«Косово будет Силиконовой долиной Европы»: как расправляются с Сербией

Начало марта в Сербии 2021 г. ознаменовалось атакой на Сербию по всему международному, политическому и медийному спектру, касающемуся «косовской проблемы». Сезон открыл американский Госдеп, 2 марта выразивший «поддержку США диалогу под руководством ЕС, целью которого является нормализация и всеохватывающее соглашение со взаимным признанием». Напомним, что в письме американского президента Джозефа Байдена, адресованном Александру Вучичу по поводу Дня государственности Сербии, указывалось, что США ожидают от Сербии заключения «всеохватывающего соглашения о нормализации отношений с Косово, которое сфокусировано на взаимном признании», а также продолжения процесса европейской интеграции. 3 марта американский дипломат Мэтью Палмер уточнил, что целью американских администраций (Трампа и Байдена — А.Ф.) «является окончание диалога по поводу Косово взаимным признанием», и что «США хотели бы видеть обязательный в правовом смысле договор о полной нормализации отношений Сербии и Косово, который открывает ясный путь к европейской интеграции».

Посланник ЕС по диалогу Белграда и Приштины Мирослав Лайчак, посетивший регион в начале марта с целью подготовки почвы для возобновления переговоров, высказал примечательную мысль, что с «сентября в Косово не было удовлетворительного уровня политического единства для продолжения диалога». В «Республике Косове» среди «политической элиты», состоящей из бывших главарей Армии освобождения Косово (АОК) и их пособников, абсолютным консенсусом является стремление к обретению всей полноты суверенитета и независимости квазигосударственного формирования, включая членство в ООН. Никто из местных авторитетов — Рамуш Харадинай, Хашим Тачи, Альбин Курти — не соглашался делать какие-либо уступки Белграду за счет «суверенитета Косовы». Все попытки представить Тачи поборником идеи сербского президента Александра Вучича о «разграничении» или «обмене» неких сербских территорий края на некие «албанские территории» центральной Сербии были разбиты публичными заявлениями Тачи, в которых тот в качестве размена или обмена требовал лишь приращения территорий «Косовы» за счет сербских земель.

Примечательна нынешняя трансформация в политическом пространстве «Косовы»: по результатам внеочередных парламентских выборов, прошедших 14 февраля 2021 г., ошеломляющую победу одержала партия «Самоопределение» (более 47,63%). Соответственно, место «премьера» вновь занял её бессменный лидер Альбин Курти. Отличием этого самого популярного на данный момент «косовского политика» является тщательно разработанная идейная парадигма и столь же последовательные и продуманные стратегия и тактика политической деятельности. Курти на протяжении многих лет упорно осуществляет свой курс, являя яркий и выгодный контраст по сравнению не только с «косовскими», но и балканскими политиками в целом. Продуманность каждого его действия, встроенность даже самых эпатажных ходов в единую долгосрочную схему приводит к выводу, что для Запада именно он — политик того уровня, на которого можно возложить миссию окончательного признания независимости «Косовы» и приведения ее во внешне приличный вид.

Напомним, что подоплекой договоренностей 1980-х гг. по линии РональдРейган — Иоанн Павел II по разрушению коммунистических режимов в Европе, в том числе и в Югославии, являлось предоставление роли «поджигателей фитиля» локальных войн Германии. Поэтому практически все антиюгославские экстремисты были связаны с германской разведкой БНД, которая их вооружала, обучала и готовила к будущим «свершениям». Альбин Курти по-прежнему предан своим немецким партнерам, и его отстранение от премьерского поста в период первого мандата указывает на противостояние между суверенистами Дональда Трампа и глубинным государством, которое вылилось в столкновение проамериканских и прогерманских политиков в сепаратистской Приштине.

После подписания соглашения о нормализации отношений, как ясно указал спецпредставитель ЕС по диалогу Приштина 3 Белград Мирослав Лайчак, должен пройти процесс согласования национальных законодательств с обязательствами, вытекающими из этого международного соглашения. Речь, конечно, идет о Конституции Сербии, говорящей о территориальной целостности государства, неотъемлемой частью которого является южный край Косово и Метохия. Но «международному сообществу» ни международное, ни внутреннее право не указ. Лайчак уведомляет, что «нам известно о содержании в преамбуле Конституции Сербии положения о том, что Косово является составной частью Сербии», но «присоединение к международным соглашениям требует изменения национального законодательства», и «Сербия не скрывает тот факт, что изменение конституции — на повестке дня». Следует ли понимать формулировку «Сербия не скрывает» как то, что Александр Вучич, вопреки конституционным полномочиям президента (Сербия — парламентская республика, следовательно, внешнеполитический курс формирует и осуществляет премьер-министр страны под контролем парламента), подаёт сигналы о готовности изменения конституции и законодательства страны в заданном направлении?

