«Война и мир» или «Нос»? К спорам о новом стандарте по литературе
Москва, 26 марта, 2018, 20:51 — ИА Регнум. И эти люди мешают мне ковырять в носу!
4-классник Вовочка.
И вооот ТАКАЯ диссертация: что-то там в носу!
Муж уже кандидата медицинских наук.
«НОС — новая словесность»
«Новое литературное обозрение»
Совершенно неожиданно теплый и мирно-болотный мир учителей литературы восстал на Министра образования РФ О. Ю. Васильеву.
Вполне рутинная вещь: образовательный стандарт по литературе стал предметом грандиозной PR-атаки, организованной по лучшим лекалам горячей информационной войны.
Начиналось все относительно мирно. Летом 2017 г. мирная, но информированная определенным образом «Новая газета» дала залп учителя и литератора И. Лукьяновой.
Тогда же летом, как мы узнали из интервью А. Архангельского на «Эхо Москвы», состоялась встреча Министра с проф. НИУ ВШЭ А. Архангельским, учителем, также связанным с НИУ ВШЭ, Е. Абелюк и Н. Д. Солженицыной. Встреча, по рассказу А. Архангельского, проходила мирно и тихо, в ситуации взаимопонимания.
Но события в 2017 г. этим не ограничились. «Новая газета» все обновляла и обновляла тему, пока газета не включилась в текущую PR-атаку. И тут новая «детская неожиданность» от И. Лукьяновой с прямым упоминанием имени Министра уже в самом заголовке, но со сменой логотипа места публикации. А это уже беспокоит! Ведь слово «Собеседник» это не «провиденциальный собеседник» Осипа Мандельштама, а вполне известный «Собеседник» поэта-колумниста-маньериста «Новой газеты», мужа и соавтора И. Лукьяновой Дмитрия Быкова. И ладно бы, но ведь он у нас тоже авангардный школьный учитель и автор фейковой истории литературы с авторами от Л. Леонова до Н. Шпанова. Анализ его творчества на ниве истории литературы был дан в спецвыпуске профессионального журнала «Вопросы литературы». Но Быкова и Лукьянову не апологетические отзывы не волнуют.
Таковы вот участники полемики, задавшие ей тон тогда, когда, как оказалось, еще шли вполне серьезные разговоры Высших Школьных Экономистов с Министром.
Чуть раньше,
И тут начались чудеса, которые, возможно, объяснят многое в происходящем. Вот важнейшая цитата:
«— В вузах есть курс «Концепция современного естествознания», объединяющий эти дисциплины. Но как быть с литературой?
— С литературой все то же самое. В дореволюционной России никакого предмета «Литература» не было. Многие из тех, кто говорит, что нужно вернуться к традициям гимназического образования, не знают или не хотят знать, что в гимназиях не было никакой «Литературы». Был предмет «Cловесность». Преимущество этого предмета состояло в том, что родной язык изучался не только на материале повседневного общения, но и на материале художественной литературы, публицистики, использовались и философские работы. На мой взгляд, это была достаточно яркая, интересная программа. Ребята видели язык в разных его измерениях. Не только в утилитарно-коммуникативном измерении, но и в когнитивном, и в эстетическом. Они видели связь языка с мышлением. Понятно, что пусть даже не во всем гимназическом образовании (мы знаем, что оно было разным — и в литературе это нашло свое отражение), но по крайней мере у лучших учителей в лучших гимназиях была цель развития способностей. Они стремились развить такие способности, как умение воспринимать текст на слух, умения говорить, читать и создавать тексты. Это именно те четыре умения, цель развития которых мы прекрасно понимаем в случае с иностранным языком. Аудирование, письмо, чтение и речь, коммуникация. Более того, если воспринимать художественный текст на слух, через речь, через разговор о нем, тогда эстетическое измерение становится важным, потому что видно, как и из чего текст сделан, из чего он состоит и какую роль играют те или иные речевые единицы. При самом чтении на это начинаешь обращать внимание».
