В начале 2014 года политическая обстановка в Белоруссии существенно не изменилась по сравнению с концом года предыдущего. Социально-экономические и политические тенденции, характерные для 2013 года, сохраняли актуальность вплоть до весны 2014-го, когда на повестку дня встал вопрос об образовании Евразийского союза России, Белоруссии и Казахстана с перспективой расширения данного интеграционного объединения. С 1 января 2015 года «интеграционная тройка» расширилась за счёт Армении, а с весны 2015 года планируется включить в ЕАЭС Киргизию. В итоге численность потребителей общего рынка вырастет с 173 млн до 182 млн человек, ВВП составит $4,5 трлн. В рамках ЕАЭС планируется реализовать «четыре свободы» — свободного движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, а также проводить согласованную экономическую политику. Также запланировано создание зон свободной торговли между ЕАЭС и другими странами, в т.ч. членами ЗСТ СНГ и дальнего зарубежья — с Вьетнамом, Турцией, Индией, Израилем и др.

Юрий Пэн, «Развод» (1907 г.)

Официальный Минск придал особое значение своей роли в ЕАЭС, ЕЭП и Таможенном союзе. Так, 27 января Александр Лукашенко заявил: «Мы всегда находимся на переднем крае и защищаем не только свои интересы уже сегодня здесь, но и интересы России и Казахстана, потому что интеграционные процессы привели к тому, что у нас образовалось Единое экономическое пространство — читай единое экономическое государство».

На совещании 19 февраля в Минске с членами Совета ЕЭК Александр Лукашенко сказал: «Это очень важно будет для нас, потому что в обществе и в наших государствах вообще в связи с формированием и работой над формированием Союза Белоруссии и России, тем более — СНГ, были в свое время завышенные ожидания, а может быть, и нормальные ожидания, но мы эти ожидания народов не удовлетворили. Поэтому у людей уже есть вот эта настороженность, чтобы мы этот проект не загубили. И если мы просрочим сроки, извините за тавтологию, провалим их, — у народа будет плохое настроение. Я убеждён, это касается не только Белоруссии, но и России, и Казахстана».

В ходе состоявшегося 29 апреля в Минске заседания Высшего Евразийского экономического совета Александр Лукашенко обсудил вопросы подписания договора о ЕАЭС с Владимиром Путиным и Нурсултаном Назарбаевым и заявил, что Евразийский союз должен формироваться на принципе отсутствия изъятий и ограничений во взаимной торговле, в т.ч. нефтью. Лукашенко подчеркнул: если Россия и Казахстан к этому не готовы, то к вопросу о формировании данного интеграционного объединения следует вернуться через 10 лет.

Вскоре, 3 мая, Лукашенко заявил, что не собирается подписывать договор о Евразийском союзе в ущерб интересам официального Минска, что общественное мнение восприняло как шантаж Москвы и Астаны со стороны их «стратегического партнёра». Затем, 7 мая в Москве во время переговоров с председателем правительства РФ Дмитрием Медведевым руководитель постсоветской республики предложил «не останавливаться и двигаться вперед».

Образование Евразийского союза стало результатом долгого переговорного процесса и проработки проекта договора на уровне экспертов, премьер-министров и президентов. На саммите в Астане 29 мая договор был подписан и вступил в силу с 1 января 2015 года. Накануне астанинского саммита и после него Александр Лукашенко активно, грубо и небезуспешно выторговывал для Белоруссии различные преференции.

«Опошленная ратификация» договора об образовании ЕАЭС стала проверкой на прочность уз старых/новых союзников. Совершая «большой налоговый маневр в нефтяной отрасли», Москва оставила Минску вывозные пошлины на нефтепродукты, выработанные на белорусских НПЗ из российской нефти, полученной по «интеграционным ценам» — в итоге госбюджет Белоруссии должен пополниться в 2015 году вывозными пошлинами, ранее перечислявшимися в российский бюджет.

На совещании 11 декабря Лукашенко напомнил, что в ходе обсуждения с правительством РФ компенсаций за «налоговый маневр» в российской нефтяной отрасли официальному Минску удалось получить солидные выгоды в размере $1,5 млрд от перечисления в бюджет Белоруссии российских вывозных таможенных нефтепошлин. При этом, подчеркнул Лукашенко, вопрос о компенсации официальному Минску издержек от российского «большого нефтяного манёвра» не закрыт, и Россия должна изыскать компенсации для западной части Союзного государства.

Позже, 14 ноября в Гродно Лукашенко также рассказал о торге с РФ за нефтепошлины перед подписанием договора о создании Евразийского союза: «А что перед подписанием союзного договора творилось по этому маневру в России! Как $1,5 млрд отвоевали у них наших же денег, а потом бах — по маневру $1,5 млрд так же забрали! Там доходило до такой драки, что дальше некуда!» Вероятно, Лукашенко имел в виду состоявшиеся 7 октября в Сочи переговоры глав правительств России и Белоруссии о компенсации постсоветской республике упускаемых выгод при «большом налоговом маневре» в нефтяной отрасли России. После этого Лукашенко дал отмашку оформить ратификацию подписанного весной договора о Евразийском союзе и 9 октября подписал соответствующий закон, накануне визита в Минск Нурсултана Назарбаева и Владимира Путина.

Озабоченность официального Минска нефтепошлинами можно понять с т.зр. меркантильной выгоды — 41% белорусского экспорта формируется за счёт нефтепродуктов и калийных удобрений. Однако поведение официального Минска т.зр. отношений между союзниками трудно оправдать, учитывая постоянные «информационные войны», которыми сопровождаются торговые войны («колбасная», «калийная», «молочная», и др.), не говоря уж о поведении союзника в условиях украинского кризиса или ранее, например — во время и после российско-грузинского конфликта 2008 года.

Образование ЕАЭС можно считать важнейшим событием в жизни постсоветской республики, которое предопределит её политическое и социально-экономическое развитие на многие годы вперёд. Издержки данного процесса прогнозируемы и понятны, как и позитивный результат. Достойной альтернативы евразийской интеграции у Белоруссии нет и в среднесрочной перспективе не появится. Свидетельством тому является наглядный пример соседней Украины.

Создание Евразийского союза актуализировало проблематику тупика, в котором находится Союзное государство России и Белоруссии. По словам председателя Госдумы РФ Сергея Нарышкина, являющегося также председателем Парламентского собрания Союзного государства, перспектив превращения в полноценное государство у СГ нет, и не следует ждать появления заявленных единых органов госуправления (в т.ч. единого парламента), единой валюты и т.д. На протяжении 2014 года Александр Лукашенко неоднократно повторял свой давний тезис о том, что с российскими регионами ему легче договариваться, чем с правительством РФ. «Мы быстрее с регионами договоримся, с губернаторами, нежели в правительстве России», — заявил Лукашенко 30 января, принимая делегацию Ярославской области во главе с губернатором Сергеем Ястребовым. «А просто так рассуждать про интеграцию, наверное, неправильно. Это похоже на попытку прихватить по дешевке какое-то предприятие в другой стране. Конечно, мы с такими подходами не согласны. Нам хотелось бы, чтобы это было честно, открыто, откровенно и были видны цели подобных интеграционных проектов», — подчеркнул Лукашенко.

Во внешнеполитической сфере 2014 год не принёс сенсаций: ни с Западом, ни с Москвой отношения принципиально не изменились, хотя официальный Минск прилагал значительные усилия для «прорыва» на западном направлении. По итогам 2013 года МИД РБ отчитался о «позитивных сдвигах» в отношениях с США и ЕС. Госдеп США не разделил оптимизм МИД РБ, опубликовав доклад о состоянии прав человека в мире, где обвинил Белоруссию в дискриминации транссексуалов и белорусскоязычных. МИД РБ также не остался в долгу и 10 февраля опубликовал свой доклад — «Наиболее резонансные случаи нарушения прав человека в отдельных странах мира — 2013», где проинформировал о нарушениях прав человека не только на Западе, но и в Польше, и в Прибалтике.

На протяжении 2014 года велись интенсивные переговоры с Западом (прежде всего — с представителями Евросоюза) по линии различных министерств. Не обходилось без скандалов: 19 февраля МИД РБ назвал не соответствующими действительности заявления представителя Европейской службы внешних действий (ЕСВД) Дирка Шубеля по итогам его рабочей встречи в МИД Белоруссии 18 февраля. Шубель сообщил, что Евросоюз и Белоруссия готовят новый формат диалога (с властями Белоруссии и НГО) под названием «Временная фаза» («Interim phase»), и официальный Минск впервые согласился на включение оппозиционеров в подобный проект после его запуска. По словам еврочиновника, «Временная фаза» будет реализована с целью «провести дискуссии о модернизации страны и будущих отношениях между Белоруссией и ЕС».

На восточном направлении Москва и Минск, видя бесперспективность реализации проекта Союзного государства, практически сделали приоритетом экономическую интеграцию в формате Евразийского союза. Но и здесь 2014 год вряд ли стал «прорывным» для Минска: эксклюзивные отношения с Москвой размыли партнёры по ЕАЭС.

Роль Лукашенко как посредника при урегулировании украинского кризиса оказалась провальной. На фоне украинского кризиса и резкого ухудшения отношений между Москвой и Западом руководство Белоруссии стало продвигать тезис о «посредничестве» между конфликтующими сторонами. Сначала такие предложения официальным Минском были озвучены через находящиеся под контролем государства НГО и «конструктивную оппозицию», а затем — официальными лицами.

Интерес политологов привлекло сообщение пресс-службы президента Белоруссии о том, что бывший президент Украины Леонид Кучма позвонил 4 марта Александру Лукашенко и обсудил с ним ситуацию в Крыму, попросив руководителя соседней республики вмешаться в украинский конфликт. «Л. Кучма изложил свою позицию по ситуации на Украине, подробнейшим образом проинформировал президента Белоруссии о реальном положении дел в Крыму», — было сказано в официальном сообщении. Там также говорилось: «Л. Кучма обратился к главе белорусского государства с просьбой о поддержке в сохранении целостности Украины и недопущении кровопролития». Из данного сообщения следовало, что Кучма каким-то образом знал о реальном положении дел в Крыму, причём в подробностях, а Лукашенко мог повлиять на политические процессы вне Белоруссии.

В марте Александр Лукашенко активно занялся проработкой своей посреднической миссии. Последовали «информационные вбросы» о возможности посредничества официального Минска в урегулировании украинского кризиса. Они активно тиражировались госСМИ Белоруссии с привлечением таких «представителей общественности», как председатель Союза писателей Белоруссии Николай Чергинец, председатель Либерально-демократической партии Белоруссии Сергей Гайдукевич, секретарь ЦК Компартии Белоруссии Георгий Атаманов и др. В интервью украинской телепрограмме «Шустер Live» 26 марта Лукашенко заявил о готовности стать «прокладкой» между Москвой и Киевом. Дальнейшее развитие событий показало, что востребованной оказалась лишь минская переговорная площадка, альтернативная «нормандскому формату», «берлинским встречам» и другим формам контактов без посредничества пенсионеров республиканского значения и прочих лиц, имитирующих публичный диалог при непубличном обсуждении принципиальных вопросов реальными акторами политического процесса.

26 августа в Минске состоялась встреча представителей ЕС, Украины и Таможенного союза. Центральной темой стала ситуация на юго-востоке Украины и соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС. До начала минского саммита глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон провела двусторонние встречи с Петром Порошенко и Александром Лукашенко. На переговорах президентов Евразийского союза с Петром Порошенко и представителями Еврокомиссии президент РФ заявил, что Россия и её партнёры по Евразийскому союзу будут вынуждены лишить Украину преференций во взаимной торговле, если «новые власти» постсоветской республики не пересмотрят своего решения по соглашению об ассоциации с Евросоюзом. Владимир Путин скептически оценил возможность позитивной динамики развития отношений с Украиной в случае вступления в действие соглашения об ассоциации постсоветской республики с ЕС. «Просто будем вынуждены ввести в отношении Украины стандартный торговый режим — тот же, который применяется в том числе в торговле между Россией и Евросоюзом. И он так и называется — это «режим наиболее благоприятствуемой нации». И звучит красиво, и по сути так, но только без всяких преференций, которые сегодня предусмотрены в рамках зоны свободной торговли СНГ», — сказал Путин.

После заседания Александр Лукашенко обнародовал итоговое заявление для прессы, а Владимир Путин и Петр Порошенко продолжили переговоры в двустороннем формате. Лукашенко сообщил прессе, что группе экспертов поручено выработать предложения по смягчению реакции России на вступление в действие соглашения об ассоциации «Украина — ЕС». В свою очередь Порошенко охарактеризовал переговоры в Минске как сложные, отметив, что все участники минского саммита поддержали его «мирный план» урегулирования конфликта на Украине.

