Москва, 24 июля, 2013, 00:01 — ИА Регнум. Региональные роль и вес Турции в последние несколько лет значительно выросли, что по большей части обусловлено очень правильной политикой премьер-министра этой страны Реджепа Тайипа Эрдогана и его команды. Такое мнение известный армянский тюрколог Артак Шакарян выразил в интервью корреспонденту ИА REGNUM, добавив, что в Турции очень тонко прочувствовали достаточно сложный момент - начало процесса развала СССР, а также войну в Ираке и, как результат, пошатнувшуюся ситуацию на Ближнем Востоке. По словам Шакаряна, именно тогда Турция перестала топтать пороги Европы и сконцентрировалась на Ближнем Востоке, присоединившись к программе США "Большой Ближний Восток", что позволило ей значительно усилить свои позиции.

Одним из основных региональных конкурентов Турции, как отметил собеседник, является Иран. "Турция и Иран были, есть и будут противниками, конкурентами в регионе, они будут делать все что угодно, чтобы поделить его между собой, переделать под свои интересы. В этом плане очень символична разделенная Армения как пример такого противостояния. По сути, в результате занятости Турции западным миром Иран некогда выбился в лидеры региона. При устраненном Хуссейне и ослабевшем Мубараке Иран остался единственным флагманом, открыто и бескомпромиссно выступающим против Израиля. Можно сказать, что на этой ниве он объединил вокруг себя весь арабский мир", - заметил он, добавив, что здесь у Тегерана возник другой конкурент - Эр-Рияд, но по ряду причин последний не сумел перехватить лидерство.

"Во-первых, мы пока говорим о середине девяностых, когда позиции Ирана были не так ослаблены, как сейчас. Во-вторых, Саудовская Аравия, несмотря на наличие больших финансовых ресурсов, является радикально суннитским государством и не может выступить во главе шиитов. Хотя относительно шиитского Ирана можно сказать то же самое, но здесь значимым фактором является именно антиизраильская риторика Тегерана. У саудитов очень тесные отношения с США, они относятся к категории союзников и исполнителей воли Вашингтона на Ближнем Востоке, и даже если в Эр-Рияде время от времени позволяют какие-то критические выпады в сторону Тель-Авива, в широком стратегическом плане они находятся по одну стороны баррикад и сотрудничают. Это понимают все, и даже если руководители отдельных арабских стран воспринимают Саудовскую Аравию как возможного лидера, этого об "арабской улице" сказать нельзя. Им был ближе по духу тот же Махмуд Ахмадинеджад, который своими колоритными и пылкими антиизраильскими заявлениями, выступлениями воодушевлял палестинцев, поддерживал морально и, что гораздо важнее, материально движение ХАМАС. По сути, это говорит о том, что чем мощнее будет Иран, тем активнее он будет бороться против Израиля, и чем дальше, тем больше "арабская улица" должна любить Иран. И здесь мы возвращаемся к основной теме: в Турции в какой-то момент решили, что нужно лишить Иран статуса монополиста на "рынке антиизраильских услуг". Анкара взялась за решение поставленной задачи, взяв на себя часть агрессивной риторики в адрес Тель-Авива", - заметил эксперт.

В этой связи Артак Шакарян напомнил "one minute show" Эрдогана с Шимоном Пересом, последовавшие за ним обвинения Израиля в совершении геноцида. "Турция довела это все до печального инцидента с "Флотилией свободы" в 2010 году, после чего последовал разрыв дипломатических отношений. Эрдоган всеми способами показал, что он борется с Израилем лучше Ирана. Учитывая значительное содействия прозападных СМИ, оказанное туркам, это вылилось в достаточно показательные явления. В арабском мире новорожденных стали называть именами Эрдогана и его жены, турецкий флаг развивался на антиизраильских демонстрациях во многих странах мира, а Турция в целом стала большим сподвижником "арабского иска" к Тель-Авиву. Вспомним также облетевшие весь мир фотографии главы МИД Турции Ахмета Давутоглу, который посещал дома арабов, погибших в результате арабо-израильского конфликта в секторе Газа, натурально плакал, соболезновал родным в связи с потерями и так далее. Одним словом, Турция потихонечку прибирала к рукам бразды правления на Ближнем Востоке", - заметил собеседник.

