Почему Россия все чаще подвергается нападкам иностранных экологов?

Москва, 16 июля, 2018, 17:17 — ИА Регнум. Как наша страна всего за 2 года опустилась в международном рейтинге на целых 20 пунктов, пропустив вперед даже такие проблемные государства, как Туркменистан, Албания и Венесуэла?

Почему Россия продолжает стремительно терять имидж «зеленой» страны и все чаще подвергается нападкам так называемых независимых иностранных природозащитных организаций?

Об этом — разговор с Тимофеем Суровцевым, директором центра экологического мониторинга и поддержки проектов развития сопредельных территорий РФ «Помор».

Скажите, насколько авторитетен и независим приведенный выше рейтинг? Не является ли он инструментом политического и экономического давления на Россию?

Индекс экологической эффективности (EPI) оценивает 180 стран по 24 показателям и по десяти категориям экологического здоровья и жизнеспособности страновых экосистем. И это достаточно объективная измерительная система, совокупность показателей которой формирует релевантную шкалу экологической ситуации в национальном масштабе. Мы видим, как та или иная страна справилась либо не достигла тех целей, которые ставила перед собой в прошедший период.

Сегодня мир вступил в эру новой экологической политики, основанной на постоянных и измеряемых данных. В соответствии с задачами ООН в области устойчивого развития, правительствам предлагается публично разъяснять свои результаты по борьбе с основными проблемами загрязнения окружающей среды и управления собственными природными ресурсами.

Очевидно, что Россия пока в этой ситуации проигрывает — мы отстаем с новыми моделями мониторинга окружающей среды, мы пасуем перед нападками на нас в информационном поле, мы не можем даже внятно донести до международной общественности результаты тех позитивных изменений, которые происходят у нас благодаря реализации новых экологических программ и проектов. В итоге складывается образ страны-хищника, готового безжалостно и беспринципно унитожать все живое в корыстных целях.

И это — несмотря на то, что Россия по многим показателям существенно превосходит даже пресловутые страны-лидеры эко-рейтингов.

Накануне «Баренц-эко-недели», одного из важных экологических форумов, который недавно проводился на территории России и Норвегии, в одной из норвежских газет появилась негативная статья о «путинских экологах», которые организовали этот форум. Негатива там, видимо, было настолько много, что от участия в «Баренц-неделе» даже отказалось несколько норвежских экологических организаций. С чем связано такое резко отрицательное отношение?

Мне кажется, что это — демонстративная враждебная реакция на действия Экологической палаты России (российская общественная организация, — прим.), в которой четко прослеживаются две тенденции: первая заключается в том, что экологи и экологические организации — это жесткое конкурентное сообщество, в котором ту или иную тему некоторые природозащитники считают «своей», — они явно ангажированы, сидят на крупных зарубежных грантах, ради которых готовы выполнить любой, даже самый нечистоплотный заказ. Для таких «защитников», которые прочно обосновались в Норвегии, например, судьба и Баренц-региона, и Русской Арктики — это всего лишь возможность неплохо заработать на спекулятивной и лживой критике России — за то что она якобы является единственной угрозой всему региону.

Вторая составляющая — это то, что большинство региональных так называемых «независимых экологов» являются филиалами международных организаций. Наверняка, получив информацию о том, что Экологическая палата России, организатор форума «Баренц-week», была создана на гранты президента России, они дали команду своим «зеленым» вассалам всячески дискредитировать это мероприятие. Как следствие, норвежские СМИ поспешили сообщить, что к ним приезжают «путинские экологи», которые будут их учить защищать природу. Как же так? Учителя — это ведь те самые дикие русские, которые только и умеют, что загрязнять и разрушать!

Это у них концепция такая — о русских как о вредителях природы?

