Москва, 10 мая, 2011, 18:21 — ИА Регнум. Политическое поле Армении "переваривает" очередное интервью экс-президента Роберта Кочаряна, распространенное по традиционному каналу - через агентство "Медиамакс". Комментарии Кочаряна были столь же предсказуемыми, сколь и долгожданными на фоне сложившейся в стране внутриполитической ситуации.

Забегая вперед, стоит вывести парадоксальное умозаключение. Армения - одна из немногочисленных республик СНГ, в которой после обретения независимости сменились друг за другом три президента. Впрочем, в каждом случае процедура имела свои недостатки и особенности. Однако в отличие от того же Казахстана - факт налицо. Но позитивный эффект этой во всех смыслах демократической традиции весьма сложно нащупать. Если в Казахстане на сегодняшний день отсутствует политическая фигура, сравнимая по влиянию и ресурсам с Нурсултаном Назарбаевым, в Армении ситуация в корне иная - с действующим президентом конкурируют его же предшественники. Они же находятся в открытой конфронтации друг с другом. То есть, вся польза системы ротации президентов в Армении состоит в том, что каждый из них за период руководства страной централизует вокруг себя такой политический и не только капитал, который позволяет им оставаться факторами и после ухода с должности. Остальные политические силы вынуждены лавировать между молотом и наковальней.

Итак, в своем интервью Роберт Кочарян расставил следующие акценты:

1. Ответственность за трагические события марта 2008 года лежит и на лидере оппозиции и его предшественнике Левоне Тер-Петросяне.

2. Период президентства Кочаряна был эффективным для экономики Армении. В период правления его преемника Сержа Саргсяна уровень жизни людей заметно упал.

3. Диалог между Сержем Саргсяном и Левоном Тер-Петросяном можно будет назвать "сговором за спиной избирателей", если он строится с целью получения политических "бонусов". О чем, кроме как о политических "бонусах" могут вести диалог политики, вопрос в данном случае риторический.

Как видим, острие комментариев экс-президента направлено в сторону обоих конкурирующих лагерей. Кочарян предлагает собственную повестку:

- вина за события 1 марта лежит на структурах, недобросовестно выполнявших "законный и логичный" приказ высшего руководства страны, а также на лидере оппозиции Тер-Петросяна, который "бежал" с места событий.

- текущее состояние экономики и недовольство населения социальным уровнем - фактор риска для действующего президента.

- возможный "сговор" Саргсяна и Тер-Петросяна может быть трактован и как противоречащий интересам страны акт, за который придется "платить" народу.

Однако вернемся к идее о разделении политического ресурса в Армении между действующим президентом и эксами. Следует особо отметить, что главный гандикап, который получают высшие руководители таких маленьких стран как Армения, лишенных значительных человеческих и экономических ресурсов, это участие в международной политике и контакт с центрами силы. Именно поэтому президенты, имеющие возможность координировать политику страны в соответствии с интересами внешних игроков, становятся монополистами во внутренней политике.

Внешний фактор всегда оказывал значительное влияние на внутриполитические процессы в Армении. Впрочем, как и любой другой страны постсоветского пространства. Слабый суверенный политический и экономический иммунитет таких стран как Грузия, Киргизия и Украина в свое время позволил внешним силам практически полностью подчинить себе политические силы этих стран и диктовать им собственную повестку. Например, в случае с Киргизией внутренняя политика развивалась не вокруг социально-экономических приоритетов киргизского народа, а исходя из фактора военно-воздушной базы Манас. Таким образом, внешний конфликт третьих сил перетаскивался внутрь страны, делил страну на два или три (в зависимости от количества внешних игроков) лагеря и сталкивал их друг с другом. Череда государственных переворотов на этом пространстве стала логическим итогом данной реальности.