Во время состоявшихся 26 августа переговоров с зампредом Еврокомиссии — верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Лукашенко заявил: «Мы сделаем всё, что будет в наших силах, всё, что вы поручите, — главы государств, Европейский союз, Украина, мы в Минске будем делать всё для того, чтобы здесь создать площадку для этого переговорного процесса. Мы готовы исполнить свою роль — сыграть свою роль, как это мы делали до сих пор, для того, чтобы ну хоть немножко продвинуться в этом направлении».

После этого в Минске состоялось несколько заседаний «контактной группы по Украине», которая 23 июня провела встречу в Донецке. Группа 31 июля заседала в государственной резиденции «Заславль» под Минском, затем 1 сентября в Минске, однако без значительного прогресса. Самым значительным итогом «минских встреч» стало подписание «минского протокола» из 12 пунктов от 5 сентября и «минского меморандума» от 19 сентября (документы опубликованы на официальном сайте ОБСЕ). На практике наиболее значимым «минского протокола» стало прекращение огня с 5 сентября, которое продержалось недолго, а боевые действия перешли в стадию позиционной войны. В тот же день, 5 сентября Порошенко заявил о своём «мирном плане» из 14 пунктов, часть из которых ранее нашли отражение в семи пунктах «мирного плана» Путина и 12 пунктах протокола минских переговоров четырёхсторонней контактной группы «Россия — ОБСЕ — Украина — Новороссия». Меморандум был призван подтвердить протокол от 5 сентября практическими действиями, которые в дальнейшем также не были выполнены в полной мере. По итогам состоявшегося 24 декабря в Минске заседания контактной группы по урегулированию украинского кризиса официальной информации о результатах обнародовано не было.

Твёрдое намерение выполнить посредническую функцию было настолько непоколебимым, что на пресс-конференции 20 ноября заместитель министра иностранных дел Белоруссии Александр Гурьянов заявил о «вынашиваемой идее» официального Минска «выступать площадкой для объединения экономических интересов двух интеграционных объединений» — ЕС и ЕАЭС. В тот же день, 20 ноября в Минске Александр Лукашенко заявил о сотрудничестве в формате «Евросоюз — Белоруссия — Евразийский союз». По его словам такое «трёхстороннее сотрудничество» уже начато. Т.о. Белоруссия, которая является соучредителем и полноправным членом Евразийского союза, позиционируется как «посредник» не только в украинском кризисе, но и в диалоге двух организаций, в одной из которых она состоит де-юре.

Пресловутая «многовекторность» не принесла руководству Белоруссии ни дополнительной финансовой помощи, ни снятия санкций, ни элементарного уважения на Западе. Тем не менее Лукашенко настойчиво стучался в закрытые ставни западного окошка, пытаясь намекать на некий эксклюзив. Вашингтон устами Виктории Нуланд в очередной раз отметил, что понимает нужды официального Минска и сложность «бинарного выбора», однако не намерен помогать ему материально. Брюссель, находясь в статусе ведомого, также не изменил своей принципиальной позиции и не стал вкладываться в создание противовеса Москве. В итоге «геополитический шпагат» официального Минска превратился в странную позу, ставшую ещё более дискомфортной на фоне декларируемого союзничества с Россией и «особого мнения» по «украинскому вопросу», а также обострения социально-экономических противоречий в самой Белоруссии.

Александр Лукашенко 30 декабря объяснил специфику сложившейся ситуации: по его мнению, Белоруссия — единственный мост для России между Европой и Евразией. «Если говорить о России, о русских, о россиянах в целом, то нам сегодня эту страну и этот народ в мире никто не заменит! Никто!» — подчеркнул он. При этом Лукашенко отметил также: «Мы граничим с Западом, с НАТО. Нас беспокоят процессы, которые там происходят! Мы не хотим никаких столкновений — ни политических, ни дипломатических, ни тем более — военных с этим самым Западом! Половина нашей торговли — там! Почему мы должны по-зверски смотреть на Запад?» Руководитель постсоветской республики сказал также: «Мы всегда об этом говорили — давайте садиться за стол переговоров и договариваться!» Однако данный призыв не был услышан — как и предыдущие подобные заявления.

Лукашенко желал вести переговоры с Западом на равных и открыто, дабы получить необходимые политические дивиденды, однако на практике вышло лишь общение по дипломатическим каналам со скромным практическим выходом, которому агенты официального Минска за рубежом пытались придать сенсационность очередного «жесточайшего прорыва» и «перамоги». Запад желал придать субъектность своим агентам в Белоруссии, которых Администрация президента РБ вытолкнула на маргинальную обочину и принципиально не воспринимает как сторону даже в статусе посредника. Лишь Москва, в отличие от Вашингтона и Брюсселя не имеющая политической инфраструктуры в Белоруссии, всегда поддерживала лично Лукашенко — по всей видимости, в этом отношении 2015 год не будет принципиально отличаться от 2010 года.

Относительным успехом политического руководства постсоветской республики на западном направлении можно считать лишь частичное сокращение санкционного перечня и привлечение западных партнёров к развитию «белорусского продовольственного оффшора». Плодотворными были контакты с Сербией, которая с 1 января возглавила ОБСЕ и рассматривается официальным Минском как важный партнёр не только на перспективу диверсификации экспорта, но и как политический союзник на период президентской кампании 2015 года. Стоит напомнить, что негативное заключение экспертов ОБСЕ по итогам президентской кампании 2010 года стало поводом для возобновления Западом санкций в отношении руководства постсоветской республики.

Развитию отношений между Минском и Белградом способствовали устремления обеих сторон. Сербия давно предложила Белоруссии свои площадки для размещения сборочных производств белорусской техники, однако значительного прогресса в развитии данных проектов в 2014 году отмечено не было. Уровень отношений по другим направлениям оставался более чем скромным. В ходе состоявшегося 11−12 июня визита официальной делегации Белоруссии во главе с Александром Лукашенко и его малолетним сыном Николаем в Сербию был обсуждён широкий круг вопросов. В ходе переговоров Лукашенко с президентом Сербии Томиславом Николичем руководитель постсоветской республики обвинил Запад в попытке срыва своего визита и заявил, что, что белорусы и сербы — «братья, а может быть, даже больше». Однако практический итог визита не стал «прорывным». Белорусско-сербский товарооборот в 2013 году был столь скромным, что официальные издания всячески избегали публиковать его показатели. Ситуация улучшилась после того, как в 2014 году официальный Минск отказался выполнять свой союзнический долг и создал «белорусский продовольственный оффшор», через который сербские и не только сербские товары устремились на рынок РФ, увеличивая также показатели белорусско-сербской торговли.

Также успешным можно считать развитие сотрудничества с Израилем, где проживает много уроженцев БССР. Успех в преодолении кризиса в отношениях удалось развить после того, как 22 октября 2012 года в Белоруссии был прооперирован экс-шеф израильской разведки МОССАД Меир Даган. После этого участились контакты на официальном уровне, власти Белоруссии стали усиленно привлекать инвестиции из Израиля и много добились как по линии личных контактов родственников, так и белорусско-израильского комитета по торговому и экономическому сотрудничеству. В 2014 году при покровительстве властей Белоруссии успешно развивались бизнес-проекты в различных сферах. 19 сентября в Минске министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей и министр абсорбции Израиля Софа Ландвер подписали межправительственное соглашение об отмене виз для владельцев национальных паспортов. Периодически прозападная оппозиция в Белоруссии пыталась осложнить двусторонние отношения, делая безответственные заявления на белорусскую или израильскую тематику (под огонь критики попали посол Израиля в Белоруссии Иосиф Шагал, министр иностранных дел Авигдор Либерман и др.).

Украинский «евромайдан» и признание официальным Минском киевской хунты вызвали живой отклик в белорусском обществе и интерес к поведению «единственного союзника Москвы» в час истины. Лукашенко был среди первых, кто отказал Януковичу в легитимности и де-факто признал мятежников «новыми властями» Украины («зеркаля» реакцию Кремля на свержение Курманбека Бакиева). Затем состоялось признание их де-юре, последовали комментарии Лукашенко на тему недопустимости федерализации Украины (при том, что на этом этапе можно было остановить распад Украины и саму идею поддерживала Москва), личное участие Лукашенко с сыном Николаем в инаугурации Петра Порошенко, отказ официального Минска признать де-юре воссоединения Крыма с Россией. Такое поведение политического руководства Белоруссии было воспринято как кризис Союзного государства и даже предательство — именно так оценили поступок Лукашенко многие украинские эксперты.

Говоря 21 декабря о причинах государственного переворота на Украине, Лукашенко сказал: «Как только дети президента начинают заниматься бизнесом — жди беды. Как только у жен и любовниц появляются короны на голове — жди беды». Он не пояснил, чьих детей и любовниц он имеет в виду. Стоит отметить, что о «выросшей короне» у Лукашенко до этого говорили бывшие члены ЦК КПСС и КПБ, доживающие свой век на дачах, и, возможно, руководитель постсоветской республики использовал хорошо известную в узких кругах метафору.

В конце февраля 2014 года официальный Минск считал Виктора Януковича законным президентом Украины, а события на киевской пл. Независимости трактовал как «массовые беспорядки» по аналогии с событиями 19 декабря 2010 года на минской пл. Независимости. «Нельзя не обратить внимание на то, что при оценке драматических событий, происходивших на Украине в последние месяцы, страны Запада неоднократно подчеркивали «мирный» характер акций протеста и не хотели замечать незаконного захвата административных зданий, использования демонстрантами в столкновениях с милицией «коктейлей Молотова», а также огнестрельного оружия, — сказано в заявлении МИД Белоруссии от 20 февраля. — Такая позиция, граничащая, по сути, с попустительством радикализму и экстремизму, сыграла свою негативную роль в эскалации насилия. Подходы, применяемые в отношении событий на Украине, разительно отличаются от тех оценок, которые звучат в связи с протестными акциями в других европейских странах, где правоохранительным органам приходится применять силу для наведения правопорядка». В тот же день Лукашенко направил соболезнование президенту Украины Виктору Януковичу «в связи с гибелью людей в результате массовых беспорядков в Киеве», проинформировала пресс-служба президента РБ.

Спустя три дня риторика стала меняться. Выступая 23 февраля, Лукашенко заявил, что власти Украины в период правления Виктора Януковича довели страну до безнадёжного состояния, поэтому случился «майдан», а в Белоруссии подобное развитие событий было предотвращено в 2010 году. «У них свои проблемы. Майдан для нас — не новость, вы же это понимаете. Это же не первый раз. И вы знаете, с первыми майдановцами — Виктор Ющенко и прочие, я до сих пор дружен. У них свои вопросы, у нас — свои вопросы», — сказал Лукашенко, оценивая украинские события. «Но вы не должны в голову это брать особенно!» — добавил Лукашенко. Он также сказал: «Поэтому вы не переживайте, успокойтесь — всё будет нормально. Мы ничего друг у друга не взяли, ни у кого ничего не украли, и шикарного за чужой счет ничего не создали. Там довели уже и людей до такого состояния, что в лучшем случае — пофиг всё! Некоторые махнули, думают: «Хуже не будет».

Лукашенко, судя по его заявлениям, негативно воспринял госпереворот на Украине, проецируя «евромайдан» на белорусские реалии, а судьбу Януковича — на себя. Обращаясь 23 февраля к белорусским «силовикам», Лукашенко заявил: «Для нас майдан не то что неприемлем — майдана в Белоруссии не будет. Это наша с вами, людей в погонах, священная обязанность и задача — сохранить мир и стабильность на нашей земле». Тем не менее Лукашенко увидел в мятежниках потенциальных лоббистов своих интересов — как экономических, так и внешнеполитических.

Уже 25 февраля пресс-секретарь МИД Белоруссии Дмитрий Мирончик не смог дать корреспонденту ИА REGNUM чёткого и однозначного ответа на вопрос, является ли Александр Турчинов главой украинского государства и является ли Леонид Кожара главой МИД Украины. По словам Мирончика, об этом исчерпывающие ответы Александр Лукашенко дал 23 февраля. Вскоре, 27 февраля на брифинге в Минске Мирончик заявил, что официальный Минск будет выстраивать отношения с Украиной по мере формирования «фактического нового руководства» соседней постсоветской республике.

Несмотря на формальную неопределённость, но фактическое признание мятежников «новыми властями» Украины, официальный Минск попробовал использовать украинский фактор при решении проблемы отмены санкций, которые Запад применяет к политическому руководству Белоруссии. Об этом 27 февраля в Риге заявил глава МИД РБ Владимир Макей, отметивший: «Некоторое время назад нам ставили в пример Украину, но мы видим, что сейчас те же самые представители Европейского парламента, которые побывали на Украине, говорят, что это не пример, и что Янукович — это диктатор». Макей также сообщил об инициативе официального Минска, предложившего рассмотреть в 2015 году на рижском саммите участников программы ЕС для постсоветских республик «Восточное партнёрство» предложения белорусской стороны по «переформатированию» данной программы.

