«Народный протест» или аппаратно-перестроечное дежавю?

5 мая по стране прокатились акции протеста, организованные главным оппозиционером всея Руси Алексеем Навальным. Ряд акций в регионах был согласован местными властями, но в наиболее крупных городах, включая Москву и Санкт-Петербург, оппозиция сделала всё, чтобы навязать противостояние, отказавшись менять заявленные маршруты, хотя власти и предлагали компромисс. А когда протестные шествия и митинги оказались вне закона, та же оппозиция предприняла максимум усилий для того, чтобы спровоцировать как можно более масштабные столкновения демонстрантов с правоохранителями.

И хотя в этом не преуспела, явно не дотянув градус общественно-политической дестабилизации до максимумов протестного сезона 2011−2012 годов, впервые за долгое время обычное мирное течение подобных мероприятий было нарушено достаточно массовыми эксцессами. Около трехсот участников акций были задержаны в Москве, еще около двухсот в северной столице. Всего по стране называют цифру в 1 тыс. 600 человек, но это данные, которые распространяют СМИ, симпатизирующие демонстрантам.

Правда, они же нехотя признают, что задержанные тоже вели себя отнюдь не лояльно и не стеснялись применять по отношению к полицейским как физическую силу, так и подручные средства. А после завершения акции в Москве, например, зазвучали призывы на следующий день собраться вновь. И опять без всякого согласования, в режиме «революционной анархии».

Так чего добиваются Навальный & Co? Ведь даже сочувствующие им эксперты констатируют несопоставимость протестного накала несколько лет назад и сейчас, а сам он ради видимости массовости митингов, отказываясь от диалога с властями, вынужден маневрировать в отношениях с соратниками, прибегая к уловкам, вроде смены явочным порядком самой тематики акции. Призывали заявить несогласие с блокировкой Telegram и под это «свистали» молодежь. На самом же деле принялись эксплуатировать заезженную еще шесть лет назад «антиинаугурационную» пластинку, которая очень многим, кто в этот день доверился организаторам и пришел на площади, в общем-то безразлична.

Нет, понятно, конечно, что сам Навальный — не «заказчик музыки». Он, скорее, та «девушка», которую «танцует» тот, кто ее «обедает». Причем этот «тот» даже не заокеанский «конечный бенефициар» этого оппозиционного «банкета», которому до российских внутренних интриг бесконечно далеко, коль скоро у него не получается предвосхищать даже внешнеполитическую линию Кремля. В случае же с Навальным, как представляется, и интересы продвигаются значительно более приземленных людей, и идеи куда менее возвышенные, нежели «борьба за торжество демократии во всем мире», и мотивы не в пример примитивнее «общечеловеческих».

Помнится, на излете «перестройки» в столичном театре им. Моссовета шел спектакль «Цитата» с Леонидом Марковым и Валентиной Талызиной в главных ролях в духе времени, обличавший некоторые номенклатурно-партийные персонажи и нравы. Так вот там герой Маркова, поучая подрастающее поколение манерам аппаратного поведения, произносил слова, в полной мере раскрывающие мотивацию как нынешней российской оппозиции, так и ее внутренних хозяев из числа «башен», засвеченных в свое время в числе реальных инициаторов протестов на Болотной площади. «Чтоб твой отдельный личный интерес / Казался общим важным интересом», — так звучал этот афоризм-назидание, как будто в неизменности перенесенный сегодня и на «знамена» Навального.

В чем состоял этот «отдельный интерес» в 2012-м, общеизвестно и не оспаривается даже самой стоявшей за теми акциями «тусовкой». Адресованный тогдашнему президенту Дмитрию Медведеву, тот протест пытался побудить его уволить Владимира Путина с поста премьера, пересмотрев выдвижение его в качестве кандидата на выборах главы государства.

Нынешний виток протеста, который общественности пытаются «продать» за «широкий», несмотря на участие в нём примерно ноля целых, пять сотых, если не тысячных, а в регионах десятитысячных от общей численности населения, есть прямая реакция на итоги президентских выборов. И прямое продолжение разнообразных социологических махинаций — язык не поворачивается употребить здесь слово «исследований».

В том числе «придворных», призванных тем не менее «убедить» избирателей в том, что не успели в избиркомах подсчитать голоса, как рейтинг Владимира Путина «поехал», быстро покатившись вниз. То есть внушают, что да, явились на выборы. И да, проголосовали за Путина. Но очень быстро одумались и предпочтения изменили. И не просто одумались, но еще и «раскаялись», бросившись на улицу протестовать против собственного же выбора. А тут раз — и Навальный подвернулся.

Так сказать, обозначили «общественный тренд». Что самое показательное, не дождавшись ни отставки нынешнего правительства, ни формирования нового, ни заявлений о том, какой курс будет проводиться. Ничего не дождавшись. Хотя, казалось бы, намного логичнее было бы несколько дней повременить, выступив не «на пальцах», а с конкретными оценками происходящего, о котором — в смысле, что именно сейчас в кулуарах власти происходит на самом деле — реальное представление имеют считанные единицы.

В политической практике так может быть? Может «вдруг» обвалиться рейтинг всенародно избранного лидера в промежутке между выборами и вступлением в должность?

