«Мир! Дружба! Жвачка!»: что принес второй сезон?

Вот и закончился второй сезон сериала ТНТ «Мир! Дружба! Жвачка!» о непростом взрослении подростков 90-х. Что изменилось за год в подходе авторов и в судьбе их героев?

Прежде всего, заметно поблекла новизна и свежесть, которые ушли с полудетской невинностью юных персонажей и с большими надеждами взрослых. Во втором сезоне гораздо меньше комических моментов и больше трагических или царапающих. Те, кто был опьянен возможностью легкого заработка, пожинают свою «карму» или находят отдушину в мести. Распадаются семьи, подростки уходят из дома, не в силах терпеть вранье и ссоры, а дети превращаются в заложников. Бандитские разборки доходят до своей кульминации, а школьники не видят ничего дурного в воровстве и спекуляции краденым.

При всём при этом, сериал всё так же «скользит по верхам», сохраняя семейно-развлекательный характер, даже несмотря на маркировку 18+. Во втором сезоне, случайно или намеренно, появляются нотки столь популярных в 90-е латиноамериканских мыльных опер с их внезапно открывающимся родством и возвращающимися с того света близкими. Хотя возвращение дяди Алика было предсказуемо еще в конце первого сезона, само оно не привносит ничего нового, Алик так и остается неприкаянным призраком, живущим только ради мести — сначала одному врагу, потом другому. Причем повод для следующей мести он, пусть и невольно и опосредованно, создает сам. Не приносит никакой радости Федору и обретение настоящего отца, отец тоже не в восторге от того, что от него всю жизнь скрывали сына. Так что новизна здесь всё же есть, но она, так сказать, отрицательная и заключается в грустных исходах событий, которые обычно относятся к «хеппи-эндам».

Криминальная жизнь во втором сезоне слишком романтизирована. Если старый «авторитет» с Кавказа выглядел достаточно правдоподобно и устрашающе, то его фатоватый сын в белом костюме и длинноволосая брюнетка с автоматом, лихо ходящая в атаки на конкурентов, уже сильно отдают пошлостью. Нервные метания Витька, его слезливое раскаяние и «героическое» самопожертвование не вызывают сочувствия: подлость, трусость и предательство всё же перевешивают всё условно хорошее. Да и могут ли быть герои в мире грязных дел? Что до «афганцев», то они из достаточно интересных амбивалентных персонажей как-то резко превратились в инертное мычащее стадо, а участь стада — мясокомбинат. В общем и целом взрослые криминальные разборки, которые были в первом сезоне фоном для рассказа о жизни подростков, а отчасти были вызваны поступками одного из ребят, окончательно превратились в отдельную сюжетную линию, занимающую изрядное количество экранного времени. Хотя связи с «детским» сюжетом не утрачены полностью — в небольшом городе всё происходящее так или иначе отражается на детях. Но авторы словно бы решили вместить в сезон сразу всё — и отжим заводов, и массовые перестрелки, и похищения людей, и крах финансовых пирамид. Такая масштабность не слишком пошла на пользу глубине чувств.

Раздражает почти полное воздержание авторов от моральных оценок. Украл цистерну спирта? Друзья в шоке, но быстро привыкают к ситуации и даже участвуют в продаже приготовленных «коктейлей» таким же детям. Накрыла милиция? Ой, плохо и страшно, но почему-то всё обходится без последствий, и никто даже не интересуется, откуда у ребят спиртное. В итоге «драгоценная» цистерна даже выручает в трудный час семью, лишившуюся жилья, — то есть от воровства одни плюсы. Если с не вполне нормального «эльфа» Илюхи, который три месяца держал в погребе умершую бабушку и делил с ушлой работницей собеса пенсию покойницы, взятки, в общем, гладки, то его здоровые друзья в нравственном смысле недалеко от него ушли. Какие-то начатки взрослого отношения к жизни пробиваются у них лишь в финале, когда они решаются вернуться из бегов домой — к проблемам и запутавшимся в них взрослым.

Взрослые по-прежнему представляют собой или враждебную силу (криминал), или оказываются тотально проигравшими, так что взрослеющим детям приходится или сепарироваться от них, или разруливать их проблемы. В сериале нет ни одного сильного и при этом позитивно заряженного взрослого персонажа. У Надежды, матери Сани, сильный характер, не дающий ей ломаться под ударами судьбы, но он не уберегает ее от неверных выборов и их последствий. Сила дяди Алика вся направлена на деструктив, но даже она на сей раз оказывается под вопросом. Таким образом, ребята оказываются один на один со вставшей на дыбы жизнью, а зачастую они меняются со взрослыми ролями. При этом сложностей взросления никто не отменял. Правда, сложности эти в основном связаны с перипетиями полового созревания: Вовка, например, буквально одержим своей бурно пробудившейся сексуальностью и выглядит это смешно, жалко и достаточно неприятно, хотя в итоге он вроде бы обретает нечто большее, чем просто секс.

В общем и целом второй сезон вышел не столь живым и психологически интересным, как первый. Практически ни один из героев не изменился в нём кардинально, все продолжили ехать по уже проложенным рельсам. Из новых героев запомнились разве что «красный директор» Дмитрий Васильевич (Александр Журавлев), который отчаянно пытается отстоять свой завод от бандитского «отжима», и «бард» Толик (Александр Половцев), но это скорее заслуга сильных актеров. Сезон лишен ощущения цельности, такому впечатлению способствует и навязчивая фоновая музыка — отрывки из перепетых и переаранжированных песен Цоя. Но самое главное — отсутствует какой-то явственный идейный посыл, есть лишь горьковатая ностальгическая иллюстрация к эпохе и смутная надежда на то, что юность всё преодолеет. Разумеется, те, кто взрослел в 90-х, по большей части как-то выжили, но вот только явно не без последствий для формирующихся душ. Именно это поколение стало поколением «нелюбви», которому очень трудно найти контакт уже со своими детьми и которое склонно приспосабливаться, выживать и плыть по течению — без веры в способность что-то изменить глобально, разве что обустроить свою маленькую нишу во враждебном и неуютном мире. Им «это не нравится», но приходится как-то жить — с условным непогребенным трупом прошлого в заколоченном погребе.