Священник из деревни под Угледаром: играл против Марадоны, но выбрал храм

Волонтёры Алла и Павел Сидоровы, отправившиеся в «красную зону» в Донбассе, тормозят свою гумкарету возле потрёпанного двухэтажного дома в Валерьяновке. Прямо с порога веет историей — здание возвели если не в царскую эпоху, то наверняка в период зарождения молодой советской республики.

Кирпич вроде и осыпается — у основания валяется характерная рыжая крошка. Но конструкция выглядит прочно и очень душевно.

— Наши, наши приехали! — докладывает кому-то внутри помещения худенькая бабуля в бирюзовом платочке. — Зовите всех, слышите? Всех зовите сюда!

На зов бдительного часового откликаются резвые не по годам старушки: в белых, зелёных, с цветами и узорами всевозможных форм и покроя платках. Все они будто заранее определили для себя роли и теперь следуют одной только им понятной инструкции.

— Лена Валентиновна, дорохая моя, эт тоби, — командным голосом и с характерным южнорусским акцентом распределяет мешки с продовольствием, судя по всему, командир их отряда.

Они выстроились в цепочку и бодро, опять же, будто им только вчера лет 16 стукнуло, передают друг другу тяжеленные пакеты: раз-два, раз-два!

— Ну что же вы, добрые люди, совсем ведь себя не бережёте, — на крыльце вырастает фигура сутулого мужчины с густой бородой и уложенными в пучок седыми волосами.

Поверх серой рясы на деревянной цепи виднеется массивный православный крест.

— Стойте же, давайте я помогу, — священник делает пару шагов к месту разгрузки.

Это отец Анатолий Раденко, настоятель храма Рождества Богородицы. Церковь расположилась внутри школьной пристройки, которая сейчас служит одновременно местом молитвы и складом с припасами для селян. Гостинцы вначале собирают на длинном столе, а затем раздают прихожанам.

При виде батюшки сердобольные старушки почтительно кланяются, быстро крестятся, едва слышно хвалят Господа, но от помощи категорически отказываются.

— Как можно, батюшка, как можно, сами мы, сами, — почти хором отвечают отцу Анатолию женщины и с утроенной силой принимаются за дело.

Благосклонно улыбнувшись и пожав плечами в ответ, настоятель переключается на новых гостей.

— Вы, полагаю, интервью хотите взять? Я не любитель, да и не мастер давать интервью, — спокойным, без тени всякой враждебности голосом сообщает клирик. — Давайте лучше просто поговорим. Мне вот очень интересно, чем там мир снаружи живёт, какие дела в нём творятся. А то ведь я совсем отрезан от потока времени. Интернетом только год назад пользоваться начал.

Задачка, конечно, не из лёгких — чем серьёзным заинтересовать божьего человека? Разговорами о политике — однозначно нет. Обсудить ход СВО? Тоже мимо — отец Анатолий приехал в Валерьяновку в 2010 году, о боях в Донбассе знает не понаслышке.

— Вот как сейчас принято, приехали, что-то привезли (речь идёт о гуманитарных миссиях. — Прим. Ред) и давай всё фотографировать, снимать, куда-то выкладывать, — сетует священник. — Повсюду царит тщеславие.

— Но ведь это не из самолюбия или гордыни делается. Если не прислать отчёт о проделанной работе, люди засомневаются в твоей искренности. А это обречёт нуждающихся: в следующий раз жертвователи могут и не отправить помощь. Разве ж такое Богу угодно? Напротив, Он нас наделил разумом и волей, чтобы мы использовали все имеющиеся инструменты во благо людей.

— Возможно, так и есть. Знаете, вполне возможно, да, — рассудил священник.

За разговорами о том о сём отец Анатолий поведал и свою историю. Сказать удивительную — ничего не сказать.

1979-й год, Япония, молодёжный чемпионат мира по футболу. Полузащитник донецкого «Шахтёра» Анатолий Раденко в составе сборной СССР доходит до финала. На другом конце поля его с товарищами поджидает достойный соперник — аргентинская команда. Тренер Сергей Коршунов даёт строгий наказ Раденко: во что бы то ни стало сдержать натиск оппонента, а конкретно — всеми силами блокировать одного из лучших игроков в истории футбола Диего Марадону. Да-да, того самого.

Советская сборная стойко держалась и даже открыла счёт на 52-й минуте. Однако в последние полчаса Аргентина включилась на полную и забила три гола в наши ворота. Один из них на счету Марадоны — именно Диего пробил штрафной и установил окончательный результат, забрав в итоге золото и мировую славу.

Спустя год команда Раденко побеждает на чемпионате Европы, обыграв сборную ГДР. Карьера будущего священника развивается как нельзя лучше: больше 100 сыгранных матчей, победа в Кубке СССР, турниры в Европе…

А потом наступили девяностые. Футболист пробует себя уже в качестве тренера луцкой «Волыни», но всё реже находит отдушину в спорте. И тут, совершенно неожиданно для себя, принимает крещение — в 38 лет. С тех пор каждый раз на выезде старается посетить как можно больше храмов. В Свято-Николаевском архиерейском соборе помогает отцу Георгию: сперва как прихожанин, а затем, приняв послушание, как пономарь. В 2009-м был рукоположен в дьяконы.

