Ошибка Сталина. Как карпатские русины хотели в Россию, но стали украинцами

Ровно восемьдесят лет назад, 26 ноября 1944 года, в древнем городе Мукачево у отрогов Карпатских гор прошло мероприятие под названием «Первый съезд народных комитетов». За месяц до этого армии 4-го Украинского фронта, преодолев карпатский перевал Русский Путь (отделяющий Галичину от придунайских равнин), выбили из Закарпатья гитлеровцев и их союзников — войска венгерского регента Миклоша Хорти.

И вот теперь в освобождённом городе Мункач — которому вернули исконно славянское название Мукачево — коренные жители края, русины, под защитой Красной Армии, решали самые насущные вопросы. О том, как бесплатно наделить крестьян землёй и лесом, как выбрать Народный совет. И главное — под чьей властью будет отныне находиться Карпатская Русь. Многострадальный край уже в четвёртый раз (если считать с начала XX века) менял государственную принадлежность.

Но результат этого волеизъявления оказался не тем, на который рассчитывали русины.

Древний народ с непонятной судьбой

У слова «русины» интересная судьба. С XIII по XVII столетия так называли себя подданные Великого княжества Литовского (а после унии Литвы и Польши — подданные Речи Посполитой), которые говорили и писали на западнорусских диалектах русского языка и исповедовали православие. Лишь позже часть из них приняла униатство.

Также русинами себя именовали и те потомки жителей древнего Галицкого княжества, что оказались под властью польских, венгерских королей и молдавских господарей.

На подкарпатских равнинах и в горной Лемковщине на стыке Польши и Словакии имя «русины» сохранилось до наших дней. Но остался вопрос: кто они? Четвёртый восточнославянский этнос (наряду с великороссами, малороссами и белорусами), часть большого русского народа или субэтнос украинцев?

Исторически коренной народ Угорской (Венгерской) Руси на протяжении веков был отделен государственными границами от своих соплеменников в Речи Посполитой и Молдавии. Даже попадание Галичины и Буковины в состав Австрийской, позже — Австро-Венгерской империи ситуацию особо не изменило. Галичина и Буковина были в австрийской части двуединой монархии, Угорская Русь и Словакия — в венгерской части.

Три власти и двухнедельная республика

В 1918 году габсбургская монархия стремительно разрушалась и Закарпатье в первый раз с начала века поменяло власть. 15 октября 1918 года Украинский национальный совет во Львове включил «украинскую полосу северо-восточной Венгрии» в состав «украинского государства», позже получившего название Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР). В крае на это практически не отреагировали. Готовность войти в состав ЗУНР высказывала только созданная в горном селе Ясиня «Гуцульская республика».

В остальной части Угорской Руси войска ЗУНР воспринимались как оккупационные, особенно после мародёрского рейда нескольких батальонов украинских сечевых стрельцов.

В начале 1919 года власть поменялась во второй раз — край заняла армия Чехословакии, и 10 сентября того же года земля русинов вошла в состав этого государства. Хотя Конституция первой Чехословацкой республики от 29 февраля 1920 года ввела для края название «Подкарпатская Русь» и формально предоставила ему автономию, статус этот оставался только на бумаге.

Ситуация изменилась лишь после того, как Адольф Гитлер при содействии Франции и Великобритании начал перекраивать карту Европы.

После Мюнхенского сговора 30 сентября 1938-го, когда Чехословакия сначала потеряла Судетскую область (в пользу Германии) и Тешинский край (в пользу Польши), Прага наконец решилась воплотить автономию Подкарпатской Руси в реальность.

Закончилось это провозглашением украинскими националистами 15 марта 1939 года так называемой «Карпатской Украины» (впервые это название было официально использовано 30 декабря 1938-го правительством автономии под руководством униатского священника Августина Волошина).

Однако это управляемое ОУН* квазигосударственное образование просуществовало чуть более суток: 17 марта 1939 года войска регента Хорти «вернули утраченные Венгрией земли» — то есть заняли всю территорию края, выйдя на его границы с Польшей и Румынией. Власть поменялась в третий раз.

Карпатская Русь — а не Закарпатская Украина

Стоит отметить, что в то время Москва официально не рассматривала территорию края как потенциальную часть Советской Украины. В официальной ноте СССР Третьему рейху от 18 марта 1939 года по поводу ликвидации Чехословацкой республики, в частности, констатировалось, что «действия немецкого правительства послужили сигналом к грубому вторжению венгерских войск в Карпатскую Русь и нарушению элементарных прав её населения», без указания каких-либо этнонимов.

Правда, впервые о том, что в СССР существуют планы присоединения края к Советской Украине, западная пресса и дипломаты сообщили ещё 10 марта 1939 года.

В ответ Сталин официально назвал это выдумками и «подозрительным шумом», цель которого — «спровоцировать конфликт СССР с Германией без видимых на то оснований».

Действительно, весной 1939-го край ещё не имел даже общей границы с УССР (она появилась только в сентябре того же года, после занятия Советским Союзом областей Галичины).