Главные слова произнесены: «Словесность» и гимназия. Не сказано только, что образование тогда делилось на классическое («гимназическое»), с парой древних языков и 2−4 современными, и технико-инженерное («Реальные училища»). Гимназии готовили к университету, а выпускники реальных училищ должны были для поступления дополнительно сдать древние языки. Были и «прогрессивные» педагогические начинания, например, Тенишевское училище.
Вот сообщение историка о том, чему учился О. Э. Мандельштам у В. В. Гиппиуса:
В семейном архиве Синани сохранилась тетрадь с конспектами Мандельштама по истории русской литературы (ныне передана в РНБ). Эти конспекты легко датировать, сличая с программой: они соответствуют курсу 7-го и первой половины 8 класса,
(Цитируем по нашей статье о тенишевском сочинении поэта: Л.Ф. Кацис. Карамзин, Белинский и Достоевский в наброске Мандельштама «Преступление и наказание в «Борисе Годунове»)
И там же важнейший момент педагогической практики учителя Мандельштама и Набокова:
«К тому же в нашем распоряжении находится замечательный документ — речь Вл.В. Гиппиуса, републикованная А.Г. Мецем, «К вопросу о роли чтения в современном воспитании (Речь, произнесенная на годичном акте Тенишевского училища)» [Мец 2011: 65−79]; впервые: [Гиппиус 1907]. Это очень осторожный текст, где о Достоевском и Раскольникове едва упоминается. Дело в том, что Гиппиус был противником радикализма в обучении школьников литературе, считая, что слишком большая литературность предельно переначитанных мальчиков и девочек ведет их к отрыву от реальной жизни, к «моделированию» ее по образцам литературных героев».
А ведь умер Достоевский примерно за 25 лет до интересующих событий. И, следовательно, мы видим решение учителя великих в отношении литературы, которая отстояла бы от нас куда-то к 1990 году.
«…я вовсе не считаю, что содержание министерского «списка литературы» в полной мере приемлемо. В частности, на мой взгляд, давно назрела необходимость исключить из школьного преподавания авторов, скажем так, в свое время претендовавших на серьезное взаимодействие с высокой литературной традицией, но очевидным образом в этом не преуспевших, например, Айтматова, Абрамова, Евтушенко, Окуджаву… Более того, я совершенно не уверен в том, что в школе вообще нужно изучать современную литературу: обсуждая ее, учителя не могут опереться на филологическую классику, поскольку к их услугам только современная же литературная критика и учебники, качество которых, если не совершенно провально, то, во всяком случае, несопоставимо с достигнутым уровнем изучения русской литературы XI — начала ХХ в. Зато, как все понимают, «современность» может быть отмобилизована на борьбу с «устаревшей» классикой, раздражающей многих антибуржуазностью (зачем нам это?), элитарностью (зачем им это?) и высоким идеализмом (каменный век)!»
И здесь необходимо вспомнить, что «Словесность» классической гимназии сама по себе давала возможность сочетания истории, философии и филологии. Так, знающему греческий гимназисту не надо было многое объяснять в поэзии 18 в., а знающему латынь пояснять «Сцены из рыцарских времен», не говоря уже о том, что греческая драматургия и мелика с лирикой неизбежно вела и к изучению поэтики Аристотеля и идей Платона и мифологии, и т.д. А это уже принципиально другой тип образования.
Что же нам предлагают не филологи, не преподаватели русской и зарубежной литературы, не преподаватели языка, а убежденные «словесники», собравшиеся в закрытую средневековую Гильдию и пишущие свои инквизиционные протоколы? Они предлагают ученикам простых российских школ на ранних этапах своей Всероссийской, а на самом деле гильдейско-вышкинской Всероссийской олимпиады, проанализировать примитивное и коротенькое стихотворение Елены Шварц «Poetica more geometrico».
Здесь не поможет даже фейковый учебник «Поэзия», который проректор Литинститута С. Дмитренко назвал «Антологией вместо учебника».
Так вот, такая Е. Шварц будет посильнее не только «Фауста» Гете на примитивном немецком чуть более 250-летней давности, но и самогО страшного ЕГЭ. Ведь это довольно очевидная для историков-медиевистов, философов и обществоведов, но, похоже, не словесников, НИУ ВШЭ чуть измененная латинская цитата из Баруха Спинозы, которую даже в «Словесность», понимаемую максимально широко, не воткнешь.