На встрече руководителей ряда постсоветских республик 8 мая в Москве Александр Лукашенко заявил, что Белоруссия и Россия должны занять общую позицию при реагировании на украинский кризис. Однако своими практическими действиями он всячески давал понять, что Минск и Москва не имеют общего взгляда на урегулирование украинского кризиса.

Позиция Лукашенко по вопросу гражданской войны на Украине для белорусского обывателя преподносилась как «не наша война». Иначе оценила события общественность Белоруссии. Так, 4 марта правление витебской городской общественной организации «Русский культурный центр «Русь» приняло заявление «в поддержку позиции и усилий руководства Российской Федерации по нормализации ситуации на Украине». «На Украине произошел подготовленный и поддержанный странами Запада государственный переворот. В состав захватившей власть в Киеве бандитской хунты вошли не только известные своими русофобскими взглядами евродемократы, но и боевики «Правого сектора» Дмитрий Ярош и Сашко Билый, не скрывающие как своей открытой нацистской идеологии, так и тесных связей с международным террористом Доку Умаровым, — говорилось в заявлении. — Отказавшись в одностороннем порядке гарантировать выполнение Соглашения с легитимным президентом Украины В. Януковичем от 21 февраля, западные покровители «Правого сектора» открыли неонацистским штурмовикам дорогу к власти в Киеве. Таким образом, страны Запада вновь пошли на открытый сговор с нацистами, действуя по хорошо известной им схеме 1938 года».

Также заметным событием в общественно-политической жизни Минска стало состоявшееся 25 марта разрешенное властями шествие последователей украинских и белорусских коллаборационистов — «День воли». Несколько сот участников держали в руках транспарант с фотографиями сотрудничавших в годы Великой Отечественной войны с гитлеровскими оккупантами Степана Бандеры и Романа Шухевича, а также портреты деятелей антироссийского сопротивления в Белоруссии периода Первой и Второй мировых войн — ксендза Винсента Годлевского, Михаила Витушко и Станислава Булак-Балаховича. Собравшиеся использовали символику украинских и белорусских нацистов, флаги Евросоюза и США, транспаранты «Россия — это война», «Слава Украине — героям слава», «За нашу и вашу свободу!» (лозунг польских террористов XIX века), «Смерть кремлевским оккупантам» и др. Использовалась символика украинского «Правого сектора», подразделений гитлеровских пособников в годы Великой Отечественной войны и ряда праворадикальных организаций. Участие в мероприятии приняли сектанты, в т.ч. из неканонической и незарегистрированной властями «Белоруской автокефальной православной церкви» (БАПЦ), а также представители прозападной оппозиции, в т.ч. участники президентских кампаний.

Т.о., украинская гражданская война оказалась общей для трёх восточнославянских республик. Лицемерная позиция госагитпропа вскоре была подвергнута коррекции: «не наша война» стала «не чужой». Невозможно было игнорировать очевидные факты. Десятки граждан Белоруссии отправились добровольцами воевать в зону конфликта. Украинский кризис стал очередным фактором раскола белорусского общества. Раскол произошел и на микроуровне: одни представители Белорусского регионального отделения «Русского национального единства» (БРО РНЕ) воевали в составе народного ополчения ДНР и ЛНР, другие — в составе карательных батальонов. Так, например, в батальоне «Азов» оказался Сергей Коротких по прозвищу Малюта — один из фигурантов уголовного дела об убийстве лидера БРО РНЕ Глеба Самойлова, фигурант дела о взрыве на Манежной площади в Москве (2007 г.), активист российского «Национал-социалистического общества» и товарищ известного российского национал-социалиста Максима Марцинкевича по прозвищу Тесак. Петр Порошенко 5 декабря на торжественной церемонии вручил Коротких паспорт гражданина Украины. По другую сторону баррикад, судя по данным киевской хунты, стал бывший соратник Малюты по РНЕ и бывший боец спецназа Белоруссии Алексей Фоков. Украинский кризис стал поводом для разобщенности во многих белорусских организациях.

Белорусам было непросто получить объективную картину происходящего в соседней постсоветской республике. Ряд оппозиционных изданий с ноября 2013 года по апрель 2014 года полностью сосредоточились на тиражировании сообщений украинских СМИ, обслуживающих «киевскую хунту», часто распространяя откровенную дезинформацию. Показательным является пример базирующегося в Польше интернет-издания «Хартия́97», переключившегося с распространения белорусского негатива на сугубо украинскую проблематику (продолжительный период времени новости из Белоруссии занимали считаные проценты от общего объёма контента). Практически все русофобские издания в Белоруссии одновременно сфокусировались на украинской проблематике.

Государственные СМИ Белоруссии до февральского государственного переворота в Киеве подавали информацию по Украине скупо и подчёркнуто нейтрально, замалчивая подробности происходящего. После госпереворота объём сообщений на украинскую тематику начал постепенно увеличиваться, а трактовка стала базироваться на точке зрения «новых властей» соседней республики, однако без эмоциональных всплесков и голословных обвинения в адрес России. Иногда в госСМИ проскальзывали формулировки типа «сепаратисты» и т.п., однако такая практика не стала нормой.

Заметную роль в информационной войне против России сыграл посол Украины в Белоруссии Михаил Ежель — бывший глава Минобороны, получивший назначение при Викторе Януковиче. Ежель был одним из первых переметнувшихся на сторону мятежников — как и его коллеги из посольства Ливии во время свержения Муаммара Каддафи, что, однако, не спасло экс-министра от «подозрений» в развале украинской армии. Выступая 5 марта на брифинге в Минске, Ежель заявил, что свергнувшие президента Украины представители прозападной оппозиции сформировали законное правительство, которое добивается вывода российских войск с территории постсоветской республики и рассчитывает на конструктивное сотрудничество с официальным Минском. Посол сообщил также, что на Украине не зафиксировано ни одного случая провокационных действий в отношении русскоязычных граждан, а действия России следует рассматривать как «агрессию, которую необходимо прекратить», иначе начнётся «партизанская война». Ежель также высказался о возможности размещения на Украине войск НАТО и объектов ПРО США, о «шантаже» российского «Газпрома», об отсутствии обращений украинских беженцев в посольство Украины и т.д. В дальнейшем Ежель, подлечившийся во время расследования его причастности к развалу украинской армии в минском госпитале Минобороны РБ, принимал участие в переговорах как представитель официального Киева.

Неожиданно для общественности Лукашенко заявил, что не считает Януковича президентом Украины. Пригласив в Белоруссию на переговоры «и.о. президента Украины» Александра Турчинова, Лукашенко демонстративно назвал его «президентом». Переговоры состоялись 29 марта и стали чётким сигналом официального Минска спонсорам госпереворота на Украине, однако к отмене западных санкций это не привело.

23 марта Лукашенко подверг резкой критике пришедших к власти на Украине последователей идей украинского нациста Степана Бандеры, указал на порочную политику дискриминации русскоязычных на Украине и заявил: «Крым не является независимым государством, как та же Осетия, Абхазия и так далее. Крым сегодня — часть территории Российской Федерации». Он также выступил против федерализации Украины. «Федерация — это очень опасно для государства, это дальнейшая война, это дальнейшее противостояние внутреннее, которое обязательно может вылиться — пример тому Крым — во внешнее противостояние и драку, — сказал он. — Поэтому ни в коем случае этого допустить нельзя».

Заявления Лукашенко о Крыме как де-факто территории России, а также о бандеровцах как «отребье» и «нелюдях», виновных в бесчинствах, убийствах тысяч украинцев и белорусов (в т.ч. в Хатыни) стали поводом для демонстративного отзыва Ежеля в Киев. Лукашенко фактически опроверг и самого Ежеля, заявив: «Ну зачем было, придя к власти, запрещать русский язык и в этом плане давить на русскоязычное население? Ведь это больше половины Украины — наверное, все на русском языке, как и у нас, разговаривают».

Позже, 26 марта в интервью украинской телепрограмме «Шустер Live» Лукашенко заявил, что «новые власти» Украины фактически сами сдали Крым России, а «разваленная» украинская армия не смогла защитить территориальную целостность постсоветской республики. Затем, 20 мая в интервью ведущей популярно-развлекательных программ российского телеканала «Дождь» Ксении Собчак он заявил, что «лучше, чем кто-либо в России», разбирается в украинских реалиях, что украинские сторонники федерализации «одурманены» и не понимают происходящего, а референдумы в Донецкой и Луганской областях «не имеют никакого значения». На этот раз заявления Лукашенко разочаровали многих его сторонников не только в Белоруссии, но и в Новороссии.

Показательными являются видеообращения Натальи Красовской, прибывшей из Белоруссии в Донецкую народную республику защищать от карателей Славянск. Красовская обратилась к Александру Лукашенко, указав, на чьей стороне на самом деле находятся белорусы. В опубликованном 11 июля на youtube.com интервью она сказала: «Мне когда-то сказали, что президент Александр Григорьевич Лукашенко сказал, что белорусов на этой стороне — ополченцев, не будет, что белорусы сохраняют нейтралитет и сидят дома. Проблема, наверное, в том, что Александр Григорьевич не опросил всех лично, и теперь ему надо как-то ответить за свои слова. И он всем белорусским ополченцам заочно даёт «сроки».

КГБ Белоруссии завёл уголовное дело на Красовскую. Председатель КГБ РБ Валерий Вакульчик 2 октября заявил, что воюющие в Донбассе белорусы будут подвергнуты уголовному преследованию, однако ни одного случая реального привлечения к ответственности по этой статье обнародовано не было. Возможно, таковым станет гражданин Белоруссии Дмитрий Полойко, задержанный 11 декабря в Барановичах (Брестская обл.) по возвращении с Украины. Однако развитие такого сценария осложняет не только скупость доказательной базы (хотя и установлена служба Полойко в карательном батальоне «Донбасс»), но и особые отношения властей Белоруссии с киевской хунтой.

Попытка представить госпереворот и гражданскую войну на Украине как неинтересные Белоруссии события в «другой стране» изначально выглядели как нелепое желание. Очень скоро Александр Лукашенко почувствовал, что такой подход бесперспективен и бросился в другую крайность — начал активно комментировать украинскую проблематику и даже заявил в октябрьском интервью «Евроньюс» о своей готовности ввести армию Белоруссии в Донбасс — в зону боевых действий. Однако эта инициатива, по его словам, не была поддержана на Западе, оставшись нереализованной. Примечательно: ни Москва, ни Брюссель, ни Вашингтон никак не отреагировали на откровения руководителя постсоветской республики, поэтому скандал получился локальным и слишком скоротечным. В конце года, 29 декабря госинформагентство БелТА назвало слова Лукашенко «домыслами» и одновременно привело очередные комментарии руководителя постсоветской республики на данную тему. Лукашенко заявил, что украинский кризис — «это не чужой конфликт», и отметил: «Если наши военнослужащие в качестве миротворцев куда-то поедут, то я первый туда поеду, чтобы они знали. И мой старший сын, который сегодня занимается этими проблемами, тоже там будет». Лукашенко также сказал: «Я никого не собирался никуда направлять, а меня уже подвергают какой-то критике».

Президентская кампания 2015 года фактически стартовала с IV квартала 2014 года — судя по заявлениям самого Лукашенко, а также практическим действиям властей. Как явное указание на твёрдое намерение Лукашенко, бессменно находящегося у штурвала Белоруссии с 1994 года, продлить свою власть ещё на 5 лет, стало его заявление 17 октября в ходе пресс-конференции для российских региональных СМИ о том, что кроме него в Белоруссии нет достойного претендента на президентский пост и «если буду нормальным и здоровым — у меня нет оснований отказываться» (от участия в президентской кампании 2015 года). При этом он отметил, что президентские качества являются врождёнными, подчеркнув: «Президентом не становятся — им рождаются, чтобы вы поняли». Вскоре, 5 ноября во время рабочей поездки в Могилёвскую область Лукашенко сообщил о желании сдать «экзамен перед народом» в 2015 году с «новой командой». При этом Лукашенко продолжал критиковать действия Совмина во главе с Михаилом Мясниковичем, фактически выполняющим все прямые указания Лукашенко. Данная критика, зачастую — в демонстративно крайне грубой форме, не смогла убедить обывателя в том, что Совмин может играть некую самостоятельную роль и нести ответственность за принятые в Дроздах решения.

