Россия вымирает? Что происходит с рождаемостью? Итоги опроса ИА REGNUM

Москва, 9 ноября, 2019, 10:14 — ИА Регнум. На протяжении последних 100 лет наша страна жила и развивалась, преодолевая все мыслимые и немыслимые преграды, неся огромные человеческие потери в войнах, но сохраняя население, достаточное для поддержания её жизнеспособности. Множество демографических ям и ухабов было преодолено на пути том: вспомним «детей войны» и поколение уже их детей. Не получится забыть и сопоставимые по человеческим потерям с мировой войной «девяностые», рождённые в которых уже вступили во взрослую жизнь. Оставим пока за скобками нашего исследования прочие проблемы — экономику, педагогику, смертность, состояние медицины и прочее. И поговорим о главном для каждого народа: о детях. О том, насколько сохранился в народе нашем, понуждённом к «исходу в рынок», инстинкт самосохранения. Ведь до недавней поры ни войны, ни голод, ни прочие бедствия желания к продолжению рода убить не могли. И вот, сообщают нам: в России четвертый год подряд вновь, как в 1990-е годы, фиксируется естественная убыль населения, и она уже не компенсируется миграционным притоком. Так ли это? Отвечают читатели ИА REGNUM.

За две недели, прошедшие с 17 октября 2019 г. — дня начала опроса — своё мнение высказали 30 986 человек, абсолютное большинство которых (96,4%) составляют жители России, а им и были адресованы вопросы. Прежде всего: так что у нас с рождаемостью? Суммируем генеральное распределение ответов на вопросы.

Почти половина респондентов — более 48% среди опрошенных жителей России — отмечают, что детей вокруг них стало меньше. А немногим более трети принявших участие в опросе придерживаются противоположного мнения, и считают, что детей стало даже больше, чем ранее. Наиболее разительно расхождение в оценке окружающей нас реальности в разрезе поставленного вопроса проявляется между мужчинами и женщинами. Так, представительницы прекрасного пола показали распределение мнений, прямо противоположное данным по опросу в целом: большинство из них (44%) заметило, что детей стало больше, а 38% придерживаются прямо противоположенного мнения. В то время как среди представителей сильного пола даже более половины (53%) уверено, что детей стало меньше, и только 30% считают, что их число увеличилось. Зависимость пессимистичности мнений респондентов в зависимости от их возрастной группы прямая, и растёт от 36% среди молодёжи до 30 лет от роду до 56% у тех, кому за 50. При этом, в единственной возрастной группе респондентов — от 18 до 30 лет — самого физиологически детородного возраста не подавляющий, но — оптимизм (40%) превосходит пессимизм.

Некогда доминировавший в обществе стереотип о большей патриархальности провинциальной жизни напрочь опровергается анализом распределением ответов в зависимости от размера населенного пункта проживания респондентов, убежденность которых в росте количества детей пропорциональна численности населения. Уверенность в том, что детей стало меньше увеличивается от 43%, показанных жителями мегаполисов до пугающих своей безысходностью двух третей мнений жителей посёлков и более мелких селений. Где доля уверенных в том, что детей стало больше, составляет всего 23%, в то время как по опросу в целом — 34%. Хуже средней и оценка положения в малых городах России, лишь 30% опрошенных из числа жителей которых отмечают рост рождаемости, а более половины (55%) считают, что она существенно упала. Оценку ситуации, данную респондентами из малых городов России, разделяют опрошенные жители Приволжского федерального округа, 53% из которых отметили снижение рождаемости и те же 30%, что и в малых городах — её повышение. К оценке ситуации, данной жителями ПФО в части снижения рождаемости наиболее близки респонденты из Дальневосточного (51%), Центрального, Уральского (по 50%) и Сибирского ФО (49%). А наименьший пессимизм в оценке рождаемости показали Москва (38%), Северокавказский (37%) и Южный (36%) федеральные округа. Кстати, среди верующих наибольший пессимизм демонстрируют опрошенные мусульмане — с показателем в 58%, на десять процентов выше, чем у православных.

