«Отец Сатана» и его ад на земле: ужас кровавого геноцида сербов

Исторически сербское слово «усташ» («усташа») не заключало в себе никакой негативной коннотации, дословно означая «повстанец», то есть борец против притеснений и несправедливости. Широкое международное распространение оно получило после начала восстания сербского и мусульманского населения против османской власти в Герцеговине в 1875 г., когда сербские интеллектуалы в Австро-Венгрии, в том числе поэт Йован Йованович-Змай, поддержали восставших, а Змай первым назвал их этим старым романтическим именем. Российские, французские, английские, венгерские и другие газеты подхватили его, и сами повстанцы предпочитали себя называть усташами. Однако в дело вмешалась католическая церковь: после того как решением Берлинского конгресса 1878 г. Босния и Герцеговина была передана Австро-Венгрии, духовенство католических монастырей Боснии и Герцеговины предпочитало всячески возвеличивать именно повстанцев-католиков, подчеркивая их преданность империи.

Дальнейшая эволюция исторического названия была связана с появлением столпа хорватской национальной мысли Анте Старчевича, в современной Хорватии получившего гордое наименование «отца хорватской нации». Идеология Анте Старчевича и его Хорватской партии права (отсюда название «праваши»), по сути, не содержала ничего, кроме примитивной, вульгарной и агрессивной сербофобии. Она сводилась к тезису «хорваты — чистая арийская раса, а сербы — низшая рабская раса». Старчевич щедро записывал в «хорватские территории» именно сербские земли, равно как почти все Балканы. Хорватская партия права застолбила магистральное направление развития хорватской национальной идеологии, но правашство не «висело в воздухе»: в практической области оно было тесно связано с австрийским и венгерским правительствами и римско-католической церковью.

Константой являлось шовинистическое, расистское отношение правашей к сербскому народу. Постепенно, но неуклонно развивался процесс правашизации хорватского общества и культуры, что достаточно быстро увенчалось «плодами»: сербскими погромами в Боснии и Герцеговине 1895, 1902 и 1914 гг. После раскола Партии права в 1895 г. из ее рядов вышла группа под руководством Йосипа Франка, основавшая Чистую партию права (ЧПП). ЧПП встала на еще более экстремистскую в отношении сербов позицию и маниакально устремилась к созданию «единого независимого хорватского государства», объединяющего «все принадлежащие хорватам на основе исторического права территории», в которые по-прежнему без тени сомнения включались практически все Балканы. Более того, Франк инициировал создание особой «гвардии правашей» («народна гарда») — военизированного подразделения партии, ставшего прообразом усташских подразделений.

Следующий этап в развитии хорватских усташей связан с формированием за границами созданного в 1918 г. Королевства сербов, хорватов и словенцев, прежде всего в Венгрии, центров обучения и подготовки хорватских террористов, получивших название «усташи». В свою очередь, римо-католические священники развернули широкую международную кампанию, в которой они характеризовали усташей как «старохорватских борцов с тиранией». Понятие «усташи» прочно вошло в обиход Хорватской крестьянской партии под руководством Влатко Мачека, обозначавшей таким образом борцов за «хорватскую свободу» от «великосербского угнетения». Анте Павелич (1889−1959), секретарь Хорватской партии права в межвоенной Югославии, после введенной в 1929 г. в Королевстве Югославии «диктатуры» — запрета экстремистских националистических и иных партий — бежал в Италию, в которой создал центр усташского движения (UHRO, Ustaše-Hrvatska revolucionarna organizacija), перенимая «достижения» итальянских фашистов и немецких нацистов. Клич «За дом спремни!» (за Родину готовы) с римским приветствием поднятой рукой становится секретным отличительным признаком усташей. Именно под лозунгом «За дом спремни!» хорваты в составе «Вражьей дивизии» воевали затем на Восточном фронте, совершая преступления по отношению к гражданскому населению Малороссии и Великороссии. Так некогда славное и светлое сербское название «усташа» обрело зловещий смысл.

