«Артос» — значит хлеб. Хранитель культуры греков Донбасса

В танцевальном классе при Дворце культуры поселка Старобешево идёт репетиция: молодые девчонки в чёрных трико умело сходятся в разные фигуры, потом конструкции распадаются, танцовщицы вьются змейкой по залу, их тонкие фигурки крутятся, затейливо водя руками.

«Девочки, давайте теперь «Хайтарму», — командует хореограф, и гибкие тела послушно рисуют новые узоры танца, которым обычно заканчивается любое выступление. Они — неизменные участники всех концертов и фестивалей, связанных с греческой культурой, знают и старые танцы, которых уже не помнят в Греции, и новые.

Ведь община Старобешевского района — одна из самых больших и активных в этом компактном месте проживания приазовских греков.

Её руководитель Светлана Федорова встречает на улице, строго глядя на гостя: нарушил субординацию, презрев сложную иерархию общественной организации, напросился на встречу по телефону. Но быстро оттаивает, поскольку история появления этого народа в донецких степях и его культура — на самом деле жутко интересная тема.

В Донбассе все знают про греков, их фантастические застолья и внутреннее, тщательно оберегаемое деление на «румеев» (то есть «римлян», византийцев), которые по языку ближе к исторической родине, и «урумов» — с их почти тюркским диалектом. Память о совместной жизни с татарами когда-то.

Во все времена местные чебуреки на «точках» по дороге к морю были культовым блюдом, люди специально ездили из Донецка их отведать. Да и море — греческие владения: «город Марии», Мариуполь, был основан православными греками, переселенными из Крыма в 70-х годах XVIII века.

А вокруг другие крымские названия: Ялта, Урзуф, Старый Крым, Карань, Керменчик, Улаклы, Чермалык, Староласпа и Новоласпа. Иных уже давно нет в самом Крыму, другие по сто раз переименованы, но все равно память о великом переселении христиан из Крымского ханства на новые земли под водительством митрополита Игнатия живет в этих людях.

Из всех народов пестрого, многонационального региона греки более всех сохранили свою самобытность и настоящие народные праздники — с борьбой «куреш», гуляньями, танцами и всякой традиционной снедью.

В общем-то, главная задача Светланы Васильевны (как и её коллег) — всю эту самобытность сохранять и укреплять. Чем она долгие годы и занимается.

Мы общаемся в небольшой комнатке-музее, где со стены за нами наблюдает легендарный митрополит, а вдоль стены выстроены всякие предметы быта — кованая люлька-качалка для младенца, обитый железными полосами сундучок, всякие узорчатые поделки из крутого соленого теста, застывающего как камень. Обсуждаем фамилию Федоровой.

«Это еще исторически так сложилось, когда они были поменяны с греческих на русские. Это длинная история, которую я вам не перескажу, потому что есть несколько версий. То ли сгорели церковные книги с фамилиями жителей, то ли это была чья-то прихоть — единого, так сказать, мнения по этому поводу нет. Но и мой дедушка, и дедушкин отец — они уже носили фамилию Михайлов. То есть моя девичья фамилия Михайлова, я по мужу Федорова, — терпеливо поясняет глава общины. — У нас в Старобешево Федоровы — треть населения, а еще Васильевы, Константиновы, Пефтиевы, Ангелины… На территории района есть еще два села компактного проживания греков. Но они румеи, и там встречаются фамилии процентов на 80 более или менее греческие».

При этом долгое время в общинах сохранялись «уличные» прозвища, отражающие либо семейную профессию, либо внешний вид, либо привычки, и слова эти были только греческие. Например, «Шахаджи» — шутник. Говорят, старики сплошь и рядом официальными фамилиями вообще не пользовались — так проще и понятнее.

Правда, Ангелины на общем фоне выделяются: главная местная знаменитость, чей бюст стоит у клуба — Паша Ангелина, участница стахановского движения в годы первых пятилеток, бригадир тракторной бригады МТС, дважды Герой Социалистического Труда. Есть еще суперсилач и участник разнообразных телешоу Дмитрий Халаджи, который перешёл теперь на тренерскую работу. Но ему бюста пока не положено.

К тому же памятники не выполняют главную функцию: передавать язык и традиции молодежи, которая интересуется историей предков всё меньше, растворяясь в доступной через смартфон глобальной культуре.

«Говорим мы все на русском языке, поэтому редко еще в семьях, в селах говорят на нашем языке. Мы все учились в русских школах, в русских вузах. Мы с мужем еще вот, наверное, последние из могикан — носители урумского диалекта, наше поколение. Но нас очень мало осталось. Мои дети, допустим, совершенно не говорят на нем. И внуки тем более», — сетует Светлана Васильевна.