«Наша земля, но можем уступить»

Позиция чехословацких лидеров в эмиграции относительно будущей судьбы Подкарпатской Руси была двойственной. С одной стороны, твердилось о необходимости восстановления Чехословакии в домюнхенских границах. Но в разговорах с представителями Кремля президент в изгнании Эдвард Бенеш и не отрицал возможности особого решения вопроса региона.

Показательна беседа Бенеша с советским послом в Лондоне Иваном Майским 21 сентября 1939 года: «Это наша земля, мы имеем право на нее. Для нас есть только два решения: или она будет нашей, или, в случае если СССР будет нашим соседом и если потребует её, то мы ничего не имели бы против этого».

Весной 1944-го пан Бенеш говорил в том же духе: «Мы — за то, что нам Подкарпатская Русь должна быть формально возвращена, поскольку она была включена в наши домюнхенские границы. Однако если подкарпатские русины решат присоединиться к Советской Украине, то мы не будем этому препятствовать».

При этом по союзному договору, который был заключён в конце 1943-го между СССР и Чехословакией сроком на 20 лет, обе стороны обязались восстановить границы, которые имела Чехословакия до Мюнхенского соглашения, — то есть с Подкарпатской Русью как её неотъемлемой частью.

Девятый удар и географические новости

В практическую плоскость вопрос о будущем Подкарпатской Руси перешёл в октябре 1944-го, когда нацистский «новый порядок» в этой части Европы начал трещать по швам — сначала благодаря Словацкому национальному восстанию, затем в ходе одного из десяти «сталинских ударов» — наступательных операций 1944 года.

Частью девятого удара — Восточно-Карпатской операции и было освобождение силами 4-го Украинского фронта оккупированного венграми Закарпатья и территорий гитлеровского сателлита — марионеточной Словацкой республики.

Первым признаком того, что все в корне меняется, был приказ Иосифа Сталина от 28 октября 1944 года, в котором было торжественно объявлено, что советские войска накануне «получили на территории Чехословакии контроль над столицей Закарпатской Украины — Ужгородом».

Москва вдруг начала оперировать новым понятием «Закарпатская Украина», хотя такой территориальной единицы никогда в истории не существовало.

Чех Немец и ряженые партизаны

28 октября 1944 года в Хуст прибыла чехословацкая миссия, которую возглавлял Франтишек Немец (министр в чехословацком правительстве в изгнании). По договоренности с командованием 4-го Украинского фронта миссия получила возможность проводить свою деятельность только на территории пяти восточных округов края.

В день своего приезда в Хуст пан Немец издал обращение, в котором декларировалось верховенство на территории Подкарпатья законов Чехословакии, принятых до 30 сентября 1938 года, а также декретов президента и распоряжений лондонского эмигрантского правительств.

Однако советские комендатуры парализовали работу эмиссаров Бенеша. 19 ноября 1944 года на конференции в Мукачево была создана Компартия Закарпатья во главе с Иваном Туряницей, уроженцем села под Хустом.

Туряница был до того поручиком в чехословацком корпусе генерала Людвига Свободы, с которым и прибыл в Закарпатье, и в сепаратистских идеях замечен не был. Но Сталин объяснял Бенешу: СССР здесь ни при чем, это «массовые и спонтанные движения местного населения», русинов, которые борются за своё право на самоопределение…

В такой обстановке и собрали первый съезд Народных комитетов Закарпатья. В числе делегатов съезда было много одетых под партизан штатных работников партийно-советских органов Советской Украины.

И лично дорогой Леонид Ильич

За подготовку и проведение съезда отвечало Политуправление 4-го Украинского фронта во главе с генерал-лейтенантом Михаилом Прониным, а в числе «присматривающих» за съездом был и главный «политрук» 18-й армии полковник Леонид Брежнев.

Казалось, что Красная Армия (которую воспринимали в первую очередь как русскую армию) станет гарантом воплощения чаяний карпатских русофилов о воссоединении с «матерью-Россией» или о создании отдельной Карпаторусской республики.

Съезд открыл Николай Драгула, директор Мукачевской русинской гимназии и член правления Русского культурно-просветительского общества имени Александра Духновича (греко-католического священника, писателя и педагога, одного из отцов-основателей русофильского движения XIX века). «Вице-спикерами» Народного совета при спикере Турянице избрали известных русофилов Петра Сову и Петра Линтура.

А дальше случилось неожиданное.

Как Русь стала Украиной

Первым пунктом повестки съезда значилась раздача селянам земель и лесных угодий — против чего, конечно, никто не возражал.

Но правом бесплатного предоставления наделялись народные комитеты формально несуществующей Закарпатской Украины. Поэтому съезду — хочешь не хочешь — следовало переименовать Подкарпатскую Русь в Закарпатскую Украину.

После этого съезд перешёл к главному вопросу — принятию Манифеста о присоединении края к Советской Украине. Далеко не все делегаты были от этого в восторге. Если на самом съезде об этом говорили лишь в кулуарах, то Пётр Линтур в Москве 7 декабря 1944 года открыто заявлял:

«Мы решительно против присоединения нашей территории к Украинской ССР, и свою землю желаем видеть автономной в пределах Советской России», потому что русины «не хотят быть украинцами, а хотят и далее быть руськыми».

