Отборные помои. Зачем релоканты едят мусор в Тбилиси

Весьма симпатизирующему всяческим иноагентам изданию «Такие дела» недавно удалось изрядно позабавить публику. Настоящий фурор произвел репортаж про релокантов, сбежавших из России в Тбилиси, которые до того обеднели и опустились, что втянулись в так называемую «фригу». Фриганы (от англ. free) — это такой особый вид маргиналов, отличающийся поеданием еды (часто просрочки) из мусорных баков.

Впрочем, аппетиты настоящих фриганов не ограничиваются едой: одежда, нижнее белье, мебель, а также мусор, используемый в качестве мебели и многое другое. Репортаж состоит из историй девяти людей нелегкой доли — все они, рискуя стать жертвами кровавого режима, спаслись от «голубых мундиров» в закавказской банановой республике.

Вы будете смеяться, но, даже поедая настоящие грузинские помои, эти люди не упустят возможности полить помоями вербальными свою родину. «В отличие от Москвы в Тбилиси все помойки открытые, что является большим преимуществом», — заявил 32-х летний мальчик Митя.

Что же объединяет всех этих молодых парней и девушек (sic!), вставших на путь, как они это сами называют, «осознанного потребления»? Все они под разным соусом покинули Россию из-за спецоперации на Украине. Именно покинули, а не бежали.

Особенно смешно, что значительная их часть этот «исход» реализовала за счет каких-нибудь мамы-с-папой, приличных белых воротничков. Или просто на удаленке. В общем, одна нога здесь, другая там. Не потому что скоро рухнет Бастилия, а просто не умеют деньги зарабатывать.

Другой русской эмиграции у меня для вас нет.

А ведь даже те, которые дослуживаются у нас до иноагентов, в сущности, мало чем рискуют. Наше государство — кто бы что ни говорил — одно из самых травоядных и незлобивых. Нет, достать его, конечно, можно — срок впаяет будь здоров. Но тюрьмы наши уж точно не застенки СБУ.

Когда-то, при большевиках, были белые. Или даже не белые, а так — обеспеченные и умные. Вот они реально рисковали. Причем не только собой, но и семьями. И бежали за кордон они не за дешевым мефедроном в коливинге с фудшерингом. Или фригой, прости Господи. В настоящей русской эмиграции осмеливались нелегально пересечь совдепскую границу и подорвать какого-нибудь комиссара Швондера. Чтобы не расслаблялись.

И жили они не как собаки. Открывали ресторанчики, ходили в православную церковь, на которую могли и вскладчину собрать. Делали кадетские корпуса детям и вообще всячески сохраняли и культивировали присущее настоящему русскому человеку чувство внутреннего достоинства.

Другой пример — Эдичка Лимонов. Человека реально выдворили чекисты в страшную нью-йоркскую бедность, где от него пошла по рукам любимая женщина. А он возьми да напиши ключевой для современной русской литературы роман. Может ли современная «русская эмиграция» похвастаться своим Лимоновым или Довлатовым? Дима Глуховский, что ли, ваш писатель? Увольте.

В этом, собственно, и состоит феномен релокантов. «Соевые», как их прозвали язвительные комментаторы, по аналогии с леволиберальной демшизой на Западе это такое переосмысление тургеневских «Отцов и детей» в форме срамной крестьянской частушки. Глубоко эгоистичный и инфантильный, этот человеческий материал в массе своей рассуждает категориями «мама дай» и «бедные украинцы». Их можно было бы назвать полезными идиотами, если бы они были полезными.

Самое смешное, что в «немытую Россию» многие из них периодически возвращаются. Мама дай! Их протест — покрасить волосы и причмокивая восхищаться кликушеством коллективного Дмитрия Муратова. Бедные украинцы! Это у них считается нонконформизмом в особенно лихой форме. Круче разве что фрига. Или в «Новке» опубликоваться. Впрочем, разницы особой нет.

Вот вам и две России, которые мы потеряли. Есть Россия Сикорского, Рахманинова и Набокова. И есть Россия небинарного комика Долгополова, осатаневшей учительницы Эйдельман и примкнувшей к ним кровожадной Латыниной.

Как жаль, что больше нет первой, и как радостно, что больше не будет второй.