Москва, 29 ноября, 2016, 14:26 — ИА Регнум. Еще год назад уходящий ныне президент США Барак Обама бесцеремонно утверждал, что «экономика России разорвана в клочья». Обвал цен на нефть в 2014—2015 годах изначально поставил российскую экономику на грань катастрофы, однако в 2016 году ситуация в российской экономике изменилась. Рубль укрепился к доллару более чем на 13% с начала года, инфляция снизилась с почти 13% в предыдущем году до 4,8% в нынешнем, безработица держится на уровне ниже 6% трудоспособного населения (при среднем уровне безработицы, например, 10% в Евросоюзе). Темпы спада ВВП замедлились до 0,6% в годовом исчислении, а промышленное производство показывает хоть и небольшой, но рост. Продовольственное эмбарго, которое Россия ввела в ответ на санкции, привело к росту отечественного сельскохозяйственного производства на 2% и примерно на такую же величину в пищевой промышленности.

Но одновременно начала меняться и политическая ситуация в Евросоюзе. В июне весь мир сотрясла сенсационная новость о британском «Брекзите», в США на ноябрьских выборах президента победил американский националист Дональд Трамп. И, что немаловажно, в европейских странах на местных выборах в текущем году весьма усилились позиции так называемых евроскептиков, ориентированных на сотрудничество с Россией прежде всего в экономической сфере и на проведение весьма серьезных реформ внутри Евросоюза. А если реформы не помогут, то евроскептики готовы решить проблему отношений своей страны с ЕС радикально, то есть так же, как в Великобритании в июне текущего года.

Основная борьба евроскептиков за влияние на политику в Европе еще впереди. Так, 4 декабря в Австрии состоятся повторные президентские выборы, в которых сейчас, по опросам, с высокой вероятностью может победить глава националистической «Австрийской партии свободы» Норберт Хоффер. Данная партия выступает за укрепление деловых отношений с Россией и отмену антироссийских санкций. А в мае 2017 года состоятся президентские выборы во Франции, на которых, по мнению многих европейских экспертов, развернется борьба между двумя симпатизирующими России кандидатами: кандидатом от правоцентристской «Республиканской партии» Франсуа Фийоном и, как шутят французы, «путинским» кандидатом, лидером националистической партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен. Как бы то ни было, но оба кандидата выступают за дружбу Франции с Россией, и за отмену антироссийских экономических санкций, хотя господин Фийон высказывается об отмене санкций более осторожно, чем госпожа Ле Пен.

При этом в некоторых странах ЕС евроскептицизм уже давно стал политическим трендом. Так, президентом Венгрии уже много лет является жесткий евроскептик, известный своей непримиримой позицией по вопросу о мигрантах и критическим настроем по отношению к ЕС Виктор Орбан, при этом настроенный явно пророссийски и даже успевший «заслужить» в ЕС прозвище «автократа» и даже «диктатора». Грецию, где впервые в истории ЕС состоялся успешный референдум о независимости страны от Евросоюза (впрочем, без последствий), возглавляет инициатор этого референдума Алексис Ципрас, называющий Россию самым главным союзником Греции в Европе. В Нидерландах третьей в стране политической силой является не пророссийская, но зато националистическая и антииммигрантская «Партия свободы», которая весной текущего года была одним из инициаторов успешного референдума против подписания Соглашения об ассоциации ЕС и Украины и выступила за проведение референдума о выходе Нидерландов из Евросоюза.

Евроскептики в ряде стран ЕС уже в 2016 году начали наступление на позиции проамерикански настроенных глобалистов и евробюрократов. «Патриотическая весна», по меткому выражению лидера голландских евроскептиков Геерта Вилдерса, началась в Европе в марте 2016 года, когда голландцы на референдуме проголосовали против евроинтеграции Украины, на чем раньше жестко настаивали глобалисты и высшие чиновники ЕС. На смену континентальной «патриотической весне» пришло не менее жесткое британское «патриотическое лето» в виде удачного референдума о «Брекзите», который к тому же привел к отставке (точнее к позорному бегству) проамериканского премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона.