Отставка правительства Белоруссии была ожидаема — о такой перспективе Лукашенко стал заявлять вскоре после отправки в отставку правительства Сергея Сидорского в декабре 2010 года и формирования нового Совмина во главе с Михаилом Мясниковичем. Особенностью отставки правительства Мясниковича 27 декабря 2014 года стало то, что данное решение было реализовано не после президентской кампании, не в разгар данной кампании, а почти за год до наиболее обсуждаемой даты окончания кампании (ноябрь 2015 года). Впрочем, ряд экспертов (в частности — Андрей Суздальцев) уверены, что Лукашенко оформит продление своих полномочий уже весной 2015 года.

По мнению ряда экспертов, кадровые перестановки конца 2014 года в Совмине и других госорганах продемонстрировали, что «скамейка запасных у Лукашенко по-прежнему коротка» и «Лукашенко тасует старую колоду». Незадолго до отставки Совмина, а также руководства Нацбанка и Администрации президента Лукашенко отправил на отдых министра обороны Белоруссии Юрия Жадобина, председателя Мингорисполкома Николая Ладутько и некоторых других чиновников. Не обошлось без казусов: 6 ноября президентская пресс-служба проинформировала о решении Александра Лукашенко назначить Андрея Шорца председателем Мингорисполкома, и ряд СМИ (в т.ч. официальных) запутались в правильном написании фамилии бывшего министра ЖКХ, известного в СМИ как Андрей Шорец. Теперь он фигурирует в официальных сообщениях и как Шорц, и как Шорец, да ещё и как «мэр Минска», хотя «мэр» — это выборная должность, а в Конституции Белоруссии нет ни «мэров», ни «сенаторов», ни «губернаторов». Тем не менее «элите» постсоветской республики очень хочется выглядеть «по-европейски», «демократично», «цивилизованно», поэтому старательно создаётся видимость разделения властей и соответствия западным стандартам хотя бы на уровне формулировок новостных сообщений.

Не менее старательно создаётся видимость всенародной поддержки Лукашенко со стороны населения, что несложно делать, учитывая полную подконтрольность «силовикам» не только НГО, но и информационного пространства Белоруссии. Провести независимое социологическое исследование в Белоруссии практически невозможно, любое СМИ может быть быстро и эффективно заблокировано, любой оппозиционер оперативно и под самым фантастическим предлогом помещён под стражу. На первый взгляд, политическая система Белоруссии монолитна и непоколебима, как и состояние здоровья самого Лукашенко. Однако именно такая уверенность зачастую являлась поверхностным суждением, стоившим жизни и скитаний на чужбине многим правителям. В отличие от них у Лукашенко есть «ядерный зонтик» России и её готовность признать любые итоги любых выборов в Белоруссии.

В Белоруссии нет структурированной пророссийской оппозиции, 2/3 политических партий — прозападные, и ни одна из них не ориентируется на Москву. Инфраструктура прозападной оппозиции за почти 30 лет поддержки прошла период становления и вырастила новое поколение лидеров, ведущих отчаянную борьбу с «молодыми политиками» конца прошлого века. Тем не менее даже у прозападной оппозиции нет возможности ни легальным, ни силовым путём отнять у Лукашенко бразды правления в 2015 году. Имитируя участие в политической жизни, представители данных структур оправдывают свою слабость репрессиями и неспособностью договориться о «едином кандидате», который, как некогда Владимир Гончарик или Александр Милинкевич, бросит вызов бессменному руководителю постсоветской республики.

В ходе состоявшихся 1 декабря переговоров представители самых влиятельных структур прозападной оппозиции — Белорусской партии левых «Справедливый мир» (Сергей Калякин), Белорусской социал-демократической партии «Грамада» (Ирина Вештард), движения «За Свободу» (Александр Милинкевич), Объединенной гражданской партии (Анатолий Лебедько), Партии БНФ (Алексей Янукевич), кампании «Говори правду» (Владимир Некляев), оргкомитета по созданию партии «Белорусская христианская демократия» (Виталий Рымашевский, Павел Северинец и др.) не смогли достичь консенсуса. В итоге документ по процедуре избрания единого кандидата от оппозиции подписали пять из семи структур — ещё до начала переговоров лидеры ОГП и «Справедливого мира» предупредили о том, что не поставят свои подписи. Посильную помощь оппозиционерам оказали власти, патронируя «Всебелорусский конгресс «За независимость»: мероприятие прошло 21 декабря и завершилось объявлением о возможности участия в президентской кампании 2015 года сотрудницы гостелерадио Елены Анисим. Вполне вероятно, что Анисим станет дублёршей лидера белорусских либерал-демократов Сергея Гайдукевича, если лидер ЛДПБ вдруг по каким-то причинам не сможет выставить свою кандидатуру для проведения президентской кампании на альтернативной основе.

Продолжение политики «белорусизации» в 2014 году не сопровождалось, как в предыдущие годы, увольнениями диссидентов и закрытием русских НГО — власти сконцентрировались на популяризации мифов с ярко выраженным русофобским оттенком, подчёркивающим не-русскость белорусов.

В течение года Лукашенко неоднократно заявлял об общности белорусов и русских, о том, что они — «один народ», однако всякий раз — в определённом контексте, как правило — меркантильном. Так, 21 января 2014 года, проводя в своей новой минской резиденции встречу с руководителями избранных СМИ, Лукашенко обратился к теме выделения Россией $2-миллиардного кредита и заявил: «Мы друзья, мы братья, мы вообще один народ». Он подчеркнул: белорусы и русские — «от одного древа». Вскоре, выступая 22 апреля с ежегодным посланием к белорусскому народу и Национальному собранию (парламенту) Белоруссии, Лукашенко заявил: «Наша независимость раздражает многих». Он отметил также: «За последние 20 лет мы создали то, о чем мечтали наши предки — создали независимое государство». Руководитель постсоветской республики обратил внимание на разговоры «о том, что у нас якобы начинают зажимать то ли русских, то ли русскоязычных», назвав это «полной глупостью». Он напомнил о том, что в Белоруссии русский язык является государственным и представляет собой «живое достояние, в т.ч. и белорусов». Руководитель постсоветской республики с учётом трагического опыта соседней Украины и в присутствии посла РФ Александра Сурикова отметил также, что Белоруссия не является «пророссийской», и призвал бороться с теми, кто заявляет «о притеснении русских, которые подкидывают нам тут эту идею». Лукашенко подчеркнул: «Мы — не русские, мы — белорусские».

27 ноября, обсуждая в Минске «колбасную войну» с губернатором Санкт-Петербурга Георгием Полтавченко, руководитель постсоветской республики подчеркнул: «Мы же русские люди и должны договариваться». Незадолго до визитов в Киев и Москву, 19 декабря в Минске Лукашенко прокомментировал проблему «колбасной войны» с Россией и, заявляя о решимости получить от Владимира Путина разъяснения, отметил, что «мы же свои люди — как мы часто говорим, «мы же русские люди», мы же братья». Затем, 21 декабря в Киеве на переговорах с Петром Порошенко в контексте развития двусторонних торговых связей заявил: «Мы один народ, мы славяне, мы братья». Через день, 23 декабря на пресс-конференции в Москве, комментируя итоги обсуждения с президентом России причин осложнения белорусско-российских торговых отношений, Лукашенко заявил о готовности помочь «нам — русским, россиянам, нашим братьям». Затем, 30 декабря в Минске, назначая новых чиновников, Лукашенко сместил акценты: «Я не говорю уж о каких-то там исторических корнях, о том, что мы один народ, практически — с россиянами и украинцами, я об этом не говорю!».

Подобные заявления, ориентированные не на белорусскую аудиторию, не являются принципом «идеологической работы» в Белоруссии — как показывает практика, скорее именно русофобия является краеугольным камнем построения «новой идентичности» белорусов, а русофильские заявления востребованы для решения частных экономических вопросов. Симптоматично: высказывания Лукашенко на тему «русскости» белорусов госагитпроп РБ подвергал цензуре и вырезал из официальных сообщений. Из этого следует, что подобные заявления Лукашенко, во-первых, носят конъюнктурный характер и отражают его меркантильный интерес, а во-вторых, не предназначены для белорусской общественности — скорее для российских чиновников и обывателей.

Практика чиновничьей вертикали Белоруссии подтвердила вывод белорусских, российских и украинских экспертов о построении в Белоруссии этнократического авторитарного режима наподобие существующих в постсоветских республиках Средней Азии и имеющего ряд схожих черт с этнократиями Прибалтики. Не случайно Лукашенко не только приобрёл личный «Боинг» Туркменбаши (Сапармурата Ниязова), но и постоянно подчёркивал, как туркменам «повезло» с их ныне покойным правителем.

Выступая 17 октября на пресс-конференции для российских региональных СМИ (ежегодный пропагандистский «пресс-тур»), Александр Лукашенко заявил, что в контексте украинского кризиса и воссоединения Крыма с Россией не Белоруссии, а скорее Москве следует опасаться территориальных претензий, в частности — на Смоленскую, Брянскую и Псковскую области, потому что они ранее «находились в составе Белоруссии, поэтому придётся делиться». Лукашенко заявил 21 января: «После распада Советского Союза они за нас взялись основательно и, к сожалению, через Украину». По его мнению, в украинском конфликте явно виден «польский след». До этого Лукашенко утверждал, что Польша вынашивает планы аннексии Западной Белоруссии, и грозился предъявить (но так и не предъявил) отпечатанные в соседней стране современные карты, где к польским землям отнесены территории современной Республики Беларусь. До него во время «перестройки» и «лихие девяностые» подобные идеи территориальных претензий озвучивали сторонники Зенона Позняка из «Белорусского народного фронта», благодаря критике которых Лукашенко победил во время первых президентских выборов 1994 года и с тех пор бессменно занимает этот пост.

Среди наиболее известных «белорусизаторских» мероприятий, осуществлённых бюрократией постсоветской республики, стала скандальная установка конной статуи литовскому князю Ольгерду, известному своими завоевательными походами на Москву и другие русские земли. Решение об установке было принято тайно, без широкого общественного обсуждения и, по всей видимости, без учёта мнения Православной церкви (Ольгерд известен также и как убийца «трёх виленских мучеников», особо почитаемых в Белоруссии). Долгое время постамент под памятник, тайно установленный напротив витебского православного храма, оставался пустым, т.к. власти прекрасно знали о негативном отношении жителей Витебска (а также белорусских учёных и представителей НГО) к установке памятника Ольгерду. Тем не менее, несмотря на протесты общественности, памятник был установлен и сразу же взят под охрану милицией. Сразу же вскрылась ложь представителей местного и республиканского чиновничества, якобы не знающего, для чего установлен постамент, или придумывавшего нелепые объяснения на потеху витеблянам. Также сразу проявилась степень компетентности чиновников постсоветской республики, их невысокий культурный уровень — даже сторонники установки памятника подвергли критике памятник за смешение стилей и неадекватность реконструкции деталей исторического персонажа. Стоит отметить, что конная композиция — явление крайне редкое для постсоветской республики. Причём под персональным контролем председателя Витебского облисполкома Александра Косинца было изготовлено две разные скульптурные композиции, что говорит о том, насколько важным был проект для властей, лишивших льгот студентов и школьников, оценивающих труд врача на уровне дворника, профессора — на уровне грузчика, постоянно прибедняющихся и просящих кредиты в Москве.

Любопытной стала реакция на возмущение белорусов установкой памятника Ольгерду со стороны прозападной оппозиции в Белоруссии и обслуживающих их СМИ. Возмущение белорусских учёных, витебских НГО и ветеранов было представлено как возмущение не белорусской, а «российской общественности» — именно так трактовали открытые письма на имя Лукашенко издания «Белорусский партизан», «Еврорадио», «Наша нива», «Хартия́97» и др., а также обслуживающий одновременно Администрацию президента и «либеральную интеллигенцию» портал tut.by. Чиновники постсоветской республики планируют продолжить установку памятников литовским князьям (Миндовгу и др.) и закрепить успех единения с русофобствующей прозападной оппозицией, что полностью отвечает заявленной цели конструирования новой идентичности белорусов.

На протяжении 2014 года продолжалась пропаганда мифов о «белорусской шляхте» и «белорусских магнатах Радзивиллах», установке памятников воевавшим с Москвой литовским князьям и польским мятежникам, позиционирование в качестве белорусского символа элемента одежды польских магнатов — «слуцких поясов», восстановление имений польско-литовского дворянства и т.д. У госорганизаций нашлись деньги на филологически-спортивный «Кубок языка» («Mova Cup»), возможности провести «День вышиванки», оплатить рекламу «мовы» на билбордах и в СМИ. Но ни копейки не нашлось даже на буклет о князе Давыде Городенском, который, в отличие от Ольгерда, не знал поражений от крестоносцев и воевал с ними как защитник русской земли.