10 апреля 1941 г. в Загребе было провозглашено создание Независимого государства Хорватии, что стало первым практическим воплощением мечты хорватских идеологов о собственной стране. Де-юре НГХ, охватившее почти всю Югославию, не было государством, а его территория была поделена на две зоны оккупации — Третьего рейха и фашистской Италии (Болгария получила Македонию и часть юго-восточной Сербии с городами Вранье и Пирот, а Бачка, Бараня и Прекмурье отошли Венгрии). Военным губернатором НГХ был генерал Эдмунд Глайзе фон Хорстенау, а командующим немецкими войсками — генерал Литерс, подчинявшийся непосредственно Хорстенау. Во главе этого формирования, названного «королевством», был поставлен принц Савойской династии Aimone Robertо Margheritо Mariо Giuseppe Torinо di Savoiа под именем Томислава II, нога которого так никогда и не ступила на территорию НГХ. Однако Анте Павелич, получивший неясный титул «поглавника», действительно обладал определенной самостоятельностью. Он балансировал между интересами Рима и Берлина, очевидно, получив с обеих сторон «добро» на кардинальное решение сербского и еврейского (а заодно и цыганского) вопросов с целью создания этнически чистого хорватского государства, как и планировали Анте Старчевич и Йосип Франк.

НГХ в апреле 1941 г. принимает расистские законы: запрет сербской кириллицы; евреям, сербам и цыганам запрещается любой вид общественной деятельности; сербы обязывались носить на руке голубую повязку с буквой «п» (православный), евреи — сначала на рукаве, а затем и на спине — желтую звезду Давида и т.п.

На территории НГХ нашел практическое отражение хорватский клерофашизм, то есть соединение ультрашовинистической и клерикальной идейной парадигмы.

Опережая немцев и их «решение еврейского вопроса», хорватские усташи самостоятельно, без участия немцев и итальянцев, на территории НГХ создали 24 лагеря смерти с целью физического уничтожения прежде всего сербов (а также евреев и цыган), помимо этого намереваясь треть населения обратить в католицизм (вторую треть изгнать и последнюю уничтожить физически). Первым был сформирован лагерь Даница, затем — Ядовно, Стара Градишка (создан для ликвидации исключительно женщин и детей), Паг, Теня, Ястребарско, Лепоглава, Сисак, Славонска Пожега, Беловар и т.д.

Одним из наиболее примечательных моментов является системный подход, примененный усташским руководством в деле «решения сербского вопроса». Так, в качестве главного пункта ликвидации сербов («предтечи Ясеноваца») выбирается пространство северного Велебита, изолированное плоскогорье горного массива, окруженное практически непроходимым лесом, малонаселенное, и то хорватами. Здесь, в окрестностях села Ядовно (область Лика), находилось несколько огромных карстовых разломов, самыми крупными из которых были «ямы» Шаранова и Ярчия. Именно здесь еще в конце 1930-х годов члены нелегальной усташской организации в Лике получили приказ от Анте Павелича, находившегося в эмиграции в Италии, организовать спелеологическое исследование разломов. К выполнению приказа усташи приступили вместе с «мисниками» (местное название католических священников), организовав анкетирование пастухов с целью определения точного местоположения «ям», объясняя это заботой о пастухах и скоте, чтобы те больше не попадали в эти опасные места.

Однако результат, о котором оповестили Павелича, говорил совсем не о коровах, козах и баранах, а о том, что в карстовых разломах Велебита «поместится» миллион человек. Так возникла «черная книга усташей», в которую заносились имена видных сербских интеллектуалов, священников, торговцев, врачей, инженеров, учителей, резервистов и жандармов (особенно тех, кто участвовал в подавлении первого усташского восстания, произошедшего здесь же в 1932 г., это было знаменитое «Велебитское восстание»).

Ликвидационный центр Госпич — Ядовно — Паг был создан в апреле 1941 г. как комплекс из семи лагерей, объединенных хорошей инфраструктурой, связывающей их с центром в Госпиче, располагавшемся в бывшей австро-венгерской тюрьме «Герихт». Именно Госпич являлся региональным центром тайного общества «Хорватская национальная молодежь» (Hrvatska nacionalna omladina), которым руководил Андрия Артукович — будущий министр внутренних дел НГХ, которому Анте Павелич в начале 1932 г. поручил организовать восстание, передав на это деньги.