Мнение о снижении рождаемости напрямую и в значительной степени зависит от того, на каком удалении от крупных населенных пунктов работает респондент, в силу своей профессии. Так, максимальный пессимизм показали сотрудники сельского хозяйства (64%), рыбной промышленности и рыболовства (57%), нефтяники с газовиками и прочими «ресурсниками» (56%), связисты и транспортники (50%). Впрочем, не только они: среди «силовиков» пессимизм также зашкаливает (55%). Оптимистичны лишь респонденты, занятые в сфере «СМИ, шоу-бизнеса и рекламы», доля «пессимистов» среди которых составляет лишь 35%, а «оптимистов» — уже 46%.

Зависимость оптимистичности мнений от уровня доходов респондентов также прямая. Среди опрошенных с высокими доходами доля оптимистов и пессимистов одинакова, а среди респондентов с очень высокими доходами оптимистов уже на 6% больше, чем придерживающихся иной точки зрения. Среди же опрошенных с низкими, очень низкими и средними доходами доминирует пессимизм.

Естественным следствием преобладающего среди респондентов мнения о снижении количества детей стало выявленное мнение об уменьшении количества школ и детсадов. Что отметили 40% опрошенных, в то время как треть участников опроса уверена в обратном. А в посёлках и сёлах сокращение детских учреждений наблюдает уже 46% респондентов из числа их жителей, две трети которых в ответе на предыдущий опрос отметили снижение количества детей в местах своего проживания. Из чего можно сделать вывод, что, по мнению опрошенных очевидцев, сельские школы и детсады пустеют даже в полтора раза быстрее, чем сокращается их количество.

На протяжении многих лет с трибун разной высоты сообщается о нарастающей поддержке семьям с детьми, которая заявляется как высший приоритет власти. Тем не менее, достаточной, а то и вовсе избыточной таковую господдержку считают лишь 8% опрошенных, а более чем три четверти (76%) — нет. При этом женщины оценивают господдержку на 1 процент выше, чем мужчины и настолько же менее пессимистичны в оценке её недостаточности. В городах с населением менее полумиллиона жителей, а также же и прочих весях доля недовольных превышает среднюю по опросу, достигая максимума в 79% в посёлках и сёлах и показывая минимальную (менее 7%) удовлетворённость господдержкой семей с детьми также и в малых — до 100 тыс. жителей — городах.

Среди федеральных округов России недовольство господдержкой наиболее велико в Северокавказском (80%), Центральном (79%) и Приволжском (78%) ФО. При этом, в двух последних удовлетворённость мерами господдержки не дотягивает до 7%, в то время как в СКФО она достигает 8%. А лучшей ситуация с господдержкой воспринимается даже не в Москве, показавшей средние по опросу результаты, а в Дальневосточном федеральном (73% недовольных и почти 12% довольных ею).

Наименее равнодушно, с долей не определившихся с ответом, не достигающей и 9% (в два раза ниже, чем в прочих группах), к данному вопросу отнеслись респонденты, исповедующие ислам. Среди которых недовольство мерами господдержки семей с детьми составляет 81% и превышает даже показатель СКФО. Однако и удовлетворённость поддержкой от государства среди них максимальна: она устраивает ровно десятую часть опрошенных правоверных, мнение которых является исключительно важным, так как именно мусульмане на настоящем этапе развития нашей страны являются наиболее авторитетным ориентиром ввиду тщательно сберегаемой традиции многодетности.

Вне всякого сомнения, проблемы повышения рождаемости и эффективности государственной её поддержки являются центральными для государства в целом, и станут одной из главных, если — не главной ареной борьбы политических сил на последующих выборах любого уровня. Поэтому следовало бы присмотреться и к распределению мнений респондентов настоящего опроса под углом их как политэкономических, так и собственно политических взглядов и предпочтений. Как и по опросу в целом, принимаемые властями меры считают недостаточно эффективными не только сторонники коммунизма и социализма, но уже также и предельно близкие им по распределению мнений в данном вопросе (но — не по убеждениям) приверженцы глобализма и либерального капитализма, а также и сторонники классического капитализма. Невообразимая в любом ином случае солидарность носителей столь противоположных убеждений может говорить в первую очередь о том, что болезненность осознания проблемы народосбережения преодолела идеологические барьеры и воспринимается уже физически — как угроза самому существованию нации. Того же мнения придерживаются сторонники КПРФ и ЛДПР. Поклонники же государственного и монопольного капитализма, напротив, считают принимаемые государством меры скорее эффективными. Что сближает позицию данной группы опрошенных с респондентами из числа «единороссов» и «эсеров».