В этой же череде русофобских акций возможно оценить участие официального Минска в праздновании 500-летия победы армии польско-литовского войска над русскими войсками Московского княжества под Оршей («битва под Оршей» 1514 года). Представители русофобствующей «общественности» установили на Крапивенском поле, где произошла битва, памятные камни с барельефами трёх представителей войска ВКЛ — гетмана Константина Острожского, Юрия Радзивилла и Ивана Сапеги, «забыв» про польских командиров объединённого войска — надворного гетмана Януша Сверчовского и Войцеха Самполиньского. Столь странная избирательность, видимо, была призвана подчеркнуть, что победу в этой битве, значение которой сильно преувеличено и используется для поддержания политических мифов, добыли исключительно «беларусы», а не литовцы и не поляки. Мероприятия подобного рода, носящие откровенно русофобский характер, проходят в Белоруссии ежегодно, однако в 2014 году власти впервые открыто подключились к празднованию «битвы под Оршей», в очередной раз продемонстрировав отсутствие госидеологии и «перехватывание знамён» у бывших идейных оппонентов. В декабре 2014 года Нацбанк Белоруссии ввёл в обращение монеты «Канстанцін Астрожскі» («Константин Острожский») в двух вариантах — серебряном и медно-никелевом. Примечательно, что монеты отчеканены не в Польше, в на монетном дворе Нацбанка Казахстана — ещё одного партнёра России по Евразийскому союзу. Чуть ранее, в октябре 2014 года Нацбанк Украины выпустил в обращение аналогичную монету.

Монета с изображением гетмана ВКЛ вышла в серии «Укрепление и защита государства». В 2015 году будет выпущена монета «Николай Радзивилл Черный» — в честь литовского магната, проявившего себя во время Ливонской войны в сражении 1564 года с русскими войсками. Выпуск данной монеты следует рассматривать в контексте культа Радзивиллов, созданного и культивируемого «идеологической вертикалью» Белоруссии. В тиражирование мифов о «белорусских магнатах Радзивиллах» и «белоруской шляхте» вложено немало средств налогоплательщиков — потомков крепостных белорусов, чьих предков Радзивиллы не только нещадно эксплуатировали, но и убивали целыми селеньями. Т.о., власти Белоруссии, поддерживая русофобские мифы, по факту перешли к белорусофобии.

Созданные при личном участии Лукашенко политические мифы дорого обходятся госбюджету. Чиновники до сих пор не отчитались перед налогоплательщиками о затратах на строительство завода по производству «слуцких поясов» — элемента одежды польской знати, считавшей себя потомками сарматов и жестоко подавлявшей антипольские и антиуниатские восстания предков нынешних белорусов. Лукашенко объявил «слуцкие пояса» не только культурным достоянием Белоруссии (с чем при ряде оговорок многие согласны), но «белорусским символом», с чем согласны далеко не все. Более того: идентифицируя себя как «православного атеиста», Лукашенко придаёт «слуцким поясам» значение некоего оберега. «Поэтому «оранжевые революции» обходят нас стороной, потому что мы это делаем», — сказал он, посещая завод по производству «слуцких поясов».

Ревизионизм в Белоруссии не только поддерживается на официальном уровне, чему наглядное свидетельство — кадровые назначения и трактовка исторических событий в научно-справочной и учебной литературе, на официальных сайтах и т.д., но и реализуется в практике госорганов. Похожие явления наблюдались в Прибалтике и на Украине, почти во всех постсоветских республиках.

В ноябре власти Белоруссии в очередной раз продемонстрировали свою ориентацию, поддержав чествование наполеоновских агрессоров, погибших в 1812 году при переправе через Березину. «Смердяковы из Совмина и МИДа РБ по сути плюют на могилы десятков тысяч белорусов, погибших в 1812 году в Отечественной войне против наполеоновского нашествия «двунадесяти языков», — сказал 28 ноября белорусский политолог Николай Малишевский, оценивая усилия властей Белоруссии по чествованию наполеоновских агрессоров.

Закономерным итогом отрицания Отечественной войны 1812 года стал акт вандализма в отношении памятника герою Отечественной войны 1812 года генерал-майору Якову Кульневу. Об инциденте проинформировали СМИ в начале декабря, однако по состоянию на конец месяца правоохранительные органы Белоруссии даже не приступали к расследованию инцидента.

Запрет в Белоруссии георгиевских ленточек, ставших символом Дня Победы в Великой Отечественной войне и вызвавших ненависть «белорусских побратимов» украинских последователей идей Степана Бандеры, вызвал широкий общественный резонанс. Ни одна из ветеранских организаций не возмутилась странными, на первый взгляд, инициативами чиновничьей «идеологической вертикали» отказаться от ранее ею же принятого символа Дня Победы, а также «рекомендациями» созданных в поддержку Лукашенко организаций заменить Георгиевскую ленту на не имеющую отношения к символике Победы красно-зелёную ленту.

Первой о необходимости запрета Георгиевской ленты заявила действующая в Белоруссии оппозиционная организация «Движение «За Свободу» («Рух «За Свабоду»), которую возглавляет не чуждый идее «отбеливания режима Лукашенко» на Западе Александр Милинкевич. 4 мая организация призвала власти постсоветской республики запретить использование Георгиевской ленты, т.к. «она все больше становится символом российского империализма». Внезапно идею поддержали созданные в поддержку Лукашенко организации «Белорусский республиканский союз молодёжи» и «Белая Русь».

«Никаких георгиевских лент быть НЕ ДОЛЖНО!!!», — говорилось в объявлении «Белорусского республиканского союза молодёжи», ставшего достоянием общественности 6 мая. Волна общественного возмущения была столь сильной, что деятельность БРСМ оказалась на день парализованной. Последовавшие вслед за этим нелепые оправдания внуков ветеранов лишь разогрели страсти. Поддержать почин БРСМ и «Белой Руси» решили представители оппозиционной прозападной «Объединённой гражданской партии» путём раздачи контрпропагандистской печатной продукции. Закрепляя успех, организация «Движение «За Свободу» обратилась в Мингорисполком за разрешением провести 14 мая в Минске марш под красно-зелёными и бело-красно-белыми (использовавшимися во время войны гитлеровскими пособниками) знамёнами. Обслуживающее прозападную оппозицию «Радио «Свабода» проинформировало о решении близкой к Управделами президента Белоруссии сети магазинов «Евроопт» отказаться от раздачи Георгиевских лент. Такой же ориентации киевское издание «Белорусский партизан» 7 мая сообщило: «Повсеместно подтверждается информация о том, что решение о запрете использования «георгиевской» ленты в оформлении зданий и учреждений к 9 мая было принято на самом высоком уровне».

Представители «конструктивной оппозиции» попробовали опровергнуть данную информацию, проинформировав российскую общественность о наличии в Белоруссии множества людей, которые вышли 9 мая с Георгиевскими лентами, что якобы свидетельствует об отсутствии запрета на использование данного символа. Действительно, таких людей было много, однако были и запреты. Участники мероприятий 9 мая в Минске обратили внимание на интересный факт: впервые количество живых цветов на тумбе городу-герою Одессе не уступало количеству, возложенному на тумбу городу-герою Ленинграду. Вероятно, не только демонстративным ношением Георгиевских лент и возложением цветов в память о погибших одесситах (возможно, и тех, кто погиб 2 мая 2014 года) белорусы продемонстрировали неприятие оценок событий на Украине прозападной оппозицией и поддержкой официальным Минском киевской хунты.

Противопоставить Георгиевской ленте представители прозападной оппозиции, не мудрствуя лукаво, решили также ленту. Т.к. эксперимент с распространением бело-красно-белой символики завершился маркировкой мизерного числа оппозиционеров, а красно-зелёная лента для них была неприемлема как символ «лукашистов», то решено было использовать ленты с народным орнаментом («вышиванкой»), которые использовались в крупных магазинах для декорации покупок и прочих нужд. Так возникла поддержанная властями инициатива пропаганды данной символики в ходе специальных «Дней вышиванки», при украшении новогодней ёлки в центре Минска — на Октябрьской площади, напротив Администрации президента (проект реализовало госпредприятие «Минск-реклама»).

В 2014 году власти Белоруссии усилили деятельность по уничтожению русскоязычной топонимики. В марте пресс-служба Госкомимущества РБ проинформировала: новая редакция закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам наименований географических объектов» согласована и находится на рассмотрении правительства Белоруссии. До этого власти постсоветской республики повсеместно заменили русскоязычные указатели населённых пунктов и теперь навязывают населению особый вариант латинизированного шрифта. Так, например, в минском метро не осталось ни одного указателя на русском языке, но в дополнение к белорусскоязычным указателям появились также дублирующие их на «чешской латинице». Согласно законопроекту, не прошедшему общественного обсуждения, названия географических объектов предписывается подавать исключительно на «беларускай мове», с которой делается перевод на русский язык, а русскоязычная топонимика переводится на «беларускую мову» и затем через транскрипцию подаётся «русскоязычный вариант».

Власти Белоруссии демонстративно попирают конституционные права русскоязычного большинства, используя ст. 17 закона «О наименованиях географических объектов» и ст. 35 гл. 5 закона «О языках в Республике Беларусь», согласно которым наименования топонимов присваиваются на белорусском языке, с которого способом транслитерации передаются на русский язык. Такая практика, не учитывающая интересы широких масс населения, получила юридическое обоснование в 2010 году после принятия закона «О наименованиях географических объектов». В итоге создана конфликтная ситуация в языковой сфере, которая непременно получит выход, как показывает украинский опыт — неожиданно.

«Дело бобруйского гастарбайтера» против ведущих СМИ России, использовавших традиционный для русского языка термин «Белоруссия», а не «Беларусь», обещало стать заметной PR-кампанией, однако так и не превратилось в по-настоящему заметный информационный повод. Главным героем истории стал приехавший в Москву уроженец Бобруйска Кирилл Лапинский, считающий себя «беларусом» и профессиональным «риэлтером». Он неоднократно обращался в Симоновский суд Москвы с иском о защите чести и достоинства, требуя от трёх российских информагентств денежную компенсацию за якобы причинённый ему моральный ущерб при использовании в публикациях агентств слова «Белоруссия». Первая попытка, предпринятая в августе, не принесла организаторам данной акции желаемого эффекта: суд Симоновского района Москвы отклонил иск. Получив поддержку юристов, в октябре Лапинский предпринял очередную попытку научить русских русскому языку по понятиям, принятым в Бобруйске. Во второй раз суд принял к рассмотрению исковое заявление, где Лапинский, помимо прочего, жаловался на то, как в одной из публикаций российского информагентства «пренебрежительно указано о Главе моей Страны» (Александре Лукашенко). Наконец, 16 декабря суд поставил финальную точку в деле, признав претензии бобруйчанина несостоятельными.

До «дела Лапинского» представители антироссийских изданий в Белоруссии неоднократно поднимали вопрос о реформе «белорусского русского языка» на том основании, что русский язык является государственным в Белоруссии. Помимо обязанности писать не «Белоруссия», а «Беларусь», представители данного сообщества также проталкивают ряд других норм, не характерных для русского языка («в Украине», «Кыргызстан», «беларуский» и др.). По мнению экспертов, в русском языке слова «Беларусь» нет и быть не может, поэтому усердие организаторов пропагандистской акции, скорее всего, по итогам судебного заседания 16 декабря завершится без удовлетворения иска. Эксперты отметили также, что судебная тяжба в Москве, скорее всего, не частная инициатива гражданина Белоруссии, а спланированная акция со многими заинтересованными.

Автокефализация Белоруской Православной церкви (БПЦ, Белорусского экзархата РПЦ) проходила в контексте политики «нициестроительсва», составной частью которой является комплекс мер по «белорусизации». Попытки отколоть Белорусский экзархат от Московского патриархата предпринимались и ранее, однако «кавалерийские наскоки» заканчивались безуспешно. В XXI веке за создание «белорусского православия» власти постсоветской республики взялись более основательно, сочетая методы кнута и пряника, дипломатических контактов с зарубежными центрами и «точечного» административного давления на местах.

