Война России и Китая против доллара США только началась — National Interest

На протяжении всей истории сохраняется одна безошибочная тенденция, и заключается она в корреляции между финансовой и геополитической мощью. Чтобы страна смогла наращивать свои вооруженные силы, внедрять инновационные технологии и поддерживать продуктивную рабочую силу, она должна иметь прочную экономическую базу. В то время как адмиралы и советники все чаще указывают на сокращение разрыва между военным потенциалом США и КНР, американский доллар по-прежнему является доминирующей валютой. Можно ли считать это само собой разумеющимся фактом, или же китайско-российский союз представляет реальную угрозу финансовой гегемонии Вашингтона, пишет Аксель де Верну в статье, вышедшей 8 июня в The National Interest.

Скорость и масштаб укрепления Китая были предметом ожесточенных споров на протяжении многих десятилетий, но недавние заявления официальных лиц США ясно дали понять, что Соединенные Штаты больше не обладают беспрецедентным геополитическим превосходством послевоенных лет.

В сентябре 2021 года директор по вопросам программного обеспечения Пентагона Николя Шайлан ушел в отставку со своей должности, сославшись на свое разочарование тем, что министерство обороны делает недостаточно, чтобы соответствовать достижениям Китая в области программного обеспечения, искусственного интеллекта и кибервозможностей. Адмирал ВМС США Джон Акилино несколько месяцев назад предупредил членов сенатского комитета по вооруженным силам, что в условиях быстрого развития Китая превосходство США на море ослабевает. Совсем недавно, во время выступления, в котором излагалась стратегия администрации Байдена в отношении Китая, госсекретарь Энтони Блинкен подчеркнул, как Пекин постепенно наращивает «экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь», чтобы заменить основанный на правилах международный порядок, гегемоном в котором являются США.

Если Соединенные Штаты столкнулись с такими драматическими военными и технологическими неудачами по сравнению с Китаем, можно было бы ожидать, что эти тенденции отразятся на относительном влиянии валюты каждой страны. Однако в значительной степени это не так. Мировая экономика по-прежнему зависит от финансовых институтов, управляемых Соединенными Штатами, и мало признаков того, что это изменится в ближайшее время.

Доля операций с иностранной валютой с использованием доллара США оставалась стабильной в течение двух десятилетий, предшествовавших рецессии, вызванной пандемией 2020 года, достигнув 88% в 2019 году. По мере того как на фоне этого кризиса страны замыкались в себе, а цепочки поставок разрушались, дефицит бюджета США вырос, из-за чего доллар во всем мире стал менее привлекательной валютой. В результате впервые с 1997 года доля доллара в мировых валютных резервах в 2020 году упала ниже 60%.

Такое развитие событий, казалось, предвещало начало конца американской финансовой гегемонии, однако доллар вернул в целом свои позиции благодаря потребительским расходам и инвестициям в бизнес, несмотря на тревожно высокий уровень инфляции. Тем временем страны по всему миру продолжают бороться с экономическими последствиями пандемии, а также с нехваткой продовольствия, усугубленной конфликтом на Украине. В результате, по сравнению с другими валютными опционами, стоимость доллара достигла самого высокого уровня с 2002 года.

Большую часть этого успеха можно отнести к роли доллара США как мировой резервной валюты. Страны продолжают оплачивать свои товары, сырьевые товары, активы и долговые обязательства в долларах, что требует от центральных банков по всему миру держать значительное количество долларов в своих резервах. В четвертом квартале 2019 года по мировым центральным банкам были распределены $6,7 трлн, что обеспечило Вашингтону уникальную степень переговорной силы и влияния за рубежом благодаря решениям, которые министерство финансов США принимает внутри страны.

Сохранение этого привилегированного положения дает значительные преимущества, которые окажутся решающими во время борьбы великих держав. Соединенные Штаты могут брать кредиты по более низким, чем любая другая страна, ставкам, они всегда могут быть уверены, что центральные банки других стран купят их облигации. Кроме того, они могут направлять операции через учреждения, возглавляемые США. Хотя Китай стал более могущественным в военном и экономическом отношении, в 2021 году юань использовался в международных платежах только в 2,7% случаев, что намного меньше, чем 40,51% в случае с долларом и 36,65% — с евро.

Тем не менее после начала спецоперации России на Украине ситуация, похоже, изменилась — возможно, не навсегда, но таким образом, что это должно обеспокоить американских политиков. В рамках своего «альянса» Москва и Пекин пытаются привлечь другие страны к заманчивой альтернативе с конечной целью создания финансовой системы, полностью независимой от контроля Вашингтона. С помощью России Китай постепенно стремится подорвать финансовую гегемонию США.

После того как западные страны объединились и ввели санкции против России в связи с конфликтом на Украине, одним из первых ответных шагов российский лидер заставил европейские страны, зависящие от российского импорта энергоносителей, платить рублями или золотом. Из-за крайней необходимости многие энергетические компании пошли на выполнение его требований, став конвертировать свои платежи из евро в рубли, которые уже и будут храниться на отдельном счете, находящемся в их собственности. Такое развитие событий влечет за собой ряд последствий.

Поскольку курс рубля исторически сильно коррелировал с ценами на энергоносители из-за важности экспорта в экономике России, нехватка нефти и газа на мировых рынках привела к росту стоимости российской валюты. Рубль, к удивлению многих западных аналитиков, стал одной из самых успешных валют в мире, по мере того как российский центральный банк делает все возможное, чтобы остановить поток долларов и евро. Благодаря контролю за капиталом и правилам, требующим от российских инвесторов конвертировать свои избыточные доходы в рубли, стоимость валюты восстановилась и даже превысила уровень до начала конфликта.