В Ядовно был создан именно центр уничтожения, поскольку заключенные прибывали сюда лишь затем, чтобы дождаться своей очереди на умерщвление в одной из «ям». Сюда люди из усташского списка, составлявшегося по всей территории Бановины Хорватской, свозились в пломбированных вагонах, предназначенных для перевозки скота, сразу после принятия расовых законов. В самом Госпиче усташи взяли власть 10 апреля, одновременно с провозглашением создания НГХ, и местные сербы с молниеносной быстротой были арестованы своими еще вчерашними соседями и коллегами-хорватами, которые в большинстве своем уже присоединились к усташской организации. Транспорт из Госпича в Ядовно прибывал два раза в день. Людям, которыми вагоны набивались «под завязку», не давали ни воды, ни еды. Однако пломбы на вагонах были «государственными», равно как и приказы, и никто из хорватов не попытался ни освободить сербов, ни помочь им.

Со временем к поездам добавились пешие колонны людей, связанных между собой и вдоль колонны, между людьми, в единую линию (в этом заключался патологический замысел), и этих несчастных, измученных более чем 20-километровой дорогой людей, ожидала в конце только мучительная смерть. Уже в ходе первой ночи после формирования центра ликвидации в Ядовно началось то, что впоследствии будет названо «усташской вакханалией»: изуверским мучениям подвергались сербы — члены четнических организаций, те, кто входил в общество «Сокол», и другие. В эту ночь сыну одного видного сербского торговца «наживую» были вырезаны глаза и «подарены» его матери. Связанные веревкой или колючей проволокой колонны людей подводились к ямам, где усташи кувалдами забивали первых двоих и скидывали их в пропасть, чтобы они своей тяжестью увлекли за собой всю колонну. В этом наслаждении криками, попытками людей устоять на ногах и не свалиться в яму заключалось для усташей особое удовольствие. Те из сербов из «черного списка», кто не попал на «госпичский поезд», оставались в бывшей австрийской тюрьме и подвергались особо изощренным пыткам. В середине мая 1941 г. начались аресты евреев, среди первых оказалась еврейская студенческая футбольная команда, победившая Хорватский академический спортивный клуб и в «награду» получившая «путешествие в Госпич». Однако Ядовно было не только центром ликвидации — здесь проходили «обучение» усташи, по всей территории НГХ создававшие лагеря смерти.

В августе 1941 г. итальянские власти постановили расширить свою зону оккупации и вынудили усташей ликвидировать лагерь Ядовно (он функционировал до 15 августа). Однако заключенные не были освобождены — их перебросили на остров Паг, а затем просто-напросто начали резать, сбрасывая тела в залив, который стал красным от сербской и еврейской крови. В лагерях Метайна и Слано были ликвидированы в основном женщины и дети (подвергавшиеся перед смертью сексуальному насилию, в этих оргиях особенно отличилась группа католических священников Сеньской епископии, а организатором выступил пажский приходской священник). Усташи пригласили и итальянских офицеров «разделить веселье», однако те были буквально шокированы увиденным и написали обращение к командующему Второй итальянской армией и самому римскому папе. Когда итальянцы, прибывшие на Велебит, установили размеры и детали преступлений усташей, они также направили соответствующие материалы дуче и в Ватикан. От лагеря Паг в итоге осталась только небольшая группа заключенных-мужчин, которая была переброшена в только что открытый «трудовой лагерь» Ясеновац, которому выпала судьба стать самым большим сербским городом под землей. Ядовно же вошло в историю как место запланированного еще до создания НГХ истребления сербской элиты. В 1960-х годах хорватское руководство после изучения Шарановой ямы приказало все остальные ямы забетонировать. На настоящий момент установлено, что в комплексе лагерей смерти Госпич — Ядовно — Паг в течение всего 132 дней их существования изуверскими способами были убиты 40 123 человека.

«Наследник» Ядовно — Ясеновац — занял территорию в 240 кв. км (для сравнения: Освенцим — всего 40 кв км). Ясеновац — это система лагерей, в которой было пять крупных, несколько мелких лагерей и места ликвидации. Люди размещались под открытым небом, на голой земле, антисанитария создала идеальные условия для развития эпидемий, прежде всего сыпного тифа.