Абсолютно в рамках единой, утвержденной едва ли не на уровне руководства государств Баренцева региона концепции «Россия — враг природы». Мы же привезли красивую фотовыставку, посвященную Русской Арктике (её можно было увидеть в стенах городской библиотеки норвежского города Киркенес). Мы рассказали о том, что российские власти и предприятия делают для того, чтобы ликвидировать накопленный региональный экологический ущерб. В то же время мы ни разу не попрекнули их собственным «бревном в глазу». О своих серьезных экологических проблемах внезапно заговорили сами норвежцы — в частности, один из ведущих и действительно независимых экологов господин Курт Оддекалв (Kurt Willy Oddekalv), руководитель экологической организации «Зеленые воины Норвегии». Он отметил, что у России и Норвегии схожие проблемы в Арктике и методы её освоения схожие: мы бережем природу, при этом понимая, что для блага своего народа надо расширять экономическое освоение региона.

Каковы основные итоги «Эко-недели»?

В итоге мы вышли на очень хорошие перспективы. В следующем году обязательно снова проведем вторую «Эко-неделю», при этом расширим ее формат и масштабы — добьемся участия шведских и финских экологов, обеспечим большую гласность — пригласим всю независимую и заинтересованную международную региональную прессу.

Мы постарались также оказать поддержку системе национальных парков, как в Норвегии, так и в России. Присутствие на экофоруме наших чиновников, отвечающих за развитие национально-парковых заповедников, было очень полезно. Думаю, это приведет к увеличению финансирования их научной работы.

Мы договорились и о ряде ближайших мероприятий, которые проведем в этом сентябре в рамках пограничного сотрудничества. Тем более, что есть очень важные проблемы, которые Норвегия может помочь решить России, а Россия — Норвегии. Так что у нас есть повод для дальнейшей работы.

Вы говорите о том, что Россия может помочь Норвегии в решении экологических проблем. Раньше я думал, что Норвегия в плане их решения стоит на первых местах в мире. Но оказалось, что у неё очень серьезные проблемы в плане экологии: она наряду с Турцией не подписала конвенцию о сбросе в море отходов горной промышленности. Очень серьезна ситуация в норвежской аквакультуре — с массовым выращиванием лосося и семги…

Там хуже история: лосось, произведенный на норвежских рыбозаводческих предприятиях, вырываясь из садков и заходя в наши воды, вступает в контакт с нашей рыбой и провоцирует ее бесплодие. Таким образом уничтожаются наши ценные промысловые виды рыб.

Норвежцы, чтобы вырастить аквакультурную семгу и другие виды рыб, фактически закрывают фьорды, нарушая тем самым естественное размножение мальков дикой семги, а также сельди и трески. Ведь каждая рыба приходит на нерест только в тот фьорд, в котором родилась. И не важно, где это происходит, — на российской или на норвежской территории. В итоге сокращается поголовье отдельных рыб и биоресурсов в целом.

Какие выводы из всего этого нам можно сделать?

Во-первых, будем учитывать ошибки норвежцев при ведении своего, российского хозяйства. Во-вторых, нас очень беспокоит то, что они загрязняют отходами горной промышленности акваторию Баренцева моря. Нас ознакомили с докладами норвежских экологов, из которых следует, что загрязнение окружающей среды на юге Норвегии такое же, как и в среднем по Европе, экосистема нашего соседа далеко не идеальна. Так что проблем у нас общие.

А чем «Помор» отличается от прочих независимых эко-структур?

В отличие от других «независимых» природоохранных организаций, «Помор» в информационном плане более технологичен и активно взаимодействует со своими зарубежными коллегами: мы наладили постоянный информационный обмен, готовим мониторинги и аналитику для наших иностранных партнеров, в которой доносим полную и обьективную информацию о том позитивном, что происходит в российских регионах. И информация эта востребована!

А такой более вдумчивый, технологичный, основанный на независимых данных подход к охране окружающей среды обещает облегчить выявление проблем, отслеживание тенденций, успехов и неудач в экологической политике стран Баренцева региона. Он также помогает определять передовые практики и оптимизировать выгоды от совместных инвестиций в охрану окружающей среды.