Куда заведёт крестовый поход против Дарвина

В далеком 2006 году, когда я только поступил на биологический факультет МГУ, в новостях гремело имя питерской школьницы Маши Шрайбер. Девочка, за которой стоял её отец, грамотный пиарщик, решила защитить в суде свои религиозные чувства от теории Дарвина, которую ей навязывали на уроках. Маша суд предсказуемо проиграла и уехала доучиваться за рубеж. С тех пор эту тему в нашей стране никто не бередил.

Оно и понятно — на православной почве воинствующий антиэволюционизм не прижился. Это в США протестантские фундаменталисты в свое время смогли добиться запрета на преподавание теории эволюции в государственных школах пяти штатов. Но в России своего «библейского пояса» нет — ну не похож батюшка из Рязанской области на идеологически заряженного пастора из Оклахомы.

Так уж сложилось, что православные верующие к теории эволюции относятся весьма лояльно: по данным ВЦИОМ, 24% из них довольствуются эволюционным объяснением происхождения человека, что лишь немногим меньше, чем доля креационистов (27%).

За неимением православных реднеков новый виток дискуссий вокруг преподавания эволюции в школе инициировали мусульмане в лице экс-премьера Чечни Муслима Хучиева. На заседании Всероссийского родительского комитета, консультативного органа при Министерстве просвещения РФ, Хучиев заявил, что теорию Дарвина следует убрать из школьной программы, поскольку она «идет вразрез религии» и повинна «в духовном разложении детей».

За это предложение радостно ухватились и доселе молчавшие ревнители православного антиэволюционизма. Так, священник Фёдор Лукьянов, председатель патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства при РПЦ, заявил, что теорию Дарвина необходимо исключить из школьных учебников как «вводящую в заблуждение» и «изначально безнравственную».

Православный бизнесмен Константин Малофеев сравнил дарвинизм с «безбожной сектой» и потребовал, чтобы школьникам больше не рассказывали об эволюции человека из обезьяны. По мнению бизнесмена, детям не должны внушать, что люди — это «прямоходящие приматы».

Целясь в Дарвина, все эти деятели пытаются попасть в эволюцию. Но надо понимать, что дарвинизм — это всего лишь одно из течений в рамках научного эволюционизма. Теория Дарвина предполагает, что основной движущей силой эволюции является естественный отбор, действующий на случайные наследственные вариации. Но было выдвинуто и много других объяснений эволюционного процесса.

Я, как палеонтолог, могу сказать, что в моей дисциплине недарвинистские подходы всегда пользовались большой популярностью. Начиная с Эдварда Коупа, раскопавшего множество динозавров в XIX веке, и заканчивая нашим соотечественником Сергеем Мейеном, выдающимся специалистом по ископаемым растениям, палеонтологи постоянно отступали от теории Дарвина в её ортодоксальном понимании.

Но это не значит, что они не были эволюционистами, — просто на роль основной движущей силы эволюции оппоненты дарвинизма из научного лагеря вместо естественного отбора предлагали другие факторы: внутреннее стремление к усложнению, прямое влияние внешней среды на наследственность, внезапные перестройки эмбрионального развития, наследование благоприобретенных признаков, дрейф генов.

И, конечно, никто из критиков Дарвина в научной среде уже давно не оспаривает общее происхождение всех живых существ.

Тем не менее антиэволюционисты апеллируют не только к религиозным ценностям, но и пытаются прибегать к научным аргументам. Они постоянно говорят, что теория Дарвина «устарела», «ошибочна» и «давно опровергнута».

Например, Муслим Хучиев ссылается на 514 американских ученых, которые в 2006 году подписали петицию под названием «Научная оппозиция дарвинизму» (Scientific Dissent from Darwinism).

Но если мы откроем это воззвание, то найдем в нем всего два мало к чему обязывающих утверждения: «Мы скептично смотрим на утверждения, что случайные мутации и естественный отбор объясняют сложность жизни. Необходимо подвергнуть тщательному изучению доказательства в пользу дарвиновской теории».

Воззвание не ставит под сомнение ни возникновение жизни из неорганической материи, ни макроэволюцию, ни происхождение человека от приматов — под ним могли бы подписаться и некоторые мои коллеги-палеонтологи, которые не согласны с неодарвинистской парадигмой, господствующей в современной биологии, но при этом нисколько не переживают по поводу нашего родства с обезьянами.

В свою очередь, Константин Малофеев взывает к русскому ученому и мыслителю Николаю Данилевскому, который в своем труде «Дарвинизм», по его словам, «камня на камне не оставил от теории Дарвина». Правда, Данилевский жил еще в XIX веке, когда о генетических основах наследственности было ничего не известно, так что многие его доводы против теории естественного отбора смотрятся весьма архаично.

Но Данилевский, критикуя дарвинизм, все же допускал, что эволюция существует — просто ею управляют другие механизмы. По его мнению, «происхождение вида от вида» можно гипотетически принять, если в основе эволюции лежит не случай, а «определенный план развития, имеющий в виду достижение определенной цели».

