«Пищеблок»: упыри в пионерских галстуках

Кажется, вампирская тема решила прочно обосноваться на экранах наших онлайн-кинотеатров. Не успел закончиться первый сезон «Вампиров средней полосы», как «Кинопоиск» запустил трансляцию сериала «Пищеблок» по мотивам одноименного романа Алексея Иванова. На сей раз кровопийцы скрываются не в провинциальном городке наших дней, а в советском пионерлагере олимпийским летом 1980 года, превратив его в свою «кормовую базу».

Роман Иванова при всем своем пошловатом постмодернистском антисоветском глуме (вампиры защищаются от солнечного света пионерскими галстуками «цвета крови», пятиконечными звездами — «дьявольскими пентаграммами» и эмблемой серпа и молота как символом опасных для них вещей — определенных фаз луны и осинового кола, забитого в сердце) к антисоветчине отнюдь не сводится. Он проникнут вполне естественным для человека, чье детство и юность прошли в СССР, ностальгическим чувством. Лето, каникулы, праздник Олимпиады, пусть и по телевизору, первая любовь, футбол, девчоночья игра «в резиночку» и бережно хранимые рукописные альбомы, закапывание «секретиков», «страшилки» после отбоя, подростковый бунт и первые философские размышления о жизни — все это подкупает и отзывается в душе. Вампирский хоррор вторгается в эту атмосферу, не безоблачную, но еще не до конца испорченную злом и пошлостью, как резкий и разрушительный диссонанс. Главные герои — вчерашний пятиклассник Валерка и вожатый Игорь — далеко не сразу позволяют себе поверить в реальность этого ужаса, но, когда под угрозой оказываются их любимые, объединяются, чтобы дать отпор нежити и — по крайней мере, отчасти — побеждают.

Режиссер Святослав Подгаевский принадлежит совсем к другому поколению, а потому даже участие Алексея Иванова в создании сценария не смогло спасти атмосферу романа от практически полного выхолащивания. Место ностальгических деталей и философских раздумий занимает отчаянное детективно-вампирологическое расследование, которое на протяжении первых трех серий Валерка ведет в одиночку. В эти три серии авторы вместили столько событий, что сложно представить, чем они заполнят оставшиеся пять. Главный герой испытывает на вампирах и подозреваемых в кровопийстве чеснок, кресты и святую воду, педантично записывая в тетрадку результат экспериментов. В трудные минуты он советуется с воображаемым другом — своим погибшим старшим братом, который прошлым летом работал вожатым в этом самом лагере, причем брат ему то и дело представляется разваливающимся на части трупом. В книге семейная жизнь мальчика вполне безоблачна, хоть и пресновата, и ни от каких травмирующих воспоминаний он не страдает. Нет там и натуралистичной попытки самоубийства доктора-пьяницы.

Внутренний мир Валерки и особенно Игоря показан лишь краешком, хотя в романе размышления и переживания героев занимают чуть ли не больше места, чем собственно фантастические события и приключения. Иванов в книге пытается как-то осмыслить позднесоветскую действительность, причем она предстает вовсе не только в черных и серых красках. Заорганизованность и фальшь (а они действительно были) не пересиливают тяги подростка и молодого человека к идеалу. Они все еще видят нечто подлинное в развевающемся на ветру красном знамени, а при виде олимпийских репортажей их охватывает гордость за свою страну, хотя Игорь уже тянется душой к «миру без границ», к небоскребам, трансатлантическим лайнерам, почти разумным ЭВМ и экспедициям в джунгли Амазонки (но все же не к крутым «тачкам» и круглому счету в банке). Валерка же мечтает о настоящем коллективе, где все действительно были бы один за всех и все за одного по внутреннему побуждению, а не по чьей-то указке. Но в сериале оба выглядят индивидуалистами, не желающими сливаться с «серой массой», и не более того, вампиры же предстают воплощением тотального принуждения, стирающего индивидуальность и превращающего людей в послушных рабов. А заставка, в которой резко выделены кроваво-красным все советские символы, однозначно ставит между советским коллективизмом и вампиризмом знак равенства.

Пошлости в сериале в разы больше, чем в книге. Старшая вожатая из недалекой и любящей власть чиновницы превратилась в стареющую нимфоманку, которая пытается грубо соблазнить Игоря под видом вызова на ковер, а две рано созревшие девицы вместо танца под «Чунга-Чангу», непристойность которого тонко замаскирована детской непосредственностью, исполняют чуть ли не тверк, что, конечно же, в то время (да, пожалуй, и в наше) никак не могло быть одобрено для концерта к Родительскому дню. Сцен с обнаженной натурой тоже немало. Конечно, это далеко не первый фильм или сериал с актерами-детьми, имеющий рейтинг 18+, однако, выглядит все это довольно странно и не очень естественно.

Разумеется, это лишь начало. Но уже понятно, что авторы сериала взяли на вооружение наименее удачные и тенденциозные моменты первоисточника, главный грех которого, на мой взгляд, лихое и огульное очернение идеи уважения к ветеранам и попытка представить участников революции и красноармейцев как грабителей и мародеров. Зло, просачивающееся в позднесоветскую действительность, по Иванову, связано с революционным прошлым, а вовсе не с наступающей эпохой фарцовщиков, поддельных джинсов и пионерских значков, обмениваемых на всякий соблазнительный хлам. Этот перекос вряд ли будет как-то исправлен по ходу дела, а вот куда более глубокие и ценные в моральном и художественном смысле вещи при экранизации, увы, улетучились. Исчезло и постепенное, внутренне логичное развитие сюжета.

При этом неплохой актерский состав — можно упомянуть такие имена, как Сергей Шакуров, Ирина Пегова, Тимофей Трибунцев — достаточно естественная игра детей и нескучный сюжет наверняка привлекут внимание зрителей и удержат его до финала. Остается только пожалеть, что произведения с более объективным, не хайповым и не чернушным, отношением к советскому прошлому, причем такого, где увлекательность не заедала бы смысл, остается только ждать, причем неопределенно долгое время.