Баку, 28 декабря, 2017, 15:37 — ИА Регнум. В условиях тотального наступления на демократические свободы, права человека в Азербайджане усиливается полицейский произвол, растет число политических заключенных, осужденных по сфабрикованным обвинениям. Преследуют за инакомыслие, принадлежность к другой вере или национальности. По мнению правозащитных организаций, в стране грубо нарушаются фундаментальные права граждан, в том числе право на справедливый суд и право на защиту от пыток. Жестокое обращение в местах содержания под стражей — широко распространенная практика в современном Азербайджане.

Об очередном вопиющем случае незаконного заключения под стражу и сфабрикованного обвинения против граждан РФ в Азербайджане, пытках и издевательствах, которым они подверглись в азербайджанских застенках, «Ноеву Ковчегу» рассказал Манук Шамиров, председатель президиума Московской коллегии адвокатов №7.

— Манук Бахшоевич, Вы защищаете интересы гражданина РФ Марата Уелданова (Галустяна), которого арестовали в Баку вместе с коллегой Еленой Макаренко и осудили на 8 лет. Елене Макаренко впоследствии удалось вернуться в Россию. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом.

— Марат Уелданов (Галустян) родился в Баку. Ему было 6 лет, когда в декабре 1988 года семья подверглась в Азербайджане этническим гонениям. Спасая свои жизни, родители Марата с детьми были вынуждены в качестве беженцев переехать в Краснодарский край. Семья претерпела большие трудности, пережила серьезные испытания. Глава семьи Валерий Багатурович Галустян, строитель по профессии, выстоял, смог защитить свою семью и начать новую жизнь в кубанской станице. Символично, что она называется Выселки.

Из Азербайджана бежали также семьи братьев и сестры Валерия Багатуровича. Все трудились не покладая рук, чтобы приобрести собственный дом, обзавестись имуществом, дать образование детям.

Марат после школы начал трудовую деятельность. В возрасте 20 лет уже знал несколько языков, говорит по-сербски, по-английски, по-немецки, по-турецки, по-русски, по-армянски. Освоил профессию аниматора, ресторатора, несколько лет работал за границей. В 2009 году Марат переехал в Москву, стал работать в сфере организации ресторанного бизнеса. Его трудолюбие и организаторские способности заметили. В 2012 году (после многочисленных проверок ФСБ) его пригласили принять участие в организации обслуживания саммита глав государств АТЭС во Владивостоке. Марат лично обслуживал стол президента Российской Федерации и руководителей других стран.

В 2014 году Марата пригласили в Сочи на должность менеджера ресторана отеля Redisson Blu Paradise Resort & Congress Centre для подготовки зимних Олимпийских игр и на время их проведения. На Олимпиаду приехала представительница королевского двора Великобритании принцесса Анна. Марат обслуживал высоких гостей. В 2015 году директор сети ресторанов из Ливана Амен Тизани пригласил Марата поработать на проекте первых Европейских игр в Баку. Марат сначала от этого предложения отказался, объясняя тем, что его могут не пустить в Азербайджан ввиду армянской национальности. Коллеги очень удивились и даже обвинили Марата в предвзятости, сказав, что в цивилизованной стране такого просто не может быть.

Во избежание осложнений Марат «на всякий случай» сменил армянскую фамилию на фамилию жены, надеясь, что в случае негативного развития событий его либо не впустят в Азербайджан, либо вышлют оттуда. Он думал, что к нему как к гражданину Российской Федерации у властей Азербайджана никаких претензий по национальному признаку возникнуть не может. Вместе с коллегами Марат приехал в Баку и благополучно отработал на проекте, получив многочисленные благодарности и поощрения. В мае 2016 года по приглашению австрийской компании Do&Co Марат отработал в Сочи на этапе чемпионата мира по автомобильным гонкам «Формула-1» и 6 июня 2016 года прибыл в Баку на очередной этап «Формулы-1» для организации ресторанного обслуживания. Через 3 дня после прибытия (с 9 июня 2016 года) связь с Маратом прервалась. Позже стало известно, что его обвинили в шпионаже в пользу Армении, затем в пользу России, но так как эти бредовые обвинения подтверждения найти не могли, Марата осудили за незаконный сбыт наркотиков. О том, как морально убивают и истязают человека в Баку, стало известно позже от Елены Николаевны Макаренко.