Эстафетную палочку США подхватила Германия, глава МИД которой Хайко Маас в преддверии визита сербского министра иностранных дел Николы Селаковича отметил, что «объединенная Европа не заканчивается на внешних границах Европейского союза, а стратегический суверенитет Европы не представим без тесной связи с Западными Балканами». Столь вдохновляющий тезис о всеевропейском внеграничном единстве, скорее всего, содержит неприятный посыл в адрес сербской власти, согласно которому в обмен на сдачу Космета можно получить очередное жизнеутверждающее похлопывание по плечу с прочувствованными речами о единстве европейских народов. Немецкий посол в Сербии Томас Шиб 21 марта указал на совместную цель США и Германии — «полная нормализация отношений Белградом и Приштиной», а для «обновления диалога только необходимо дождаться формирование нового правительства в Приштине».

20 марта докладчик Европарламента по Косово Виола фон Крамон-Таубадел уточнила ситуацию для Вучича, одновременно, как и Лайчак, выводя его на чистую воду. Во-первых, по ее словам, «платой за Косово» вовсе не станет вступление Сербии в ЕС, на что рассчитывал Вучич. «Признание Косово — условие для дальнейшего прогресса на переговорах между Сербией и Европейским союзом. Это доведено до сведения Белграда совершенно ясно», — сказала фон Крамон. Эзопов язык евробюрократов зачастую противоречит общепринятому пониманию. В данном случае «прогресс» может означать, например, смену пресловутого бутерброда с тунцом, которым на очередном раунде в Брюсселе угощали президента Сербии, на стандартный бургер из «Макдоналдса», и не более того. Ничего существенного Сербии ожидать не следует, поскольку над этой страной с момента военной агрессии Североатлантического альянса в 1999 г. идет непрерывная ритуальная расправа, в которой она методично и поступательно лишается своего суверенитета, национальных богатств и, главное, национальной идентичности. Это единственный процесс, который можно выявить в ее отношении со стороны коллективного Запада, никаких движений в противоположном направлении просто-напросто нет.

Однако еще более примечательно продолжение заявления Виолы фон Крамон-Таубадел о «полученных сигналах» со стороны президента Вучича, который «в свое время сказал, что когда-нибудь будут вещи, которые Сербия должна будет проглотить, и которые ей будут очень не по нраву». Обратим внимание на ярко выраженную «гауляйтерскую эстетику» в риторике Вучича и одновременно выраженное стремление «подыграть хозяину».

Второй докладчик по Косово, Лукас Мандл (депутат австрийского парламента) не менее открыто обрисовал будущие направления «работы по Косово», что имеет прямую связь с изменением отношения Запада к Курти. Мандл отметил следующее: «Мы преодолели иррациональные столкновения между этническими группами, нациями и религиями или идеологиями»; «Косово должно интегрироваться в Европу»; «Косово должно стать Силиконовой долиной Европы — его молодое население хочет учиться и быть ангажированным в сферах информатики и новых технологий». При этом по поводу пресловутого «обмена территориями» он сообщил, что «идея размена территориями между Сербией и Косово не имеет поддержки ЕС — позиция Брюсселя ясна, она заключается в том, что существующие границы должны уважаться на всей территории Балкан».

Итак, Виола фон Крамон-Таубадел и Лукас Мандл, мягко пожурив Курти за прежний «популистский национализм», отмечают, что «он давно преодолен», и Курти «эволюционировал в умеренного политика». Что якобы проявилось в ходе его предвыборной кампании, в которой тема «Великой Албании» не играла никакой роли», а факт открытия партией Курти филиалов в Албании и Северной Македонии, по словам фон Крамон, «не имеет никакого особого значения».

3 марта 2021 г. не кто иной, как Курти, заявил, что «объединение Косово и Албании — историческое намерение и желание всех албанцев». Изначально с момента своего выхода на косовскую политическую арену в 2010 г. возглавляемое им движение «Самоопределение» еще не как партия, а как гражданская инициатива, своей главной целью ставило укрепление албанского национального самосознания, но не в рамках Косово, а посредством присоединения Косово к Албании. Бывший лидер уличных протестов, внеинституциональный интеллектуал Курти никогда не делал ставку на замкнутую, самостоятельную «косовскую идентичность». Он полагал, что это лишено смысла, выступая сразу за общеалбанское объединение — по его мнению, единственно возможный вариант сохранения и защиты албанской идентичности.