Более того, бремя, которое Западу придется взять на себя, принимая путинскую систему, будет становиться все более болезненным. Если рубль продолжит укрепляться в течение следующих нескольких месяцев, западным странам придется потратить больше средств на конвертацию своей валюты в рубли для оплаты необходимого им импорта энергоресурсов. Это не только повышает глобальный спрос на рубли, но и демонстрирует другим правительствам, что российская валюта способна сопротивляться наказанию со стороны крупных западных стран.

Наряду с этими платежами Москва работает над созданием альтернативы Обществу всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций (SWIFT). В 2014 году, в том же году, когда Россия присоединила Крым, Кремль создал Систему передачи финансовых сообщений (СПФС) — платежную систему с расчетом в рублях, которая должна была стать альтернативой SWIFT. Год спустя Китай последовал его примеру, внедрив Систему трансграничных межбанковских платежей (CIPS).

Как та, так и другая инициатива сама по себе вряд ли подорвет глобальный охват SWIFT. СПФС, конечно же, не смог помешать российским гражданам снять более одного триллиона рублей вскоре после объявления санкций SWIFT в марте. Однако саммит Путина и Си, предшествовавший началу спецоперации, и отказ Китая открыто осудить Кремль подчеркнули степень сотрудничества, на которое эти две «авторитарные» державы готовы пойти, чтобы бросить вызов Западу. Для того, чтобы они имели хоть какое-то влияние, одной из их первых целей будет экономическая сфера, поскольку она является предпосылкой геополитического влияния.

Действительно, Китай и Россия уже обсудили слияние своих соответствующих финансовых систем, при этом Москва заверила Пекин, что готова использовать юани в своих валютных резервах, чтобы ускорить этот процесс. В сочетании с разработанной Россией схемой перевода платежей за нефть и газ, которая будет продолжать функционировать до тех пор, пока европейские страны будут считать, что они не могут сократить свою зависимость от Москвы, не понеся при этом неприемлемых финансовых затруднений, становится ясно, что авторитарные державы стремятся подорвать глобальную гегемонию доллара США.

Самой большой причиной для беспокойства якобы является Китай, потому что он занимается разработкой цифрового юаня. Электронная валюта, выведенная из-под американского финансового надзора, будет способствовать беспрепятственному расширению китайской инициативы «Один пояс и один путь», поскольку Вашингтон не сможет отслеживать транзакции, совершаемые между Пекином и развивающимися странами. Чтобы финансировать инфраструктурные проекты в Латинской Америке, Африке или на Ближнем Востоке, Китай будет заставлять иностранные страны производить платежи через неотслеживаемую гиперцентрализованную валюту. Соединенные Штаты не имеют этого преимущества с долларом, потому что, поскольку мировая резервная валюта печатается в прозрачной и демократической стране, информация о ее стоимости и обращении более доступна.

Наконец, даже без учета его цифровой формы юань уже угрожает заменить доллар на ключевых рынках, что может оказать огромное влияние на безопасность США. Разочарованная подходом администрации Байдена к двусторонним отношениям, а также другим региональным вопросам, Саудовская Аравия ведет переговоры с Китаем о приеме платежей за нефть в юанях. Иран принимал платежи в юанях за продажу нефти Китаю в течение последнего десятилетия из-за санкций США. Сравнительная стабильность юаня может сделать его более выгодным для коммерческих целей и в качестве резервной валюты. В то время как американские потребители и предприятия выдержали последствия инфляционной экономики, менее развитые страны, имеющие доллары в резервах своих центральных банков, могут не пережить нынешнюю рецессию. Эти центральные банки могут обратиться к юаню в качестве замены.

Это не означает, что доллар ждет неизбежный упадок. Путин выразил сомнение в возможности полного изъятия доллара из российского центрального банка. По состоянию на июль 2021 года Китай по-прежнему держал от 50 до 60% своих валютных резервов в активах, номинированных в долларах. Хотя Пекин, несомненно, укрепляет свой военный потенциал, ему еще многое предстоит сделать, прежде чем полностью ниспровергнуть американскую валюту.

Европейские страны, которые когда-то мирно относились к Китаю, заняли враждебную позицию после саммита лидеров РФ и КНР и молчания Пекина по поводу гуманитарного кризиса на Украине. Такая реакция ЕС нанесет ущерб китайскому экспорту и помешает Пекину заманить в ловушку больше правительств своей экономической паутиной. Кроме того, необязательно, что инициативу «Один пояс и один путь» ждет несомненный успех. Если Соединенные Штаты смогут использовать свои укоренившиеся финансовые институты, такие как Межамериканский банк развития, для создания большего капитала, например, в Латинской Америке, Китай может столкнуться с трудностями по части предложения более привлекательной альтернативы.

У Соединенных Штатов есть инструменты, чтобы дать отпор китайским и российским попыткам подорвать финансовую гегемонию Вашингтона, но они не желают их использовать. Дипломатические визиты в зарубежные страны для налаживания экономических отношений, такие как недавний визит Байдена в Азию, происходили слишком редко при последних администрациях. Чрезмерные пакеты расходов, требующие от Федеральной резервной системы печатать нелепые суммы денег, привели к тому, что доллар вышел из-под контроля, подорвав доверие стран, которые когда-то уверенно привязывались к доллару. И самое главное, Соединенные Штаты сделали недостаточно для противодействия развитию Китая, что привело к тому, что они не смогли создать альтернативу цифровому юаню в лице цифрового доллара и пассивно позволили укрепить китайско-российские связи. Если Соединенные Штаты хотят оставаться у руля основанного на правилах международного порядка, им необходимо будет серьезно отнестись к попыткам, направленным на подрыв их глобальной финансовой гегемонии.