Экуменизм уходит в прошлое – наступает Сретение

Экуменизм уходит в прошлое, уступая дорогу новому процессу, рожденному на Кубе встречей папы Римского Франциска и патриарха Московского Кирилла. Многие публицисты и церковные лидеры, описывая Гаванский диалог и его последствия, употребляют слово «экуменизм» в его различных производных. Но это уже устаревшее понятие, не способное адекватно описать грядущее будущее.

Первоначально экуменизм обозначал движение друг к другу католического и протестантского мира. Как термин он был предложен в 1937 году теологами Принстонской теологической семинарии. Но еще раньше появился в 1910 году в Эдинбурге в ходе Всемирной миссионерской конференции. Главной экуменической организацией долгое время считался Всемирный совет церквей, образованный в 1948 году на Первой ассамблее в Амстердаме. Известный православный проповедник, протоиерей Александр Шмеман дает три описания экуменизму. Во-первых, это общение христианских конфессий, несмотря на догматические различия между ними. Такой диалог между Православной церковью и иными христианскими организациями направлен на углубление взаимопонимания и координацию взаимных действий в нехристианском мире. Он не предполагает создания некой единой организации или корректировку догматов. Во-вторых, либеральное течение с тенденцией к объединению различных конфессиональных направлений в рамках одной Церкви. Подобная форма экуменизма отрицается Православием. В-третьих, возможное объединении всех религий в некую новую (синкретизм), что носит подчеркнуто антихристианский характер.

Четвертое толкование, более свойственное последним десятилетиям, ассоциирует экуменический процесс преимущественно со сближением Ватикана и Константинопольского патриархата. Начавшись со встречи патриарха Афинагора и папы Римского Павла VI в январе 1964 года, что привело к отмене клятв, взаимно наложенных друг на друга Римско-католической церковью и Константинопольским патриархатом в 1054 году, на новый уровень экуменизм вышел в 2013 году, когда патриарх Варфоломей прибыл в Рим на интронизацию папы Франциска, чего в общении двух Церквей не случалось последнюю тысячу лет. Эксперты, которые системно следят за католической печатью, могут сказать, что совместные действия Франциска и Варфоломея занимали основной объем информационных и аналитических сообщений, проходящих под грифом «экуменический процесс». Два ключевых события произошли в 2014 году. В конце мая патриарх и папа встретились в Иерусалиме. Позже в интервью католическому порталу AsiaNews православный владыка рассказал о «будущих шагах по укреплению единства между католиками и православными долгосрочного характера». Как сообщил Варфоломей, вместе с Франциском они договорились провести в Никее (поселение в Малой Азии — место проведения первого в истории христианства Вселенского собора, в настоящее время турецкий город Изник) в 2025 году православно-католического собора.

А в ноябре папа прибыл с визитом в Турцию, где склонил голову перед патриархом. Накануне Radio Vaticana взяло интервью у президента Папского совета по содействию христианскому единству кардинала Курта Коха на тему, как обстоят дела с диалогом между католиками и православными. Константинопольский патриарх, пояснил кардинал Кох, обладает «первенством чести» среди Православных церквей, однако «это первенство по-разному интерпретируется, поэтому я надеюсь, что Всеправославный собор, запланированный на 2016 год, поможет установиться большему единству среди православных Церквей. Это чрезвычайно важно и будет значимым шагом также и в продвижении диалога между нами и православными Церквами». По словам кардинала, «серьезной преградой для экуменического диалога является тот факт, что сами православные не находятся в согласии друг с другом по многим вопросам, а это в свою очередь затрудняет диалог с Католической церковью… поэтому я надеюсь, что эта ситуация будет разрешена посредством Всеправославного собора». В этом контексте экуменизм воспринимался как сугубо католически-православный процесс под эгидой Святого престола и Константинопольского патриархата, где тем более не было места иным конфессиям. Так что глава Управления по делам религий Турции (Диянет) Мехмет Гормез, комментируя приезд в страну Франциска, вполне обосновано говорил, что «между исламом и христианством не может быть межрелигиозного диалога в таком смысле, как это привык понимать Ватикан».

Все изменилось 12 февраля 2016 года, когда в гаванском аэропорту Хосе Марти встретились папа Франциск и патриарх Кирилл. Несколько дней спустя глава Русской православной церкви в интервью Russia Today сказал примечательные слова. После общения, отметил патриарх, он и понтифик убедились в том, как «можно достигать общего ответа», причем «с легкостью», потому что у них «был общий нравственный консенсус — вера в Господа Иисуса Христа, в Его заповеди, в Его законы». И далее Кирилл уточнил: «Но ведь эти же заповеди и законы присутствуют и в мусульманском мире, и даже в светском гуманизме. По крайней мере, на каком-то этапе развития светского гуманизма это было». Если взять Всеобщую декларацию прав человека, там содержится ссылка на нравственность как на то, что может ограничивать человеческие права, однако «сегодня никакой ссылки на нравственность с точки зрения ограничения человеческой свободы не существует. Мы, к сожалению, все дальше и дальше отходим от того, что нас всегда соединяло на самом глубоком онтологическом уровне». Поэтому патриарх выразил надежду на то, что его встреча с папой внесла «свой скромный вклад в формирование этого будущего нравственного консенсуса для всех людей».

Обозначение Кириллом и Франциском возможности подключения к Гаванскому процессу и «мусульманского мира», и «светского гуманизма» не осталось незамеченным. Иранский богослов, ходжат-уль ислам Мохаммед Масджед Джамэи опубликовал в газете Ettelaat свой анализ итогов встречи на Кубе папы и патриарха. В нем он указал, что это событие не рядовое и имеет значение не только для верующих, а в «современной международной обстановке приобретает еще и политическое значение». От себя заметим, что общение глав двух христианских Церквей стало примером и поводом задуматься для мыслящих людей Ислама. Акцент на религиозные противоречия и разногласия, использование разделяющей терминологии в качестве «языка вражды» вредит Ближнему Востоку и приводит к тому, что мусульмане фактически работают на своих конкурентов. Вряд ли совпадением можно считать то, что после встречи на Кубе великий имам каирского университета Аль-Азхара, авторитетного центра суннитского мира, Ахмед аль-Тайеб обратился к Святому престолу с призывом «оживить» межрелигиозный диалог и в ответ получил приглашение посетить Ватикан. Есть основания предполагать, что это может стать стимулом и для самого мусульманского мира начать разговаривать друг с другом, найти такой же формат — как смогли найти Ватикан и Московская патриархия — в общении между вертикально интегрированным шиитами и рассредоточенным по аналогии с протестантами суннитами.

Поэтому нам сегодня уже требуется новое слово вместо уходящего в прошлое экуменизма. И оно есть. Обратим внимание на то, что папа Франциск и патриарх Кирилл разговаривали в промежутке между двумя празднованиями одного и того же знаменательного события, которое по григорианскому календарю отмечается 2 февраля, а по юлианскому — 15 февраля. Имя ему — Сретение, что и означает встречу. Евангелие от Луки во второй главе напоминает нам, как по прошествии восьми дней после рождения Иисуса Христа родители принесли Его в храм, где встретил их муж праведный и благочестивый Симеон, которому было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа. И пришел Симеон по вдохновению в храм. И когда родители принесли младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, он взял Его на руки, благословил Бога и сказал: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля». Экуменизм много сделал для того, чтобы Франциск и Кирилл встретились друг с другом, но после общения в Гаване ему, подобно старцу Симеону, пора уходить в прошлое, потому что открывается новый этап — время встречи, Сретения, и опознавания своих.