Почему не стоит брать пример с Украины в запрете информации о «прилётах»

28 марта на глазах тысяч горожан на рейде Севастополя взорвался и упал в воду наш боевой самолёт. Набережная была полна гуляющими, и множество людей, включая автора, своими глазами видели этот инцидент, и многие буквально рефлекторно включили камеры смартфонов. Ролики с горящим самолётом облетели интернет, и это снова напомнило о сложном вопросе, скрывать ли такие происшествия или запреты только играют на руку противнику, делая его в глазах обывателя монопольным поставщиком «правды».

Тема эта настолько животрепещущая, что некоторое время назад в Думу был внесён законопроект о запрете видеофиксации ударов по территории, их последствий и работы российской ПВО. Однако на рассмотрение парламентариев он так и не был внесён. И это уже уже не первая неудачная попытка ввести ограничения на распространение подобной информации. Прошлогодний пакет законопроектов, запрещающий публикацию практически любых сведений военного характера, до сих пор лежит без движения. Вероятно, идея не нашла понимания властей.

На первый взгляд это выглядит странно, особенно учитывая, что на Украине за подобное введена уголовная ответственность. Однако, если внимательно задуматься, то принятие аналогичных законов на территории России действительно нанесет только больше вреда, чем пользы. Давайте попробуем разобраться, почему.

Законопроекты о запрете публикации информации о расположении и работе российских военных, а также о любых «прилетах» на территории России, подготовленные членами комитета Совета федерации (СФ) по конституционному законодательству и госстроительству в августе 2023 года, скорее всего, не будут даже внесены на рассмотрение Госдумы.

Еще летом прошлого года после серии атак беспилотников на «Москву-Сити» сенаторы разработали три законопроекта.

Первый должен был расширить список запретов на злоупотребление свободой массовой информации и перечень данных, подлежащих блокировке по требованию генпрокурора. Во втором законопроекте сенаторы предложили ввести административную ответственность за нарушение запрета: штраф от 30 тыс. до 50 тыс. руб. для физических лиц и от 300 тыс. до 500 тыс. руб. для юридических. Наконец, третий законопроект предусматривал уголовную ответственность для лиц, уже получивших «административку» и в течение года вновь нарушивших запрет, — до трех лет лишения свободы.

Анонсировалось, что пакет поправок может быть рассмотрен Думой в осеннюю сессию. Документы находились на согласовании, но до конца года внесены так и не были.

На Украине уже давно действуют более жесткие меры.

Еще в начале 2022 года Зеленский подписал закон об уголовной ответственности за публикацию информации о позициях ВСУ. Также украинцам запрещено публиковать в соцсетях данные о перемещении украинских военных, военные объекты, работу ПВО, места попадания снаряда, полет или попадание ракет, названия улиц, остановок транспорта, магазинов, заводов, адреса, визуальную привязку или координаты боев, номера автомобилей, бронетехники, потерпевших или погибших (кроме официальных данных).

Распространение этих сведений на Украине наказывается лишением свободы сроком от 5 до 8 лет. При этом украинцев всегда могут обвинить в передаче информации в пользу России, что карается уже лишением свободны на период от 8 до 12 лет.

На Украине действительно дают реальные сроки за съемку любых прилетов.

О точном количестве людей, посаженных в тюрьму, можно только догадываться. По редко появляющимся официальным данным, несложно заключить, что счет уже давно идет на тысячи. Только за один день 29 мая 2023 года украинские силовики признались, что арестовали более 30 жителей Киева, которые снимали работу ПВО в столице при нанесении высокоточных ударов по объектам военной инфраструктуры со стороны ВС РФ в Киеве. А подобные аресты происходят чуть ли не ежедневно по всей Украине.

Киевский режим мотивирует запрет на публикацию прилетов тем, что якобы такая информация способствует идентификации местности для ВС РФ. Однако действительно ли это так на самом деле?

В реальности российская армия давно знает расположение украинских объектов инфраструктуры. ВС РФ имеет обширные разведывательно-технические средства, включая спутниковую группировку, которая фиксирует перемещение ВСУ в реальном времени, и крупнейшую агентурную сеть, целиком состоящую из местных жителей, желающих как можно скорее свергнуть киевский режим и Зеленского.

Российским войскам нет необходимости собирать и анализировать фотографии или видеозаписи с результатами обстрелов.

А вот кому действительно невыгодна публикация с информацией о прилетах, так это самому Зеленскому и киевскому режиму.

Ни для кого не секрет, что в рамках СВО Россия наносит удары исключительно по объектам инфраструктуры, используемой для нужд ВСУ. Редкие попадания по жилым объектам оказываются неудачной работой украинской ПВО. Информацию о том, что именно военные, а не мирные жители являются целью российских ударов, неоднократно подтверждал даже украинский пропагандист Арестович (внесён в список террористов и экстремистов).

По итогу информации о прилётах на Украине появляется мало (за исключением случаев, когда ПВО ВСУ прилетает по жилым домам, и много жертв среди мирного населения можно выдать за российскую агрессию), что помогает властям поддерживать пропаганду, представляя Россию врагом.

Если же ограничение снять, большинство украинцев, запертых в информационном вакууме, поймут, что российская армия не воюет с мирным населением, а это уже нанесет сокрушительный удар по украинской пропаганде.

Именно по этим причинам полноценно вводить на территории России аналогичные ограничения — как минимум дискуссионный вопрос.

Во-первых, украинские вояки наносят удары абсолютно хаотично.

В отличие от России ВСУ ведут себя полностью противоположно и бьют именно по мирным жителям. Это подтверждают многочисленные обстрелы жилых домов, рынков и торговых центров в Донецке, Грайвороне, Белгороде и других городах Российской Федерации.

Скрывать результаты обстрелов со стороны украинских неонацистов — играть на руку врагу и его пропаганде, так как люди за полнотой информации будут обращаться к украинским информационным ресурсам.

Во-вторых, в случае принятия подобного закона встанет вопрос о балансе между защитой информации и ее свободой.

Например, тогда вопрос, как обеспечить права военкоров и военных блогеров. Между тем они очень помогают сплочению нашего общества. Формализовать этот баланс достаточно трудно. Таким образом, под ограничение попадет даже полезная информация, которая распространяется уже нашей стороной для борьбы с вражеской пропагандой, из-за чего Россия снова останется в минусе.

В-третьих, Украина давно не является самостоятельным независимым государством.

То, что британские и американские спутники используются для фиксации российских позиций, Запад даже не скрывает. Соответственно, попытка спрятать расположение российского ПВО или других важных объектов ВС РФ за счет ограничений публикаций фото и видео в сети, к сожалению, в условиях современных технологий дадут лишь частичный эффект, поскольку враг пользуется иностранными разведывательными средствами без всяких ограничений.

Какой можно найти выход в этой ситуации?

Вводить не полный запрет на всю информацию о прилетах, а частичные ограничения, которые уже успешно применяются в отдельных регионах нашей страны.

В отличие от полного запрета частичные ограничения никоим образом не ограничивают деятельность российских военкоров и журналистов, но существенно затрудняют действия врага.

И чем больше подобных инициатив будет приниматься на региональном уровне, тем сложнее киевскому режиму будет действовать на территории России. Поэтому данный пример целесообразно оставить в качестве основного режима работы с такой информацией.