Киевский эксперимент: глобальный и исторический

Надо отдать должное украинскому президенту Зеленскому. С упрямством, достойным куда лучшего применения, он (как, впрочем, и его предшественник) уничтожает в «одной, отдельно взятой стране» все те идеализированные представления, на которых, как считается, держится «свободный», «цивилизованный» мир. Тот мир, куда так отчаянно, не считаясь с потерями, ломится постмайданная Украина.

И речь идет не только о четырех идеалах ФДР — свободе слова, свободе вероисповедания, свободе жить без нужды и свободе жить без страха. Украинские действия ставят под сомнение и четыре базовые свободы европейской интеграции: свободу движения товаров; свободу движения лиц; свободу движения услуг; свободу движения капитала. Вместо этого украинская власть культивирует «обрыв» любого движения, причем речь идет не только о России, но и, судя по результатам, о Китае (инцидент с Мотор Сичью). И о Евросоюзе, где, по словам Зеленского, «мы не в приоритете». И даже о США, судя по уже становящимся неприличными страданиями Киева в связи с отсутствием телефонного звонка от свежего американского президента.

Но не следует «списывать» Киев. Не исключено, что он формирует новую реальность, по образцу которой могут быть изменены правила в значительном количестве слаборазвитых стран постКОВИДного мира. Ведь свобод, как и сладких пряников, никогда не хватает «на всех». Хотя теоретически, по Закону, «все равны». Следовательно, в таком случае надо разобраться с Законом.

На Украине уже давно прижилась практика подменять закон политической целесообразностью. А с конца прошлого года реальностью стало открытое игнорирование требований закона, в том числе и Основного Закона страны.

Можно с самым искренним отвращением относиться к тем персонажам из органа, которые 27 октября прошлого года приняли решение № 13-р/2020, блокировавшее возможность контролировать образ жизни чиновников, их недвижимость, ценности и денежные активы, изменения в имущественном состоянии и прочую богатую грязь. Но нельзя забывать, что это — Конституционный Суд, тот орган, который может наиболее эффективно противостоять авторитаристским потугам персоны, оседлавшей высшее кресло в государстве. Баланс сил называется…

Зеленский, его консультанты и его команда начали нарушать этот баланс осторожно и даже как-то робко. Попытка президента вообще разогнать Конституционный Суд не нашла поддержки даже среди его парламентской фракции, и его «Проект Закона о восстановлении общественного доверия к конституционному судопроизводству» №4288 от 29.10.2020 27 января следующего года был деликатно и как-то скромно отозван.

Хотя это не значит, что Зеленский «испугался». Скорее перед ним встала более актуальная задача. В начале года рейтинг президента критически падал, и с этим надо было что-то делать. Зеленский и сделал: Совет Национальной Безопасности и Обороны (СНБО) Украины был волюнтаристски наделен функциями судебного органа и правом налагать санкции. И с конца января началось санкционное СНБО-шоу. В основном санкции налагаются на иностранцев, преимущественно на китайских физических и юридических лиц, как «заказанное возмездие» тем, кто пытался получить контроль над украинской «Мотор Сичью». Заказанное в первую очередь Соединенными Штатами: в каждом санкционном случае СНБО поручает министерству иностранных дел Украины «проинформировать компетентные органы Европейского союза, Соединенных Штатов Америки и других государств о применении санкций и поставить перед ними вопрос о введении аналогичных ограничительных мер».

Но 2 января этот орган, который еще не так давно называли «пятым колесом» украинской власти, ввел санкции (= закрыл) на три ведущих оппозиционных телеканала. А заодно и на их владельца — гражданина Украины Тараса Козака. 19 февраля санкционированию подверглись еще трое граждан Украины, в том числе один из лидеров оппозиции, «кум Путина» Виктор Медведчук и его жена Оксана Марченко. С точки зрения внутренней политики и перспектив второго президентского срока именно эти санкции являются ключевыми для ЗЕкоманды и самого президента. Левое крыло «антизеленской оппозиции» таким образом лишилось трансляционных возможностей, а значит, и электоральных перспектив.

С точки зрения действующего законодательства подобные действия не имеют никакого отношения к праву. Ведь, в соответствии с Законом «О санкциях», они «могут применяться со стороны Украины в отношении иностранного государства, иностранного юридического лица, юридического лица, находящегося под контролем иностранного юридического лица или физического лица — нерезидента, иностранцев, лиц без гражданства, а также субъектов, осуществляющих террористическую деятельность». А преступником (террористом) человека может назвать только суд.

Но латентное одобрение со стороны внешних контролеров и вялая реакция оппозиционных медийщиков позволили Зеленскому не только добиться своих целей, но и вернуться к первоначальной задаче — обнулению значения Конституционного Суда.

Президент не смог разогнать КС как таковой. Но 27 марта своим Указом №124/2021 он отменил Указы президента Януковича о назначении судьями Конституционного Суда Александра Тупицкого и Александра Касминина. Теперь Зеленский имеет возможность «протолкнуть» в состав КС пять своих кандидатур, поскольку там сейчас есть три вакантных места (два по квоте Верховной Рады и одно — от Съезда судей Украины). Что в конечном итоге обеспечит президенту контроль над Конституционным Судом.

Опять-таки с точки зрения действующего законодательства и Конституции Указ Зеленского никакого отношения к праву не имеет. Конституция Украины и Закон «О Конституционном Суде» дают исчерпывающий перечень оснований для освобождения судьи от должности — их всего девять (Конституция, статья 126) плюс прекращение полномочий в случае смерти. А простого президентского желания в этом списке нет. Как нет и права освобождать судью в списке президентских полномочий — только назначение трети состава КС (статья 106, п.22).

В целом действия Зеленского и его команды напоминают системный лабораторный эксперимент по превращению какого-никакого, но конституционного государства в квазиправовое поле торжествующей политической целесообразности, где никакой роли уже не играет ни юридическая теория, ни судебная практика, ни даже история и логика державостроительного процесса. Судите сами: в своем Указе украинский президент, ничтоже сумняшеся, заявил об «узурпации власти в 2010—2014 годах Виктором Януковичем». Правда, «узурпация»? Но ведь никаких претензий к украинским президентским выборам в 2010 году у мирового сообщества не возникало, и в течение двух дней Виктора Федоровича поздравили большинство мировых лидеров — от Дмитрия Медведева до Барака Обамы.

Но в «новой реальности» Зеленского на такие мелочи внимания не обращают. Там тестируют новые форматы будущего, в котором «восемь свобод» (что от ФДР, что от ЕС) даже не просматриваются. И ведь у него может и получиться! Во всяком случае, особого гражданского сопротивления этому лабораторно-правовому насилию нет.

Хотя есть ощущение грядущих крупных неприятностей. Ведь подобного рода социально-исторический опыт можно проводить только в атмосфере военных опасений. Если не истерии. Поэтому перспектива окончания силового конфликта на востоке Украины — это иллюзия. Но это уже другой сюжет…