Преуменьшать достоинства детей — для взрослых это из любимейших затей. А уж подростков… что там говорить — уж тут родители готовы во всю прыть…

Обложка книги «Ужель та самая Татьяна?» Клементины Бове

Клементина Бове. «Ужель та самая Татьяна?» Фантазия по мотивам романа Александра Пушкина «Евгений Онегин» (1833) и оперы Петра Чайковского «Евгений Онегин» (1879)

Приступая к книге «Ужель та самая Татьяна?», недавно вышедшей в издательстве «Самокат», хочется на манер пожилой леди байроновских времён поднести к носу лорнет и, сохраняя лицо, резюмировать: «Это… необычно».

Это и впрямь необычно. Совершено дерзкое покушение. На… Евгения нашего и Татьяну.

Оговоримся сразу: характер повествования шутливый и нас об этом честно предупреждают. Ну, а как ещё оправдать слишком, может быть, откровенный разговор о первой любви? Кстати, сам текст с этаким ярким французским акцентом — самым настоящим — очень изящное обыгрывание той самой повальной моды на всё европейское, что даже на собственном родном языке получается какой-то воляпюк. Намеренно ли, нет ли — разницы, пожалуй, нет.

О да, это дерзость. И ещё — темперамент, энергия, юношеский напор. И его много. (Предупреждаем: его много).

Ладно, пусть так. А язык? Знаменитый язык Александра нашего Сергеевича?

Здесь важно сохранять спокойствие. Оригинал у нас никто не отнимает, и даже наоборот: обращение к нему очень желательно (как бы намекает автор).

Так вот, язык.

Роман в стихах — но каких? Рэп? Белый стих? Свободная импровизация? В неровном ритме, меняющемся без всякого предупреждения то и дело звучат знакомые и незнакомые интонации классической поэзии — в широком смысле классической. Не зря же в начале книги указан список саундтреков. И вещь это структурно сложная, уходящая корнями в те источники вдохновения, что как раз упомянутую музыку и породили. Перед нами сложная смесь вдохновений, мыслей, эмоций.

rawpixel
Ритм

Приходило ли нам в голову — право, должно было — что Татьяна с Евгением — в первую очередь люди определённого круга? Оба представители просвещённой молодёжи без материальных проблем. Прибавим сюда тему самого обычного small talk — её как раз обсуждают герои — белых бабочек, чьё имя придёт в голову? Тут же повествование поворачивается и ещё одной гранью: белые бабочки, пингвины etc. обсуждаются в злободневном ключе вредного влияния цивилизации на окружающую среду. Сценки до боли знакомой реальности иронически обыгрывают тему прав челове… дьявольщина, у Пушкина, кажется, было что-то про лицемерие суетного света. Вот ведь какая возмутительная параллель.

А вот Бодлер. А вот… все, кого сможет узнать дотошный читатель, предстанут перед ним длинной чередой. Со времён Александра Сергеевича, чёрт возьми, прошло много времени.

Конечно же, слышен и голос Пушкина, но дело (как бы это ни звучало) не в нём. Дело в той среде, откуда сам русский классик извлёк сюжет со всем, что проходит сквозь него, как сквозь призму, и те нити, невидимые, но крепкие, связавшие поколения со времён оригинала.

Так, например, Евгений с Татьяной обсуждают Кайеботта*. Или Эдмунда Бёрка**. Или… русскому читателю предстанет ещё некоторое количество незнакомых имён вместе со знакомыми, потому что герои — образованные люди — общаются цитатами. Они просто превращают весь текст в игру имён, цитат, смыслов. Что, впрочем, ни в коей мере не мешает тем, кому эти имена не скажут ничего. Это, в первую очередь именно игра. Вот, например, дядя. Ну тот, самых честных правил. Он на своём месте и даже — по всем правилам — умер.

Лапсанг-сушонг — другого он не пьёт,

Лишь этот, с запахом копчёной лососины.

Большой начальник был он — гендиректор

Завода не простого — нефтяного.

Важное отличие от оригинала: Если у Пушкина «Евгений Онегин» — «энциклопедия русской жизни», то у Бове в полном соответствии с духом времени энциклопедические описания общества носят куда более широкий характер.

А вот сходство: тема, которую автор не только бережно сохранил, но и всячески подчёркивает. Эта тема — искренность. Точнее, её хроническое отсутствие. Тот самый источник страданий.

Понимаешь, моя тётя… она внушает мне, что молодостью нужно пользоваться… А я думаю — это нехорошо и немного фальшиво; не знаю как для тебя, но я не могу пользоваться молодостью нарочно…

Или:

Тут уже разговор не клеится.

Ленский распутывает шнур у наушников.

Евгений думает: перемелется.

Просто я ненавижу двурушников…

Шокирующие факты: Татьяна в новой версии вовсе не замужем. Она совершенно свободна и работает над диссертацией.

И что, дело, стало быть, вовсе не в «другому отдана»?!

Pixabay.com
Молодая девушка с книгой

Так или нет — судить читателю.

История романа пушкинских героев оборачивается ничем иным, как историей двух представителей «золотой молодёжи», просто-напросто слишком оторванной от реальности. Отсюда и сплин. То есть депрессия. Парадокс, но именно отсюда становится очевидно то, что в оригинале практически не по зубам современному школьнику: «Евгений Онегин» — глубоко ироничен. Это смешная книга!

Это называется трагической иронией, — вмешивается голос автора. — Я хочу заострить на этом ваше внимание, чтоб вы поняли, как ловко история сварганена. Как тут реальность даётся внарезку в соответствии с законами фикшена. Заметьте, я вовсе не хвастаюсь — ведь не я это придумала.

Итак, со времён оригинала прошло десять лет. Они встретились в метро. Вы их сразу узнаете.