Александр Горбаруков ИА REGNUM
Что в тени этого комикса? Что на самом деле скрывается за ним?

Последние президентские выборы в США напоминали балаган. Мало кого смущало, что риторика каждого кандидата делала из его оппонента негодяя. Публике предстояло выбрать одного из двух негодяев. В игру вмешались Конгресс и ФБР с обвинениями и разоблачениями обоих кандидатов. Дональда Трампа уличали в связях с Москвой, а Хиллари Клинтон — в государственной измене, что одно и то же в глазах американцев. Странная игра на понижение харизмы будущего президента. Общество раскололось пополам. В результате выбрали «негодяя» Трампа.

Но процедура избрания не закончилась. Определились только выборщики, которые окончательно проголосуют в декабре. Поэтому массовые протесты противников Трампа в городах Америки — это организованное давление на выборщиков, которые технологически могут изменить результат, ведь разница по количеству выборщиков небольшая — 62 из 518, и каждый выборщик по закону может проголосовать независимо от того, какую партию он представляет. Есть ли вероятность смены победителя? Теоретически есть, но она мала, как считают аналитики-американисты. А если очень постараться? Деньги решают все.

Главный вопрос момента

Способен ли один человек, пусть и облаченный полномочиями президента, развернуть мощнейшие финансовые и политические силы туда, куда считает нужным? Да еще и с учетом того, что сами США являются инструментом в руках крупного капитала.

В первую очередь победа Дональда Трампа, не похожего на карьерного политика-партийца, означает, что американская правящая верхушка расколота финансовым кризисом и провальной военной политикой США после ухода Рейгана, условно говоря, на глобалистов-патриотов или консерваторов и глобалистов-космополитов или либералов. Но в целом она остается на позиции глобализма. Подобный раскол властной верхушки наблюдается не только в США, но и в европейских государствах. Впрочем, не является исключением и Россия, которая после либерального переворота 90-х стала значительно зависима от глобалистов-либералов.

В чем разногласия сторон? Глобализация финансов, как и мировой экономики в целом, не признает полного государственного суверенитета. Так представляют нам либеральную идею. Но как американцам без суверенной власти спасти национальную экономику США от разрушения, сохранить стандарт уровня жизни среднего американца? Как сохранить доллар в качестве мировой валюты, универсального платежного средства и главного мерила мирового богатства без сильного государства? Американскую экономику давно питает долларовая спекуляция, а не производство, которое падает. Падает и потребление как в мире, так и в США, что понижает прибыль и спрос на банковские кредиты. И это объективный процесс, поскольку модель индустриального общества с расширенным воспроизводством себя исчерпала. Как по природным ресурсам, так и по экологии.

Космополиты-либералы выводят производство за рубеж, в страны, где дешевые трудовые ресурсы, энергия и сырье, минимальны другие издержки. А патриоты-консерваторы видят в этом катастрофу Америки и склонны к реставрации национального рынка труда и товаров, что приведет к финансовым потерям транснациональных американских финансовых корпораций.

Кроме того, финансовый и экономический кризис всегда приводит к усилению левых тенденций в обществе, активизации левых политических течений. Как реакция на это нарастает правый радикализм — своего рода групповая рефлексия. В итоге происходит расслоение самого общества, создаются предпосылки гражданского конфликта и конфликта федеральных территорий, то есть распада федеративного государства. И тут надо заметить, что как государство США слабее по управляемости, чем был СССР.

Американские нюансы

Первое отличие советской системы от американской заключается в распределении национального богатства и в выравнивании доходов регионов, то есть в постоянно действующем консолидирующем факторе центра — директивном регуляторе развития территорий. В истории США не было смертельных угроз федеральному государству от внешних врагов, как это было в истории Российской империи и Советского Союза, что обуславливало формирование жесткой вертикали власти. Поэтому СССР был целенаправленно развален сверху, по вертикали, а США могут развалиться изнутри, по горизонтали, поскольку у штатов нет потребности и практики в глубокой централизации государственного управления. Каждый выживает сам и за свой счет. Хотя глубинная причина распада может быть общей — глобализация финансов и рынков, управляемых так называемым мировым правительством. Глобализм как система новых товарно-денежных отношений в мире отрицает национальную экономику и государственность, закрытость рынка в форме государственного протекционизма.

Хозяева крупного капитала еще в 2013 году заявили, что под глобализмом скрывается консолидация ресурсов стран через разрушение их государственности. События в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии и др. убедительно свидетельствуют, что этот процесс давно запущен. Страны ЕС — тоже под ударом. Теракты, беженцы-переселенцы, тотальная дезинформация об угрозах России — инструмент отъема государственности и суверенитета. Меркель, Олланд и иже с ними фактически оптом сдали англосаксам и глобальному капиталу национальные интересы своих стран. Теперь нужно, чтобы граждане не сопротивлялись неоколонизации под именем глобализации — через создание объединенной армии (конвой), объединенных наднациональных спецслуб (гестапо) и т.д. В этом направлении сделано необратимо очень многое и вряд ли данный курс будет изменен.