21 марта на сайте РБК выступил сам Ректор НИУ ВШЭ, который назвал стандарты отсталыми с точки зрения современной экономической науки из-за употребления терминов «производительный и непроизводительный труд». Ему ответил Ректор РАНХиГС В. Мау, который разумно не согласился с изъятием общепринятых понятий из курса истории и т. д.
И дело тут не в том, что или как говорить. В НИУ ВШЭ эффективность понимают как заведомо непроизводительный, но очень экономически выгодный труд по «отжатию» помещений и бюджетных мест, например, на «русскую филологию» и «искусствоведение» у РГГУ, объявления РГГУ неэффективным вузом и т. д. Ответило Я. Кузьминову и Министерство, куда Ректор на обсуждение просто не явился. Да и зачем, ведь он ближе к высшему руководству Правительства РФ, чем к Минобру просто по подчиненности.
И тут же то ли 900, то ли чуть больше учителей литературы начали атаку единым фронтом. Только много ли это: хоть 900, хоть 1000? Во-первых, стоит сразу отнять подписей 100 членов объединения «Свободное слово», т.к. это писатели, бывшие члены ПЕН-клуба, а не учителя. Но если только в Москве (по старой системе подсчета) более 1500 школ, где в каждой не менее 3−4 учителей литературы, то даже 800 фамилий подписантов ничего не значат. А значат они только тогда, когда сами себя называют самыми свободными учителями, свое филологическое подразделение НИУ ВШЭ «лучшим филфаком в мире» и т. д.
Не рассказывают нам только, что НИУ ВШЭ, в который вкладываются невозможные для неэффективных вузов типа РГГУ, миллиарды занимает 500−510 место в мировом рейтинге вузов. Чтобы было понятно, что это значит, это место третьего-четвертого университета Израиля, где есть университеты первой и второй сотни — Еврейский Университет в Иерусалиме и Тель-Авивский университет. Не будем уже говорить, на сколько сотен мест опережает НИУ ВШЭ архаичный и отсталый МГУ.
Единственным разумным выходом видится здесь включение НИУ ВШЭ в создаваемое единое образовательное пространство РФ, а не создание какого-то чудовищно эффективного экономически тарана по его уничтожению, чем в высшей степени эффектно занимается НИУ ВШЭ.
Теперь о словах Я. Кузьминова про стандарты. Нам представляется, что независимым от НИУ ВШЭ и Гильдии словесников филологам и историкам необходимо создать свою комиссию по проверке филологической и исторической эффективности стандартов по юриспруденции и экономике НИУ ВШЭ и задаться общим вопросом: а насколько профильны историко-филологические активы в экономическом вузе? Ведь решилось же министерство на резкое уменьшение юридических и экономических подразделений в непрофильных для них вузах!
А то, многократно описанные и нами, и не нами постоянные скандалы на Всероссийских олимпиадах по литературе, вдруг прекратятся, если литераторы же смогут увидеть их с Высшей экономической точки зрения, об уровне профессионализма речь и не идет (см. уже о 2018 г.: Кацис Л. «Чужие здесь не ходят». Региональный этап Всероссийской олимпиады школьников выявил много противоречий)
И здесь вновь вспоминается выступление проф. Д. П. Ивинского, который по-филологически проницательно отметил:
«С учетом всего сказанного, предпринятая попытка зафиксировать хотя бы обязательный список литературы, представляется, в принципе, оправданной: если самовыражение педагогов слишком энергично распространяется на эту сферу, неясно, в частности, что именно проверяется на разного рода «внешних» экзаменах и как соблюдаются в этом случае права детей. И не только на «внешних»: отдельный вопрос, который обычно не обсуждается, — происходящее на «собеседованиях» при приеме в «элитные» школы или при переходах из школы в школу: очевидно ведь, что только наличие обязывающих педагогов программ может хоть как-то цивилизовать процедуру».
