Месть побежденных. Что стоит за осквернением памятников нашим воинам в ЕС

Снос памятника маршалу Коневу со всей остротой ставит вопрос о том, что нужно делать России, чтобы остановить набирающий обороты по всей Европе процесс глумления над памятью о воинах-победителях. Вариантов сейчас предлагается немало. Но прежде всего, полагаю, надо поставить правильный диагноз происходящему. С чем мы имеем дело, с отдельными эксцессами или с целенаправленной политикой государств Евросоюза?

Проще всего произошедшее в Праге списать на конкретного мерзавца или группу отмороженных маргиналов в руководстве муниципалитета Прага-6, на которых не могут найти управу «здоровые силы» Чехии, и продолжать предаваться сладким грезам о единой Европе от Лиссабона до Владивостока.

Только как быть с тем фактом, что «маргиналы» сносят или оскверняют памятники советским воинам во всех странах Евросоюза (где они, памятники, есть), а «здоровые силы» ни в одной из этих стран ничего с ними поделать не могут.

Как быть с Резолюцией Европарламента, законодательного и представительного органа Европейского союза, «О важности европейской памяти для будущего Европы» (19.09.2019), которая прямо предписывает всем странам ЕС взять на вооружение опыт Польши и очистить территории своих государств от памятников советским воинам. Естественно, во имя «благородной» борьбы с тоталитаризмом: «Продолжается существование в общественных местах в некоторых государствах-членах памятников и мемориалов, прославляющих тоталитарные режимы, что прокладывает путь для искажения исторических фактов о последствиях Второй мировой войны и для пропаганды тоталитарной политической системы».

Раз эксцесс, два эксцесс, три эксцесс. Потом решение Парламента ЕС сделать «эксцессы» нормой. Так, может быть, стоит прекратить прятать голову в песок и, наконец, признать, что атака на памятники советским воинам — это сознательная и последовательная политика государств Евросоюза, а не провокации отдельных «деструктивных сил».

Зачем такая политика нужна странам, которые Советский Союз освободил от коричневой чумы? Ключ к ответу дает статья историка Олега Назарова «Кощунство в центре Праги». В ней приводятся весьма красноречивые цифры. Потери (безвозвратные) Чехословацкого корпуса, сражавшегося за освобождение Чехословакии в составе Красной армии, составили 4011 человек (вместе со служившими в нем советскими гражданами). При этом чехов и словаков, сражавшихся против освобождения Чехословакии от фашизма, в советском плену оказалось 69 799, не считая тех, кто погиб. Такой расклад.

Да, большинство чехов, в отличие от словаков, непосредственно с Красной армией не воевало. Но Вторая мировая война — это не только бои на линии фронта. Едва ли кто-то посмеет сказать, что рабочие уральских заводов не боролись против фашизма. Соответственно, чешские рабочие и инженеры, обеспечившие примерно на треть потребности вермахта в вооружении и военной технике, должны рассматриваться как полноправные, если так можно выразиться, участники войны — они воевали на стороне Третьего рейха против Советского Союза, за сохранение фашистского Нового порядка в Европе

Другой пример, в ходе Сталинградской битвы Красная армия разгромила две румынские, одну итальянскую и одну венгерскую армии, не считая немецких войск. Очевидно, что в Италии, Венгрии и Румынии великая победа под Сталинградом была воспринята как катастрофа, а не как залог их скорого освобождения от фашизма. Население в ужасе ожидало похоронок.

В состав ЕС помимо стран, официально воевавших во Второй мировой войне на стороне фашизма, входят и государства, которые якобы в этом обвинить нельзя. Некоторые, как Франция, числятся даже в разряде победителей нацизма. И все было бы хорошо, но по итогам войны в советском плену оказалось 464 147 граждан этих государств, с оружием в руках боровшихся против освобождения Европы от фашизма А это ни много ни мало примерная численность пяти (!) общевойсковых армий РККА в 1943 г.

Что касается Франции — осенью 1941 г. при наступлении на Бородино (!) всего за несколько дней потери укомплектованного французскими добровольцами 638-го полка вермахта почти в пять раз превысили численность летчиков прославленной «Нормандии — Неман» за всю историю ее существования в составе Красной армии. Не следует забывать и о разразившемся в Париже в 2008 г. скандале в связи с организацией выставки цветных фотографий Андре Зукка «Парижане под оккупацией», позволившей всем увидеть, как французы беззаботно ждали своего освобождения от фашизма.

О том, что масштабы европейского Сопротивления невероятно преувеличены пропагандой, писал еще Вадим Кожинов в «Истории России. ХХ век. 1939−1964»: «Очень много написано о последующем европейском «движении Сопротивления», наносившем будто бы громадный ущерб Германии, а кроме того (и это, пожалуй, главное), свидетельствующем, что Европа-де наотрез отвергала свое объединение под германским главенством. … В действительности … весомое сопротивление германской власти имело место только в Югославии, Албании и Греции … ибо эти страны по своему образу жизни и сознания во многом не принадлежали к европейской цивилизации середины XX века».

Генерал армии Махмут Гареев имел все основания утверждать: «В годы войны против нас воевала вся Европа. Триста пятьдесят миллионов человек, вне зависимости от того, сражались они с оружием в руках или стояли у станка, производя оружие для вермахта, делали одно дело. … За Гитлера против СССР сражалось два миллиона европейских добровольцев».