Но вернемся в США. Можно кивнуть на ядерное оружие — мол, оно сдерживает внешние угрозы и Америка незыблема. Это так. Но вооруженные силы США — интервенционистские по своему предназначению, не ориентированы по структуре и вооружению на оборону своей территории, и ядерное оружие является компонентом именно таких сил. При этом сама армия США находится под влиянием внутренних проблем. Поэтому военный потенциал, каким бы он ни был, не спасет государство от саморазрушения в результате начавшегося внутреннего кризиса. Наверное, в этом смысл прихода к власти практичного миллиардера Дональда Трампа.

Неожиданная удача для наших политиков

Ликование некоторых российских политиков по поводу победы Трампа похоже на эмоции из области нечаянных радостей. Дескать, мы этого хотели и оно случилось. На самом деле эмоции ничего не значат даже для самих политиков. Но нашему человеку невозможно избавиться от веры в сказку на перемены к лучшему при хорошем царе. Этот комплекс сказки скрыт в глубинах национального характера.

Президент США — очень зависимый человек, и зависим он не от народа. Его статусная самостоятельность в принятии решений ограничена не только законами, но и корпоративными интересами. Президент должен обеспечивать процветание экономики и ее безопасность. Поскольку американская экономика целиком принадлежит мировым спекулянтам, крупному капиталу даже в самом малом, то он им служил, служит и будет служить, кем бы ни был. А социальная политика капиталистического государства, которой во всем мире спекулируют в своей риторике кандидаты в президенты, — это лишь инструмент поддержания внутренней стабильности на минимальном уровне по текущим издержкам. В Соединенных Штатах вообще нет единого центра управления страной. Их несколько. Поэтому фигура президента в США не является решающей, к чему мы привыкли в России. Предвыборная риторика кандидатов в президенты не похожа на программу КПСС, которая была в СССР руководством к действию для всех.

В ходе предвыборной кампании президенту формируют команду те, кто в него инвестировал и кто затем снимет политическую ренту от этого выбора. Эта команда призвана определять его политический успех в Белом доме. Но успех не в выполнении того, что он наобещал в ходе выборов, а в обозначенной полосе возможных компромиссов, оформленных законодателями и с оглядкой на крупный бизнес.

Выборы в США — это всегда финансово-политическая сделка

Кто стоит за Трампом? Он перехватывал у Клинтон демократические инициативы, хотя изображал республиканца. Кто же он на самом деле? Политика не игра в шахматы-шашки. Нет в ней устойчивых правил игры, черных и белых. Политика — это концентрированное выражение экономики и конъюнктура денег, а не турнир претендентов на трон. Нобелевский лауреат мира, «миротворец» Обама пролил чужой крови за годы своего президентства больше, чем все его предки за тысячу лет: этого требовали вложенные в него деньги.

Выборы президента в Америке, в сущности, всегда являются политической сделкой владельцев капитала. Причем заблаговременной, еще на стадии выдвижения кандидатов. Поэтому смена президентов не означает радикальную смену политики США. Семейства Клинтонов и Трампов дружны смолоду. В дебатах кандидаты друг другу хорошо подыгрывали. В итоге можно считать, что умеренные глобалисты получили шанс проводить ту же политику под флагом «Америка превыше всего!», но без военных провалов и прямой военной конфронтации с остальным миром и, особенно, с Россией и Китаем. Обстоятельства заставляют обновить имидж, но сохранить выгоды и прибыль.

Мир устал от грязной, бесцеремонной и грубой агрессивности военной машины США, загоняющий страны в глобальную неоколонию.

Поэтому Трамп не лидер каких-то новых сил, а новый символ все тех же сил. Он, возможно, анестезиолог глобализма в более болезненной будущей мировой политике США, которая вряд ли поменяет свои цели, англосакские формы и содержание.

Чтобы политика США изменилась, стала менее агрессивной по отношению к остальному миру, сторонники однополярной силы, которую они видят в США, должны прагматично оценить риски для себя, исходящие от другой силы или полюсов сил. Кто знает, какие будут выводы и решения из этих оценок? Нет сомнений, что всё та же борьба за мировое господство продолжится и уступок слабому не будет. Приемы, возможно, будут другими. Конкуренцию никто не отменял и не отменит.