Основных игроков на Ближнем Востоке, отметил Артак Шакарян, перечислить не так сложно - Турция, Иран и Египет. "Египет при Мубараке находился не в самом лучшем состоянии, и после победы "Братьев-мусульман" в арабском мире замаячила надежда, что роль лидера вновь перейдет к арабской стране. Но мы видим, что в Египте произошел еще один переворот, причем я уверен, что это случилось при большой поддержке западного блока. "Братья-мусульмане", кажется, делают шаг назад, и надежды на египетское лидерство на Ближнем Востоке приходится отложить еще как минимум на несколько лет. В этом контексте роль Турции, опять же, возрастает. Про Сирию в этом контексте можно сказать, что она всегда была центром стабильности и развития на Ближнем Востоке, родиной ближневосточного Ренессанса. В результате гражданской войны страна, опять же, делает шаг назад, ослабляет свои позиции. Как страна с шиитами во главе, Сирия - ближайший союзник Ирана в регионе, и ее проблемы в значительной степени ослабляют Иран. Так что сколько бы мы ни говорили, что после событий парка Гези (имеются в виду массовые протесты в Турции в начале июня - ред.) Турция ослабла, в любом случае это сильное региональное государство. У нее сегодня, по сути, нет геополитических конкурентов в регионе за исключением Ирана, который "придавлен" санкциями, в отношении которого введены и действуют эмбарго, а любое внешнеполитическое телодвижение Тегерана бойкотируется. Хотя здесь есть один фактор икс - новый президент Роухани. Много разговоров о том, что его приход к власти был рассчитан, чтобы сумел улучшить отношения с Западом, ослабить режим санкций и укрепиться в роли регионального игрока. В любом случае, то эмоциональное топливо, которое Запад предоставляет Турции, предоставленный ей карт-бланш на работу в ближневосточном направлении придают ее позициям вес. С учетом печальной ситуации в Сирии, роли Турции в снабжении сирийских боевиков западным вооружением, катарских и саудовских денег, текущих в руки боевиков опять-таки через Турцию, вывод американских войск из Ирака и Афганистана, к которому она причастна, турецко-израильские шаги по примирению под эгидой Обамы - все это укрепляет ее региональные позиции. Сюда прибавляются еще и результаты неудавшейся "арабской весны" в Ливии и Египте, которые придают вес турецкой модели развития, хоть и слегка пошатнувшейся в результате летних волнений в стране", - уверен эксперт.

По мнению Артака Шакаряна, несмотря на такие прочные "рельсы" Турции, она на данный момент не является единственной и безальтернативной доминантой в регионе, так как даже ослабленный и зажатый Иран в любом случае продолжает выполнять роль противовеса в региональном балансе. "Если судить с точки зрения интересов Армении, то чем больше этот баланс будет смещаться в сторону Ирана, тем лучше. Во всех смыслах, и чем больше, тем лучше, причем усиление или ослабление Турции напрямую коррелирует с прочностью позиций Азербайджана. С другой стороны, во внешней политике Турция хоть и демонстрирует закавыченную независимость от Запада, в частности, от США, тем не менее, она нуждается в экономической и морально-психологической помощи из-за океана. Турецкая армия использует американское вооружение. На Ближнем Востоке Турция вынуждена все время считаться с Израилем, Катаром, Саудовской Аравией, потому что ее экономика в достаточной степени зависима от денег из Залива. Кроме того, никто еще не отменял турецкие проблемы с энергоресурсами, а точнее с их отсутствием у себя на территории. Она вынуждена закупать газ у тех же Ирана, России, постоянно находится в поиске новых источников. Следовательно, хоть Турция и большая, сильная, мощная в военном плане страна с большим потенциалом, но говорить о ее единоличном доминировании не приходится", - заметил Шакарян.

Касаясь роли крупных внешних силовых центров в развитии региональной конъюнктуры, в частности, России, ЕС и США, Артак Шакарян для начала предложил исключить из этого списка Евросоюз. "Его мощь в основном была основана на экономике, но внутренний кризис евро повернул вспять внимание европейских государств на проблемы внутриполитического характера. Его влияние во внешнеполитических вопросах скорее инерционно. Можно, конечно, отдельно выделить Германию, которая пытается проводить какую-то новую внешнюю политику, в том числе на Южном Кавказе, но у нее пока нет того веса, которым обладают Россия и США. В случае с последними сегодня можно сказать, что в Вашингтоне постепенно переходят к политике самоизоляции. Они собираются сокращать военное присутствие в регионе - вывод войск из Афганистана, Ирака, на фоне роста внутреннего долга растет объем требований американского общества к своим властям, бюджет сокращается, и у американцев нет никакого желания направлять и без того сужающиеся финансово-экономические вопросы во внешний мир. Следовательно, чем дальше, тем активность США на Ближнем Востоке будет сокращаться. Они будут больше стараться "тратиться" через чужие руки, как это произошло в Египте - они не станут вводить войска в Египет, вместо этого профинансируют оппозицию и получат сумятицу. То же самое произошло в Сирии, результаты мы видим. Этот подход стоит дешевле. То же самое в случае с Ираном - американцы с большой, ну прямо очень большой неохотой пойдут на военную кампанию против него, и все сделают, чтобы решить "вопрос" более спокойным способом. Особой инициативности от Вашингтона, словом, ожидать не стоит. Что касается России, там существуют серьезные расчеты и по Южному Кавказу, и по сирийскому вопросу - это те опорные пункты, при потере которых Россией Запад оказывается прямиком на Северном Кавказе, на российских землях. Здесь от России следует ожидать достаточного упорства, ведь если эти две крепости рухнут, дело дойдет до стен Кремля, и в Кремле это понимают", - заметил собеседник.