А на европейский континент тем временем пришла «патриотическая осень». Так, в Болгарии на президентских выборах в ноябре победил Румен Радев, который заявил, что намерен наладить разрушенные прошлым проамериканским правительством экономические связи Болгарии с Россией и выступает за отмену антироссийских санкций. И этой же осенью в Эстонии пришел к власти новый премьер-министр, лидер центристской партии Юри Раатас, которая, хотя не считает, что Эстонии следует выйти из ЕС, но больше ориентирована на дружбу с Востоком (в данном случае с Россией), чем с западными собратьями по ЕС. Возможно, что это совпадение, но почему-то сразу же после разрешения политического кризиса в Эстонии в пользу пророссийского премьера, Роспотребнадзор объявил, что рассматривает возможность возобновления импорта в Россию шпрот с отдельных предприятий Эстонии в 2017 году. Совпадение ли?

Важно отметить, что идеями евроскептицизма оказались в определенной степени «заражены» даже те европейские страны, которые не входят в ЕС, но ранее намеревались как минимум более тесно с ним интегрироваться. В первую очередь, речь идет о Молдавии, где на президентских выборах победил откровенно пророссийски настроенный кандидат социалистических взглядов Игорь Додон, который со значительным отрывом обогнал конкурентку, выступавшую за евроинтеграцию Молдавии почти по украинскому образцу.

Политические преимущества для России в виде укрепления союза с дружественными партиями понятны. Но какую выгоду из этой ситуации может извлечь российский бизнес? Выгоды могут быть и весьма значительные. В частности Венгрия и Греция могут сыграть значительную роль в продвижении на уровне властей Евросоюза проекта строительства второй нитки газопровода «Турецкий поток» на юг Европы взамен ранее закрытого Россией проекта «Южный поток». Мощность второй нитки «Турецкого потока» может составить почти 16 млрд кубометров газа в год, что позволит наладить бесперебойный и почти лишенный политических рисков транзит российского газа через Турцию на юг Европы, в частности на Балканы. Венгрия также заинтересована в том, чтобы российский «Росэнергоатом» построил в городе Пакш два новых энергоблока АЭС. А у Греции, кроме энергетики, есть интерес в российских инвестициях в отрасли судостроения, сельского хозяйства и туризма. Кроме того, при посредничестве России Греция надеется укрепить свое политическое влияние на Балканах. Но России здесь необходимо «семь раз отмерить», прежде чем содействовать укреплению входящей в Евросоюз страны, которая, несмотря на все клятвы в вечной дружбе, не торопится наложить вето на продление антироссийских санкций.

Болгария имеет интерес к строительству АЭС в городе Белене, но этот проект ранее был заморожен не в последнюю очередь из-за рекомендаций властей ЕС и Госдепа США, а также из-за того, что Россия отказалась от реализации проекта газопровода «Южный поток», который должен был пройти через территорию Болгарии. Проект по строительству АЭС сейчас может быть возобновлен, но насчет «Южного потока», равно как и других газовых проектов с Болгарией, России необходимо подумать.

Но самое большое значение для будущего экономического сотрудничества с европейскими странами для России имеют грядущие президентские выборы в Австрии и Франции. В случае победы на президентских выборах евроскептика Хоффера экономические отношения России и Австрии могут существенно улучшиться. Как минимум потому, что крупнейшая австрийская энергетическая корпорация OMV является важным деловым партнером «Газпрома» в Европе, в том числе и в проекте строительства нового газопровода «Северный поток-2». Скорее всего, сотрудничество «Газпрома» и OMV может в дальнейшем укрепиться при благоприятной политической конъюнктуре.

А если на выборах во Франции победит Франсуа Фийон или, что пока представляется менее вероятным, пророссийски настроенная Марин Ле Пен, то эта победа откроет дорогу дальнейшим проектам французской Total в России, в частности реализацию проектов с «НОВАТЭКом» (добыча природного газа и строительства завода СПГ на Ямале) и «Газпром нефтью» (добыча нефти), которые сегодня находятся под санкциями. Скорее всего, в этом случае Франция может стать одной из движущих сил отмены антироссийских санкций. Тем более что в отличие от большинства европейских стран Франция является президентской, а не парламентской республикой. Кроме того, это ядерная держава, член Совета Безопасности ООН и вторая по величине экономика Евросоюза после Германии.

Поэтому в будущем дружба России и Франции может коренным образом изменить расклад сил в Евросоюзе, в частности к определенному ослаблению влияния в ЕС Германии, если она будет продолжать антироссийскую политику, либо к победе на выборах в бундестаг осенью 2017 года евроскептических и левых партий. Таким образом, с высокой вероятностью 2017 год может стать временем как триумфального возвращения России в Европу, так и годом мягкой антиглобалистской революции в Европе.