Анти-Нюрнберг от специально обученного школьника. Простите нас, фашисты?

Выступление школьника из Нового Уренгоя взорвало сеть. На видео юноша, находящийся в том возрасте, когда человек уже осознает свои слова, говорит в немецком бундестаге в годовщину начала Сталинградской битвы. Сообщив о своем давнем интересе к истории России и Германии, юноша поведал трогательную историю о немецком военном, который «сражался» под Сталинградом, попал в окружение, был взят в плен и умер «в нечеловеческих условиях», как и многие другие «невинные жертвы» среди немцев.

«История Георга и работа над проектом тронули меня, и подтолкнули на посещение могил солдат Вермахта вблизи города Копейска. Это чрезвычайно огорчило меня, поскольку я увидел могилы невинно погибших людей, среди которых многие хотели жить мирно и не желали воевать. Они испытывали невероятные трудности во время войны».

Тут же появились указания на то, что это СМИ, как всегда, всё передергивают, мальчик говорил просто об интересе к истории и никак не о своем теплом отношении к фашизму. К сожалению, речь была построена так, что не нуждалась в передергиваниях. Само слово «сражался», которое использовал молодой человек в отношении гитлеровских захватчиков, оскорбительно по отношению к десяткам миллионов наших сограждан, павших от рук фашистского монстра. «Сражаются» люди за правое дело, так за какую правду, по мнению школьника, «сражался» воспетый им фашист — за господство арийской расы, не так ли? Одновременно школьник плюет на могилы мирных русских, уничтожавшихся фашистами целенаправленно, целыми селениями и городами. Этот мальчик жив только потому, что «его ефрейтору» не удалось добиться своей цели. Жив — и имеет возможность записать в невинные жертвы не тех немцев-антифашистов, которые погибли в Германии, а гитлеровцев, поддержавших своего вождя делом.

Впрочем, выступление вызывает другие, более глубокие вопросы, самый главный из которых — извечное русское «Кто виноват?» В частности, кто учителя этого подростка, на трибуне немецкого парламента обеляющего фашизм? Читали ли они его доклад, сознают ли, что самое правильное, что они могут сейчас сделать — это покинуть профессию? Но основной вопрос остается к принятой системе образования «как бы без воспитательной функции», которая, конечно же, всё равно воспитывает, но, главное, кого? Похоже, что отсутствие четкой и справедливой государственной позиции по отношению ко всей истории России начинает приносить плоды, с которыми мы спешим ознакомить европейцев. А в чём сверхзадача этого покаяния — убедить, что если опять что-то пойдет не так, мы в обиде не будем, берите нас голыми руками? Сама логика «добрый немецкий воин не хотел воевать, дошел аж до Сталинграда, был взят в плен и там его заморили русские в нечеловеческих условиях» содержит в себе не только сожаление о «бедной жертве», потому что где жертва — там и палач. И кто был в этом случае палачом — очевидно. А если палачи доводили до смерти своих жертв в плену — то их нужно судить. Верно?

При всём резонансе выступления школьника, он, конечно, не первопроходец. Гитлера и его приспешников пытаются обелить давно, в том числе и на довольно высоком уровне. Достаточно вспомнить торжественное открытие в Санкт-Петербурге мемориальной доски финскому маршалу Маннергейму — тому самому, который помогал Гитлеру держать Ленинград в блокаде. На открытии присутствовал и тогдашний глава Администрации президента Сергей Иванов, и бывший глава Центризбиркома Чуров, который, по свидетельствам, перекрестился на эту доску.

Все вопросы о ждущей молодого вестника мира бочке варенья и корзине печенья — это обсуждение симптомов. А болезнь — системное расстройство, в которое входит и презрение к собственной истории, и отсутствие внятной идейной базы для планируемого, кстати, патриотического воспитания, и непрестанные призывы платить и каяться — хоть за что-то, хоть перед кем-то. В рамках такой системы максимум, что мы можем себе позволить, это установить памятник Александру Третьему, но, раз теперь пошла на него мода, надо понимать: ему бы в голову не пришло возвеличивать тех, кто идет на нас с мечом. Иначе все его крылатые фразы про двух единственных союзников России, армию и флот, стали бы простым трепом — как станут они сейчас, если не придет понимание, что армия родной страны в борьбе против иноземного захватчика — это армия-освободительница, а захватчики — это интервенты и убийцы.

Когда я проходила в одном из немецких университетов курс политической истории Германии, наш преподаватель, обычно веселый и бодрый, как-то пришел на урок серьезным и мрачным. В тот раз тема была о Второй мировой, и преподаватель наш назвал главное, по его мнению, отличие гитлеровской кампании от всех прочих: да, жертвы были во всех войнах, но именно нацистская Германия стала государством, где убийство людей стало индустрией.

Он рассказал нам, что его отец тогда был гитлеровским солдатом. А я рассказала — историю своей семьи: моей бабушке на тот момент было 7 лет, ее сестре — полгода. В ожидании эвакуации из Ленинграда они стояли на вокзале, когда выяснилось, что поезд не вместит все семьи, и решено отправлять только детей. Прадед отказался наотрез, решив, что семья должна оставаться вместе. Поезд ушел без моей родни — а вскоре стало известно, что по выезде из города его разбомбили. Целый эшелон с детьми. Я спросила преподавателя только одно — как это возможно, чтобы люди были такой нелюдью? А он ответил, что этот вопрос мучает его всю жизнь, и он так и не нашел ответа.

А старшие единомышленники уренгойского школьника, видимо, нашли?..