— О чем рассказала Елена Макаренко после ее освобождения и возвращения в Москву?

— Как адвокат, я в присутствии свидетелей и мужа провел опрос Елены Николаевны Макаренко, разъяснил ей, что данный опрос проводится для представления в различные российские, международные и зарубежные учреждения и организации по делу о незаконном привлечении ее к административной ответственности на территории Азербайджана, применении в отношении ее запрещенных средств и методов, которые приравниваются к изощренным формам пыток. Также по делу о незаконном привлечении к уголовной ответственности ее коллеги гражданина Российской Федерации Уелданова (Галустяна) Марата Валерьевича. Она дала свое согласие на опрос и обязалась сообщить достоверную информацию.

Елена Николаевна Макаренко рассказала, что по приглашению из Азербайджана в марте 2015 года приехала в Баку для постоянной работы по контракту в гостиницу «Бульвар Отель» в качестве менеджера прачечной и химчистки. У нее имелся вид на жительство в Азербайджане до 2017 года. Честно и добросовестно выполняла свои трудовые обязанности и имела неоднократные поощрения и благодарности. Руководство отеля никаких претензий к ней не имело. В мае 2016 года ее трудовые отношения прекратились. Она намеревалась вернуться в Москву. Елена Николаевна дружила с Маратом и помогала во всем. Марат предложил Елене устроиться в ту же австрийскую фирму «До энд Ко» на временную работу для обслуживания соревнований по автогонкам «Формула-1». Она согласилась.

9 июня 2016 года Марат отправился на работу рано утром. Они договорились с 16:00 до 17:00 встретиться на объекте «Формулы-1». Днем Елена Николаевна была в русской православной церкви. После молебна вышла на улицу и в 7−8 метрах от церкви была задержана большой группой людей в полицейской форме и в штатском. Под предлогом проверки документов ее посадили в полицейский автомобиль. При задержании отобрали дамскую сумку, телефон. В отделении полиции она очень долго сидела в каком-то кабинете, никаких действий не проводилось в течение нескольких часов, она стала нервничать, стучать в дверь, пыталась выяснить, что происходит. Еще через какое-то время ее провели в другой кабинет, где сотрудник провел допрос. Вопросы касались только личности, разговор шел на русском языке, но протокол был составлен на азербайджанском языке. В ходе допроса привели пожилого человека, в грязной одежде, плохо слышащего, и представили адвокатом. Елена была крайне удивлена, зачем ей понадобился адвокат. Этот человек Елене сразу же не понравился, так как вел себя по отношению к ней агрессивно, не хотел с ней разговаривать. На следующий день в суде он не стал дожидаться решения суда и вышел из зала заседания. Елене он сказал, что ему не платят, он является общественным адвокатом и ему нет смысла находиться тут. Поздно вечером этого же дня ее повезли в квартиру, в которой она временно проживала и где остановился Марат Уелданов.

Когда подъехали к дому, Елена Макаренко увидела много людей в штатской одежде, в их сопровождении она поднялась в квартиру. По всем этажам стояли сотрудники СГБ, о чем ей сказал хозяин квартиры. Что происходит, что она сделала, в чем ее вина, никто ничего не объяснял. В квартире провели поверхностный обыск, ее вещи лежали в 5 чемоданах, их оттуда никто не доставал, осматривали не все помещения, при этом понятые все время находились в одном помещении. После обыска ей дали подписать какой-то документ на азербайджанском языке и сказали, что в этом документе сказано, что при обыске ничего не нашли. Она подписала бумагу, с облегчением подумала, что ее оставят дома, ждала, когда придет Марат и спасет ее.