В заключении своего труда, на который ссылается Малофеев, Данилевский признавал, что «с философской точки зрения филогенетическая связь между организмами вероятна». Проще сказать, все живые организмы — от амебы и до человека — связаны родственными узами — это было ясно уже во времена Данилевского, и уж тем более с этим глупо спорить сейчас, когда мы знаем об общности генетического кода и единстве молекулярного строения клетки.

Школьная программа всегда запаздывает лет на 40-50. Учителям и методистам просто не угнаться за тем, что творится на переднем крае науки, да перед ними и не стоит подобной задачи.

Устаревшие и упрощенные представления можно найти не только в учебниках по биологии. В общеобразовательных учебниках по физике не говорится о всех существующих интерпретациях квантовой механики, да и о теории струн и гипотезе вечной инфляции вы там не прочтете.

Точно так же и на уроках биологии наряду с теорией Дарвина не обсуждают номогенез Берга, теорию прерывистого равновесия Гулда и теорию нейтральной молекулярной эволюции Кимуры — на это банально не хватит учебных часов.

Но ведь, будем честны, Малофеева и прочих поборников традиционных ценностей такие тонкости и не волнуют. Атака на дарвинизм — это всего лишь предлог, чтобы вообще убрать из учебников упоминания об эволюционном происхождении человека и прочих видов, ну или свести их к минимуму. Хучиев и Малофеев думают, что тем самым они окажут хорошую услугу религии. Но мне, как верующему человеку с биологическим образованием, так не кажется.

Существует масса историй, как в США выходцы из христианских семей, которых в школе учили, что эволюция — это миф, а Бог сотворил мир за шесть дней, поступают в университет и теряют веру, не выдержав столкновения с современной научной картиной мира.

Пытаться изолировать школьников от нее — это всё равно что плавать в решете. Информация об эволюции всё равно просочится в их сознание. Первая же научно-популярная книжка или видеоролик в интернете — и все усилия по переписыванию учебников в креационистском духе пойдут насмарку.

Да и всё, что им в школе смогут предложить в качестве альтернативы научному эволюционизму, будет выглядеть откровенно смешным. Может быть, они услышат от Марь Иванны, что всемирный потоп уничтожил динозавров? Или что Бог с наступлением каждой новой геологической эпохи чудесным образом творит миллионы новых видов, словно фокусник, который вытаскивает кролика из пустой шляпы?

Но еще в додарвиновские времена это казалось несколько несуразным.

В 1852 году, за семь лет до публикации «Происхождения видов» Дарвина, Герберт Спенсер троллил сторонников гипотезы множественных творений, задавая им вопрос: а как вы вообще представляете создание нового вида? Бдымщ — и с неба падают тысячи мамонтов? Или вырастают из-под земли? Или материализуются из воздуха?

А как объяснить детям, зачем Бог создает организмы с намеками на общее происхождение? Зачем Он наделил питонов рудиментами задних конечностей, словно когда-то их змеиные прапрадедушки ходили на четырех ногах? Зачем он вставил фрагменты ретровирусов в одни и те же места генома шимпанзе и человека, будто они восходят к общему предку?

Не проще ли уж предположить, что Бог создал всю Вселенную в готовом виде несколько тысяч лет назад со следами несуществующего прошлого, с костями динозавров и реликтовым излучением?

Тогда мы ограничимся одним чудом вместо многих миллионов чудес, связанных с сотворением очередных тараканов и улиток на протяжении необъятной земной истории. К тому же у гипотезы «состаренного» мира есть один важный плюс — её невозможно опровергнуть никакими научными методами.

Впрочем, даже в этом случае от эволюции никуда не деться: если Бог придал миру видимость древности, то у него всё равно имеется эволюционная предыстория, которую можно изучать — просто не реальная, а воображаемая, существующая в уме Творца.

Точно так же реконструкции поддается предыстория Шерлока Холмса или толкиеновского Средиземья, хотя она осталась в голове автора.

Поэтому в интересах верующих — не бороться с эволюционизмом, а находить с ним общий язык. В отличие от протестантских фундаменталистов, в распоряжении православных христиан есть немало концептуальных решений, позволяющих примирить одно с другим.

Например, митрополит Иоанн (Вендланд) писал, что Бог использовал эволюцию как инструмент для сотворения живых существ. А епископ Василий (Родзянко) указывал, что эволюция происходила в мире, искаженном грехопадением, и потому не имеет отношения к шести дням творения, описанным в Библии — наука о них ничего сказать не может, поэтому повода для противоречия тут нет.

Так что путь к компромиссу возможен, тем более что на уровне официального вероучения РПЦ не отвергает ни эволюционизм, ни теорию естественного отбора. Все антидарвинистские выступления отдельных священников и православных мирян — это их частная инициатива и не более того.

Об этом недавно напомнил архиепископ Савва (Тутунов) — кстати, родственник упоминавшегося палеоботаника-эволюциониста Мейена. По словам владыки, «сама идея постепенной эволюции организмов никак не вступает в противоречие ни с фактом сотворения Богом мира (и всего что в мире), ни с Библией».

Этот принцип должны хорошенько усвоить все, кто пытается столкнуть лбами науку и религию.