Руководство постсоветской республики, обосновывая идею «суверенитета и независимости», целенаправленно ищет любые обоснования уникальности проекта, воплощенного большевиками в начале XX века и продолженного в постсоветский период. Тезис о белорусах как уникальной исторической общности был сформулирован до большевиков, развит в процессе «белорусизации» 20-х годов и наполнен новым содержанием в конце ХХ века. Особая заслуга в превращении проекта в антирусский принадлежит т.н. белорусским националистам, развернувшим активную деятельность во время «горбачёвской перестройки» и «лихих девяностых». Согласно их теории, белорусы никогда не были частью триединой русской нации и, по одной из версий, не являются даже славянами. По мнению т.н. национал-радикалов, белорусский язык («беларуская мова») был господствующим в Великом княжестве Литовском. и именно на нём издал «Библию Руску» Франциск Скорина, хотя ещё в начале XX века уроженец Северо-Западного края (современной Белоруссии) академик Евфимий Карский установил лишь факт существования «белорусского наречия» русского языка. Национал-радикалы считают также, что «национальной верой» белорусов является греко-католицизм — т.н. униатство, созданное в 1596 году путём подчинения Православной церкви Римскому понтифику. Ныне униатство распространено преимущественно на Западной Украине, а в Белоруссии, несмотря на все усилия, униатство не завоевало сколь-либо серьёзных позиций. Тогда было решено пойти другим путём и создать «национальную церковь» на базе крупнейшей конфессии (к которой относят себя около 85% верующих), выведя её из подчинения Московского патриархата. Большие надежды в данном процессе возлагались на митрополита Филарета (Кирилла Вахромеева), который в конце 2013 года ушел на покой, а новым главой БПЦ был назначен митрополит Павел (Георгий Пономарёв), который до этого занимал должность митрополита Рязанского и Михайловского.

Прозападная оппозиция в Белоруссии, ориентирующаяся на Католическую церковь, униатов и секты «автокефалистов», сначала резко негативно отреагировала на назначение митрополита Павла главой БПЦ. Однако затем отношение к новому главе БПЦ сменилось на терпимое — тем более что новый патриарший экзарх всея Белоруссии выказал полную лояльность властям и фрондирующей «сознательной» либеральной интеллигенции. Дело дошло до открытого заявления митрополита Павла о необходимости большей самостоятельности БПЦ в ходе состоявшегося 16 декабря в Минске общего собрания епархий Минской митрополии Белорусской православной церкви. По мнению экспертов, власти Белоруссии решили воспользоваться наглядным примером уничтожения УПЦ для мирного передела полномочий, не настаивая на автокефализации БПЦ де-юре.

О реформировании Православной церкви в Белоруссии руководитель постсоветской республики в очередной раз заявил 9 января 2014 года, вручая президентские премии за «За духовное возрождение». Обращаясь к новоназначенному предстоятелю БПЦ, Лукашенко сказал: «С Вашим назначением мы связываем надежды на проведение преобразований во внутренней жизни Церкви». До этого 26 июля 2013 года Лукашенко отказался прибыть в Киев на празднование 1012-летия Крещения Руси и, выступая на стройке минского аквапарка, заявил о необходимости реформирования Православной церкви. Еще ранее, 10 января 2012 года на церемонии вручения премии «За духовное возрождение» и спецпремий деятелям культуры и искусства за 2011 год Лукашенко заявил о наличии «белорусской цивилизации». Т.о., проект обособления БПЦ от Московского патриархата находится в русле идеологического мейнстрима постсоветской республики.

Митрополит Павел прибыл в Белоруссию на подготовленную почву: в БПЦ была сформирована влиятельная «национально ориентированная» фронда, а кураторство светских властей обеспечивали уполномоченный по делам религий и национальностей Леонид Гуляко, зампред Совмина Белоруссии Анатолий Тозик и ряд других ответственных товарищей. Поэтому автокефализация БПЦ проходит как закономерный процесс и, судя по всему, без противодействия со стороны патриарха Кирилла.

«Белорусизация БПЦ» при митрополите Павле, по мнению экспертов, продолжится. Уже осуществлён перевод «воскресной проповеди» на белгостелевидении (гостелеканал «ОНТ») с русского языка на «беларускую мову», аналогичные тенденции проходят в издательской деятельности — при том, что на «мове» разговаривает лишь около 5% населения Белоруссии, а владение русским практически 100%-е. Всё указывает на то, что патриарший экзарх не пожелает терять благосклонность Лукашенко и материальную поддержку БПЦ из госбюджета.

Высоко оценивая влияние Православной церкви в России и Белоруссии, политическое руководство постсоветской республики на протяжении 2014 года поддерживало активные контакты с Католической церковью, которой также оказывается господдержка. При этом особые надежды возлагались на Ватикан, Мальтийский орден и прочие католические структуры при решении проблемы снятия санкций Евросоюза и минимизации проблемы политической активности польского этнического меньшинства, поддерживаемого Ватиканом и Варшавой.

«Польский вопрос» неоднократно публично озвучивался Лукашенко на протяжении 2014 года. Руководитель постсоветской республики всячески искал расположения белорусских католиков и поляков, что в общественном мнении часто отождествляется. При этом использовались жупелы некоей «плётки» (по всей видимости, зарубежного господства) и территориальных претензий Польши на Западную Белоруссию, которая до 17 сентября 1939 года входила в состав II Речи Посполитой Польской. Власти категорически отказались объявлять день 17 сентября государственным праздником или хотя бы памятным днём («Днём воссоединения белорусского народа»), игнорируя многолетние обращения белоруской общественности.

Принимая 13 ноября с докладом председателя КГБ РБ Валерия Вакульчика, Лукашенко заявил, что Комитету госбезопасности следует уделить особое внимание анализу обстановки в Белоруссии накануне президентской кампании 2015 года в целом и в Гродненской области в частности. «Да и знаем, что устремления на Гродненскую область у отдельных государств слишком чрезмерны. Поэтому меня волнует ситуация там, да и хотелось бы, чтобы мне к совещанию было доложено справкой о том, какова обстановка в Гродненской области», — сказал руководитель республики.

В ходе состоявшегося 14 ноября в Гродно «совещания с активом Гродненской области» Лукашенко выдал свои давние фобии, заявив, что западный регион постсоветской республики и проживающие в Белоруссии поляки не будут в составе Польши или другой страны. Пытаясь выказывать комплименты в адрес местных жителей, он отметил, что они по своим моральным и деловым качествам — самые лучшие, но при этом «нуждаются в очень жесткой и четкой дисциплине и контроле». Лукашенко в очередной раз заявил об угрозе отторжения Гродненской области, граничащей с Польше и Литвой: «Наша соседка, да и другие страны, пристально присматриваются к Белоруссии, особенно к этому региону — Гродненскому, жемчужине, если хотите, или одной из жемчужин нашей страны». Он отметил также: «Но запомните одно — и русские, и украинцы, и евреи, и поляки: это наша — ваша земля, и вас никто нигде не ждёт. Лучшей земли для вас не будет. И если мне из Польши начинают говорить о поляках, официальные лица и прочее, я их сразу останавливаю, спрашиваю: «Мужики, вы о каких поляках?» Вы должны запомнить, что в Гродно поляки — да, но это наши поляки! Это их земля, и парабками (батраками, — прим. ИА REGNUM) даже там, где их живут соотечественники, они не будут. Они будут хозяевами, но на этой земле».

На протяжении многих лет Лукашенко озвучивает свою озабоченность реваншистскими планами Польши, однако официальная Варшава не только никогда открыто не предъявляла территориальных претензий на Западную Белоруссию, но и всячески давала понять, что руководитель соседней страны делает заявления, которые не стоит комментировать.

Парадоксальным образом «идеологическая работа» в Белоруссии ведётся при отсутствии государственной идеологии и даже национальной идеи, о чём Лукашенко неоднократно заявлял. Так, 9 января 2014 года он сообщил, что белорусы лишены национальной идеи, которая смогла бы их всех объединить. «Пришло время выделить то, что станет объединяющей всех граждан белорусской идеей, в которую поверят все — от академика до крестьянина», — сказал он. Лукашенко, будучи историком по образованию, говоря о белорусах, отметил: «Но сколько ни пытались — никто не смог поработить этот мужественный народ». Он также обратил внимание на то, что в белорусской культуре отчетливо видны следы влияния и русской, и других культур.

Принимая 5 мая патриаршего экзарха всея Белоруссии, митрополита Минского и Слуцкого Павла (позже митрополит стал именоваться Минским и Заславским), Александр Лукашенко сообщил, что после распада СССР «мы до сих пор пытаемся как-то выстроиться идеологически», отметив: «Ничего путного практически не получается. Я это признаю. Не получается не потому, что мы не можем прописать какой-то трактат. Можно, используя то, что уже наработано, начиная от Библии до коммунистической идеологии, которая, кстати, также много заимствовала из нашей Библии. Не потому что мы не можем, а потому что еще общество должно воспринять». Говоря о роли церкви, Лукашенко сказал: «Церковь фактически не отстранена от государственных вопросов. Вы знаете мою точку зрения. Я не считаю, что церковь — вне государства. Я, наоборот, хочу, чтобы церковь активно принимала участие в государственных делах. Конечно, со своей деликатностью, осторожностью».

Лукашенко 20 мая в интервью ведущей популярно-развлекательных программ российского телеканала «Дождь» Ксении Собчак констатировал: «Нет белорусской национальной идеи». Позже, 17 октября Лукашенко в ходе пресс-конференции для российских региональных СМИ заявил, что сам пытался изобрести государственную идеологию и поручал это сделать другим, однако госидеологии в Белоруссии нет до сих пор. «Честно говорю — ни я не изобрёл этого, не придумал, ни мои помощники. Это с моей точки зрения. Но те, кто те, кто занимается идеологией, — они считают, что у нас государственная идеология есть», — сказал Лукашенко. Он сообщил, что ему нужна «отличительная идея, которая будет характеризовать только белорусский народ».

Кадровые решения Александра Лукашенко в 2014 году уже не вызывали столько вопросов, как в первые годы его правления. Общественное мнение уже привыкло к сообщениям о том, что руководитель республики кого-то назначил или снял с выборной должности. Так, например, никто не удивился, когда Лукашенко назначил Михаила Орду главой формально независимого профсоюзного объединения (ФПБ) или направил экс-председателя Совмина руководить верхней палатой Нацсобрания (парламента). Саркастические комментарии по поводу работы Валерия Иванова в должности председателя «Белкоопсоюза» после провальной работы в «Белоруской калийной компании» Лукашенко предварил собственной критикой. Позже руководитель республики потребовал прекратить практику пересадки «из кресла в кресло» управленцев, «заваливших» свой участок работы, однако решения по кадрам вплоть до начальников администраций провинциальных городов Лукашенко принимает лично. По мнению белорусского политолога Николая Малишевского — автора книги «Батькавщина», посвященной специфике белорусской системы управления и внешней политики, а также видению чиновничеством наиболее важных сфер жизни белорусского общества, «идеологическая вертикаль» замкнута непосредственно на Александра Лукашенко, считающего своим главным достижением «спасение независимости» Белоруссии от «процессов присоединения» к России и Польше.

В декабре через Нацсобрание Белоруссии были проведены поправкив закон «О средствах массовой информации», которыми были ужесточены правила распространения информации, не попадающей под гриф «ДСП». По словам министра информации Лилии Ананич, поправки приняты в целях «обеспечения национальной безопасности и защиты интересов государства». Согласно нововведениям, принятым без общественных слушаний и учёта мнения значительной части журналистов и издателей, интернет-ресурсы (в т.ч. блоги) фактически признаются СМИ и на них распространяется действие данного закона. Санкцией за распространение недостоверной информации является блокировка интернет-ресурса, что власти продемонстрировали практически сразу, до вступления обновлённого закона в силу (это позволяла сделать прежняя нормативная база). В ответ на блокировку неугодных властям сайтов свою озабоченность выказала представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Дуня Миятович. «Упорядочение» и «совершенствование госрегулирования» данной сферы власти Белоруссии ведут последовательно на протяжении многих лет. Так, постановлением министерства информации №12 от 10 декабря 2013 года была утверждена Инструкция о порядке проведения квалификационного экзамена для специалистов и бизнесменов, занятых в издательской деятельности. Комиссию по проведению экзамена формирует Мининформ, цель у данной затеи политическая. Не случайно и давно законодательство Белоруссии в сфере СМИ признано международными экспертами одним из самых жестких и репрессивных в мире, а в рейтингах свободы слова Беларуссия стабильно находится в аутсайдерах. Реагируя на нововведения, некоторые белорусские сайты спешно зарегистрировались в российской доменной зоне, что не является гарантией от блокировки со стороны госмонополиста «Белтелеком».

На повышение контроля за общественной активностью были направлены вступившие в силу с 1 января 2014 года два постановления Совмина Белоруссии — №1163 от 30 декабря 2013 г. «Об утверждении положения о порядке предоставления информации, зафиксированной системой видеонаблюдения за состоянием общественной безопасности, и определении размера платы за ее предоставление», а также №1164 от 30 декабря 2013 г. «Об утверждении критериев отнесения объектов к числу подлежащих обязательному оборудованию средствами системы видеонаблюдения за состоянием общественной безопасности». Накануне президентской кампании 2010 года власти обязали операторов сотовой связи приобрести и установить оборудование, позволяющие собирать все возможные данные о своих абонентах — данная мера позволила произвести массовые аресты и задержания в ходе акций протеста 19 декабря 2010 года, а также создать пропагандистские материалы, дискредитирующие оппозиционеров.