Нельзя сказать, что усилия властей по стимулированию рождаемости остались незамеченными и недооцененными теми, кому они столь необходимы. 40% опрошенных согласились с тем, что финансовые меры поддержки рождаемости имели положительный эффект, но 52% респондентов считают их недостаточно эффективными.

Эффективность финансовой поддержки государства выше средней по опросу оценили респонденты из числа жителей Северокавказского и Уральского федеральных округов (по 42%). А самую низкую оценку таким усилиям государства дали почему-то опрошенные из Москвы (37%), где выплачиваемого «материнского капитала» хватит разве что на несколько квадратных метров жилья. Но это — типичные трудности проживания в столице любого развитого государства, при прочих очевидных плюсах, об одном из которых — доступности и качестве дородовой медицинской помощи мы поговорим чуть ниже.

Воистину удручающая картина. Только лишь 29% опрошенных ответили, что хотели бы прибавления в семействе, а вдвое (более, чем вдвое — 65%) большее количество респондентов указали, что — нет. Затруднились же с ответом только 6% опрошенных, что говорит о животрепещущей важности данного вопроса.

Наибольшую предрасположенность к деторождению, лучшую, чем в среднем по опросу (29%) показали респонденты из Северокавказского федерального округа (37%), Москвы и Южного ФО (по 33%). А наименьшую — опрошенные из Сибирского (24%), Уральского (25%), Приволжского, Северо-Западного и Дальневосточного округов (по 28%). Наиболее оптимистично настроены в данном отношении жители мегаполисов (32%) и средних городов с населением от 100 тыс. до полумиллиона (30%). Близки к среднему показателю и данные, полученные от жителей больших городов, с населением от полумиллиона до миллиона жителей (почти 29%). А вот опрошенные их малых городов и посёлков куда как менее оптимистичны в данном вопросе (26 и 25 процентов соответственно). По всей видимости, наличие качественной и доступной инфраструктуры, да и доходов играют в данном случае первостепенные роли, о чём мы ещё поговорим.

Исследование мнений с учётом распределения по половому признаку показало, что дело обстоит ещё хуже, чем можно было себе представить: как оказалось, не хотят детей, в основном, женщины. О чём заявили 73% из них, против 62% у мужчин, также не желающих (больше или даже — в принципе) иметь детей. А желающих родить ребенка среди женщин (22%) оказалось ровно в полтора раза меньше, чем мужчин, готовых стать отцом (33%).

Так ли плоха ситуация? Нет, она — ещё хуже. Из нерожавших женщин более половины (52%) детей рожать не хотят, притом половина из них — категорически и никогда. А из уже рожавших женщин рожать более не намерены абсолютное большинство — 83% респонденток, в то время как лишь 71% мужчин не хотели бы снова стать отцом. Более половины бездетных мужчин (56%) хотели бы ребёнка, а среди бездетных женщин, как мы уже видели — только 48%.

Как показывают реалии жизни в современном, отнюдь не патриархальном обществе развитого государства, к которому мы причисляем и нашу Россию, причиной снижения рождаемости вполне могут быть как востребованность обоих супругов на рынке труда, делающая наличие детей препятствием для их самореализации. А также ‑ и банальная бедность их, вкупе с отсутствием качественной медицинской помощи при наличии серьёзных проблем со здоровьем, о чём мы поговорим чуть ниже, при анализе ответов на последующие вопросы. И что относит нашу страну скорее в стан развивающихся, а отнюдь не экономически развитых государств.