В свете всей этой переклички связей Артак Шакарян обратил внимание на одну интересную особенность: в регионе вместо американцев каштаны из огня тащит Турция, обслуживая интересы Запада, которые, в свою очередь, входят в прямое противоречие интересам России. Фактически Турция сегодня действует против России. "Анкара играет против Москвы точно так же, как играет против Тегерана. Да, в российско-турецких отношениях экономическая весна на миллиарды долларов, сотрудничество в энергетической отрасли, строительство - все это есть. Кроме того, наличие около 300 тыс. русско-турецких семей тоже нельзя сбрасывать со счетов. Но на государственном, стратегическом уровне Турция всегда работала против России, причем в основном делала это не по собственному желанию, а по заказу извне. Вспомним, как родился пантюркизм - явление, созданное на деньги кайзеровской Германии, стремящейся ослабить царскую Россию. На немецкие деньги татары и турки создали пантюркизм, который активно укоренялся в отдельных частях царской России - Татарстан, Башкирия, Северный Кавказ и так далее. В годы Первой мировой войны пантюркизм активно работал против России. Большинство дезертиров были пантюркистами, которые бежали в Центральную Азию, откуда уже как басмачи работали против России. Впрочем, ни для кого не секрет, что пантюркисты сыграли огромную роль в становлении басмачества как такового.

Возрождение пантюркизма приходится на конец тридцатых годов уже под влиянием фашизма. На этот раз уже гитлеровская Германия вкладывала весьма и весьма значительные средства во второе пришествие пантюркизма в Турции. Сегодня много говорится об украинских бандеровцах, но в то время в Центральной Азии, в Алтайском крае, на Северном Кавказе уже были "на взводе" боевые диверсионные группы, созданные при непосредственном участии турецкой стороны и готовые вступить в большую игру сразу после падения Сталинграда. Готовился взрыв, который должен был произойти параллельно турецкому вторжению на Южный Кавказ. То бишь турки опять пытались сыграть на нотах пантюркизма за немецкие деньги. Исторически так сложилось, что Турция всегда играет против России. Сегодня в Турции очень активно так называемое "движение Гюлена" - религиозная секта, расширяющая свое влияние по всему миру. Это организация, занимающаяся, конечно же, просветительской (на свой лад) деятельностью, а на деле продвигающая турецкие национальные интересы. Филиалы есть во многих странах, основной ареал деятельности - Центральная Азия. Гюленцы также стараются максимально продуктивно работать с элитами тех стран, где они есть. В Узбекистане, например, им не очень повезло, местный филиал организации был закрыт указом президента Ислама Каримова. В России эта организация занимается явно подрывной деятельностью, стремясь не только расширить свою религиозную сеть, но и завербовать российских граждан, попавших в мышеловку. Из них делают чокнутых сектантов, работающих на турецкие спецслужбы", - подчеркнул он.

По словам Шакаряна, движение Гюлена, названное в честь своего основателя Абдуллы Гюлена (американским журналом Foreign Policy в 2008 году был признан ведущим интеллектуалом мира), основывает очень качественные школы, где на очень высоком уровне среди всего прочего преподается английский и турецкий языки. Выпускникам этих школ, утверждает тюрколог, сразу после окончания очень легко пробиться в госструктуры Турции, да и не только. "В девяностые годы Турция оказывала огромную дипломатическую поддержку движению. Все школы открывались при прямом содействии через турецкие консульства. В финансовой поддержке гюленовцы не нуждаются, ведь сегодня само государство Турция управляется структурами движения Гюлена, получает деньги. Это может звучать странно, но это факт: большие турецкие банки, финансовые и экономические структуры этой страны сегодня контролируются людьми, входящими в это движение. Иными словами, проблем с финансами у них нет. Одним из самых ярких представителей движение Гюлена - президент Турции Абдулла Гюль, а турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган как исламист продвигает идеи Гюлена на государственном уровне, в частности, присвоение государственного статуса имам-хатыбам. Большинство министерских портфелей, должностей в госаппарате Турции отошло мужчинам с женами в головных уборах - один из основных внешних атрибутов движения Гюлена. Одним словом, можно констатировать, что сегодня власти Турции срослись с движением Гюлена. Дело дошло до того, что некоторые наблюдатели выделяют движение Гюлена в отдельное направление в исламе. В целом сегодня можно утверждать, что большинство представителей элиты турецкого руководства сектанты", - заявил Шакарян, добавив, что недавние волнения, начавшиеся в парке Гези, были как раз протестом против сектантского засилья во власти, которая поддерживалась турецкой элитой девяностых, обучавшейся на Западе, высокообразованной, приобщенной к секулярному мышлению, но сегодня отстраненной от государственного ядра.