Политические силы Армении никогда и не скрывали силу и важность внешнего фактора. Представители власти периодически обвиняли оппозицию во внешнем (преимущественно западном) финансировании и желании осуществить "цветную революцию", а оппозиция сетовала на то, что власть обеспечивает свои позиции при поддержке России, расплачиваясь с ней государственной собственностью. Собственно и внешняя политика Армении долгое время строилась с учетом столкновения интересов внешних сил - США и России. Роберт Кочарян официально называл свою внешнюю политику "комплементарной" - балансирующей между двумя полюсами силы. Однако крен кочаряновского "баланса" в сторону России - был очевиден и многократно подтвержден. Тем не менее, декларированный баланс сам по себе предполагал очень чуткое - словно мембрана отношение к международной конъюнктуре, ибо любое изменение расклада сил на мировой и региональной аренах тут же должно было корректировать армянский баланс. При этом какие-либо собственные прорывные внешнеполитические инициативы практически исключались, хотя сама страна в таком прорыве нуждалась и продолжает нуждаться. Статус-кво в карабахском конфликте, статус-кво в регионе и статус-кво на глобальной арене - этим руководствовалась Армения периода правления Кочаряна. Гарантом этого статус-кво выступала Россия Путина.

2008 год стал переломным для страны. Сменился президент. Преемник Кочаряна - новый глава государства Серж Саргсян в том же году стал очевидцем ломки сразу и региональной, и международной систем, создающих условия для баланса. Война августа 2008 года между Россией и Грузией создала прецедент силового решения территориальных споров. Статус-кво в регионе был нарушен. Первой свои претензии на сей счет предъявила Турция, столетиями конкурирующая с Россией на Кавказе. Региональное влияние Турции после августа 2008 года резко возросло, что, конечно же, противоречило интересам Армении. В свою очередь Азербайджан стал активнее настаивать на своем праве решить карабахский конфликт силой. В Ереване сразу же осознали, что после войны с Грузией, Россия утратила львиную долю своего потенциала в Закавказском регионе. Фактически, влияние России в регионе сегодня ограничивается присутствием в блокированной Армении. Военные базы РФ были выведены из Грузии еще до войны. Информационный обмен позволил констатировать, в случае возобновления военных действий в зоне карабахского конфликта, поддержка России может оказаться недостаточно эффективной.

Тупик, в котором оказалась Армении, стал еще более очевидным. США оказались на месте и призвали к жизни план нормализации отношений с Турцией. Россия на дипломатическом уровне поддержала это начинание, понимая, что Армения оказалась в ситуации, когда "спасение утопающего становится делом рук самого утопающего". Однако инициатива провалилась - Турция поняла, что теряет Азербайджан, и выдвинула предусловия Еревану посреди процесса. То есть, ситуация усугубилась.

На глобальном треке в 2008 году также произошли внушительные изменения. Новые президенты США и России, удостоверившись, что продукт американской политики - "косовский прецедент" дал именно те плоды, которые и ожидались, решили "перезагрузить" отношения. В локальном Закавказском масштабе это решение Барака Обамы и Дмитрия Медведева привело к тому, что "грузинский вопрос" был заморожен, а карабахский, наоборот, активизирован. Причем, руками Москвы, которой предложили решить вопрос мирным путем в этом регионе, раз уж он находится в зоне ее "приоритетных интересов". Внимательнее всех за посреднической ролью Медведева наблюдают из Турции, время от времени, не забывая призывать к ускорению. Заморозить Карабах уже не удастся, поскольку в этом случае разморозится Грузия. И Турция с США примут в этом самое активное участие. Что касается посреднических ресурсов Москвы, то сегодня можно констатировать их полное отсутствие в Азербайджане, который и периодически дезавуирует мирные инициативы, грозясь начать войну. Остается одно - воздействовать на Армению, понукая ее к невозможному - разрыву и сдаче пояса безопасности без фиксации окончательного статуса Нагорного Карабаха.

Пока Россия активно расшатывает карабахский статус-кво под одобрительные заявления Турции и США, элита Армении выстраивается в кардинально новую систему. Здесь утвердилось понимание, что одной лишь поддержки России уже давно недостаточно, чтобы не только контролировать ситуацию в Карабахе, но и, самое главное, чтобы удержать власть как таковую. На политическом поле страны формируется четыре лагеря - два активных, один пассивный и лагерь бесхозных маргиналов-националистов.

