Хакасия, 12 марта, 2003, 11:54 — ИА Регнум. Как сообщили ИА REGNUM в пресс-службе Верховного совета республики Хакасия, председатель Верховного совета республики Хакасия Владимир Николаевич Штыгашев дал интервью корреспонденту еженедельника "Аргументы и факты на Енисее" Юрию Тишкову. Предлагаем Вашему вниманию текст интервью:

ЭТО - моя самая скучная командировка, думал я, садясь в поезд Красноярск-Абакан. Председатель Верховного совета Хакасии - более строгую и официальную должность трудно придумать. Заранее известно, что сидящий в этом кресле Владимир Николаевич Штыгашев, скорее всего, будет в течение часа, отведенного нам на эксклюзивное интервью, излагать общие положения социальной, производственной, коммуникационной и прочей политики своего органа. Но все случилось совсем не так...

Владимир Николаевич Сяопин?

ЭКСПЕРИМЕНТА ради поинтересовался у дежурной по этажу гостиницы "Хакасия":

- А председатель вашего Верховного Совета женат?

- Ким Ир Сен-то наш? Конечно! У него и жена-хакаска, и дети, и внуки - полный набор.

- А сам он хакас?

- Настоящий, из Таштыпского района.

- Откуда такая осведомленность?

- Так он же наш вождь!

- Как вождь? А Лебедь тогда кто?

- И Лебедь вождь.

- Двух вождей не бывает. А любите-то вы кого больше?

- Одинаково всех любим, - подключилась вторая консьержка. - И Лебедя нашего, и Штыгашева - всех, кто законы хорошие принимает.

Что ж, пожалуй, интервью будет совсем не скучным. По крайней мере, первый вопрос уже есть.

- Владимир Николаевич, народ вас то с Ким Ир Сеном, то с Мао Цзэдуном сравнивает. Правомерно?

- (Смеется) Народ говорит о том, что у него на слуху. Нет, конечно. Я далек от этой философии. Я совсем не такой.

- А какой?

- Уж если говорить о восточных лидерах, то мне ближе всех Дэн Сяопин - великий человек, отец китайских реформ.

- И чем он вам понравился?

- Мудростью. Однажды он очень точно выразил действительную роль компартии. Кто-то из западных журналистов его упрекнул: что, мол, за дела, Китай - огромная страна, но в ней всего одна партия - коммунистическая. На что Сяопин ответил: "Во-первых, вы плохо осведомлены, в Китае - шесть партий. Другое дело, что ведущие позиции пока занимает КПК. Я отлично понимаю, что через 20-30 лет ее роль "отсохнет". Но если компартия Китая, где живет каждый четвертый житель Земли, исчезнет сегодня - завтра исчезнет весь мир. Хотите, чтобы пропали Соединенные Штаты? Они пропадут. Благодарите Бога, что есть компартия, которая единственная в состоянии сдерживать такую колоссальную мощь".

- И все же один наш общий знакомый, напутствуя меня, сказал: "Берегись! Это хитрый восточный человек!"

- Снова нет. Наш общий знакомый ввел вас в заблуждение (смеется). Я не хитрый и не восточный. Я - евразиец.

Звонит телефон. Владимир Николаевич, извинившись, берет трубку:

- Да? Нет, Саша, раньше обеда - исключено. Я сам тебе перезвоню, когда закончу, телефон твой у меня есть. Давай, пока.

- Владимир Николаевич, сейчас - половина третьего. Еще час мы с вами проговорим. Когда ж у вас обед-то?

- А, обед... Вот забежал на пять минут второго перехватить да компот выпить - и весь обед.

- Понятно. Так мы на евразийстве остановились.

- В смоленском детдоме, где мне пришлось некоторое время жить, были все: смоляне, немцы, литовцы, калмыки, финны. Маленькая Россия. От белорусов я узнал, что картошку можно, оказывается, и на второй год собирать - раскапываешь землю по весне - и ешь ее, сладкую, промороженную... Россия - огромная страна, многонациональная, половина ее - в Европе, половина - в Азии. Это отдельная цивилизация. Так же сложен и менталитет ее жителей.

- Так это хорошо или плохо - такое пограничное состояние?

- А вот в этом-то и есть соль вопросов, на которые мы пока, к сожалению, не можем ответить.

"Извините за каламбур"

- А КАКОЙ язык вы считаете родным?

- Хакасский.

- Не русский?

