Москва, 1 октября, 2013, 14:00 — ИА Регнум. В Южной Осетии вышел сборник переведенных на русский язык стихов поэта Владимира Икаева. Автором переводов является журналист Фатима Турманова. Корреспондент ИА REGNUM побеседовал с ней об осетинской поэзии, сложностях перевода, проблеме сохранения языка.

ИА REGNUM: Почему вы решились взяться за переводы именно поэзии?

Переводить я начала неожиданно для самой себя. На Youtube стали появляться клипы осетинских певцов, объединенные направлением в музыке, получившим название Зармон. Это - синтез высокой поэзии, качественной музыки и исполнительского мастерства. Как оказалось, песни и рок-композиции нравятся не только осетинам, но и русским, болгарским, американским и т.д. любителям музыки. Переводы стали просить все - от американцев до осетин, как ни парадоксально это звучит для незнающих о проблеме "исчезающего осетинского языка". Клипы для музыкантов делают, в том числе и два талантливейших клипмейкера, увлеченных осетинской культурой - Наталья Казакова из Москвы и Лазаринка Александрова из Болгарии. Им переводы необходимы в первую очередь. Вначале я делала подстрочники, потом кто-то посетовал, что проза не передает образности (с чем трудно не согласиться). Попробовала рифмованную форму переводов. Я не рискну назвать свое рифмоплетство поэзией. Перевести стихи невозможно, особенно настоящую поэзию. Так считали величайшие переводчики мира. У любого, кто берется за столь неблагодарный труд,небольшой выбор: или точный перевод, но не сильная поэзия, или хорошие стихи, но не передающие глубину образов и смысла. Совместить удается в исключительных случаях. "Всегда чудо", - как сказал прославленный переводчик. Я сознательно выбрала первый вариант.

Переводов осетинской поэзии очень мало. Еще меньше - удачных, даже у великих поэтов-переводчиков. Могло состояться самостоятельное качественное произведение на русском (или ином) языке, если не знать оригинала. Осетинский - древний язык, сложный, капризный, со своей особой пластикой. Особое место занимает и философское содержание стихов. Считается, что вся европейская литература уходит корнями в библейские сюжеты. Осетинская поэзия - еще и в Нартский эпос. Непосвященному трудно понять многослойность и закодированность образов, тончайшие нюансы языка. Для меня в процессе перевода приоритетны эти моменты, так как мои переводы предназначены прежде всего для осетинских читателей. К сожалению, современные реалии таковы, что знакомиться со своей литературой приходится абсолютному большинству современных осетин. Как и с родным языком. Об этом говорят не первый год и в Южной, и в Северной Осетии, однако, конкретные меры по реанимации языка или не предпринимаются, или они недостаточно эффективны. На мой взгляд, поэзия является самым верным путем к возрождению языка. Не случайно блистательный Бродский рекомендовал начинать изучать литературу с поэтического слова. Основываясь на собственном опыте, могу добавить - не только литературу, но и сам язык...

ИА REGNUM: Вы ведь сами выучили родной осетинский уже взрослой?

На разговорном уровне осетинским языком в Цхинвале владели все независимо от национальности. Но выйти за его рамки удавалось только осетинским филологам (речь идет об осетинах, к представителям других национальностей претензий быть не может). Причин тому множество: неудачные методики преподавания языка и литературы в школе, особенности советской системы гуманитарного образования, ее чрезмерная идеологизация, при которой подчас самые лучшие поэты, писатели и произведения отсекались от школьной программы "ножницами" соцреализма. Вот и получилось, что среди осетин старшего и среднего поколения много любителей русской и мировой литературы, но знатоков осетинской - единицы. Ограниченный круг может полноценно пользоваться всем словарным запасом языка, свободно беседовать на философские, культурологические, политологические темы - признак, отличающий речь образованного человека.

Ситуация мало изменилась и в постсоветское время. Снизился уровень владения русским языком, что никак не помогло осетинскому, скорее - наоборот. Отдельный разговор - молодежь, их не зря называют "детьми интернета". Тем не менее, именно эти "дети интернета" увлеклись в сети песенной культурой Зармон, проявили живой интерес и к словам песен, побудив меня заняться переводами. Многие из них говорят о том, что осетинская поэзия стала открытием. Переводы заставили взяться за оригиналы, следовательно - и за словари (этимологический, замечательный и редко издаваемый философский Бежанова), обратиться к эпосу, фольклору.

