Следы Гитлера. Дулаг 205. Волгоградская область

ИА REGNUM продолжает исследовать следы гитлеровской агрессии и геноцида на территории современной России. Наш новый шаг на этом пути — cерия очерков о концентрационных, трудовых, пересылочных лагерях на территории субъектов Российской Федерации в пределах ее нынешних границ.

Проект реализуется совместно с Фондом Александра Печерского.

Материал создан по открытым источникам.

В свое время ветераны Волгограда решили увековечить память жертв фашистских концлагерей, находившихся в области в 1942−43 годах. Изготовили специальные стелы, расставили их на местах, в которых располагались эти лагеря, — везде, где они были, кроме Волгограда.

Людоеды поневоле

Проблемой стало то, что власти города-героя того времени запретили установку этих памятных знаков на его территории: не было, мол, никаких концлагерей в нашем городе! А если и были, то знать сейчас об этом никому не обязательно.

Но они были, эти лагеря. И если жизнь населения в оккупированных гитлеровцами районах области можно было сравнить только с адом, то эти лагеря были адом в аду…

Первые транзитные концлагеря стали создаваться фашистами в области во второй половине лета 1942 года. Это были своего рода этапные, пересыльные тюрьмы, предназначавшиеся для переправки советских военнопленных из оккупированных районов области к промышленным центрам Германии, для их работы на военных предприятиях фашистского рейха.

Обычно содержание военнопленного в такого рода лагерях ограничивалось выдачей пол-литра кипятка с утра и нескольких ложек горелой запаренной ржи на протяжении дня. У военнопленных отбирали всё, в то же время им зачастую не давали ни питания, ни воды. А за попытку зачерпнуть, к примеру, дождевую воду из лужи в них зачастую стреляли.

Так, не кормили заключенных за колючей проволокой пленных и в концлагере, располагавшемся в бывшей конюшне на берегу реки Россошки. Разве что вечерами их гоняли на заброшенное капустное поле, где оставались кое-где мерзлые кочерыжки и листья капусты. Зимой им позволяли иногда отрезать от конских трупов куски конины, что вызвало повальную дизентерию в лагере.

Военнопленных, доведенных голодом до сумасшествия, во время раздачи пищи, приготовленной из падали, гитлеровцы травили собаками для водворения «порядка». Тем, кто был болен и не мог работать, не давали ничего совсем, обрекая на быструю смерть. А в ряде лагерей к тому же вместе с переходом советских войск в контрнаступление под Сталинградом вообще всех пленных перестали кормить.

От голода пленные подчас доходили в лагерях до людоедства — вырезали внутренние органы у своих умерших товарищей и поедали их…

Фашистские «забавы»

Командование оккупантов было в курсе этой ситуации, но ничего не предпринимало для ее исправления. Так, например, обер-лейтенант Медер, работавший в концлагере «Дулаг-205», одном из крупных концлагерей области, близ нынешнего райцентра Алексеевка, неоднократно докладывал о создавшемся в нём катастрофическом положении обер-квартирмейстеру 6-й полевой армии Паулюса Куновскому, но тот никаких мер к снабжению лагеря питанием не принимал. А на прямой вопрос Медера: «Что же прикажете нам делать через два дня, когда у военнопленных не будет ни грамма питания?» — Куновский пожал плечами и ответил: «Придется тогда военнопленных перестрелять».

В лагере под Алексеевкой к тому моменту находилось около четырех тысяч советских военнопленных…

Жить пленным приходилось, как правило, в неотапливаемых землянках либо просто в норах, ими же и вырытых. Им приходилось ютиться в невероятной тесноте и в жутких антисанитарных условиях. Так, в том же лагере близ Алексеевки, рассчитанном на 1200 человек, пребывало одновременно до 4000 советских военнопленных.

А физический труд в лагерях был тяжелым. Лагерные рабочие команды прикомандировывались к воинским частям германской армии. Трудиться пленным приходилось на строительстве оборонительных сооружений для захватчиков. Рабочий день составлял обычно по четырнадцать часов. А за любую провинность, за незначительные проступки, за вялость в работе германские офицеры и солдаты зверски избивали пленных. Нередки были случаи, когда военнопленных били, даже убивали попросту ради забавы. Фашистские «сверхчеловеки» срывали таким образом на беззащитных людях зло за испытываемые ими собственные трудности. Сохранились воспоминания, как в одном из концлагерей области гитлеровцы, чтобы позабавиться, сначала заставили советского военнопленного прыгать по-лягушачьи в луже из фекалий. А натешившись, они пристрелили его…

Точные цифры неизвестны

Вместе со сжатием кольца вокруг окруженной под Сталинградом гитлеровской группировки зверства фашистов на захваченной ими территории только усиливались.

После освобождения, к примеру, концлагеря, располагавшегося в хуторе Вертячем, в бараках были обнаружены десятки трупов умерших от голода, замученных либо расстрелянных людей. Восемьдесят семь из восьмидесяти девяти находившихся в лагере военнопленных найдены были мертвыми. Причем более десяти тел были настолько изувечены, что не подлежали опознанию. У многих замученных немцами пленных солдат были распороты животы, выколоты глаза, отрезаны носы и уши…

После освобождения двух больших транзитных концлагерей в Гумраке живых и способных держать оружие пленных в них оказалось восемь тысяч человек. Сколько же всего прошло через них советских граждан за время их существования и сколько из них было угнано в Германию, так и осталось неизвестным.

Тем более трудно судить и о том, сколько военнопленных прошло через все фашистские концлагеря, имевшиеся в области во время Сталинградской битвы. Нет даже точных данных и о том, сколько всего таких лагерей имелось в области в то время.

«Основываясь на имеющихся цифрах, — пишет исследователь этой темы преподаватель истории Сергей Поздин, — можно предположить, что одновременно в лагерях Сталинграда и области содержалось не менее 50 тысяч советских военнопленных. Тогда как общее количество фашистских концлагерей на сталинградской земле оценивается примерно в пятьдесят. Но точных данных нет ни у кого».