Понятно, что «цивилизовать» ее можно, только убрав примат «экономической эффективности» из преподавания литературы и истории в школе (см. в нашей статье). В конце концов, единый список можно корректировать, можно около «Тараса Бульбы» в 6 классе написать: («Невский проспект» или «Сон в летнюю ночь» по выбору учителя) и т. д., но в условиях многонациональной РФ именно такой список дает гарантию русскоязычному населению любых национальностей на получение именно в национальных нерусских районах гарантированного образования на родном языке.
Не хочется переходить на пафос, но это конституционная норма равенства граждан перед законом. Не больше, но и не меньше.
Среди критиков деятельности Минобра оказалась на «Эхе Москвы» учитель печально знаменитой 57 московской школы Н. А. Шапиро. Ее, кстати, не члена Гильдии, т.к. она до сих пор не смогла сосканировать и распечатать нужные для вступления документы, очень разозлил пункт стандарта о разъяснении нежелательных половых контактов. Промолчим, такие травмы лечатся с большим трудом: Сексуальный_скандал_в57_школе. Это уже ВИКИРЕАЛЬНОСТЬ!
Однако знамениты филологи НИУ ВШЭ и еще одним начинанием: предложением использовать в школьном преподавании 900-страничного учебника-фейка «Поэзия», который тоже анализировался в «Вопросах литературы». И здесь их ни объем, ни трудность текста не смущали. Смутило Н. А. Шапиро множество смертей в программных произведениях стандарта. Но не смущают ее постоянные задания на олимпиадах о старческой любви, предельно советские тексты и т. д. Не смущает ее и наличие специальных олимпиадных смен в президентском «Сириусе», где закрыто пишут будущие победители олимпиады по литературе свои победные варианты. И это тоже равенство всех перед законом «по понятиям» НИУ ВШЭ и Гильдии. Тут мы точно за жесточайший стандарт проведения не вышкинской, а всероссийской олимпиады, за четко ограниченный набор даваемых текстов и т.д., за оценку глубины понимания и мастерства анализа любого из 250−500 программно-олимпиадных текстов. Считаем необходимым провести проверку Всероссийской олимпиады по литературе комиссией филологов и учителей, которые должны сопоставить тексты тех, кто не добрал 10−20 баллов до участия в олимпиаде и тех т.н. победителей. Необходимо проанализировать способы достижения феноменальных результатов двумя московскими школами, которые превосходят соперников в разы и т. д. Необходимо отдельно проверить работы героев «Сириуса» на всех этапах их попадания именно на «олимпиадные» смены. Не можем пройти и мимо того, что, обретая разного рода непрофильные активы, типа т.н. и нигде не зарегистрированного даже в качестве некоммерческой организации «Мандельштамовского общества», НИУ ВШЭ не интересуется их реальной научной эффективностью и даже, простите, прозрачностью и юридической чистотой. НИУ ВШЭ спокойно и уверенно поставило свой гриф на позорнейшей «Мандельштамовской энциклопедии», а руководитель филологии ВЫШки проф. Е. Н. Пенская спокойно вошла в ее редколлегию, не прочтя, похоже, осененного ее грифом и должностью текста (Сергей Шиндин «Печальну повесть сотворив…»: К выходу в свет «Мандельштамовской энциклопедии». Статья первая: А — Д* (http://sites.utoronto.ca/tsq/63/Shindin63.pdf) и нашу статью Кацис Л. Осип Мандельштам в инвалидном лагере «Мандельштамовской энциклопедии»). Названия говорят сами за себя. А вот ФБ С. Волкова, восторгающегося передачей А. Скулачева, оперативно подготовленной ОТР. Здесь юный Гильдеец и видный деятель Олимпиадного движения им. Волкова и НИУ ВШЭ, демагогически ссылаясь на новоизбранного Президента РФ, рассуждает о месте литературы в научных прорывах в новой России. И невдомек А. Скулачеву, что прорывы имеют место в ИРЛИ или ИМЛИ, МГУ или РГГУ, но уж никак не в НИУ ВШЭ. И пример с учебниками, странными программами, провальными научными проектами, поддержанными грантами НИУ ВШЭ, говорят просто о растрате и без того не безграничных денег на наше образование. Что же касается самого списка, который в борьбе за своего и ручного будущего Министра образования забыли спорящие стороны, то и здесь русская литература показывает выход.
