На службе зла. Бомбист Євген, украинские униаты и их российский след

В биографии «взрывника» Евгения Серебрякова, устроившего 24 июля на севере Москвы теракт, в результате которого получили тяжелые увечья российский офицер и его жена, есть один любопытный момент. Уроженец города Урюпинска, показавший на допросе, что действовал по указке украинских спецслужб, делал это не из корыстных побуждений, а из идеологических, в том числе сознательно избрав греко-католическую (иначе — униатскую) церковь, экзотическую даже для Украины.

Родившийся в России Евгений считал себя этническим украинцем, требуя называть себя не иначе, как Євген, и решил, что униаты как одна из важных частей галицкой идентичности подходят ему больше всего. Молодой человек был министрантом — мирянином, прислуживающим священнику во время мессы (в православной традиции — алтарником) одного из греко-католических приходов Москвы.

Сам собой возникает вопрос, как эта религиозная принадлежность повлияла на то, что Евгений-Євген стал содействовать украинским спецслужбам в уничтожении российских военнослужащих? Для многих сам факт существования греко-католической церкви в России стал открытием. А учитывая всю её историю и современную политическую позицию УГКЦ, тема связей российских униатов с украинскими коллегами становится очень интересной для изучения.

Униаты — кто они такие?

Если кратко, то униатская церковь следует православным обрядам и практикам, но признает власть Папы Римского. Она возникла в XVII веке в среде жителей Русского воеводства Речи Посполитой как ответ на попытки ассимиляции со стороны польских властей и агрессивное давление римско-католической церкви.

В 1590 году в городке Белзе на тайном собрании священников православной церкви епископ Львовский Гедеон Балабан выдвинул идею унии (объединения) с Римом. Ее смысл состоял в объединении католических и православных традиций в единое целое. Собравшиеся одобрили предложение Балабана.

В дальнейшем унию активно поддержали представители польского короля, католические епископы и папский нунций, которых пугало усиление в Речи Посполитой традиционной православной церкви.

В июне 1595 года четыре православных епископа из Речи Посполитой согласились привести свои церкви к унии с Римом. Они признали верховную власть Папы Римского Климента VIII в обмен на гарантию соблюдения традиционной православной литургии и обрядов, а также таких практик, как право священников на брак, в вопросах веры и догматики. В остальном церковные обряды соответствовали католическому канону, но велись на церковнославянском и руськом (западнорусском) языках.

Король Польши Сигизмунд III активно содействовал униатам, надеясь, что они смогут разорвать религиозные связи жителей Украины и Литвы с Москвой. Переходившие из православия в униатство дворяне, купцы и казаки получали от польских властей определенные привилегии.

Такой подход вызвал серьезный раскол среди украинского населения Речи Посполитой. Например, запорожские казаки в течение XVII века несколько раз поднимали восстания, стремясь защитить традиционную православную веру, топили униатских священников и монахов в колодцах — известен такой эпизод, например, с погромом известного киевского Выдубицкого монастыря, перешедшего в унию.

В ответ униаты стали активно захватывать православные храмы.

Православное население активно сопротивлялось давлению. Так, в 1623 году при попытке захвата православной церкви толпой был убит униатский архиепископ Полоцкий. В 1628 году в Киеве и Львове были проведены соборы, призванные примирить население, но они не увенчались успехом.

Во многом именно это противостояние способствовало переходу «Войска Запорожского со всеми землями» в союз с Москвой.

Сначала киевский православный митрополит Петр Могила установил более тесные связи с Московским патриархатом. А в 1654 году гетман Богдан Хмельницкий обязался «царскому величеству служить во всяких повелениях вовеки», прося «принять под высокую руку», а также разместить «ратных людей на рубеже для обереганья Украины».

На землях, вошедших в состав России, униатство фактически исчезло. Однако среди западных украинцев, оставшихся в Польше, а после ее раздела в Австрийской империи, оно стало преобладающим религиозным течением, во многом служившим идеологическим оплотом их противостояния полякам и австрийцам.

Любопытно, что в начале ХХ века именно униаты стали сторонниками сближения с Россией и православной церковью в пику властям Австро-Венгрии и их даже называли москвофилами. За это в годы Первой мировой войны активисты церкви были подвергнуты репрессиям. Тысячи униатов были казнены либо замучены в концентрационном лагере «Талергоф».

Но после вхождения Западной Украины в состав Украинской ССР они стали активными противниками советской власти и фактически идеологами бандеровского движения. В годы Великой Отечественной войны греко-католические иерархи митрополит Андрей Шептицкий и его преемник митрополит Иосиф Слепой активно сотрудничали с немецкими оккупационными властями.

В 1946 году на Львовском церковно-народном соборе греко-католической церкви униатство было упразднено. Инициатором выступил священник Гавриил Костельник, профессор Львовской духовной семинарии. За этот поступок в 1948 году он был убит бандеровцами.

В послевоенный период так называемая Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ) фактически была под запретом. Священников-униатов советские органы преследовали, за что многих из них Римский папа Иоанн Павел II причислил к лику блаженных (беатифицированных).

Долгое время лишь в глухих прикарпатских селах можно было повстречать признаки полуподпольного существования греко-католиков. Однако в годы перестройки и после развала СССР униатство вновь вышло на поверхность. В начале 1990-х вновь начались захваты униатами храмов православной церкви, и они являются одним главных религиозных оплотов радикального украинского национализма.