Беспорядки в США — это предтеча возможных больших потрясений

Поскольку в США есть радикалы, консерваторы, экстремисты и заинтересованные в них финансисты, то всякое может случиться в большой политической игре. Спрос на провокации рождает предложение. Всё будут определять ставки в политической борьбе. Политические технологии, которые применяются игроками за рубежом, вполне подходят для «продвижения демократии» у себя дома. Историческая практика провокаций у американцев есть. Цель провокаций предполагает старт каких-то запланированных, вызревших процессов как внутри страны, так и в мире. Причем взаимосвязанных.

Внутри страны беспорядки в разном виде способствуют нагнетанию чрезвычайщины, ужесточению политического режима, отмены гражданских свобод и, в конце концов, диктатуре фашистского типа. Непременно в народе попутно формируется образ врага и состояние страха перед неизвестностью, своей мнимой слабостью. Дальнейшие сценарии известны из мировой истории. Власть получает карт-бланш на свои действия как внутри страны, так и во внешней политике.

Провокации типа 11 сентября дают повод к началу войны, когда принимается решение на боевые действия вопреки международному праву, в обход резолюций ООН и международных соглашений. То есть преднамеренно создаются или фальсифицируются некие форс-мажорные обстоятельства, оправдывающие неограниченную агрессию. Так начиналась «арабская весна» — по сути, уничтожение арабских государств, которые не вписывались в глобализационные проекты США и Западной Европы. Отдельной темой, но в этом же ряду, стоят «цветные революции» в других странах.

Вероятна ли провокация в США, сравнимая по масштабу с терактом 11 сентября? Если учесть, что США — это боевой слон финансистов, жандарм мирового правительства и себе США не принадлежат, о чем говорил и сам Трамп, то вероятность высокая.

Допустим, Дональду Трампу удастся сплотить вокруг себя влиятельную и полномочную группу политиков и бизнесменов, способную реализовать обещанную им стратегию глобализации американских интересов без войны. Тогда те силы, которые вложили в войну и военную политику немалые капиталы и рассчитывают на огромные возвратные выгоды, закономерно прибегнут к провокациям подобного уровня, чтобы сохранить свою доминанту в мировой политике. И деньги на провокации найдутся.

Здесь трудно что-либо прогнозировать. Но можно предположить пару типичных сценариев. Первый — это сепаратизм с терроризмом. Предположим, что в одном из оппозиционных штатов или в нескольких вдруг возникло движение за отделение и провозглашение суверенитета. Мотив — несогласие с политикой президента США, решениями конгресса и действиями армии за рубежом, плюс экономические причины. Ведь штат — это, по сути, государство в прямом переводе на русский язык. За создавшимися чрезвычайными обстоятельствами последует объявление чрезвычайного положения в стране. И далее по плану. Самим США — американскому мегаострову — такой сценарий особого ущерба не нанесет. Штаты там достаточно самостоятельны и «никуда не денутся с подводной лодки». Но политика Вашингтона станет другой.

Второй сценарий — военный. Начинается он с вооруженных конфликтов, например, на границе России с Украиной, прибалтийскими республиками, Польшей. Америка и Европа, едва сдерживаясь от решительных действий, принимают все меры по «сдерживанию русского агрессора и предотвращению эскалации конфликтов в войну». Войска НАТО и США приводятся в повышенную боевую готовность и развертываются в боевой порядок. Конфликты на границе то обостряются, то остаются тлеющими на неопределенный срок. В странах Европы и в России осложняется внутриполитическая обстановка. Мир на грани ядерной катастрофы. Америка выполняет историческую миссию по ее предотвращению и мобилизует своих граждан на выполнение миссии. И далее по ситуации. Натовские стратеги, да и Европа, не против такого варианта. Им тоже нужен повод для перемен.

Сирия показала, что военная сила США управляется не из Белого дома

Наших некоторых аналитиков подводит распространенное заблуждение, что американский президент в курсе всех событий до мельчайших подробностей и так же дотошно он руководит боевыми действиями войск, потому что он — верховный главнокомандующий. Как наш ВВП, только американский. На деле это не так. Военные в США, как и в Англии, пользуются достаточно широкой свободой в своих действиях по сравнению с российскими. Это — традиция англосаксов, и она также распространяется на дипломатов и спецслужбы. Высшая власть, президент лишь легализуют стратегию, направления военной политики, цели и задачи оперативно-стратегического уровня, вырабатываемые военным ведомством. Остальное — прерогатива генералов, исполнителей. Они сами выбирают тактику достижения цели, выполнения поставленной задачи и свободны в выборе настолько, насколько позволяют законы. А законы позволяют многое.

На тактическом уровне свои правила. Здесь главными исполнителями являются капитан, лейтенант, сержант. Оружие в их руках. Конкретные цели они определяют сами и в случае угрозы их жизни, подразделению, никаких ограничений не существует. Это тоже традиция. Все они служат по контракту или по найму. Также по найму к решению различных задач Пентагон и оперативные командования привлекают частные военные компании или ЧВК. За их действия военные прямой ответственности не несут.