В отличие от немцев, не желавших «пачкать руки», в усташских лагерях царило другое правило: убийства сербов, евреев и цыган должны были быть нарочито чудовищными. Это был в определенном смысле «трудовой лагерь», в котором изготавливались инструменты для сельского хозяйства, но не только. Здесь почти сразу начали изготавливаться и другие инструменты: топоры, пилы, кувалды, ножи. Самым известным ножом стал «сербосек» — короткий закругленный нож, приделанный к кожаной перчатке, чтобы он не соскальзывал с руки палача и горла жертвы.

Генерал фон Хорстенау в личном дневнике за 1942 год записал: «усташские лагеря в НГХ были сутью ужаса». Офицер Артур Хеффнер по поводу лагеря Ясеновац 11 ноября 1942 г. записал следующее: «Концепцию лагеря Ясеновац следует понимать как комплекс из нескольких лагерей, на несколько километров удаленных друг от друга и группирующихся вокруг самого Ясеноваца. Безотносительно официальной пропаганды это один из самых страшных лагерей, который можно сравнить только с адом Данте».

В Ясеноваце практиковались самые изощренные и извращенные пытки: вырывание ногтей на руках и ногах, ослепление посредством забивания металлических предметов в глаза, отрезание кусков кожи и мяса и засыпание ран солью, обдирание кожи, повешение, отсечение гениталий, носов, ушей и языков, сожжение заживо. Детям вырывали конечности, разбивали голову о стены, бросали их в огонь, в емкости с кипятком и известью, отрезанные у них уши и вырезанные глаза складывали в коробки и т.д. и т.п. Особое предпочтение отдавалось забиванию шила в сердце — в этом «умельцы» соревновались между собой. Головы сербов, евреев и цыган разбивались кувалдами, в головы забивались гвозди; части тела отсекались, но человека не добивали — его оставляли истекать кровью. «Не меньшее» внимание уделялось сексуальному насилию. Свидетельства самих обвиняемых и очевидцев выходят за рамки человеческого разума и говорят об абсолютной патологии преступников.

Первый «управитель» Ясеноваца Векослав «Макс» Лубурич постоянно повторял, что «сербы в НГХ должны быть уничтожены, потому что это программа, которая должна быть выполнена». Анте Павелич добавлял, что «окатоличивание сербов — фундаментальный пункт» его программы. Так вся территория НГХ, а не только лагеря смерти, по выражению немецкого историка, «превратилась в одну большую крестильницу и исполинскую бойню». 10 июня 1941 г. командование Второй итальянской армии извещало Муссолини, что «хорватский ультранационализм, потерявший всякое чувство меры, установил режим насилия и террора, который постоянно усиливается. …Усташи пустились в месть и репрессии, которые можно сравнить только с самым мрачным средневековьем». Генерал Алессандро Лузано в письме, направленном Муссолини вне протокола, говорил о преступлении, совершенном усташами в Пребиловцах в начале августа 1941 г., описывая свое прибытие в село «после трехдневной резни». Лузано свидетельствовал о «груде тел убитых детей», а мальчик с перерезанным горлом, который мог еще говорить, уже в больнице рассказал о том, что учительницу и восьмилетних девочек усташи изнасиловали, затем детей убили, отрезали им головы и расставили их на партах, а кишками украшали стены», «в этом участвовал и католический приходской священник Дон Илия Томас», «остальные женщины и дети просто были сброшены в ямы», и «вся Герцеговина, Босния, Лика, Далмация полны таких ям. Резня сербов достигает таких размеров, что отравляет воду. Я лично видел, как из одного источника в Поповом поле, недалеко от ямы, в которую было брошено четыре тысячи сербов, текла красная вода».

Эгон Бергер, пострадавший во время Холокоста, в своей книге «44 месяца в Ясеноваце» писал, что «отец Сатана» — католический приходской священник монастыря Петричевац в Бане-Луке Мирослав Филипович-Майсторович забирал детей у матерей якобы для крещения по католическому обряду, а на самом деле издевался над ними самым разнообразным образом. Одним из таких «развлечений» было подбрасывание детей в воздух: трижды Майсторович бросал избитого ребенка вверх, а на четвертый раз подставлял под падающего кол и протыкал его насквозь. На крики детей сбегались матери, которых усташи расстреливали на месте.