На службе зла

Степень агрессивности УГЦК можно продемонстрировать на примере её главы Святослава Шевчука, который позволил себе публично одёрнуть самого Папу Римского — своего прямого начальника. В марте этого года Франциск призвал к переговорам ради того, чтобы остановить войну на Украине, отметив, что «сильнее будет тот, кто будет иметь мужество поднять белый флаг». Уже на следующий день Шевчук обратился к «тем, кто со скептицизмом смотрит на способность Украины выстоять», подчеркнув, что никто не планирует сдаваться.

«Приезжайте в Украину и посмотрите! Кто из вас не верит в победу Украины — идите к Исповеди! Потому что это означает, что мы мало доверяем живому Богу, который присутствует в теле украинского народа», — заявил он на встрече с диаспорой в Нью-Йорке, что прозвучало не только вызывающе, но еще и довольно кощунственно.

А в августе 2023-го пресс-службе Ватикана пришлось опровергать обвинения в «прославлении российского империализма», которое обнаружила в обращении папы к католической молодежи РФ украинская сторона. И архиепископ Шевчук тоже присоединился к хору политических голосов, выразив надежду, что «эти слова святейшего отца были сказаны спонтанно, без всяких попыток исторических оценок, а тем более поддержки империалистических амбиций России» и обвинив понтифика «в потакании амбициям РФ». Шевчук сообщил, что епископы УГКЦ отправятся на Синод в Рим и там потребуют от Франциска объяснений.

А на низовом уровне униатское духовенство спокойно пропагандирует убийство и ненависть. Примером может служить Михаил Арсенич — настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы УГКЦ, расположенного в селе Матеевцы Коломыйского района Ивано-Франковской области. Он стал известен благодаря своей «Пылкой речи к пастве». Ее священник произнес перед украинскими радикалами в 2010 году возле памятника Степану Бандере.

«Только атентатом (терактом, убийством — Прим. ред.) можно вести борьбу, — сообщил собравшимся Арсенич. — С врагом не может быть иного разговора, кроме силы. С врагом не может быть иного разговора, кроме разговора пуль и выстрелов пушек… Шумит наш лес веревками, на которых повиснут коммунисты. Шумит наш лес, каждое наше сердце призывая: «Восстань!». Каждое наше сердце, призывая: «Возьми в руки оружие и потеряй страх!». Мы хотим убедиться, что завтра ни китаец, ни негр, ни жид, ни москаль не придет отбирать мой дом».

В целом радикальный национализм как галицкое явление тесно переплетен с УГКЦ. Например, из рода греко-католических священников происходит Олег Тягнибок — лидер одиозной партии «Свобода», из которой возник батальон «Карпатская Сечь» и другие формирования, вошедшие в состав ВСУ.

Глава церкви архиепископ Шевчук еще в 2014 году в ходе встречи с украинской диаспорой Австралии говорил следующее: «Украина сейчас украинизируется. Сегодня появились новые формы украинского патриотизма, которые можно прослеживать в тех областях Украины, в которых в основном употреблялся русский язык, в Харькове, Полтаве, Одессе, Николаеве, Запорожье и Херсоне. Там теперь можно увидеть те лозунги, которые в 1990-е годы были отражением социальных изменений только в Западной Украине. Например, на остановках можно увидеть надпись «Украина превыше всего».

Возможно, если бы не история с Серебряковым, никто не обратил бы особого внимания на то, что на территории России тоже действуют приходы греко-католической церкви. Например, в Москве действует два униатских храма. Есть они и в других регионах, ярким примером может служить Ханты-Мансийский автономный округ, где открыт самый большой униатский храм в России — в честь Святого Николая Чудотворца в Нижневартовске. 22 мая 2022 года храм торжественно освятил епископ ординарий Преображенской католической епархии в Новосибирске Иосиф Верт.

Сегодня в ХМАО с населением в 1,6 млн человек, имеется уже три униатских прихода — в Мегионе, Лангепасе и Нижневартовске. И по большому счету голословно обвинять их в каких-то нехороших замыслах нельзя: очевидно, что и российские чиновники не желают связываться с чем-либо, что можно связать с «законом об оскорблении чувств верующих».

Однако в том, что российские «католики византийского обряда» активно поддерживают контакты с коллегами из Украины, сомневаться не приходится. 24 апреля этого года в трапезной Омской греко-католической церкви были обнаружены иконы… Шухевича и Бандеры. Задержанный по этому поводу настоятель прихода Игорь Максимов сообщил силовикам, что сделал это по повелению Святослава Шевчука.

Что до бомбиста Серебрякова, генеральный викарий Католической архиепархии Божией Матери в Москве священник Кирилл Горбунов подтвердил, что Євген действительно появлялся в соборе, однако, «хотя прислуживал на богослужениях, это не делает его официальным представителем католической церкви или сотрудником ее структур».

Конечно, Серебряков мог набраться радикальных идей самостоятельно, и его посещение прихода греко-католиков никак с этим не связано. Однако ситуация напоминает нашумевшие истории с россиянами, перешедшими в радикальный ислам после посещения подпольных ваххабитских мечетей. Террористы, используя подобных неофитов, получали в свое распоряжение граждан России с законно оформленными паспортами, находящихся вне поля зрения правоохранительных органов, что упрощало проведение терактов.

Совпадение, когда заряженный разрушительными идеями человек является прихожанином идеологической церкви, связанной с Украиной, может быть просто совпадением. Рост числа её парафий в регионах России, где исторически многочисленное украинское население, — тоже. Ведь в ситуации, когда украинских православных преследуют «за связи с Москвой» и уничтожают каноническую УПЦ как «агента врага», все эти совпадения — как минимум повод для размышлений.