Вполне, казалось бы, логичной прямой зависимости нежелания иметь детей от уровня образования не выявлено. Напротив, больше прочих не хотят иметь детей опрошенные со средним и средним специальным образованием (72 и 75 процентов соответственно). Среди респондентов с высшим образованием таких меньше, но всё равно много — почти две трети. А вот готовность к следующим родам у респондентов с высшим образованием в два раза выше, чем у таковых со средним (20% к 11%), при практически одинаковой неготовности к ним как в той, так и в другой группе (54−56 процентов соответственно). То есть, зависимость готовности к продолжению рода от квалификации (упрощённо — от образовательного ценза) оказалась прямой, а не обратной, вопреки сложившимся стереотипам нашего общества, причисляющего себя к цивилизации европейского типа, но в «золотой миллиард» так и не допущенного. Причина тому кроется в чём-то другом. И очень похоже, что она — именно в экономических реалиях и соответствующей естественной реакции на них разных слоёв нашего (уже классового, будем честны перед собой) общества нашей развивающейся, а отнюдь не развитой, в «западном» понимании, страны. Что подтверждает и анализ ответов на вопрос в зависимости от уровня доходов опрошенных. И зависимость та — прямая: готовность к рождению ребенка растёт от 23% у самых бедных до 40% у самых богатых, что, скажем прямо, тоже далеко от идеала. Неготовность же к последующему деторождению наиболее велика среди бедных (56%), немного ниже — у респондентов со средними доходами и минимальна среди самых богатых — почти треть опрошенных данной категории. В которой количество в принципе не желающих иметь детей также максимально и составляет 19% — на три процента больше, чем у самых бедных. И почти в два раза больше чем у просто бедных, просто богатых и у «среднего» класса. Однако, судя по светской хронике в СМИ, самым богатым доступно и суррогатное материнство, при всех его очевидных издержках как морального, так и правового свойства, не говоря уже о материальных.

И, напоследок по данному вопросу поговорим о хорошем. Анализ однонаправленных ответов на вопрос № 5 в зависимости от возраста опрошенных показал, что более половины (51%) респондентов в возрасте от 18 до 30 лет хотят иметь детей, чуть более трети (37%) не хотят, а 12% пока сомневаются — иметь или не иметь. В следующей возрастной категории (от 31 года до 40 лет) сомневающихся уже меньше (6%) и количество желающих стать родителем (48%) пока ещё на пару процентов преобладает над долей опрошенных, предпочитающих бездетность. Среди 41−50-летних (довольно репродуктивный возраст) ситуация радикально меняется: только 28% — за то, чтобы иметь детей, 68% — против, 4% воздержались.

Абсолютное большинство респондентов (79%) отдаёт предпочтение продолжению рода, а не карьерному продвижению и достижению достатка самих по себе, хотя таких мнений тоже немало — 13%. И в данном случае большинство как мужчин, так и женщин в распределении мнений едины. Отмечена прямая зависимость предпочтения воспроизводства в зависимости от возраста. Так, в возрастной группе от 18 до 30 лет, находящейся на старте карьерного роста, ему отдают предпочтение 37% опрошенных против 52%, предпочитающих стать родителем. Однако, начиная с 31-летнего возраста доли мнений входят в соответствие со средними по опросу, а с 41-летнего возраста, когда с карьерой всё уже ясно, предпочтение карьеры начинает уступать деторождению от 10 до 15 раз в самых старших возрастных группах.

Большинство (почти 36%) респондентов сообщило о наличии у них по двое детей, количества которых достаточно лишь для воспроизводства населения, и только лишь пятая часть опрошенных заявила о наличии количества детей, обеспечивающего расширенное воспроизводство. По опросу в целом, с учётом всех возрастных групп — от школьников до пенсионеров — получается, что новое поколение будет на 30% меньше поколения их родителей, то есть, данный результат является некой «средней температурой по больнице». В возрастной группе от 31 года до 40 лет данный показатель возрастает до 35%, однако у 36% из них детей вообще нет. Ещё хуже результат в самой юной группе родителей — от 18 до 30 лет: рождённых ими на 77% меньше, чем их самих, а 67% из них сообщили, что детей иметь вообще не собираются. Правда, юности свойственны и горячность, и категоричность в суждениях. Тем не менее, тенденция налицо: если среди опрошенных от 61 года и старше воспроизводство следующего поколения составляло 93%, то у более молодых — от 51 до 60 лет — уже 88%, а среди 41−50-летних — 80%. Среди 31−40-летних, как мы уже видели, воспроизводство падает резко и существенно — до 65%. А вот среди самых юных (18−30-летних) — так и вообще до 33%. Что, в силу их возраста и, стало быть — возможностей наверстать упущенное, есть цифра не окончательная, но и настораживать уже должна.