- И русский. Русский - самый главный. Есть у нас тут всякие ультрарадикалы, которые бьют себя в грудь и кричат: "Долой все русское! Хакасию - хакасам!" Я в таких случаях всегда задаю вопрос, которым ставлю этих горе-патриотов в тупик: "А ты, друг, на каком языке видишь сны?" Ответить ему - нечего.

- А как ответили бы вы?

- Мои сны - на русском языке.

- То же самое скажет большинство жителей Хакасии. Может, поэтому у вас ни ресторанов национальных нет, ни промыслов народных. Все магазины сегодня с утра объехал - ни в одном национального хакасского творчества не нашел.

- Все это есть - и кухня, и промыслы. Дело в другом. Нет у хакасского народа рыночной жилки. И у меня нету. Не привыкли мы торговать. У меня в приемной висит резная картина хакасского художника Николая Ачитаева, царствие ему небесное. Сколько раз за нее предлагали деньги! Но панно по-прежнему здесь: художник просил его не продавать. В том числе и из-за этой черты хакасского народа у нас не так быстро развивается частный бизнес. Мы не таджики, и не узбеки.

- Ну а хакасский язык-то вы знаете?

- На бытовом уровне.

- Ну скажите что-нибудь - интересно, как он звучит.

(Владимир Николаевич бегло произносит несколько фраз, из которых я понял только одно: это что-то из тюркской языковой группы).

- Вот Алексей Иванович (Лебедь. - Прим. ред), кстати, очень неплохо говорит.

- А как у вас с Лебедем отношения складываются? Из Красноярска кажется, что вы тут в состоянии затянувшейся вялотекущей войны.

- Обманчивое впечатление. Он гранки своего интервью вашей газете еще до публикации мне показывал. Разве станет так делать враждебно настроенный человек? Вот вам и ответ. Нормальные у нас отношения. Поддерживаю его во всем. Больше скажу. Вот он шесть лет у власти. Знаете, случается, что человек деградирует. А здесь, наоборот, идет процесс расцвета: громадная природная память, военная дисциплина работают на него. Сегодня он уже прекрасно разбирается и в бюджетном планировании, и в ЖКХ, и, кстати, в работе со СМИ. Иногда думаю: вот если бы еще чуть-чуть раньше кто-то придал этому человеку светскую, если можно так выразиться, "огранку" - ему б вообще цены не было. Все приходит со временем. Я и Путину как-то сказал: "Знаешь, Владимир Владимирович, тебе надо лет двадцать президентом работать, чтобы что-то путнее в стране сделать. Прошу прощения за каламбур". Был у нас один вождь усатый, он почти тридцать лет у власти находился. Можно его судить, можно хвалить, но одно бесспорно: были результаты! А что можно сделать за четыре года? Да и за восемь тоже...

Укрощение Чубайса

- А КАК вы умудряетесь держать такие низкие тарифы на электроэнергию и не ругаться при этом с Чубайсом?

- Десять лет назад вот в этом кабинете мы с президентом РАО ЕЭС Анатолием Федоровичем Дьяковым договорились, что Хакасия отказывается от своих акций Саяно-Шушенской ГЭС, положенных ей по условиям приватизации, в пользу РАО, но за это электроэнергия будет нам поставляться по существенно сниженным ставкам. Если в Кузбассе, к примеру, платят рубль - мы будем платить 20 копеек. Протокол этот выполняется уже десять лет, в том числе при "великом и ужасном" Чубайсе. Администрация Хакасии отказалась от дивидендов, но население получило дешевую энергию. Жаль, что люди вряд ли смогут это оценить.

- Если людям все доступно объяснить - вот как вы мне сейчас объяснили - они, наверняка смогут оценить все, что угодно. Как объяснить? Через СМИ. Для этого они и существуют. Но у вас главная официальная газета - в центре скандала. Якобы, депутаты лишают редакцию статуса соучредителей, чтобы отомстить главному редактору, поддержавшему на выборах Алексея Лебедя. Что происходит на самом деле?

- (Смеется). Да, у Алексея Ивановича в интервью был такой "перл", на счет мести. Нет, все гораздо банальнее. Просто комитет по управлению госимуществом спустя 10 лет после акционирования газеты "Хакасия" спросил у нас: а на каком основании вы включили в состав учредителей коллектив редакции? У него что, аппаратура есть? Здание свое? Нет! Это все - государственное. Поэтому и пришлось пересмотреть учредительные документы. Хотя история с местью, конечно, звучит забавнее.

