Теракт в Ижевске: очередной сюжет борьбы добра со злом

Произошедшее 26 сентября 2022 года в городе Ижевске преступление, при всей своей исключительной лютости, лишь продолжило цепь аналогичных событий, случающихся с прискорбной периодичностью и не только в России. Рассмотрим лишь некоторые повторяющиеся особенности подобных событий. Имена преступников упоминаться не будут, чтобы лишний раз не увековечивать память о них.

Ижевск, 26 сентября 2022 года. В понедельник утром 34-летний мужчина пришёл в расположенную у его дома школу, оконченную им 16 лет назад, и расстрелял 40 человек, из которых насмерть — 17. Первыми погибли двое безоружных сотрудников частной охранной организации, затем — 11 детей и 4 учителя. После чего нападавший застрелился сам. Из особенностей одежды: майка с нацистской символикой и маска-балаклава. Вооружение: 2 пистолета Макарова со стволами, пригодными для применения глушителей, якобы переделанные из травматических (что вряд ли, так как при производстве «травматов» используется не сталь, а более «слабый» силумин — А. С.), а также как минимум 25 снаряженных патронами магазинов странноватой конструкции (но явно фабричного производства), по 7 боевых патронов ПМ в каждом; всего 175 патронов. Плюс минимум 41 патрон, «израсходованный» для убийств и самоликвидации. На всех магазинах красной краской нанесена надпись: «Ненависть» (что важно, но об этом ниже). Нападавший состоял на учёте в психоневрологическом диспансере. Кроме того, со слов «силовиков», посетивших его место жительства, он ещё и пироман…

Ответственность за расстрел школьников в Ижевске взяла на себя организация террористов RAMP из бывш. УССР, с начала сентября занимающаяся организацией ложного минирования учебных заведений по всей России и в Донбассе. Но здесь, как пишет телеграм-канал «Многонационал», важно понимать, что различные подобные организации той территории сейчас борются за бюджеты на террор внутри РФ, поэтому, если они берут за что-то ответственность, это может быть из-за корыстных соображений. Однако сигнальные и пневматические пистолеты «наши» националисты годами закупали в бывш. УССР: они лучше подходят для переделки обратно в боевой оружие, так как на его же основе и изготовлены.

То есть след, возможно, более чем верный. К тому же известно, что ПФО является в «фокусе» прицела спецслужб киевского режима и их кураторов. Причиной тому — исключительная важность региона как места концентрации предприятий ВПК, а также его «многонациональность», усугублённая в своё время политикой федерального центра тех лет в духе «Берите суверенитета, сколько сможете». Косвенным тому подтверждением — расстрелы в казанской гимназии №175 11 мая 2021 года (9 погибших и 24 раненых) и Пермском госуниверситете 20 сентября 2021 года (6 погибших и более 20 раненых). В первом случае стрелку было 19, а во втором 18 лет.

Но ближе всего по совокупности признаков к описываемым ижевским событиям стоит массовое убийство в Керченском политехническом колледже 17 октября 2018 года. В результате взрыва самодельного взрывного устройства и стрельбы погибло 20 человек из числа учащихся и персонала учебного заведения, пострадало 67. Террорист — 18-летний студент колледжа — покончил с собой. Перед совершением массового убийства, по некоторым данным, впоследствии ушедшим на второй план (дело-то было задолго до начала СВО — А. С.), находился в переписке в социальных сетях с националистами из бывш. УССР. Тогда на основании действий преступника несколько изданий предположили, что атака была вдохновлена известным массовым убийством в школе «Колумбайн» 1999 года в США. В частности, террорист был одет в белую майку с надписью «Ненависть», чёрные брюки и берцы, своим видом подражая образу одного из убийц в «Колумбайне», воплощённому в кинофильмах. Та же надпись «Ненависть» присутствует и на магазинах к ПМ ижевского террориста. Похоже, что и источник (источники) «вдохновения» террористов одинаковые что в Ижевске, что в Керчи, а про их кураторов можно только догадываться — на ту информацию, судя по всему, опустился густой туман по имени «гостайна».

Уже 29 октября 2018 года, буквально по горячим следам, ИА REGNUM был запущен опрос «Керченская трагедия — причины и выводы», в котором приняло участие 30 тысяч читателей.

Анализ однонаправленных ответов тогда показал, что только треть опрошенных не считает, что существует какая-либо связь между американскими случаями и преступлениями в Керчи. В этой связи примечательны ответы, данные на этот вопрос жителями США, участвовавшими в опросе (175 человек), из которых связь с аналогичными американскими событиями отвергает 58% респондентов. Не менее примечательны ответы жителей территорий бывш. УССР (389 респондентов), мнение которых в общем и целом практически совпадает с основной массой опрошенных, из которых 90% заявили себя как жители России. Из опрошенных жителей территорий бывш. УССР связь с аналогичными американскими событиями отвергает 38% респондентов, что весьма близко к общему показателю в 33,6%.