Один входящий в список поэт в стихотворении «Рождественская звезда» писал:
И странным виденьем грядущей поры Вставало вдали всё пришедшее после. Все мысли веков, все мечты, все миры, Всё будущее галерей и музеев, Все шалости фей, все дела чародеев, Все ёлки на свете, все сны детворы.
Таким образом, список может быть сведен и до одного текста в 4-х частях, от которого линии пойдут куда угодно до наших дней, можно, как предлагал когда-то в Лицее «Воробьевы горы» нынешний профессор НИУ ВШЭ, проходить только «Войну и мир» и «Доктора Живаго», а от них — во все стороны. Да и нам приходилось в учебнике по Истории Русской литературы ХХ века для педвузов в главах о Мандельштаме и Маяковском, полностью соответствовавшем стандарту, включить и работы М. Л. Гаспарова с В. Н. Топоровым, и рассуждения о проблемности существования «Воронежских тетрадей», и многое другое. Ни стандарт, ни набор произведений здесь не имеют никакого значения. Все определяется только личностью и кругозором учителя. А вот против чудовищного отчетного бумажного потока, само существование которого связано с реформами самых последних лет, с реформами, превратившими профессоров в ассистентов с профессорскими окладами и сделавших, наконец, наше образование в Высшей степени Школой Экономически эффективного выживания, бороться надо и ВЫШкинцам и «нижкинцам», русистам и «словесникам», сообща, а уж работникам НИУ ВШЭ и инклюзивно, и эксклюзивно, как они все это умеют, судя по последним событиям. Но в сегодняшнем споре собственно «словесность», «Филология» или история русской литературы никого не волнуют. Идет, как написано в рубрике над статьей проф. Д. П. Ивинского «Социальная война. Реформирование системы образования в РФ». И из этого надо исходить. А разговоры о таких или других программах, текстах и списках — ерунда. Просто что-то нарушилось в нерушимой коммуникации с Кремлем у НИУ ВШЭ. Вот и все. Отсюда и накал «полемики», и личные выпады, и невероятная активность мобилизованных масс-медиа, и сливы писем А. Фурсенко Министру О. Ю. Васильевой, и другие методы внутрилитературной полемики. А Вовочка стоит себе и думает: «Почему именно эти люди, вынув мой палец из негоголевского носа, не чувствуют такой знакомый запах политической склоки» то ли в варианте «Собачьей склоки» О. Барбье в переводе О. Мандельштама (там много неоднозначно и непросто, и о власти, и о склоке, и о псарне), которого так энциклопедически бездарно освоили в НИУ ВШЭ, то ли в варианте столь любимой гильдейцами более простой и не амбивалентной басни дедушки Крылова:
Овцы и Собаки
В каком-то стаде у Овец,
Чтоб Волки не могли их более тревожить,
Положено число Собак умножить.
Что ж? Развелось их столько, наконец,
Что Овцы от Волков, то правда, уцелели,
Но и Собакам надо ж есть.
Сперва с Овечек сняли шерсть,
А там, по жеребью, с них шкурки полетели,
А там осталося всего Овец пять-шесть,
И тех Собаки съели.
И, соответственно, волкам стало здесь есть нечего. Есть о чем задуматься при том мастерстве целостного политико-экономического анализа текста, которым так гордится Гильдия Волкова.
Леонид Кацис — профессор Учебно-научного центра библеистики и иудаики РГГУ, Зав. учебно-научной лабораторией мандельштамоведения Института филологии истории РГГУ, Заместитель председателя экспертного совета ВАК по Теологии (иудаизм).
- «Да вроде, все хорошо...» Как живут Миша и Вася, потерявшие родителей в «Крокусе»
- Выборы президента США-2024. Онлайн-трансляция
- Республиканцы «по-крупному» выигрывают на выборах — Трамп
- В Курской области перекрыт маршрут прорыва ВСУ — 985-й день СВО
- Трамп первым преодолел отметку в 100 голосов выборщиков, опережая Харрис