Пассивный лагерь Роберта Кочаряна, связанный с Россией уже не только официальной государственной политикой, но и личным бизнесом (Роберт Кочарян входит в состав Совета директоров российской АФК "Системы"), находится в роли обороняющегося - во всяком случае, на медиа-уровне. Члены семьи экс-президента и сам Кочарян судятся сразу с несколькими периодическими изданиями, явно финансируемыми из американского бюджета. Очевидно, если Кочарян решит вернуться в политику, нажим на его позиции, в том числе по теме беспорядков 1 марта 2008 года, соединяющей в одной точке действия и ответственности сразу трех президентов, резко увеличится. Благо, проблем с выплатой судебных исков у редакторов посольских газет не будет. А вот урон имиджу самого Кочаряна обязательно будет нанесен. Политик, отсуживающий деньги у "голодных" журналистов - хорошая мишень для "международных правозащитников" из того же Госдепа.

Активный лагерь Левон Тер-Петросяна - полностью ориентированный на США фланг, который войдет в следующий парламент страны. Армянская пресса ранее досконально осветила детали внутриполитического процесса, проходящего при активном участии посла США Мари Йованович. Не найдя какой-либо внятной повестки в Москве, лагерь экс-президента Тер-Петросяна сначала освободился от внутреннего балласта, а теперь осуществляет позиционное давление на власть, рассчитывая шаг за шагом вернуть рычаги управления. В том числе, это может произойти за счет людей Кочаряна, которые остались в парламенте и правительстве страны после его ухода. С приходом Армянского национального конгресса в парламент Армении нового созыва, России следует ожидать резкого изменения двусторонней повестки, актуализации ряда новых вопросов, а также тех, которые считаются на данном этапе закрытыми, к примеру о сроках и условиях дислокации российских баз.

Активный лагерь президента Сержа Саргсяна действует с учетом приоритета недопущения массовых акций протеста. Тем более, что в соседнем ближневосточном регионе они приводят к катастрофическим последствиям. Учитывая поствоенное изменение региональных трендов, так или иначе необходимый внешнеполитический балансир склоняется в сторону США. Активная региональная игра Турции требует контрмер и новых гарантий. Провал армяно-турецкого процесса - сигнал о том, что эти рычаги и гарантии пока не даны, поскольку зависят уже даже не от США. Таким образом, президентское крыло идет по единственному возможному пути - приводит внутриполитический расклад сил в соответствие с международной и региональной конъюнктурой.

Увеличение влияния проамериканского лагеря во внутреннем поле Армении - наступивший итог ослабления влияния и спада маневренности России в Закавказье. "Лакмусовая бумага" данной реальности - резкое увеличение контингента армянских миротворцев в Афганистане и активизация контактов на высшем уровне с Грузией.

В целом же, резкая реакция "пассивного лагеря" Кочаряна вызвана изменением характера наступления на его собственные позиции со стороны двух других внутренних центров. Ранее автономные нападки оппозиции и Тер-Петросяна вызывали лишь иронию и издевательства. Нападки Тер-Петросяна, который налаживает "диалог" с Саргсяном, особенно по теме 1 марта, тревожный сигнал о том, что отсидеться в тени Кочаряну не удастся. А если и удастся, то только после официального объявления об отсутствии политических амбиций. И пока Кочарян пытается угадать предмет диалога власть-оппозиция (симптоматично, что сам он ни к одному из них не относится, то есть находится вне политического поля), в лагере Саргсяна и Тер-Петросяна будут пытаться оценить характер выступления самого Кочаряна - это заявка на реабилитацию политического статуса или же комментарии отставного политика.

Лагерь националистов маргинализируется и становится бесхозным. И это симптоматично с учетом предстоящей развязки карабахского вопроса и армяно-турецкого узла.