Содействие в борьбе с диссидентами властям Белоруссии оказало правительство РФ, рассмотрев 18 декабря вопросы ограничения передвижения граждан Белоруссии по территории Союзного государства. После президентской кампании 2010 года власти Белоруссии попытались ответить на визовые санкции Запада аналогичными мерами, а когда эффект не был достигнут, попытались под надуманными предлогами ограничить выезд из постсоветской республики оппозиционеров. Однако оппозиционеры выезжали в ЕС через территорию России — теперь им это сделать будет сложнее.

В 2014 году продолжилось обсуждение проекта создания партии власти, на которую претендует РОО «Белая Русь». Александр Лукашенко 23 января заявил: «Я уже как-то задавал вопрос, может, риторический: может быть, для более полноценной общественно-политической жизни в нашей стране не хватает некой ведущей партии? Все страны, особенно вокруг, постсоветские республики такие партии имеют. Мы — нет. Я, честно говоря, абсолютно был бы не против, если бы была какая-то политическая сила, которая помогала бы нам работать с кадрами. Это очень серьезный вопрос. Все решают люди. Здесь у нас очень много проблем, и та система, которая создана через вертикаль власти, безальтернативна. Нет конкуренции. Это плохо». При этом Лукашенко призвал чиновников: «Давайте поработаем так, как надо, чтобы люди даже думать не могли о том, что вместо нынешней власти может быть какая-то другая».

Вскоре, 28 января зампред ЛДПБ Олег Гайдукевич высказался за создание «партии власти», отметив, что основой для таковой может стать альянс номенклатурного объединения РОО «Белая Русь», к которой примкнут Коммунистическая партия, Аграрная партия, а также зарегистрированные Минюстом, но ничем не проявляющие себя Социально-спортивная партия, Республиканская партия труда и справедливости «и всё остальное». В итоге будет создана левоцентристсткая пропрезиденсткая партия. «Правоцентристкие позиции займет ЛДПБ, которая будет продвигать правые ценности в экономике и национальных вопросах. К ЛДПБ примкнут другие неразвитые политические партии. Третьей партией станет какая-либо крайне правая националистическая партия. Все остальные — радикалы и маргиналы», — сказал он.

Председатель Центризбиркома РБ Лидия Ермошина 9 февраля заявила, что в Белоруссии «партию власти создавать, возможно, придётся, но в этом случае придется менять кардинально всю систему политическую и, прежде всего — систему избирательную». По мнению экспертов, Лукашенко не спешит создавать «партию власти», представляя политические риски и объём капиталовложений.

Громкие уголовные дела были связаны, прежде всего, с коррупционными преступлениями. При этом госагитпроп давал понять, что сама по себе «белорусская модель» не имеет системных проблем, но имеются лишь «перегибы» и «недоработки» на местах. Знаковым стало «дело Жилина»: председатель госконцерна «Белнефтехим» Игорь Жилин постановлением Совмина №631 от 30 июня был освобожден от занимаемой должности и исчез. По слухам, Жилин был тесно связан с покойными олигархами Борисом Березовским и Аркадием (Бадри) Патаркацишвили. Незадолго до задержания Жилина, в мае, его заместитель Владимир Волков был осуждён на 8 лет колонии усиленного режима за взяточничество. Ряд оппозиционных изданий делали акцент на якобы российском гражданстве Жилина, утверждая, что он задержан, арестован и находится в следственном изоляторе, однако посольство РФ в РБ проинформировало, что Жилин не является гражданином России. Впоследствии стало известно, что Жилин был отпущен по досудебному соглашению сторон — как правило, такая практика применяется в том случае, когда задержанный активно сотрудничает со следствием и делает всё, что от него ждут. Необычными стали уголовные дела в отношении экстренно лишенных удостоверений членов Нацсобарния Белоруссии: в июле был арестован директор ЗАО «Политекс» Виталий Костогоров, а в августе — гендиректор Витебской бройлерной птицефабрики Анна Шарейко.

Из «политических дел» внимание общественности привлекло развалившееся «дело Лазаря» — католического священнослужителя, помещенного в июне 2013 года в СИЗО КГБ по обвинению в пособничестве неизвестному шпиону (вину ксендза доказать не удалось, но удалось продержать его под стражей полгода), а также «дело Гайдукова» — в связи с освобождением оппозиционера, которого сотрудники КГБ спровоцировали на «измену Родине» под видом сотрудников ЦРУ США. В конце года к ним добавилось «дело Алесина» — белорусского военного эксперта и журналиста Александра Алесина, задержанного 25 ноября КГБ по обвинениям в «измене» и «шпионаже», освобождённого 10 декабря под подписку о невыезде.

Белоруссии не удалось стать полноправным членом Болонского процесса. Важность участия в данной инициативе обусловлена стремлением властей Белоруссии, во-первых, сдержать поток молодых белорусов в зарубежные вузы, а во-вторых — нарастить «экспорт образовательных услуг» за счёт предоставления белорусских дипломов иностранцам, в первую очередь — уроженцам Азии, где европейские дипломы хорошо ценятся. Пока что повышенный спрос на услуги белорусских учреждений образования предъявляют граждане Туркмении, где Туркменбаши практически уничтожил прежнюю систему образования. Европейские эксперты, видя среднеазиатские черты в системе образования Белоруссии, не решились одобрить её полноценное участие в Болонском процессе. Ключевым среди формальных критериев отказа стало отсутствие академических свобод в белорусских вузах: дело даже не столько в том, что Лукашенко лично назначает ректоров, председателя Академии наук и др., но и в политизации жизни белорусских вузов, жестком давлении властей на преподавателей и студентов, политически («идеологически») мотивированных санкциях в отношении диссидентов. В июле 2011 года Минэкономики Белоруссии уже информировало о том, что республика присоединится к Болонской декларации до конца 2012 года, а 10 февраля первый проректор БГУ Михаил Журавков сделал для журналистов очередное заявление: «Я уверен, что в 2015 году Белоруссия присоединится к Болонскому процессу».

Отчаявшись получить признание авторитетных зарубежных рейтинговых агентств, в Белоруссии стали создавать собственные рейтинги, призванные зарядить обывателя оптимизмом. Так, 9 января Минобразования Белоруссии проинформировало о том, что в постсоветской республике впервые разработан рейтинг белорусских учреждений высшего образования по итогам приемной кампании 2013 года. Не обошлось без скандала: из 48 вузов Академия управления при президенте, считающаяся «ведущим» вузом в подготовке чиновников (в т.ч. «идеологической вертикали»), заняла 36-е место. Вуз под руководством Анатолия Морозевича обошли недавно созданный Полесский государственный университет (21-е место) и Витебская ордена «Знак почета» государственная академия ветеринарной медицины (28-е место). Вскоре упоминание об АУ в рейтинге было удалено, что в Минобразе объяснили «техническим сбоем», а после скоропостижной смерти Морозевича в ноябре 2014 года Лукашенко подверг критике состояние дел в данном вузе, назначив новым ректором ревизиониста Марата Жилинского. В 2012 году именно Жилинский подписал заключение Института истории НАН Белоруссии, согласно которому использование термина «Отечественная война 1812 года» представляется необоснованным в официальной историографии.

Кризисное состояние белорусского искусства также находилось в фокусе внимания Лукашенко на протяжении 2014 года. Особенно его беспокоило отсутствие литературных шедевров, способных прославить постсоветскую республику на весь мир. «Но я, когда читаю, мне так стыдно за наш этот писательский корпус. Мне до слез стыдно, — заявил Лукашенко 21 января. — Ну хоть одно произведение дайте мне… Говорю, положите мне «Войну и мир» на стол, я гигантскую поддержку вам обеспечу». Он отметил также: «И притом вы всегда меня наклоняете дотировать, дотировать. Что-то и дотируем. А «Войны и мира» нет».

Во время совещания с писателями и другими деятелям культуры, а также чиновниками и пропагандистами, состоявшегося 23 октября, Лукашенко снова поднял вопрос об отсутствии литературных шедевров уровня Льва Толстого при наличии «высокой планки», заданной местными писателями. Он поинтересовался у приглашенных: что им мешает в прославлении постсоветской республики выдающимися литературными произведениями? В ходе обмена мнениями снова был поднят вопрос о «мове».

Вскоре после совещания, 28 октября на своём сайте общественное объединение «Союз белорусских писателей» опубликовало обращение к министерствам образования, информации и культуры «с выводами и предложениями согласно исследованию культуры чтения белорусов». Исследование выполнила Лаборатория «Новак» в июне 2014 года по заказу СБП. Социологи выяснили, что 99,4% респондентов читают художественную литературу на русском языке, предпочитают литературу на русском языке 93,7% опрошенных и лишь 5% предпочитают белорусском языке. СБП запросил административный ресурс для того, чтобы «увеличить количество часов преподавания белорусской литературы и языка в школе… увеличить количество белорусскоязычных садов и белорусскоязычных групп в садах, количество белорусскоязычных школ и гимназий; создать полностью белорусскоязычное высшее учебное заведение… увеличить количество белорусскоязычных передач с участием современных белорусских литераторов на центральных и региональных телевизионных каналах» и т.д. При этом на весь город Могилёв (крупный областной центр) нашлась лишь одна семья, отдавшая своего ребёнка в школу на белорусском языке обучения, — так появился единственный «мовный класс», в котором учится лишь одна ученица.

Идея создания «национального вуза, где преподавание велось бы только на белорусском языке», обсуждавшаяся в ходе совещания 23 октября и на реализацию которой власти Белоруссии не решились в 2012—2013 гг., как отметили эксперты, станет нарушением закреплённого в Конституции равенства двух государственных языков и дополнит имеющие место нарушения на уровне школьного обучения. За 2014 год в Белоруссии не появилось ни одного русского учебного заведения, хотя в подавляющем большинстве из них преподавание велось на русском языке. В ряде госучреждений, например — Минкультуры и Минобраза, внедрение «беларускай мовы» проходило в директивном порядке, без всяких уступок русскоязычным студентам и преподавателям. Ситуация целенаправленно доводится до абсурда. Например, в крупнейшем вузе республики — Белгосуниверситете, где «беларускамоуных» меньше, чем разговаривающих на китайском, «Вестник БГУ» издаётся исключительно на «мове». При наличии возможности выбора языка сдачи Централизованного тестирования для поступления в вуз подавляюще большинство выбирает русский язык (часть предметов тестируются только на «мове»), однако в дальнейшем их этого выбора лишают — лекции читаются только на «мове», учебников на русском языке не находится.

Иногда чиновники постсоветской республики сами становятся жертвами «белорусизации»: в письме начальника главного управления по работе с обращениями граждан и юридических лиц Станислава Буко, присланном в ответ на жалобу зампреда белорусской националистической партии «Белорусский народный фронт» Григория Костусева, говорилось: «Приносим свои извинения за уведомление, направленное в Ваш адрес ранее на русском языке».

Власти Белоруссии посчитали необходимым предпринять ряд мер в рамках политики «белорусизации», увеличивая время вещания телепрограмм Белтелерадиокомпании на белорусском языке на 25%, а также предусмотрев «расширение выпуска печатных изданий, включая учебные издания на белорусском языке». Для этого запланировано увеличить бюджетные расходы на развитие культуры с 0,5% к ВВП в 2013 году до 2%, сказано в проекте Национальной стратегии устойчивого социально-экономического развития Белоруссии до 2030 г., вынесенном Минэкономики РБ на общественное обсуждение.

По мнению белорусских обозревателей изданий Польши и Литвы, Лукашенко вынуждает проводить «белорусизацию» страх перед Россией. Авторы отметили внезапную озабоченность проблемой «баларускай мовы» Лукашенко, Мясниковича и других высокопоставленных чиновников, процитировав заявление зампреда Совмина Анатолия Тозика 16 октября на заседании рабочей группы по комплексному анализу системы образования: «Это будет ужасно, если мы потеряем язык. Чем мы тогда будем отличаться от наших соседей? Гражданин Белоруссии обязан владеть двумя государственными языками».