Социал-демократический сегмент, проявившийся в идеологии Курти на косовских парламентских выборах 2014 г., никак не помешал ему практически монополизировать национальный вопрос в наиболее полной форме: именно он в 2015 г. посредством массовых протестов и блокирования работы «косовского парламента» вплоть до применения слезоточивого газа не позволил Приштине приступить к реализации Брюссельского соглашения 2013 г., по которому Сербия руками Ивицы Дачича и Александра Вучича полностью передавала край в конституционно-правовой порядок Косово, но которое при этом содержало положение о формировании Ассоциации сербских общин для защиты сербов как нацменьшинства на территории «другого государства». В 2017 г. «Самоопределение» уже уверенно стало крупнейшей партией «парламента Косовы», с революционной непримиримостью, отсылающей одновременно к Ленину и Че Геваре, выступающей против всего, что потенциально может нести угрозу албанской идентичности и суверенности «Косовы».

При этом Курти выгодно отличается от президента Сербии Александра Вучича с его вульгарно-декадентскими антинациональными вывертами. Нынешний «косовский премьер» последовательно формирует свою специфическую философскую конструкцию, усиливая направление «антикоррупционной борьбы» и «верховенства права», объединяя «лево-националистический антиколониализм», социал-демократию и либерализм в причудливую, но универсальную идеологическую парадигму. Но именно ее разносторонность наряду с такими личными качествами Курти, как твердость и выдержка, позволяет ему реально становиться «выразителем всех чаяний албанского народа».

Помимо недвусмысленно выраженной политической цели — стремления к созданию Великой Албании, в настоящий момент не менее важно то, что Курти считает препятствием на пути к воплощению своих идей. Старо-новый «косовский премьер» объясняет, что «барьером является Конституция Косово, в частности, п. 1.3., запрещающий конституционное объединение с другим независимым государством, таким, как Албания». Курти лукаво указывает Брюсселю, что именно этот пункт одновременно является препятствием и для интеграции другого типа, например, европейской. Но пока, по мнению дважды премьера, «Албании и Косово следует координировать усилия в ключевых областях — безопасности, энергетике, природных ресурсах и внешней политике». Подобного рода взаимодействие пролагает прямой путь к государственному объединению в той или иной форме.

В то время как будущий первый «президент Косовы» Ибрахим Ругова ходил по зачарованному кругу соросовских мантр о демократизации и правах человека, Курти выстраивал принципиально иную систему.

Во-первых, он последовательно отказывался от каких бы то ни было коалиционных связей с партиями, созданными командирами АОК, оправдывая свое нежелание иметь дело со столь коррумпированными личностями (коррупция — одна из главных мишеней его борьбы). Однако более вероятно предположение, что Курти опасается быть унесенным ветром Спецсуда по Косово. Задача Курти — работать на долгосрочное доверие своего избирательного корпуса, уверенно и планомерно становясь центром притяжения всех оппозиционных движений. Рано или поздно «военное крыло» приштинской политики так или иначе сойдет с исторической сцены, на которой безраздельно будет царить Альбин Курти.

Во-вторых, именно Курти идет дальше даже бывших главарей АОК, ставших «политическим истеблишментом Косовы». Он был единственным косовским политиком (разумеется, кроме сербов), кто не был удовлетворен планом Ахтисаари и не славил провозглашение независимости 17 февраля 2008 г. Но не из-за солидарности с сербами: его не устраивал сам факт лишения албанцев «в который раз» политической субъектности, как он считал, «международным колониальным управлением» в лице миссии ООН. Сербы, получившие право конституционного вето, рассматривались им как потенциальная угроза «косовской суверенности».

Вернувшийся на ключевой пост «Косовы» Альбин Курти является наиболее серьезным, сильным и «долгосрочным» игроком, который, не размениваясь по мелочам, будет проводить самый масштабный план по международному обретению и укреплению «косовской государственности». Однако в этой геополитической партии лишь сама власть Республики Сербии способна придать законность отделению части своей территории. Курти можно противопоставить только столь же серьезные, «железобетонные» меры, одной из которых является провозглашение состояния оккупации части сербского государства. Только эта мера, несмотря на любые трансформации в крае, позволит сколь угодно долго и терпеливо ждать изменения ситуации и готовить возвращение Космета в конституционно-правовой порядок Сербии, что является прямой конституционной обязанностью сербской власти.