Михаил Фридман попал в западный список потенциально проблемных партнеров

По сведениям РБК, он указал в своем запросе, что «не является «политически значимым лицом (politically exposed person, PEP)». Это противоречило сведениям, содержащимся в широко используемой в мире базе данных World Check и базе данных Henley & Partners (компании, оказывавшей помощь при оформлении «золотых паспортов» на Мальте). Предоставление ложной информации госорганам западных стран может иметь далеко идущие последствия.

Заявление Фридмана было подано на фоне присоединения Крыма к России и рассматривалось порядка двух лет. По данным мальтийских правительственных чиновников, Фридману готовы были официально отказать. Не дожидаясь отрицательного решения от властей Мальты, бизнесмен по собственной инициативе отозвал прошение. В 2017 году была убита мальтийская журналистка Дафна Каруана Галиция, расследовавшая тему «золотых паспортов». Созданный в честь неё фонд и провел соответствующее расследование.

Мальта выдает так называемые «золотые паспорта» с 2014 года. Как теперь выясняется, в списках получателей значится уже довольно много российских бизнесменов и даже политиков. Поэтому нет никакой сенсации в самой по себе попытке Михаила Фридмана обзавестись «удобным паспортом», особенно на фоне ухудшения отношений России с родной для него Украиной. Гораздо интереснее причина, по которой его «мальтийский поход» не состоялся. Как указывает РБК, Михаил Фридман значится как «политически значимое лицо» (PEP) в международной базе данных, содержащей информацию о потенциально проблемных лицах и организациях.

Согласно определению Целевой группы по борьбе с отмыванием денег (FATF), к категории PEP относятся лица, которым иностранная страна поручала важные государственные функции, например, высокопоставленные политики, высшие правительственные, судебные или военные чиновники, руководители государственных корпораций, лидеры ведущих политических партий, члены их семей и близкие деловые партнеры, а также «иные лица, которых финансовые органы посчитают связанными с PEP на личном или профессиональном уровне». В законодательстве некоторых стран лица категории PEP рассматриваются как представляющие повышенный риск потенциального участия во взяточничестве и коррупции в силу своего положения и влияния, которое они могут оказывать.

В настоящее время упомянутая в мальтийском расследовании база World Check принадлежит авторитетнейшему агентству Thomson Reuters. А в российский публичный обиход она впервые попала в 2010 году, после т. н. «дела Магнитского». Высокопоставленные представители российских правоохранительных органов, предположительно причастные к смерти аудитора в тюрьме, попали в базу World Check именно как «политически значимые лица». Позднее на Западе они столкнулись с санкциями и уголовным преследованием. Ужесточение антикоррупционной и антиотмывочной политики в западных странах привело к тому, что статус PEP в настоящее время может серьёзно осложнить не только получение вида на жительство, как это произошло с Михаилом Фридманом на Мальте, но даже простое открытие счетов в зарубежных банках и ведение бизнеса в западных юрисдикциях.

Если информация о статусе PEP у Михаила Фридмана в международной базе World Check верна, ему придется приложить немалые юридические, информационные и, возможно, даже политические усилия для того, чтобы нейтрализовать соответствующий статус. Возможно, именно с этими попытками связаны его суды в США против авторов т. н. «Досье на Трампа». За почти 5 лет судебных тяжб на территории США юристам Фридмана не удалось добиться сколь-нибудь значимых успехов.

Отметим, что попадание в западные санкционные списки многими в России сегодня рассматривается не как угроза, а наоборот — как своеобразная высокая оценка их работы в интересах страны. Многие попавшие под зарубежные санкции российские бизнесмены, политики и должностные лица даже гордятся этим фактом. Что касается потенциальных убытков для бизнеса, то в случае, если он сосредоточен в России, их удается избежать. Но это не случай Михаила Фридмана, который минимум с 2017 года постоянно проживает в Лондоне, а большую часть своего капитала держит на балансе компаний, зарегистрированных в Люксембурге и Амстердаме.