На основании заявлений Лукашенко трудно однозначно сделать вывод о его позиции по языковому вопросу — очевидно, следует ориентироваться на его поступки. В 1994 году он победил на первых президентских выборах, заручившись поддержкой русскоязычного большинства и «отзеркалив» программу лидера «Белорусского народного фронта» Зенона Позняка. Спустя 20 лет некоторые пришли к выводу, что Лукашенко воплощает идеи Позняка в процессе «белорусизации». «Я абсолютно не против белорусского языка. Я даже больше, чем вы, хочу, чтобы наши люди свободно разговаривали на белорусском языке, — заявил Лукашенко 21 января. — Единственное, что я не приемлю, — это давление. Как только начинаешь давить — обратная реакция». Практика, однако, показывает, что административное давление на русскоязычное большинство республики присутствует. Позже, 21 ноября, Лукашенко заявил: «Я ненавижу националистов, потому что это радикальные люди, которые обязательно, как на Украине, приведут к катастрофе в обществе. Я их как-то пытаюсь держать на привязи, чтобы они не сорвались и не наломали дров. Они ведь процесс беларускай мовы — роднай, сакавітай (белорусской «мовы», родной, сочной — ИА REGNUM) — превращают в предмет раздрая в обществе, чего быть не должно. Язык не должен быть предметом, поводом и причиной этого раздрая».

По мнению ряда экспертов, Лукашенко специально обостряет языковую ситуацию и целенаправленно взращивает особую форму русофобской ментальности под названием «литвинство» в противовес идейному течению западнорусизма, которое из-за русофильства и открытой ориентации на Православную церковь в среде прозападной оппозиции часто представляется как «пятая колонна» Москвы (ранее этот термин употреблял Лукашенко в отношении прозападной оппозиции). Именно этим объясняются, считают эксперты, противоречия между заявлениями и поступками Лукашенко. Руководитель постсоветской республики делает разные заявления, однако политика в гуманитарной сфере свидетельствует о том, что Белоруссия последовательно проходит путь, аналогичный украинскому.

Чемпионат мира по хоккею стал важным пропагандистским мероприятием, призванным не столько продемонстрировать спортивные результаты постсоветской республики, сколько изменить её негативный имидж на Западе. «Мы просто обязаны показать себя всему мировому сообществу с лучшей стороны», — заявил Лукашенко 8 апреля, обсуждая на заседании Совбеза вопросы обеспечения безопасности участников майского мероприятия.

«Нельзя забывать, что вокруг этого чемпионата немало спекуляций, — отметил он в своём докладе. — Начиная от призывов наших оппозиционеров, так называемой пятой колонны, бойкотировать соревнования и до попыток шантажа со стороны зарубежных недоброжелателей. Отдельные западные политики из конъюнктурных соображений пытались «накрутить ситуацию» вокруг проведения турнира в Минске, используя самые изощренные методы информационного давления. Вместо объективного анализа ситуации в Белоруссии они предпочитают получать информацию из крайне ангажированных источников, выдвигают надуманные претензии и политические требования. К счастью, в западных экспертных и политических кругах, пусть и запоздало, но нарастает понимание исчерпанности нынешнего инструментария давления на Белоруссию». Действительно, прозападная оппозиция в Белоруссии приложила максимум усилий для срыва чемпионата, однако и официальный Минск по итогам его проведения не получил желаемого — отмены западных санкций.

Подготовка к чемпионату, состоявшегося 9−25 мая, сопровождалась тотальной мобилизацией всех госорганов с целью создания «лубочного» образа постсоветской республики. Самое пристальное внимание было уделено благоустройству территорий по маршрутам следования спортсменов и болельщиков. Широкий общественный резонанс получили разгоны милицией бездомных и кормивших их волонтёров из международного движения «Еда вместо бомб» (Food not bombs). Также возмущение общественности вызвал запрет продажи импортного пива во время чемпионата и административное насаждение странных фантазий чиновников о «белорусской кухне». Общепиту, в т.ч. суши-барам, Минторгом было предписано готовить «национальные» блюда — был даже представлен перечень из 10 блюд. Среди них — «сельдь по-старобелорусски», «чай белорусский», а борщ позиционировался как «не наш». Картофельные оладьи («драники») позиционировались как нечто уникальное, хотя данное блюдо пришло в Белоруссию из Западной Европы (как и сам картофель) и является таким же «белорусским символом», как пресловутые «сарматские» «слуцкие поясы». После отъезда гостей, 5 июня председатель КГБ Белоруссии Валерий Вакульчик заявил, что во время минского чемпионата планировался теракт — информация поступила из Евросоюза, однако КГБ Белоруссии при содействии польских и российских коллег удалось «разобраться в ситуации». Вакульчик отметил: «Причём таких ситуаций была не одна». Несмотря на значительные финансовые вложения и усилия госагитпропа, интерес к чемпионату исчез вскоре после его окончания, а окупаемость обещала быть лучшей.

Усиление российского военного присутствия в Белоруссии стало результатом неспособности постсоветской республики самостоятельно обеспечить охрану границы западного участка Союзного государства Белоруссии и России. Лукашенко 12 марта на заседании Совбеза Белоруссии заявил, что усиление группировки НАТО у границ Белоруссии требует адекватной реакции: в рамках договорённостей о Союзном государстве Белоруссия обратится к России с просьбой увеличить присутствие российских ВВС на своей территории. Вскоре, 17 марта главнокомандующий ВВС России генерал-лейтенант Виктор Бондарев заявил, что до конца 2014 года на российской авиабазе в Барановичах (Брестская область Белоруссии) будет развернут российский истребительный авиационный полк в количестве 24 истребителей Су-27СМ3 с целью защиты воздушного пространства Союзного государства Белоруссии и России. Затем, 23 марта Лукашенко сообщил о готовности Белоруссии дополнительно принять 24 самолета российских ВВС, а также вертолёты и средства ПВО (С-300 и др.). При этом он отметил: «Не потому, что у нас их нет. У нас сегодня в Белоруссии, по-моему, 160 самолетов и вертолетов. Это выше крыши для нашей армии. Задействовано, наверное, 60. Нам этого достаточно и даже много для тех Вооруженных сил, которые сегодня готовим». На встрече руководителей ряда постсоветских республик 8 мая в Москве Александр Лукашенко констатировал: военная мощь России защищает интересы Белоруссии.

Официальный Минск запросил помощь Москвы и получил таковую — не только техникой, но и российскими пилотами, которые приступили к патрулированию госграницы на белоруской территории. Под размещение российских ВВС белорусская сторона предоставила в аренду две авиабазы. Российские самолёты способны выполнять функции не только перехватчиков, но и штурмовиков, что вызвало обеспокоенность НАТО и прозападной оппозиции в Белоруссии.

Из наиболее заметных медийных скандалов 2014 года особое внимание общественности привлёк рейтинг самых уродливых монументов в мире американской телекомпании CNN, которая включила в этот список памятник защитникам Брестской крепости. Директор мемориального комплекса «Брестская крепость — герой!» Григорий Бысюк назвал это кощунством: «Нельзя так относиться к памяти! Это ужасно! Это напоминает ситуацию с телекомпанией «Дождь». Только что было по Ленинграду, а сейчас Брестская крепость».

Гостелевидение Белоруссии посвятило инциденту несколько сюжетов, представители белорусской общественности резко осудили кощунсвтво «экспертов» из США, которым показалось, что воин на монументе в Брестской крепости «выглядит или весьма обозленным, или имеющим проблемы с кишечником». Телекомпания пыталась игнорировать протесты, на время удалила свой «рейтинг», а затем выступила с неуклюжим заявлением вместо извинений: «Этот монумент может не быть красивым, но нет никаких сомнений в его масштабе и значении». Белорусский скульптор Александр Гвоздиков не исключил элементарного невежества журналистов CNN, отметив, что есть много спорных памятников с точки зрения точности воплощения замысла, идеи, но редко кто решается глумиться над жертвами мировых войн, защитниками Отечества. Московский скульптор Константин Чернявский сравнил монумент «Мужество» в Брестской крепости-герое с Мамаевым курганом и заявил, что ни один американский скульптор на такое не способен. Затем последовала запоздалая реакция МИД Белоруссии.

Также в феврале власти Белоруссии решилиувековечить память польских мятежников, а не императора Александра II, даровавшего белорусам и другим народам Российской империи освобождение от крепостного права. До этого представители белоруской интеллигенции добивались восстановления в Минске памятника Александру II, однако Мингорисполком, ссылаясь на заключение Института истории НАН Белоруссии, ответил отказом, а также отказался создавать расширенную экспертную комиссию с участием общественности города. Памятник, к которому у потомков крепостных столь «неоднозначное отношение», находился в том же районе, где запланирована установка памятников польским террористам. При этом Мингорисполком продемонстрировал однозначность позитивного восприятия личности польского террориста Викентия Константина Калиновского, установив ему мемориальную доску в центре Минска.

Из медийных скандалов заметным оказался также запрет «новых властей» Украины на трансляцию с 15 октября белорусского спутникового гостелеканала «Беларусь-24» из-за программы Евгения Новикова «Права человека: взгляд в мир», где жесткой критике подвергались «бандеровцы», «киевская хунта», русофобы и прочие политические фрики. Пресс-секретарь МИД Белоруссии Дмитрий Мирончик на брифинге 16 октября сообщил журналистам, что решение о запрете не соответствует «требованиям Европейской конвенции о трансграничном телевидении и действующему законодательству Украины». Затем Белтелерадиокомпания запретила выход в эфир программы Новикова, а «киевская хунта» отменила запрет на трансляцию передач белорусского гостелеканала через кабельные сети, оставив в силе запреты на десятки российских телеканалов.

Ожидаемым стал ежегодный скандал с отбором представителей Белоруссии на конкурс «Евровидение», которому госагитпроп Белоруссии придаёт большое имиджевое значение к радости группы лиц, «пилящих» средства налогоплательщиков. Около 3 тысяч белорусов подписалось под петицией к Александру Лукашенко (опубликована 11 января на сайте change.org), жалуясь на процедуру отбора и критикуя принятое чиновниками решение потратить деньги не на более насущные нужды. Власти проигнорировали петицию. Победитель конкурса по версии сформированного чиновниками жюри — сотрудник Белтелерадиокомпании Юрий Ващук, выступивший под псевдонимом Тео с песней Cheesecake, ожидаемо проиграл конкурс. В конце 2014 года чиновники отобрали очередных «представителей Белоруссии» — также не обошлось без скандала.

В 2014 году власти Белоруссии продолжили борьбу с распространением наркомании, принявшей, по мнению экспертов, характер эпидемии. Если в прошлые годы правоохранители Белоруссии сосредотачивались на опиатах, а затем и на «синтетике», поставляемых с южного и западных направлений соответственно, то особенностью 2014 года стала борьба со «спайсами» — курительными смесями на растительной основе с синтетическими добавками. В начале 2014 года, 14 января Лукашенко подписал декрет №1 «О некоторых вопросах государственного регулирования оборота семян мака». К концу года понадобился ещё один декрет (хотя Нацсобрание могло проголосовать за соответствующий закон).

Выступая 4 декабря на совещании по вопросам противодействия незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов, Лукашенко заявил, что борьба с наркоманией для Белоруссии — «тема наиактуальнейшая», отметив: «Мне кажется, что важнее сегодня темы, которую мы должны решать, нет». Вскоре, 28 декабря, он подписал декрет №6 «О неотложных мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков», предусматривающий повышение ответственности за незаконное распространение и употребление наркотиков, а также дополнительные меры по идентификации пользователей интернета и владельцев электронных кошельков. Особенностью данного документа является создание механизмов, которые можно будет использовать для контроля над диссидентами, если ради улучшения отношений с Западом придётся отказаться от механизмов контроля, легализованных в других документах (законе об ОРД, законе о СМИ и др.). «Антинаркотический декрет» №6 вступил в действие с 1 января 2015 года и парализовал работу платёжных систем Belqi, QIWI и др., т.к. белорусские банки затребовали идентификации владельцев «электронных кошельков».

Белоруссия в 2014 году была признана мировым лидером по потреблению алкоголя (17,5 литра в пересчете на чистый спирт), однако антиалкогольной кампании не началось. Тщетными оказались усилия общественности добиться запрета абортов — по мнению экспертов, по данному виду операций постсоветская республика также входит в число мировых лидеров, хотя данные по абортам имеются лишь из госучреждений, а львиная доля искусственных прерываний беременности осуществляется в многочисленных частных медцентрах.

В целом политические итоги 2014 года свидетельствуют о твёрдом намерении Александра Лукашенко сохранить личную власть и продлить свои полномочия в 2015 году. Выстроенная за 20 лет политическая система не меняется, а ротация кадров указывает на их острый дефицит («короткая скамейка запасных»). Данной цели подчинено сотрудничество официального Минска с Западом, Россией, Китаем, «новыми властями» Украины — всеми, кто может принести экономическую, политическую или хотя бы имиджевую пользу. Внутриполитические события в постсоветской республике, несмотря на всплески русофобии и т.п., не стали сенсацией для экспертов и не вызвали резкой реакции со стороны влиятельных государств и международных организаций.

Восточноевропейская редакция ИА REGNUM