Линтур и его группа поддержки (среди которых были православные священнослужители) призывал создать Карпаторосскую советскую республику или карпатскую автономию в составе РСФСР.

Но жаловаться и предлагать было поздно, ведь решение было принято — и не в Ужгороде.

Кто диктовал «непоколебимую волю»

Редактор журнала «Советское славяноведение» уроженец Мукачево Иван Поп в позднесоветские годы нашёл в архиве ЦК КПСС первый экземпляр Манифеста о вхождении Закарпатья в состав УССР и СССР, отпечатанный на машинке на русском языке.

В тексте имеются правки, сделанные Львом Мехлисом, членом Военного совета 4-го Украинского фронта. Свои положительные резолюции на этом же оригинале поставили нарком иностранных дел Вячеслав Молотов и завотделом международной политики ЦК ВКП (б) Георгий Димитров.

В преамбуле Манифеста было сказано: «С помощью героической Красной Армии сброшено германско-венгерское иго. Положен конец многовековому господству венгров и всех чужеземцев на исконно украинских землях Закарпатской Украины» (выделено нами. — ИА Регнум).

Опираясь на это, а также на «непоколебимую волю всего народа, высказанную в петициях и постановлениях рабочих, крестьян, интеллигенции и духовенства всех городов и сёл Закарпатской Украины», съезд постановил:

«Воссоединить Закарпатскую Украину со своей Великой матерью Советской Украиной и выйти из состава Чехословакии».

Оставалось решить вопрос с чехословаками, которые по мере продвижения Красной Армии всё более должны были считаться с волей Москвы.

Сдача и приёмка

1 декабря 1944 года Лев Мехлис и генерал Пронин, захватив с собой главу Народной рады Закарпатья Туряницу, встретились с эмиссаром Бенеша Франтишеком Немецем и вручили ноту о «выходе Закарпатской Украины из федеративной Чехословакии».

Бенеш согласился — под угрозой отделения от своего государства ещё и Словакии. Сценарий был реалистичным — учитывая просоветские симпатии словаков и русинов. Никита Хрущёв в своих мемуарах утверждает: делегация от северо-восточной Словакии «попросила, чтобы их территория была присоединена к Советскому Союзу».

Правда, Бенеш поторговался: попросил дать гарантию, что Словакию не заберут (но тут Сталин сослался на право наций на самоопределение), и настоял, что решение об уступке Подкарпатья должен утвердить после войны чехословацкий парламент.

«Сдачу-приёмку» территории и не относящегося к Закарпатью, но крайне важного железнодорожного узла Чоп, оформляли в 1945–1946 годах: советско-чехословацкий договор марта 1945-го, решения чехословацкого Нацсобрания и ВС УССР… Но всё это уже были формальности.

Как Ужгород не стал Калининградом

Главное, что тогдашнее московское руководство во главе со Сталиным фактически встало на точку зрения галицких украинофилов, считавших русинов частью украинской нации, и «воссоединило все украинские земли» в рамках одной большой республики, безо всяких русинских анклавов и автономий. Так Закарпатье оказалось в соседстве с Галичиной.

О различии этих двух территорий свидетельствуют сводки НКВД и МГБ о количестве погибших от рук ОУН*-УПА* в 1944–1953 гг. в Закарпатье и соседней Станиславской (Ивано-Франковской) областях: 48 убитых против 10 тысяч.

Да, вооружённый украинский национализм был подавлен к середине — концу 1950-х и с идеей «незалежности», казалось бы, покончили. Но в дальней перспективе решение «прирастить» Украину за счёт Закарпатья оказалось ошибкой. В отличие, например, от решения создать в доставшейся нам части Восточной Пруссии Калининградскую область РСФСР — а не «подарить» эту территорию, например, Литовской ССР.

Личные судьбы главных героев сложились счастливо. Иван Туряница стал первым (во всех смыслах) секретарём Запорожского обкома КП (б)У и спокойно умер своей смертью. Даже смутьян Пётр Линтур не пострадал — правда, работал не по партийной линии, а «по культуре».

Похоронен Туряница на Холме Славы в Ужгороде, где два года назад был демонтирован монумент советским воинам-освободителям. Могилу «воссоединителя» пока не трогают, но все улицы его имени в области переименованы в рамках кампании декоммунизации. Правда, коммунистическое наследие — принятый под началом Туряницы Манифест о присоединении Закарпатья к УССР киевский режим отменять не спешит.

Особое самосознание полиэтничного Закарпатья никуда не делось. Судя по результатам областного референдума 1991 года, в момент распада СССР 78% жителей выступали за самоуправление края. Плебисцит, разумеется, не был признан в Киеве — и ничего подобного впредь не проводилось. Как и тогда, и по сей день любой намёк на самоопределение карпатских венгров и тем более русин (за которых, в отличие от местных мадьяр, некому вступиться) подавляется. По крайней мере, пока.

*ОУН признана экстремистской и запрещена в РФ.

*УПА признана экстремистской и запрещена в РФ.