Я сама прошла эти этапы, так как не так давно относилась к большинству, которое подобно пушкинской Татьяне, "изъясняется с трудом на языке своем родном". Мой мир перевернули записи песен нашего выдающегося музыканта Ахсара Джигкаева, основоположника рок-движения в Осетии в годы, когда оно стало распространяться по всему миру. Ахсар переложил на музыку стихи лучших осетинских поэтов - Алихана Токати, Таймураза Хаджети, Азау, Исидора Козаева, Владимира Икаева. Это было потрясением. Поэзия мирового уровня. Поначалу не понимала многих слов. Поэты - хранители богатства, о котором, к сожалению, не ведают современные осетины, в том числе и их образованная часть. Литературный язык я освоила в кратчайшие сроки, чего не удалось сделать за весь десятилетний школьный курс.

ИА REGNUM: Где можно почитать ваши переводы? И когда ждать еще публикаций ваших сборников?

На Youtubе на канале "Зармон" и на сайта aranzeld.com, посвященном культуре. Что касается публикации сборников - никогда не ставила перед собой подобной цели. Переводы под песнями "сырые", я выполняла просьбу поклонников музыки и помогала не владеющим осетинским языком клипмейкерам, поэтому не занималась "шлифовкой" стихов. Сборник переводов Владимира Икаева - исключение. Перевод является очень серьезной и емкой по времени работой - титанический труд. Кроме того, требуется профессиональное редактирование. Разумеется, я буду этим заниматься, но стараниями энтузиастов-любителей мало что удастся сделать. Нужна серьезная государственная программа популяризации национальной литературы, частью которой должны стать и переводы с привлечением русских поэтов, как было когда-то в советский период. Не знаю, какова ситуация с национальной литературой на территории России и постсоветском пространстве, но в обеих Осетиях процесс прервался более двадцати пяти лет назад.

В прошлом году проблему перевода поэзии народов бывшего Союза поднял на страницах "Литературной газеты" Иван Евсеенко. В частности, он упомянул Таймураза Хаджети, как самого яркого своего однокурсника по Литературному институту, назвав его "осетинским Есениным" и выразил сожаление по поводу того, что стихи Таймураза неизвестны русским любителям поэзии. С прискорбием приходится констатировать: творчество Хаджети незнакомо и осетинской (но не осетиноязычной) читающей аудитории.

ИА REGNUM: ЮНЕСКО отнесло осетинский язык к числу исчезающих. Вы также затронули этот вопрос. Священник Савва Гаглоев считает, что сохранить и развить осетинский язык и традиции можно под защитой православия. Вы согласны с этим?

Я согласна не только с ним, но и с любым, кто предлагает пути выхода из кризиса и языка, и культуры, и духовности. Мы не первые, сталкивающиеся с возможностью исчезновения родной речи. В настоящий момент в Швейцарии пытаются сохранить один из четырех государственных языков - ретороманский. В свое время чешский язык спасали историки. Осетинский, надеюсь, удастся возродить благодаря музыкантам, чья деятельность пока является подвижничеством в чистом виде.

Только один эпизод. Недавно моими попутчиками во время поездки из Цхинвала во Владикавказ оказалась группа студентов в возрасте 18-20 лет. Попросили водителя подключить свой носитель с записями англоязычного рэпа, рвущего перепонки, сами при этом старались перекричать рэперов, рассказывая веселые истории о летних приключениях. С иронично-снисходительной благосклонностью отнеслись к моему предложению сделать перерыв в и послушать осетинские рок-баллады. Через некоторое время ребята притихли. Потом посыпались вопросы: "Кто написал музыку? Чьи слова? А как переводится? А кто исполняет?" Закончилось все просьбой переписать флешку.

В России Николай Носков открывает поколению интернета, попсы качественную музыку и поэзию Гумилева, Пастернака, Есенина. У осетинских музыкантов Зармона миссия более сложная - не только противодействие низкопробной музыкальной массовой культуре, как мировой, так и северокавказской, не просто пропаганда высокой поэзии - спасение языка.