Надо также учитывать морально-психологический и даже идеологический фактор в армейской среде. Враги и союзники Америки определены официально. Против врагов все средства хороши, а союзников надо укреплять и поддерживать, когда они борются с врагами Америки. Специалисты ЧВК, например, формируют и тренируют боевые подразделения «умеренной оппозиции диктатуре Асада» в Сирии с ведома Пентагона, ЦРУ и оперативного командования США в регионе.

Но это мы коснулись исполнения планов или управления боевыми действиями, предписанными оперативными планами. А кто готовит эти планы, кто их разрабатывает? Да те же военные и разведывательное сообщество США. Не зря их службы названы более точно «интеллидженс сервис», то есть «служба умов». Их «разведывательный сервис» не только добывает и обрабатывает информацию, но и готовит сценарии реализации аналитической информации в нескольких вариантах по обстановке. Эти сценарии становятся планом, концепцией, которые обязаны исполнять все остальные ведомства или же должны способствовать их исполнению.

Но планы, как известно, могут корректироваться по ходу их выполнения. И здесь появляются возможности влиять на ход тех или иных процессов, вмешиваться в ситуацию частным порядком, используя свободу в принятии решений командирами разного уровня. Кто может оказывать подобное влияние на военных? Заинтересованные корпорации и политические силы, контролирующие финансовые потоки в мире и США. Это и есть те самые оппонирующие центры, которые управляют военными вопреки заявлениям и обещаниям Белого дома. В Пентагоне и армии США тоже процветает коррупция, там тоже свой бизнес. К исходу президентского срока Барака Обамы эти тенденции усилились.

Сможет ли Трамп избавиться от этой вольницы? Судя по тому, как министр обороны США поучает избранного, но не вступившего в должность президента Трампа не менять политику США в Сирии и не идти на сближение с Россией в борьбе с терроризмом, можно сделать вывод, что вряд ли это удастся. А похожие заявления генерального секретаря НАТО в тот же адрес подтверждают этот вывод. К ним присоединяются и европейские политики высшего уровня.

Может ли измениться отношение США к России?

Внешне, поверхностно, в конъюнктурном плане отношения могут поменяться, но не коренным образом. Не Белым домом они определяются. Россия представляет собой особый объект интересов мировых финансистов. Она — своего рода не освоенный западным капиталом восточный ресурс и его освоению уже несколько веков мешает российская государственность.

Есть такие понятия, как рента войны и рента политики. Война и политика имеют общий, родовой смысл и вырастают из экономики, это две стороны одной медали. В войну и в политику вкладываются или, лучше сказать, инвестируются деньги с расчетом на выгоду, на прибыль от результатов, то есть на определенную ренту, как и в любом другом бизнес-проекте.

И действительно, на примере Украины, не для того затевались майданы 2004 и 2013 годов и война в Донбассе, чтобы сразу вдруг от них отказаться. Да и сам процесс минских переговоров или переговоры в формате нормандской четверки в реальном исполнении остаются бесплодными. Почему? Да потому, что у инвесторов войны другая цель, отличная от мирного компромисса в разрешении внутриполитического кризиса на Украине, впрочем, как и в других бывших советских республиках.

Приход к власти проамериканских президентов на Украине в 2004 и 2014 годах с помощью майдана, то есть в нарушение конституции, имел целью в обоих случаях не допустить российский капитал к приватизации украинских предприятий и помешать экономическому сближению двух бывших советских республик. Запад видел в этом опасность для себя в виде основы возрождения СССР. Поэтому США и страны ЕС напрямую способствовали государственному перевороту по типовому сценарию. Второй майдан спровоцировал отделение Крыма от Украины и протест промышленного Юго-Востока против государственного переворота, который перерос в вооруженный конфликт или в гражданскую войну, если говорить прямо. Этот факт теперь используется для давления на Россию, и создается перспектива более тяжелых провокаций против России с территории Украины.

Дональд Трамп пока только изучает те внешнеполитические проблемы, которые ему оставляет уходящий Барак Обама. Он это делает не только по бумагам и докладам своих советников, но ориентируется и на реакцию своих сподвижников и оппонентов, представителей крупного бизнеса, финансистов. Может быть, к своей инаугурации он будет иметь свою концепцию реальной политики. И первые его шаги в реальной политике покажут нам, каких перемен стоило бы ожидать, а какие ожидания беспочвенны.

А пока Обама примчался в Европу, чтобы расставить своему преемнику политические мины-растяжки, на которых тот должен будет перманентно «подрываться». В ход пошел грубый шантаж тех руководителей стран ЕС, кто предал национальные интересы своих держав.