Отвечая на вопрос о том, может ли Россия как наиболее мощный региональный игрок на фоне объективной пассивности ЕС и ожидающегося снижения американской активности как-то остудить высокие турецкие амбиции, Шакарян выразил мнение, что единственным рычагом влияния на Турцию в руках России является газовая политика. "При этом Турция позиционирует себя не столько как потребитель российского газа, сколько как страна-транзитер в противовес Украине. Если по каким-то причинам российско-турецкое газовое сотрудничество сойдет на нет, это не станет причиной для газового голода в Турции, скорее сократит доходную часть бюджета. Кроме того, Турция работает над диверсификацией своих источников энергоресурсов. Одним словом российский газ - это не жизненная необходимость. Вдобавок Турция сегодня решает курдский вопрос, который традиционно использовался Россией, закулисно поддерживающей повстанцев. Это стало причиной ряда официальных нот протеста с турецкой стороны. Если Москва потеряет газовый и курдский рычаги, никаких других возможностей для практического влияния на Анкару у нее не останется", - сказал Шакарян.

Впрочем, уверен Шакарян, газа у России хватит еще надолго, а с процессом примирения турок и курдов не все так гладко. "Любое, даже случайное убийство может пустить "под откос" всю идею примирения. С учетом позиции турецких националистов по данному вопросу, которая заключается в простом слове "нет", число таких случайных убийств может расти и расти. Но здесь есть один нюанс. В беседах с экспертами, аналитиками и наблюдателями становится ясно, что курды с оружием в руках идут не куда-то, а в большинстве своем в Сирию. Это говорит о том, что этот процесс протекает в русле сотрудничества с Западом, следовательно, последний приложит определенные усилия, чтобы довести его до конца. Эрдоган тоже не остался в стороне и приложил весьма ощутимые усилия, направленные на "облегчение" курдского вопроса. Ему приходится сотрудничать с курдами, так как он хочет поменять Конституцию и специально внес в нее пункты, соответствующие интересам курдов, расширяющие их права. Расчет - курды голосуют "за", преследуя свои интересы, а как побочный эффект Эрдоган получает их поддержку. Он тоже приложит все усилия, чтобы довести начатый процесс примирения до конца, поскольку знает: чем сильнее будут курды, тем слабее будут его противники - националисты, кемалисты. Таким образом, эта связка курдов и исламистов неплохо проводит время вместе. Эрдоган держит курдов "в тонусе" по поводу возможного возврата кемалистов-националистов к власти - если такое произойдет, нынешние премьер спустит с цепи курдский террор, и это чревато фиаско для переворотчиков.

Курды сегодня входят в узкий круг игроков в Турции, которым под силу менять что-то в стране, влиять на правила игры. Эрдоган понимает это, стремясь задобрить их, предоставить максимально возможную умеренную власть на местных уровнях, заменить неуправляемых вооруженных курдов образованными курдами парламентской закваски. Их же он наделяет полномочиями контроля над курдским населением, и это становится его личным оружием. Одновременно Эрдоган использует классический метод кнута и пряника - с одной стороны, открывает курдские школы, наделяет курдов полномочиями, с другой - "случайно" убивает их, сажает... Еще одно немаловажное обстоятельство - численность курдского населения увеличивается. 20-25 млн. человек - это такая масса, что их нельзя с легкостью взять под контроль, абсорбировать, заставить молчать, так что простые методы тут ни к чему. В целом его тактика такова: преференции середнячковой курдской массе и, как следствие, их относительное довольство властью, и репрессии в отношении потенциальных курдских лидеров, способных повести за собой массы. Принцип действовал во времена Османской империи, во времена младотурков, действует и сейчас. Это, так сказать, турецкий стиль работы - удовлетворяй народ, отрубая ему голову.