Так отец Анатолий и очутился в Валерьяновке.

— Весь 2020 год проболел. Лихо меня скрутило, — тяжело перебирая ногами во время прогулки, внезапно рассказывает батюшка. — До этого, года за три-четыре, мог с ребятнёй в мяч погонять. А тут прямо понял, что и живым-то вряд ли останусь: артриты, артрозы, грыжа — всё сразу вылезло. Ирина Анатольевна, ревматолог в Донецке, которая меня лечила, сказала, что поставит на ноги. Я, конечно, с благодарностью принял её рвение, ведь самому сил едва хватало отстоять службу. Тем не менее смотрите: сейчас вот могу с вами прогуляться спокойно и вести душевные беседы. С Божьей помощью и её стараниями выкарабкался.

Здоровье сильно подорвали и разразившиеся в 2014 году бои в Донбассе. Уже тогда украинские власти устроили травлю православных служителей Московского патриархата. Не сумев с наскока отыграться на шахтёрах, киевский режим взялся за священников — причём самым коварным способом. Например, в Валерьяновке запретили постройку нового храма — деньги отняли, работы по возведению культового места остановили, а рабочих распустили по домам.

Но и на этом дело не закончилось — всех, кто пытался помочь закончить начатое, тамошние спецслужбы брали на карандаш как неблагонадёжных. И это в лучшем случае.

— Слава Богу, спустя годы нашёлся добрый человек, местный бизнесмен Иван Иваныч. Вот знаете, ложка, что называется, дорога к обеду. Он ведь очень сильно рисковал. Рисковал не только достатком, но и жизнью, когда взялся за строительство церкви. Его хлопотами удалось практически всё доделать, — вспоминает отец Анатолий.

Но с началом СВО Иван Иваныч помогать перестал: здоровье начало подводить, денег стало меньше, да и стало очень небезопасно. Стройка снова зависла. Отец Анатолий ждёт, что найдутся еще добрые люди.

Он открывает калитку и приглашает во двор храмового комплекса. В глаза бросается белоснежно-золотой тандем фасада и куполов. На фоне разбитого и обезлюдевшего посёлка церковная архитектура выглядит так, словно явилась из другого мира: самого светлого, доброго и ясного.

— Проводка целая, канализация работает, — проводит экскурсию настоятель. — Вот в этом флигеле мы хотели воскресную школу открыть, а в соседнем крыле — трапезную.

Вспомогательные помещения на удивление хорошо сохранились. А вот внутри самого храма кое-где нет окон, через крышу доносится странный гул, будто с силой бьют чем-то тяжёлым по ржавому металлу.

— Ветер так гуляет — купол сильно повреждён после одного случая. Тогда же и стёкла все посыпались, — объясняет отец Анатолий. — К нам вломились двое бойцов ВСУ. Офицеры или рядовые — не знаю. И стали у меня выпытывать, какой я веры. Но что же, по мне разве не понятно, какой я веры? Правильной веры, правильной. Они-то, правда, хотели совсем другое услышать. А когда не добились желаемого, знаете, так посмотрели на меня, и я сразу всё понял — по глазам, что сейчас начнётся.

Настоятель делает несколько шагов в сторону, останавливается возле храмовой стены и продолжает рассказ.

— Я вот сюда встал и жду, когда они стрелять начнут. Полетели какие-то крупные боеприпасы. Всё гудело, сыпалось. Потом калибром поменьше, из автоматов, наверное, принялись лупить. И так продолжалось где-то полчаса.

Снаружи до сих пор виднеется воронка от мины. В храмовой стене — следы осколков, а главная маковка, хоть почти целиком и облезла, оставив после себя лишь стальной каркас, каким-то чудом выжила. И ведь не иначе как по божьему замыслу сам отец Анатолий тоже остался невредим.

— Они от зависти к чистоте и красоте этого места так поступили. Российская армия гнала их отсюда, они бежали. Ну и напоследок решили «поправить ситуацию». Каин Авеля ведь тоже убил от зависти. Но Господь эту жертву не принял. И у них не примет.

В глазах священника нет ни капли грусти — напротив, все изложенные события отец Анатолий считает провидением и ясным посланием свыше.

— Знаете, я долго размышлял над этим. И пришёл к такому пониманию. Вот у нас миновало, как я это называю, два этапа: до 14-го года, после него — до 2022-го. И всё никак не получалось довершить начатое. Всё время какие-то трудности и препятствия. А вот сейчас идёт третий этап. И мне чувствуется, что Господь дал все эти испытания только с одной целью — дабы храм возродился именно на русской земле. Более нигде и никак иначе.