Почти 28% респондентов считают проблемы со своим здоровьем главным препятствием для продолжения рода, причём среди женщин эта проблема стоит в полтора раза острее (37%), чем у мужчин (24%). В среднем по опросу проблем со здоровьем, препятствующих деторождению, не имеет большинство — 62% респондентов, в то время как среди женщин этот показатель чуть ниже — 54%, а среди мужчин две трети заявили об отсутствии такой проблемы. Меньше всего проблем с репродуктивной функцией в потенциально самых активных в плане деторождения возрастных группах — от 18 до 40 лет: 70−71% здоровых в этом плане, что обнадёживает. Среди жителей российских городов и весей хуже всего дела с детородной функцией обстоят у опрошенных из малых городов и посёлков: проблемы есть у 32% и 33% респондентов соответственно. Меньше всего — в мегаполисах и больших городах (по 27%), а также в средних городах (29%). То есть, присутствует прямая зависимость: чем крупнее город, тем лучше детородная функция, хотя, казалось бы, экологическая ситуация в менее населенных местах должна способствовать лучшему здоровью. Но, как видим — не способствует, что делает расхожий стереотип устаревшим.

Среди федеральных округов по состоянию в тройке лидеров репродуктивного здоровья расположились Северокавказский округ, две трети респондентов из которого на здоровье в этом плане отнюдь не жалуются, а также Москва и Приволжский ФО (по 63%). Среди аутсайдеров — Сибирский (60%), Дальневосточный и Центральный ФО (под 61% здоровых в этом плане).

В семьях, где родились наши респонденты, уровень воспроизводства в среднем составил 99,4%. В целях более полной достоверности в варианте выражение «несколько» равняется трём, хотя детей в семье могло быть и больше.

По воспоминаниям наших респондентов, абсолютное большинство (82%) семей их бабушек и дедушек были многодетными, с количеством детей от трёх и выше, а по одному ребенку было только менее, чем в 2% семей недавних их предков. На уровне же простого воспроизводства количество детей было у 14,2% бабушек и дедушек опрошенных. Исходя из полученных данных, попробуем подсчитать уровень воспроизводства поколения родителей (детей тех самых бабушек и дедушек) наших респондентов. Получается, что по самым скромным подсчётам уровень воспроизводства в семьях дедов наших респондентов составлял от 139% до чуть менее скромных 173%, так как воспроизводство для количества детей в семье свыше 4 для чистоты эксперимента не учитывалось, ибо по результатам опроса достоверно не неизвестно.

В среднем по опросу большинство респондентов пополнения в семье не ожидает, однако 21% к тому всё-таки готовится. Так, 2,9% участвовавших в опросе женщин в ближайшее время станут мамами, а 3,3% — отцами, кто-то из них — уже и не первый раз. Наибольшее количество (4,5%) будущих родителей — в возрасте от 18 до 40 лет. И ещё 24% 18−30-летних, а также 29% (максимум по опросу) 31−40-летних готовится к тому же в ближайшем будущем. Последняя возрастная группа вообще наиболее продуктивна — в ней только три четверти опрошенных пока не ожидают прибавления в семействе. Следом за ней следуют 18−30-летние, из которых 72% в роддом в обозримом будущем не собираются. Несколько особняком стоят опрошенные школьники до 18 лет от роду, 0,8% которых заявило о скором и необратимом прибавлении в семействе, а 15% не исключают такой возможности в ближайшее время.

39% опрошенных считают дородовую медпомощь недостаточной либо вообще отсутствующей. Положительно качество доступной дородовой медицинской помощи оценивает лишь пятая часть респондентов. А в самой «целевой» группе респондентов по данному вопросу оценки радикальнее: качество и доступность дородовой медпомощи не устраивает 42% женщин, однако и довольных ею на 2 процента больше (22%), чем в среднем по опросу. Неудовлетворенность дородовой медпомощью наиболее сильно выражена среди опрошенных из малых городов и более мелких селений (43−45%). В больших и средних городах она соответствует среднему по опросу уровню, а в мегаполисах — на полтора процента ниже среднего.

