Москва, 28 мая, 2018, 12:03 — ИА Регнум. Ни о каком «здоровом образе жизни» не может идти и речи, пока большая часть жителей России выживает, а не живет, считает врач-хирург Елена Баркова.

Девушка в спортзале

Во-первых, когда говорится о здоровом образе жизни, речь идет о нескольких вещах — отказе от вредных привычек (курение, алкоголь), регулярных занятиях спортом, охране труда, режиме и здоровом питании. Если в борьбе с алкоголем действительно есть успехи — пить стали меньше, то с курением не так все очевидно, несмотря на статистику. Очевидно, что этот вопрос по меньшей мере спорный, сказала врач-клиницист в беседе с корреспондентом ИА REGNUM.

«Что касается занятий спортом, то да, в крупных городах действительно есть спортивные площадки с турниками и тренажерами. Но дело в том, что для того, чтобы сегодня заниматься спортом регулярно, нужно иметь две вещи — деньги и свободное время. О каком регулярном занятии спортом идет речь, если нет ни одного, ни другого?» — задается вопросом Баркова.

Сегодня подавляющая часть российского общества занята выживанием, и, соответственно, у людей нет ни времени, ни денег. Решение проблемы «здорового образа жизни», считает эксперт, нужно начинать с этого — с роста благосостояния человека, создания рабочих мест.

И еще момент: кроме спорта у жителей России нет денег на качественные продукты питания. Получается, на первом месте все равно стоит социальный фактор», — добавляет эксперт.

Кстати, о рабочих местах. В «здоровом образе жизни» огромную роль играет охрана труда и здоровый режим труда. Иными словами, когда человек не работает по две смены, по скользящему графику, с жуткими переработками, чтобы прокормить семью. Отсюда же стрессы, неврозы, переутомления и, как следствие, — сердечно-сосудистые заболевания, особенно у мужчин. Охрана труда под большим вопросом: норм нет, и переработку не засчитывают.

Кроме того, не все заболевания можно уменьшить «здоровым образом жизни». Например, он практически никак не влияет на заболеваемость онкологией. А вторая причина смертности — это онкологические заболевания. Скворцова говорит о 15%, но в реальности цифры выше: онкология не всегда считается первопричиной смерти. Честные цифры — это общая смертность, а она почти не снижается, несмотря на борьбу с курением, алкоголем и прочие меры.

И, в конце концов, вызывает вопросы диспансеризация. Тут нельзя не сказать о том, с чем я сталкиваюсь каждый день: врачи не видят болезней, и врачи общей практики, и даже специалисты. Для этого нужен личный опыт, а получить его на осмотре пяти-шести больных в час невозможно. Некоторые считают, что 5−7 минут на больного (с учетом заполнения документов) — достаточно, но в реальности врачам просто не остается времени подумать.

«Что касается сосудистых центров, то приведу такие цифры: 200 тыс. человек в 50 муниципальных районах страны не имеют автомобильного сообщения с этими центрами. А для 7,9 млн чел. в 400 районах (11% населения) проще доехать в такой центр в соседнем регионе, но сделать это они не могут — межрегионального взаимодействия нет. Скорая помощь их туда не повезет», — сказала Баркова.

Как при всем этом комплексе проблем, имеющем в своем корне бедность и социальное неблагополучие, Скворцова хочет увеличивать продолжительность жизни — вопрос открытый, заключает врач-хирург.

Ранее в интервью газете «Известия» министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова заявила, что для увеличения продолжительности жизни жителей России до 80 лет необходимо добиться выполнения целого комплекса мер.

По ее словам, выполнить такую задачу к 2030 году реально. Для этого в первую очередь необходимо формировать здоровый образ жизни в детских садах, школах, вузах и колледжах. Также важно проводить диспансеризацию и профилактические осмотры. Третье направление — повышение качества медпомощи и ее доступности в том случае, если человек уже заболел.

Согласно подписанному 7 мая 2018 года президентом России Владимиром Путиным указу «О национальных целях и стратегических задачах развития РФ на период до 2024 года», увеличение продолжительности жизни в стране планируется до 78 лет к 2024 году и до 80 лет — к 2030 году.