Уже ночью Елену Николаевну привезли в отделение полиции, посадили за решетку и сказали, что завтра будет суд. В этот день она ничего не ела и не пила воды, этим никто и не интересовался, чай удалось выпить только через сутки. Всю ночь проплакала, не понимая, что происходит. В 5 часов утра подошел полицейский, сказал, что нужно поспать, так как ее ждет трудный день, и что ей крупно повезло, что ничего не нашли при обыске.

Утром Елену повезли в суд для привлечения к ответственности за оказание сопротивления сотрудникам полиции. Суд состоялся только после 6 вечера, она была полностью измождена. Судом этот спектакль назвать было нельзя, «переводчица» на русском языке не говорила, адвокат отсутствовал, свидетелей не было, сотрудники перешептывались с судьей. Елена Николаевна пыталась как-то доказать, что ни в чем не виновата, что она, 49-летняя женщина, не могла оказать сопротивления молодым, крепким полицейским, что можно проверить. Рыдала, просила выслушать ее, надеясь на справедливость, но безрезультатно. Ее арестовали на 15 суток, отвезли в следственный изолятор. Там взяли отпечатки пальцев и ладоней, сфотографировали, поместили в камеру.

Начались ежедневные изнурительные допросы. Спрашивали анкетные денные, расспрашивали, как она и Марат оказались в Баку, что делали в свободное время, куда ходили, с кем общались, с кем дружили. Выясняли имена всех друзей и товарищей, интересовались, кто был «лидером», о чем разговаривали и даже кто чем болел. Елена Николаевна не понимала, за что ее задержали, не знала, что будет дальше. Никому звонить не разрешали, не позволяли написать заявление в российское посольство.

Через 3 суток на допросе следователь сообщил, что Елена Макаренко подозревается в шпионаже в пользу Армении, так как ее друг Марат Уелданов — армянин, и она его сообщница. Также ей сказали, что Марат и другие также задержаны и дают признательные показания. Она была в полном отчаянии. Пыталась доказывать, что это ошибка. Следователь говорил, что она должна думать о своей участи, а не о судьбе Марата, так как с этим «грязным армяшкой» все ясно, а ей самой грозит 15 лет лишения свободы, что суд будет не раньше сентября и нужно умудриться выжить до этого срока. Он утверждал, что согласно фактам она и Марат — шпионы.

Елена думала, что умрет на том допросе, но ад был впереди, в следственном изоляторе государственной службы безопасности Азербайджана. У Елены Николаевны слабое здоровье из-за работы на вредном производстве. Пережитый стресс, плохое питание, страшная жара привели к еще большим проблемам. Она много раз теряла сознание, боялась, что случится инсульт или инфаркт, просила пригласить врача, но ней отказывали.

Во время очередного допроса следователь объявил, что она и Марат работают на российскую разведку. Стал показывать фотографии, какие-то распечатки, рассказывать страшные истории, как армяне убивают азербайджанцев. Рассказывал, что Марат шпион, даже сделал обрезание, чтобы только его не рассекретили, что теперь известно, что Марат гомосексуалист и т.д. Грязь полилась рекой. Допрашивали Елену разные люди, она так и не узнала, кто они и откуда.

Елена Николаевна переживала за своих родных, понимала, что они потеряли ее и волнуются. У нее не было лекарств, зубной пасты, расчески, полотенца, шампуня, сменного белья, туалетной бумаги и так далее. Во время задержания она была в белой блузке, которая стала черной, мыться не давали. Унижениям не было конца, ее раздевали догола… Все было как в тумане. Часто заковывали в наручники, содержали в одиночной камере с шумовыми эффектами. На допросы водили в наручниках, которые сильно затягивали, с низко опущенной головой, заставляли по команде охранника поворачиваться к стенке и еще ниже опускать голову. Когда она опускала голову недостаточно низко, получала удар по голове. Елена Макаренко понимала, что долго выдержать все это не сможет. Никогда в жизни ей не приходилось переносить таких унижений, оскорблений и издевательств.