Зато получше дела с новогреческим языком, который до 2016 года преподавался в местных школах и факультативно при греческом обществе — в том же помещении, где мини-музей, стоят парты и доска. Но в том, что школьники его учить перестали, виноваты родители, которые выбирают что-нибудь, по их мнению, «полезное», что больше пригодится в жизни.

Поэтому-то Федеральная национально-культурная автономия греков России озаботилась проблемой, и в три школы в местах компактного проживания греков в Старобешево, Раздольной и Стыле завезли учебники и пособия. Так что уже в этом году греческий язык снова преподается факультативно.

«Коль мы уже вошли в состав России, я думаю, что тоже потихонечку будем этим вопросом заниматься. Тем более что преподаватели греческого языка у нас есть», — уверяет Федорова и добавляет, что легко бы втянула в учебу и любопытного журналиста — был бы интерес.

Зато у народа нет никаких проблем с массовыми гуляньями, всеми любимыми.

Во-первых, весенний праздник Арту через неделю после Пасхи. В этот день каждая семья выпекает специальный круглый хлеб с четырьмя яйцами внутри — артос. Его двенадцать раз бросают катиться по вышитому полотну, определяя, насколько благодатным будет год по тому, как он падает: надо чтобы «лицом вверх».

До начала войны в Донбассе Арту отмечали в греческих селах с размахом — с крестным ходом и литургией, заставленными снедью покрывалами прямо на свежем воздухе. А потом по хлебу греки стали гадать, выпадет ли год без обстрелов, будет ли спокойно…

Во-вторых, сельские храмовые праздники или по-гречески «панаир». Это не просто служба в храме, а большое событие, на которое домой всегда съезжались все члены семьи, где бы они ни были. И каждый год одна из семей берет на себя обязанность «хозяина панаира» и принимает икону святого, во имя которого воздвигнута церковь.

«Панаир — это пожертвование Богу. Обычно в свой дом икону берет та семья, где есть проблемы со здоровьем, несчастья какие-то. С чего начинается — люди идут в храм и молятся святому, допустим, в Стыле это св. Илья, чтобы он принес в эту семью благополучие, здоровье дал. А они тогда у себя во дворе ставят столы, все вместе их накрывают, продукты приносят, — рассказывает Федорова, которая уже 52 года, по её собственному выражению, «в культуре». — Но икону если ты взял, то живешь только по Божьим законам. Очень много помогаешь людям, особенно бедным. Село ведь небольшое, все знают проблемы друг друга очень-очень хорошо. Все знают, где люди живут бедно: кому нужно продуктами помочь, кому дровами или углем, кому подлечиться. И вот это такая жертва Богу называется».

Но при этом, конечно, песни и танцы — эту часть берут на себя ребята и девчонки из кружков при ДК, а также обязательно национальная борьба, где главный приз победителю — живой баран. А если соединить всё в одну развлекательную программу, то получается фестиваль греческой культуры «Калимерас», где Светлана — один из главных организаторов.

У себя дома она тоже старается поддерживать традиции предков. Прежде всего — уважительное отношение к старшим, это дело святое. Говорит, что в её семье дети видели, как ухаживают за стариками, и впитали это как должное. Теперь уже сами стараются заботиться о родителях.

Обязательно — общие семейные застолья и совместное приготовление пищи.

«Даже в современном доме у меня есть огромная софа, деревянный настил такой, что человек до десяти садится на нем. У меня есть «трапез», за которым мы иногда садимся, кушаем. На румейском это «суфра», круглый столик, на котором раскатывались чебуреки или другие мучные изделия. Мы с невесткой раскатываем, кто-то лепит, муж жарит. Ну, коллективный такой труд. Я очень часто делаю наши национальные блюда, такие как кюбете — это слоеное тесто с тыквой. По мере возможности, конечно, с учетом нашей сегодняшней жизни», — рассказывает про свой «типичный греческий день» Светлана Васильевна и заодно делится секретным рецептом правильного чебурека.

Оказывается, главное — практика, надо так тонко раскатать тесто, чтобы оно и пожарилось правильно, и не лопнуло. Тоже, между прочим, часть культуры, требующая сохранения.

А на прощание девчонки исполняют еще один танец, «Кафтос», это их изюминка, от предков. С присоединением ДНР к России культурное движение получило мощный толчок и большую поддержку, хотя с 2014 года российское общество греков всячески поддерживало приазовские общины.

«Мы всегда были греками Донбасса, а теперь стали еще и греками России. У нас во много раз увеличились возможности общения, передачи традиций, обрядов, песенного и хореографического творчества. Стало намного интереснее», — улыбается Федорова, вручая на дорожку сверток со сдобой и букет свежих роз, срезанных тут же — «для вашей мамы».

Как и все, она надеется на скорый мир и на то, что ближайшей весной можно будет катить круглый хлеб по домотканому полотну на радость людям, которые съедутся отовсюду на праздник. Пусть так и будет.