Москва, 22 сентября, 2015, 21:50 — ИА Регнум. Федеральное агентство научных организаций не дает «расслабляться» ученым — очередная инициатива научных менеджеров вызвала возмущение участников последнего заседания Президиума РАН (22 сентября 2015). ФАНО выпустило два документа: письмо «О неправомерных запросах», а также приложение № 13 «Условиях осуществления выплат стимулирующего характера руководителям федеральных государственных бюджетных учреждений, подведомственных Федеральному агентству научных организаций».

newizv.ru
Узники кнцентрационного лагеря.

В первом речь идет о том, что запросы, связанные с научной деятельностью, РАН не имеет права посылать прямо в институты — только через ФАНО. А уж оно решит, правомерен ли такой запрос или нет. В документе сказано: «РАН принимает участие в оценке результативности деятельности научных организаций, подведомственных ФАНО России», — внимание — «только после принятого ФАНО России соответствующего решения и направления письма в РАН». Получается примерно так, вы там, если интересуетесь, кто как работает, то пошлите нам запрос, а мы решим, надо вам этим интересоваться или нет. А если мы соизволим дать добро, то опять-таки самим ничего исследовать не надо, обращайтесь в нашу информационную систему — там все есть, все данные и оценки. «При выполнении оценки научных результатов и экспертизы, — сказано в счастливом документе № 13, — РАН вправе использовать сведения вышеуказанной информационной системы». Написано форсисто, но по сути напоминает анекдот: «Вы слышали Карузо? — Ничего особенного, мне сосед напел». Ясно, что ученых такое творчество не просто удивляет, а оскорбляет.

«Неумная попытка неумных людей», — так оценил для ИА REGNUM бумаготворчество чиновников директор Института физики высоких давлений им. Л. В. Верещагина РАН, академик РАН Сергей Стишов.

«ФАНО в рамках своей компетенции обсуждает результаты, основываясь на том, сколько статей опубликовано и в каких журналах, индексы Хирша учитывает и оценивает, — пояснил академик. — Оказалось, что и Минобрнауки оценивает, и еще кто-то оценивает. Сегодня академик Алдошин сказал на Президиуме, что на РАН возложены функции научной экспертизы, надо написать 5000 рецензий, кажется. На это выделены средства, чтобы платить рецензентам. Кстати, за границей за это никакой платы нет, зачем нам это? Только у нас такая глупость, деньги тратятся зря. Там считается, что это обязанность ученого — тебя рецензируют, ты тоже рецензируй. Это святое дело научного работника. Задача наша, — как предположил академик, — как-то свести все вместе, получить доступ к их оценкам и сделать что-то взвешенное». Академик Стишов отметил также, что ФАНО просто «тянет одеяло на себя». А суть одна — добить Академию. «Задача поставлена удушить Академию, — сказал он, — пока ее ограничили, академикам платят, но в конце концов скажут: «Что вы тут сидите, ничего не делаете, зачем вам платить?» И правильно сделают, потому что Академия не смогла себя отстоять».

Вторая инициатива ФАНО — о премировании директоров институтов — тоже вызвала немало нареканий. Там есть замечательная научная компонента — формула, по которой рассчитывается премия руководителю института. В ней учтены и среднемесячная зарплата работников за год, и должностной оклад руководителя, и планируемое значение среднемесячного размера компенсационных выплат на год и даже коэффициент «Кр.», что означает выплаты за условия работы, скажем, на Крайнем Севере!

Однако, как подчеркнул ИА REGNUM академик Стишов, дело не в формуле, а в существенном понижении статуса директора. Сама формула означает следующее: чем больше институт, чем больше его финансирование, тем выше базовая зарплата директора. Предусматриваются еще премии, ежеквартальные и годовые. Чтобы их получить, надо выполнять определенные условия: сколько статей собираемся опубликовать в следующем году, сколько будет ссылок на нас в иностранной литературе, Директору баллы дают также за то, что в срок сдал бухгалтерские бумаги, а их ФАНО шлет миллионами. Поэтому тому, кто осилил этот поток, — и впрямь, премию надо давать большую. «Задача директора в этом не состоит, — восклицает академик Стишов, — Директор — это краеугольный камень института, он стратег и мыслитель, вокруг него все крутится. Если его не будет, институт останется, но это будет уже другой институт. Мы все ориентируемся на германскую науку. Там все просто: есть большой ученый, вокруг него создавался институт, ушел на пенсию Рентген, институт кончается. То есть директор — это мозг. Невозможно себе представить директоров прошлого — Капицу, Семенова, Прохорова, заполняющими какие-то бланки, ищущих на себя ссылки в иностранных журналах из-за квартальной премии».

Цель нововведения ФАНО, убежден академик, «заменить директоров-ученых на менеджеров, послушных людей без претензий на то, что это выдающийся человек, с мотивацией — получить больше денег». Но из этого ничего не получится, уверен он. Нормальный ученый не будет таким директором, которым управляют. А менеджеры тоже не захотят работать, так как деньги у глав институтов маленькие — 40−80 тысяч рублей. «За это менеджер будет воевать? Не будет, ему надо 200−300 тысяч, чтобы «Лексус» купить завтра, а дачу послезавтра».

Аналогично циркуляры ФАНО оценил и председатель Сибирского отделения РАН, вице-президент РАН, академик Александр Асеев:

«Это ущемление прав директоров. Там логарифмическая формула: как бы директор ни работал, логарифм его усилия сгладит, нивелирует по зарплате. Вводятся ограничения по зарплате — 8-кратные от среднего, кроме того, все надбавки директорам даются только с согласия ФАНО. По-моему, это направлено на то, чтобы лишить директоров мотивации к работе. Директорская работа — тяжелая, сложная, на нем много обязанностей. Я оцениваю это как новое наступление бюрократии». Сибирский ученый убежден, что более открытой области, чем научная деятельность, нет в природе. А потому всему миру известно, кто чего стоит — по открытиям, публикациям, международным оценкам и т.д. «А тут все сводят к каким-то бюрократическим формальным процедурам», — отметил Александр Асеев для ИА REGNUM. Один любопытный факт из его рассказа: он точно характеризует отношение чиновников к ученым и положение дел в науке. «У нас был Котюков в пятницу, с проверкой деятельности институтов, — рассказал академик. — В ФАНО институты уже фигурируют под номерами, как в концлагере: нет ни физики, ни биологии, ничего, а встает директор и говорит: «номер 747», его ищут в списке и проверяют. Это не наука, не творческая деятельность, это оказание услуг».