Однако сербов, евреев и цыган усташи убивали не только в Ясеноваце — их систематически уничтожали в сотнях сел. Так, 7 февраля 1942 года только за один день они убили 2 370 сербских мирных жителей в селах Шарговац, Дракуличи и Мотики, среди которых был 551 ребенок. Резню организовал Виктор Гутич, усташский командант так называемой Хорватской Краины, а возглавлял тот же «отец Сатана» Мирослав Филипович-Майсторович. По имеющимся данным в усташской резне принимали участие 1 300 католических священников. Военным викарием армии НГХ был, напомним, Алойзий Степинац, действовавший в одной связке с Ватиканом по переводу «сербов-схизматиков» в католицизм.

В Брчко, как показывали свидетели, «фра Анте, священник Трамошницы, сам организовал усташские банды в своем селе и ходил с ними по сербским селам, хватал сербов, где только мог, уводил их в свое село, запирал на складе и там сутками держал без воды и пищи, зверски истязая с помощью усташей». «За этот критический роковой отрезок времени, — следует из показаний выживших, — с 24 по 28 июня 1941 г. в Боснии, Герцеговине, Далмации, Лике, Хорватии и Среме убито более 100 тыс. ни в чем не повинных сербов. В то время преступления совершались не только ночью, но и днем. Как диких животных, сербов хватали всюду — на улицах, в собственных домах и в учреждениях, на нивах и на полях. Отвозили на грузовиках на городские окраины и там убивали. Многие из этих несчастных жертв подвергались страшнейшим пыткам и смерть встречали со вздохом облегчения». 29 и 30 июля 1941 г. было совершено страшное преступление в Глине, а 4 и 5 августа 1941 г. было совершено второе преступление в Глинской церкви Рождества Богородицы, в которых было убито более 1 200 сербов.

Глава службы безопасности НГХ Еуген Кватерник сказал однажды, что ему и ста лет не хватит, чтобы досыта напиться сербской крови. Министр НГХ, Милован Жанич заявлял: «…Это должна быть земля хорватов и никого другого… Нет таких методов, которые мы как усташи не применим, чтобы сделать эту землю хорватской и очистить ее от сербов. Мы этого не скрываем, такова политика нашего государства, и мы добьемся того, о чем гласят усташские принципы…»

Весной 1942 г. в Боснии и Герцеговине, местечке Стари Брод и Милошевичи (община Вышеград), на берегу Дрины, усташи, точнее, «Черный легион» (в состав которого входили и местные мусульмане) под командованием Юре Францетича убили более 6 000 сербов. Часть сербов, особенно девочки и женщины, бросились в воду, спасаясь от усташей. Самое невероятное в этом событии заключается в том, что помощь сербам, переплывавшим Дрину, оказало подразделение немцев, находившееся на спасительном берегу. Немцы, не в силах больше видеть усташскую резню, начали стрелять в воздух, искать и спускать на воду лодки, так было спасено несколько тысяч сербов.

Известно, что в БиГ в период существования НГХ существовало 1 013 «центров ликвидации», но не известно, сколько таких мест было в Хорватии. Нормальное человеческое сознание не выдерживает описания усташских оргий. Даже свидетельства очевидцев в ряде документов оканчиваются фразой «то, что случилось после, в связи с уровнем человеческой низости, беспощадности и звериной жестокости предать гласности не представляется возможным»…

Экстремистская правашско-усташская идеология, смешанная с римо-католическим клерикализмом, породила в Независимом государстве Хорватия чудовищные плоды в виде фанатичного истребления сербов, евреев и цыган. Это был геноцид во имя создания «хорватской расовой чистоты», а также с целью уничтожения всего культурно-исторического наследия, связанного с православием. В Ясеноваце были истреблены, по последним данным, более 800 000 человек, из них 80 тыс. цыган и 33 тыс. евреев, остальные — сербы.