Однако, если практически вся Европа воевала на стороне гитлеровской Германии, то чем для нее была победа над фашизмом? Естественно, поражением. Из Второй мировой войны Европа вышла побежденной, а современный Евросоюз, особенно после Брексита, составляют побежденные во Второй мировой войне государства.

Соответственно, памятники советским воинам воспринимались, воспринимаются и будут восприниматься Европой как символы своего поражения, а не как символы освобождения от фашизма, за который они сражались.

Поэтому трудно не согласиться с Александром Халдеем: «После предательства Горбачёва памятник Коневу в Праге был обречён, как и все памятники советской эпохи за пределами России».

Был силен Советский Союз — и побежденные европейцы несли к подножию монументов советским воинам цветы. А не стало СССР, и началось осквернение памятников и их уничтожение. Конечно, европейцы пока не могут открыто говорить, что никакое освобождение от фашизма им было не нужно. Америка не позволит. Вот и приходится изощряться в демагогии — не так освободили, не тем набором свобод одарили нас русские варвары за то, что мы их землю кровью залили и т. д. и т. п.

Почему процесс сноса памятников идет медленно? Боятся. Страх перед страной-победительницей глубоко вошел в подсознание европейских политиков и обывателей. Крайне показательно с психологической точки зрения обвинение, которое в связи с введением очередной порции антироссийских санкций Ангеле Меркель бросила в бундестаге лидер оппозиции Сара Вагенкнехт: «Вы забыли, кем был сожжен Берлин!»

Эта память и этот страх вынуждают Евросоюз действовать предельно осторожно, проверять «на наименее ценных членах экипажа», правда ли русский медведь ни на что уже не способен или он только приболел. Начинали с Эстонии (Бронзовый солдат). Кремль не отреагировал. Пошли дальше. В Польше за последние три года снесли практически все памятники советским воинам. Реакция Москвы — сотрясение воздуха и бесчисленное количество разорванных в патриотическом угаре российскими политиками рубах на всевозможных ток-шоу. Значит, можно продолжать, решили в Европе. Теперь дошла очередь до Чехии. Если снова сойдет с рук, то скоро и Германия осмелится сделать то, что очень хочется, но на что пока духа не хватает.

Не следует надеяться, что немцы — это народ-воин, не чета каким-то там (далее по списку) восточноевропейцам. Они, мол, чтят воинские традиции и никогда не поднимут руку на памятники павшим солдатам, пусть и вражеским. Во-первых, отцы и деды нынешних немецких политиков показали свою рыцарскую суть во всей «красе», уничтожив миллионы женщин, детей, стариков и пленных.

Во-вторых, Резолюцию Европарламента, предписывающую повсеместный снос памятников, провела фракция Европейской народной партии, которую возглавляет немец Манфред Вебер. Тот самый Манфред Вебер, которого совсем недавно Ангела Меркель пыталась сделать главой Еврокомиссии — правительства Европейского союза.

Если диагноз пражских событий верен — месть побежденных победителю, стремление государств Евросоюза избавиться от символов своего поражения, то придется признать, что спасти памятники советским воинам может только сила.

Что же, нам снова танки в Прагу вводить? Нет, развязывать войну с блоком НАТО я вовсе не призываю. Но полезно всем нам осознать, что между ничегонеделанием и вводом танков — дистанция огромного размера. Россия не Зимбабве (при всем уважении к этой стране). Чем ответить при желании Москва всегда может найти.

Другое дело, что все последние десятилетия главным желанием правящего класса России было оказаться в Европе от Лиссабона до Владивостока. Потому и ничего не делали реального в защиту монументов советским воинам — разве можно из-за такой «мелочи» обострять отношения с Евросоюзом, где хранятся деньги и где живут семьи российской элиты.

Всего один пример, в самый разгар массового сноса памятников в Польше под сурдинку разговоров о том, что не танки же в Варшаву вводить, Москва продлила на очередные пять лет крайне выгодный Варшаве Договор о дружественном и добрососедском сотрудничестве, статья 17 которого прямо обязывает Польшу охранять все памятники советским воинам.

Впрочем, все течет, все изменяется, какую только элиту Россия не переживала.

P.S. Тем, кто никак не может расстаться с мифом о совместной с европейскими народами борьбе с фашизмом, хочу сказать, что борцы с фашизмом в Европе действительно были. И Россия обязана свято чтить их память. Память солдат Чехословацкого корпуса, память солдат Войска Польского и Армии Людовой, память летчиков эскадрильи «Нормандия — Неман», память безымянных антифашистов, отдавших свои жизни в борьбе с коричневой чумой.

Недавно Министерство обороны России опубликовало протокол допроса пленного оберштурмфюрера СС Мартина Фойербаха (австрийца): «В июне 1942 года, точной даты не помню, солдатами нашей роты в Вене был задержан ряд антифашистски настроенных лиц, которых согнали в здание арсенала близ Восточного вокзала. Всего предстояло казнить человек 100−150. Насколько я помню, в этот раз я повесил и обезглавил 19 человек, отрубил конечности троим и пригвоздил к крестам двоих».

Об этих австрийских героях-антифашистах мы должны помнить. Но их кровь и их подвиг не являются индульгенцией для подавляющего большинства австрийцев и других европейцев, сражавшихся под знаменами Третьего рейха.