Снова телефон:

- Да? Здравствуйте, Валентина Евгеньевна! Спасибо! Что-что? Так, неделю отлежаться, на работу не выходить! Выздоравливайте!

Так вот о СМИ. У них здесь - полная свобода, если не сказать анархия. Иногда такую чепуху напишут! И на здоровье! Какая цензура? Какое там...

Клятва и полторы сотни жизней

- РАБОТАЯ в милиции, вам приходилось стрелять в людей. Что вы ощущали, спуская курок?

- Стрелял. И в меня стреляли почти в упор, но слава Богу, никто из нас друг в друга не попал. Какие ощущения? Никаких. Надо было пресечь стрельбу, другого способа просто не было. Ощущения "догоняли" потом. У меня был зять - Герой Советского Союза Григорий Трофимович Зорин. После праздников, встреч с ветеранами, он часто приходил домой навеселе. Я ему говорю: "Григорий! Ты ведь всю родню позоришь!" А он отвечает: "А ты в жизни хоть одного человека убил? Нет? Тебе крупно повезло. А на моих руках - сотни полторы жизней. Тебе меня не понять".

- Вы как-то сказали: "Однажды, еще в юности я дал присягу на верность Хакасии и ни разу ей не изменил". Что это за присяга была? Ритуал какой-то?

- Да нет, не ритуал. Просто это - главная линия моей жизни. Как-то раз, после очередного приглашения меня на работу в Москву, приезжает Федирко и с порога: "А ты что таишь, что тебя вызывали в ЦК?" Я отвечаю: "Так там просто работу предлагали, что ж в этом плохого?" А Федирко: "Да мне в ЦК говорят: "Дурак там у вас сидит! Обычно только намекни человеку, что его в ЦК зовут, он так в Москву побежит, что подметки потеряет! А Штыгашев ваш - артачится". А предлагали мне работу инструктора ЦК - курировать прокуратуру и КГБ.

- Веселенькая работка.

- Да, непыльная. И когда меня в край на работу перевели, я сразу сказал коллегам: "Сейчас я подчиняюсь партийной дисциплине. Но при первом удобном случае - уеду в Хакасию. И меня не волнует, кем я там буду работать - сторожем, учителем, ученым... Так в итоге и получилось.

- А что было самым сложным за время вашей работы в Хакасском областном исполкоме?

- Отсутствие комфорта.

- То есть?

- (Смеется). Нет, не того, о чем вы подумали. Люди думают, что комфорт - это когда ты много ешь, пьешь, три костюма у тебя на голове.

- (Теперь смеюсь я). Вот как вы сказали, так и запишу. А вы, когда текст интервью перечитывать будете, повычеркиваете все.

- (Смеется). Не буду вычеркивать. Нет, дискомфорт был в другом: за шесть лет моей работы сменилось пять первых секретарей обкомов. Пять! И каждый пытался самоутвердиться, потоптать председателя исполкома, в данном случае - меня. А я не позволял этого делать - вопрос-то был принципиальный: в моем лице втаптывались в грязь представительские органы власти, по сути - сам народ. А людей я никогда в обиду не дам. Неважно - русских или хакасов.

- Вы так любите хакасский народ?

- Люблю. И народ, и землю...

Беседовал Юрий ТИШКОВ

P.S. Перед поездом захожу в магазин. Женщина, торгующая подвесками из кедра, заметив, что я интересуюсь всем подряд, вычислила:

- Вы, наверное, журналист?

- Да, угадали.

- Откуда?

- Из Красноярска.

- Про Абакан будете писать?

- Нет, я приезжал брать интервью у Владимира Николаевича Штыгашева.

- И что он говорит?

- Говорит, что любит хакасский народ, - вспомнил я последнюю сказанную спикером фразу.

Женщина, немного помолчав, сняла с витрины кедровую подвеску, надела ее мне на шею.

- Я вообще не любитель таких украшений, - пытался я протестовать.

- Ты знаешь что, сынок, не снимай ее два дня. А потом и сам снимать не захочешь. Почувствуешь, какая сила в нашей земле, и поймешь, за что он ее так любит.

- Что ж, спасибо.

- Тебе спасибо. Теперь ты недоброго слова не напишешь. Кедр тебя заговорит.

Деньги за подвеску женщина брать наотрез отказалась. Да, хакасы и правда совершенно не умеют торговать...

Опубликовано: еженедельник "Аргументы и факты на Енисее", 12 марта 2003 года, № 11(280). Автор - Юрий Тишков