Допрашивали ее 3 следователя, предупредили, что церемониться не будут. Следователь Алиев Кянан свою ненависть к ней не стал скрывать с первой же встречи. В выражениях не стеснялся. На допросах Елену постоянно тошнило, болела голова, мучили постоянные позывы рвоты, Алиев хватал ее, орал и отворачивал к стене. На следующих допросах ее рвало, она теряла сознание. Как женщина вынесла такое, не знает сама. После очередного допроса, когда сил уже не было, она объявила, что подписывать под принуждением ничего больше не будет, пусть осудят, посадят в тюрьму или убьют.

В один из дней ее повели на допрос, привели в кабинет, и она увидела Марата. Он сильно похудел, осунулся, у него дрожали губы и руки. Вид был подавленный. От веселого и жизнерадостного Марата ничего не осталось.

Алиев спросил Елену, работает ли Марат на какие-нибудь спецслужбы. «На спецслужбу России», — уточнил он. «Елена Макаренко об этом знала?» — спросил Алиев. «Знала», — ответил Марат.

«Что скажешь?» — спросил следователь Елену Николаевну. Все это время Марат не поднимал глаза. Она обратилась к Марату с вопросом, зачем он такое говорит. Марат ответил: «Лена, я больше не могу!».

Елена потеряла счет дням, несколько раз ее фотографировали в фас и профиль. Сотрудник сетовал, что от слез ее лицо распухло, отекли глаза, и нормального фото не получается.

Елена Николаевна случайно узнала от надзирателя, что в следственный изолятор приходили два ее сына… Первый раз она плакала от счастья, что о ней и о Марате знают в России и их спасут!

24 июня Елену Макаренко выпустили из следственного изолятора. С большими трудностями ей удалось вылететь в Москву.

— Известно, что содержание в азербайджанской тюрьме Уелданова также сопровождается пытками и издевательствами. Как реагируют на это официальные органы РФ и международные организации?

— Отношение российских официальных органов к незаконному аресту и осуждению Марата Уелданова можно охарактеризовать словами: формальное, бюрократическое, безразличное, халатное, безответственное, позорное, аморальное.

Что касается международных организаций, по нашей просьбе реальную помощь и защиту Марату Уелданову оказывает Центральное агентство по розыску Международного Комитета Красного Креста (Женева, Швейцария). Его представители посещают Марата, контролируют состояние здоровья. Через них осуществляется его переписка с семьей.

Также нам удалось дать ход определенным процессам в Европейском суде по правам человека (Страсбург, Франция). Страсбург принял срочные меры по защите жизни и здоровья Марата Уелданова. Но, к сожалению, другие механизмы этой организации очень замедленны.

Думаю, благодаря действиям этих уважаемых международных организаций Марат Уелданов еще жив.

— Как возможно, и возможно ли вообще, помочь Уелданову выжить в нечеловеческих условиях, а также вывести на чистую воду тех, кто сфабриковал против него ложные обвинения?

— Я буду лаконичен. Прошло полтора года с момента незаконного ареста Марата Уелданова (Галустяна). Российские органы государственной власти и государственного управления ничего не сделали для спасения своего гражданина. Заявляю со всей ответственностью — НИЧЕГО!

Сегодня, когда приговор в отношении Марата вступил в силу и он направлен в колонию общего режима для отбывания наказания, есть только один способ спасти его от садистских издевательств и гибели. Департамент международного права и сотрудничества Министерства юстиции Российской Федерации должен прекратить волокиту и совместно с Главным управлением по международному сотрудничеству Генеральной прокуратуры Российской Федерации принять срочные меры по вопросу передачи Марата Уелданова России.

Григор Григорян, Ноев Ковчег