В том, что касается массовых настроений, конечно же, нет, ибо эти настроения очень консервативны, даже инерционны, и чтобы на них повлиять, нужны не аргументы, а катастрофа. Вроде, скажем, дефолта «a la 1998-й» или «слива Сирии». Ни того, ни другого не произошло, и намеков на это нет. А вот настроения элиты при определенных обстоятельствах такие пируэты выделывать могут. Но и они лишь прикрывают переход в открытую плоскость заведомых, давно существующих противоречий, которые загоняют элиту в противостояние с избирателями (народом).

И это следует из американского опыта, где победителя выборов Дональда Трампа начали травить в информационном поле еще до инаугурации, обвинив в связях с вероятным противником, то есть с Россией. Но в отличие от нынешней ситуации в России, в США подоплека тех событий была до прозрачности ясна с самого начала: просто выбор элиты и народа разошелся. Американский народ свое слово сказал, свой выбор сделал, а американская элита, недовольная этим словом и этим выбором, попыталась использовать информационные возможности, чтобы поднять бузу.

«Кто он такой, понимаешь, этот народ? И по какому праву палки нам в колеса вставляет?». Переиграть выбор американцев решили с помощью импичмента, о «близости» которого в первые месяцы пребывания Трампа в должности не пророчествовал только ленивый. Когда этого не прошло, перешли в режим «итальянской забастовки» по известному принципу «англичанка гадит».

Что если это тот самый случай, когда мы действительно оказались очень похожими на американцев? И в том смысле, что значительная часть элиты у нас проамериканская, и в другом, более широком, — что народ с его выбором этой элите мешает. Однако поскольку Россия всё же не Америка, и задумавшие эту спецоперацию это понимают, открыто выступить против Путина оппозиционная ему часть элиты не может.

Вот и маскируют свой «отдельный личный интерес» будто бы «общим важным» — антипутинским — интересом. Telegram ведь, как было понятно изначально и как мы убедились, — это не причина и даже не повод. Telegram — это предлог. И если не он, то придумали бы что-нибудь другое. Ведь хоть кто-нибудь сомневался в том, что к вступлению избранного президента в должность оппозиция непременно что-нибудь «замутит»?

Не было таких сомнений. Вот и «замутила».

Итак, «сухой остаток». На выборах 18 марта мнение российского общества было высказано настолько ясно и недвусмысленно, что трактовать его иначе, чем полный и всеобъемлющий мандат на шесть лет, дающий Путину полную свободу действий, было невозможно. Оппозиция это понимала и взяла паузу. Точнее, не оппозиция, а ее хозяева в лице оппонентов Путина в самой власти. Да-да! У нас очень любят все списывать на козни американского госдепа и римского папы. Рыльце у них в той или иной мере, разумеется, в пуху, но не до такой степени, чтобы заниматься «черновой работой». Виктория Нуланд приехала на киевский майдан не собирать его, а продефилировать на нем с «печеньками» тогда, когда элитные «чернорабочие» его уже собрали, «накачали» и как следует разогрели.

А у нас разве нет таких «чернорабочих»? Все у нас в элите довольны итогами выборов? Все уверены в своем будущем? В своем благосостоянии и неуязвимости для правоохранительных, а в некоторых случаях и «компетентных» органов? Никто не опасается за свое будущее? Никому нечего терять?

Вот тут-то, как говаривал Горбачёв, «собака и порылась». Логика простая: если у Владимира Путина есть от народа «железобетонный» мандат на любые преобразования, то ему, следовательно, надо для начала этот мандат поставить под общественное сомнение, подорвав его легитимность. И побудить обладателя мандата элиту не «прессовать», а с ней «договариваться». По-хорошему. Или, еще лучше, — просто спустить всё «на тормозах» и жить, как жили. Для того и протесты, причем именно такие, с провокациями в адрес правоохранителей и с задержаниями, чтобы получить долгожданную картинку «народ против власти», в которую результаты выборов не впишутся. И, подбодрив закоперщиков протеста, с одной стороны, нажать на Кремль, а с другой, предоставить Западу повод повитийствовать на тему если не «подтасовки результатов» голосования, то хотя бы «тоталитарных» порядков, в рамках которых:

— других результатов быть не может, и взяться им неоткуда, ибо «все под контролем»

— и, будучи с ними не согласным, «народ» потому и вышел протестовать, плюс еще и любимый мессенджер «зажимают».

Делегитимация власти в недружественном государстве — теоретическая и практическая проблема, над которой на Западе бьются со времен даже не Джина Шарпа, а еще Саула Алинского с крышевавшим его мафиозным боссом Аль-Капоне.

Доморощенным же «шестеркам», которые и без Запада рады стараться за свой «отдельный личный интерес», просто отступать некуда. Ослабить Путина, если не обнулив, то дискредитировав его мандат на перемены, для них последний шанс. Ну, а если уж говорить о Западе, то возможно и поставленное им оттуда условие сохранения «всего нажитого непосильным трудом». Ведь на «бесплатный сыр», который, как учила баронесса Тэтчер, бывает только в мышеловке, вполне себе рассчитывает считающая себя «самой умной» вторая мышка.