То есть общий информационный фон, давящий на неокрепшую либо травмированную психику молодых, либо имеющих отклонения в развитии людей, участниками опроса уже 4 года назад признан весьма важным.

Трагедии в Керчи предшествовало несколько эксцессов в учебных заведениях России, приведших к человеческим жертвам. Так, 3 февраля 2014 г. в одной из школ Москвы погибли 2 человека, в 2017 г. произошло нападение в Подмосковье, в 2018 г. произошло нападение на школу в Улан-Уде.

На вопрос «Были ли сделаны выводы и приняты все необходимые меры для предотвращения подобных происшествий в будущем?» треть респондентов ответила, что никаких выводов из предыдущих случаев сделано не было и никакие меры не принимались. Вместе с сомневающимися в выводах и принятых мерах таковых респондентов набралось 45,9% против 13% опрошенных, считающих, что необходимые меры ранее принимались.

Ответы на вопрос «Какие меры, по Вашему мнению, нужно предпринять в сфере обеспечения безопасности для предотвращения подобных трагедий?» ещё 4 года назад выразили редкое по нынешним временам единодушие общественности и правоохранительного сообщества, представители которого также представлены среди респондентов. Так, необходимость усиления работы по выявлению в социальных сетях сообществ деструктивной направленности и их блокировке тогда отметили 38,8% опрошенных. 7,3% респондентов, среди которых немало и педагогов, выступили за блокировку на территории средних образовательных учреждений мобильного доступа в Интернет (что как минимум позволит школьникам не отвлекаться от занятий). То есть по мнению данной группы респондентов численностью в 46,1%, именно социальные сети несут в себе основную угрозу как школьникам, так и учебному процессу в целом.

Чуть меньший блок респондентов (40%) отмечает необходимость более тщательного контроля за хранением и, главное, за приобретением оружия. 28,9% опрошенных, среди которых, по понятным причинам, допризывники в явном меньшинстве, настаивало бы на запрете на приобретение оружия теми, кто в армии пока не служил или не прошел подготовки на военной кафедре ВУЗа. То есть так называемыми «белобилетниками», что представляется более чем логичным. В том же ключе тогда выразилось и руководство «Росгвардии», предложившее практически то же самое: продажу оружия не с 18 лет, а с 21 года. Примечательно, что не остался без внимания и вариант ответа, предполагающий организацию в учебных заведениях полноценной оперативно-розыскной деятельности, без которой выявление и предупреждение подготовки акций, подобных керченской трагедии, являются крайне маловероятными. Такое мнение, несмотря на специфическую терминологию варианта ответа, выразили 13,8% респондентов, что существенно превышает количество «силовиков» среди опрошенных…

Исходя из реалий дня нынешнего, можно констатировать, что успехи в предотвращении подобных происшествий уже есть. Однако «силовая» сфера деятельности многословием не отличается, хотя им явно есть что сказать. Автору известно о нескольких случаях предотвращенных эксцессов непредсказуемого масштаба, предотвращённых силовиками двух разных ведомств «на стыке» своих компетенций. Свою роль в успешном взаимодействии сыграла оперативная работа, контроль социальных сетей, использование СОРМ, чья эффективность кратно повысилась благодаря «Закону Яровой» (который кто только не критиковал), и взаимодействие со школьными психологами. В результате никто, включая несостоявшихся малолетних «преступников», не пострадал; более того, они получили необходимую помощь и психологическую поддержку. Если дополнить подобную практику установкой в учебных заведениях рамок «металлоискателей» и дежурными из «Росгвардии» обоих полов (сотрудники ЧОО по закону не имеют права на досмотр — А. С.), то ситуацию с безопасностью на наиболее беззащитных и самых драгоценных объектах — школах и детских садах — удастся существенно улучшить.

Однако теракты в учебных заведениях совершаются не только и не столько учащимися: почти во всех упомянутых выше случаях они совершались отнюдь не детьми. Но это уже вопрос к качеству взаимодействия правоохранительных органов и обстановки на местах. И если с выдачей лицензий на оружие наметилось качественное улучшение (окончательное наступит, когда «уклонисты» и «белобилетники» будут того права лишены), то нелегальный оборот оружия в наступивших условиях требует драконовских решений. Пример Ижевска (столицы оружия, и в том числе нелегальной торговли им и оказания «гаражных услуг» по его модификации до боевого) не может не «вдохновлять» истинного оперативника любого ранга. С этим тоже надо что-то делать.

Не говоря уже о том, что в настоящее время против нас, особенно явно после начала СВО, работает глобальная система дезинформации и нейролингвистического программирования, опирающаяся на всеобъемлющие возможности американского «Агентства по национальной безопасности» (NSA), а значит, к мнению наших респондентов следовало бы прислушаться более чем внимательно. И совершенствовать взаимодействие между силовиками, вплоть до возможного слияния ведомств, а значит, и их информационных ресурсов с целью упреждения, а не только лишь расследования преступлений. Задача общая. Справимся — выживем. Противник ждать не будет.