Наиболее всего удовлетворены доступностью и качеством дородовой медпомощи респонденты из Москвы (24%), Уральского (22%), Северо-Западного, Южного (по 21%) и Сибирского (20%) федеральных округов России. Более всего недовольных — в Дальневосточном (44%), Северокавказском (43%), Центральном и Приволжском (по 41%) федеральных округах.

Наиболее удручающим, но, вместе с тем и объясняющим основную суть проблемы с дородовой медицинской помощью, является распределение мнений респондентов в зависимости от уровня их доходов: как и следовало ожидать, удовлетворённость медпомощью прямо пропорциональна уровню материального благополучия её получателя. Так, лишь 11% опрошенных с очень низким доходом довольны уровнем дородовой медпомощи, что в 4 (!) раза меньше доли недовольных ею. У респондентов с низким доходом это соотношение составляет 2,6, а среди располагающих средним и высоким доходом — 1,5. Среди самых богатых респондентов доля довольных дородовой медпомощью (32%) лишь на 4% меньше доли недовольных ею. Вывод очевиден и банален в своей суровой безжалостности.

Обобщенный ответ на данный вопрос звучит как приговор нынешней эпохе, переживаемой нашей страной. Он показал, что большинство — более половины респондентов (53,4%) не хотели бы родиться в наше время, и только 30% о том нисколько не жалеют. Стоит оговориться, что качественно данное соотношение мнений доминирует во всех возможных выборках, кроме одной: распределения мнений в зависимости от уровня дохода респондента, и то — весьма шатко. Так, группах опрошенных с высокими и очень высокими доходами желающих и не желающих жить в наше время оказалось поровну. В цифрах это выгладит так: среди богатых респондентов 40,6% высказалось за наше время и 40,5% — против, а среди очень богатых — по 41,9% как одних, так и других.

Лучше среднего по опросу оценивают наши дни, как время, в которое хотелось бы родиться, треть опрошенных из числа жителей мегаполисов и чуть больше (35%) респондентов — москвичей. С которыми солидарны опрошенные из Северо-Западного (32%) и Северокавказского (31%) федеральных округов. Во главе же антирейтинга находятся жители малых городов и посёлков (27 и 25 процентов соответственно) и респонденты из Приволжского ФО (28%).

Из возрастных групп наименьший негатив к нашим временам продемонстрировали опрошенные от 18 до 30 лет от роду (37% — за наше время, 42% — против) и те, что постарше — 31−40-летние (36 и 44 процента соответственно). С ними солидарны и опрошенные школьники. А вот начиная с респондентов 1978 года рождения и старше, то есть — заставших советские времена в сознательном возрасте, негатив к нашим временам начинает превосходить позитив до двух и более раз.

* * *

Наше исследование показало, что наблюдаемые уже даже властями России демографические проблемы и на самом деле являются поводом для беспокойства. Анализ данных, полученных в ходе проведенного ИА REGNUM опроса, показал, что поводов для оптимизма — при сохранении современных тенденций — уже практически нет. Исследование показало, что тысячелетний запас прочности исчерпан. Среди родителей, появившихся на свет в последнее советское десятилетие, воспроизводство уже составляет едва две трети, а среди двадцати — тридцатилетних ситуация ещё раза в два хуже. Упрёки в меркантильности беспочвенны: абсолютное большинство респондентов отдаёт предпочтение детям, а не карьере или богатству. При этом большинство опрошенных детей иметь бы не хотело. Самое страшное, что детей не хотят в основном женщины, среди которых, к тому же, треть имеет заболевания, препятствующие деторождению. А медицинская дородовая помощь доступна далеко не всем, даже в мегаполисах: проблем с ней не имеют разве что респонденты с очень высоким уровнем дохода. Общее мнение о вымирании регионов России, вернее — об их более быстром, чем крупных городов, обезлюживании, также нашло своё подтверждение.