Стратегия США в Сирии обернулась полным фиаско — Foreign Affairs

В ходе четырех лет своего правления президент СШАДональд Трамп неоднократно обещал, что США больше не будут заниматься строительством наций. Он утверждал, что долгосрочные усилия Вашингтона по реконструкции и стабилизации переживших войны обществ были ошибочными и обречены на провал. И по большей части Трамп добился успеха: за время своего пребывания у власти он сократил численность войск в Ираке и Афганистане, а также сократил финансирование продвижения демократии почти на $1 млрд, пишет бывший посол США в СирииРоберт Форд в статье, вышедшей 25 января в Foreign Affairs.

Следите за развитием событий в трансляции: «Инаугурация президента США и режим ЧС в Вашингтоне — все новости»

Но в случае с одной страной — Сирией, где цели Белого дома были довольно зыбкими, — администрация Трампа отошла от своего принципа, предполагающего категорический отказ от национального строительства. Вашингтон пытался с помощью военной силы и экономического давления вынудить президента Сирии БашараАсада пойти на масштабные конституционные реформы и создание курдской автономной зоны на северо-востоке страны. Под контролем США этот регион превратился в полугосударство с собственной армией — Демократическими силами Сирии (ДСС) —и сложившейся бюрократией, в которой преобладали сирийские курдские отряды народной защиты (YPG) и ее политическое подразделение — партия Демократический союз (PYD).

Спустя шесть лет и примерно $2,6 млрд вложенных в него средств это мини-государство можно считать детищем Вашингтона, выросшим под военной защитой США и убереженным от враждебных соседей. Будучи не в состоянии поддерживать себя, эта автономная зона в обозримом будущем так и будет страдать зависимостью от США. Тем не менее подобная стратегия, у которой нет четких параметров достижения успеха, — не то, что нужно Соединенным Штатам. Сирия никогда не была серьезной проблемой национальной безопасности США, и американские интересы там всегда ограничивались лишь тем, чтобы конфликт не поставил под угрозу более важные задачи Вашингтона в других областях региона.

Текущая стратегия США мало способствует достижению этой главной цели. Она также не привела к политическим реформам в Дамаске, не восстановила стабильность в стране и не способствовала уничтожению остатков боевиков «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Президенту Джо Байдену следовало бы изменить нынешний курс — вывести сотни американских солдат, дислоцированных в настоящее время в республике, а в сдерживании ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) положитья на Россию и Турцию.

Стратегия, зашедшая в тупик

Утверждается, что стратегия США на северо-востоке Сирии направлена на уничтожение остатков террористической группировки ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и лишение ее безопасных позиций, с которых она сможет осуществлять свои теракты. Хотя в ходе многолетней военной кампании, в которой приняли участие многие члены международного сообщества, террористическую группировку по большей части удалось уничтожить, оставшиеся ее члены по-прежнему осуществляют единичные и немасштабные нападения в Сирии и Ираке. Благодаря поддержке ДСС и их курдского ядра YPG со стороны США эти вооруженные формирования должны оказаться способными сдерживать ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) при минимальной внешней помощи и без необходимости полномасштабного развертывания США.

Несмотря на ее политическую привлекательность, эта стратегия глубоко ошибочна. Сирийские курдские союзники Соединенных Штатов обострили давнюю региональную напряженность между арабами и курдами. В частности, среди арабских общин широко распространено разочарование в связи с политическим господством курдов, которое им обеспечивают США, и тем, что контроль над местными месторождениями нефти принадлежит именно курдам.

Арабское население также выступало против коррупции в местной администрации, против той жестокости, с которой курды проводили свои контртеррористические операции, а также против призыва местных жителей в ряды ДСС. Со своей стороны, курдские силы осуществили ряд терактов с помощью заминированных автомобилей против арабских городов, находящихся под контролем турецких войск.

В такой среде, чреватой этнической напряженностью и межплеменными спорами, ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) может действовать с молчаливого согласия местных сообществ, а также вербовать из недовольных людей своих новых членов. США никогда не решат эту проблему, если в своей политике будут отдавать предпочтение возглавляемому курдами мини-государству на востоке Сирии.

У стратегии США есть еще один, более фундаментальный недостаток: масштабы распространения ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) не ограничиваются лишь территориями, находящимися под контролем США и ДСС. Террористическая группировка также действует в зоне, которая слабо контролируется сирийским правительством и его союзниками, включая Россию и Иран, и которая простирается почти на 200 миль к западу от реки Евфрат.

Если цель состоит в том, чтобы не дать ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) восстановить свои позиции или использовать Сирию в качестве плацдарма для совершения терактов в других местах, то ограниченное развертывание войск США в восточной части страны не решит эту проблему. Не решит ее и введение санкций против правительства Асада, хотя оно и отвратительно, поскольку в результате этого у сирийских правительственных сил остается меньше ресурсов для борьбы с экстремистской группировкой.

Не прояснено в нынешнем подходе США и то, в чем заключается его конечная и достижимая цель. Без дипломатического и военного прикрытия США YPG и ДСС, вероятно, столкнутся с войной на два или три фронта против Турции и сирийского правительства, которая отвлечет их бойцов от противодействия ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Чтобы предотвратить такое развитие событий, США, если они решат по-прежнему поддерживать курдские силы, будут вынуждены оставаться в восточной Сирии на неопределенный срок.

Если Россия, Турция, Иран или сирийское правительство решат усилить военное давление на вооруженные силы США или зарождающееся курдское государство, Соединенные Штаты будут вынуждены направить еще больше ресурсов для ответа на эти действия. Так было, когда летом 2020 года российские военные подразделения начали «осуществлять травлю» патрулей США, а Центральное командование США направило новые легкобронированные подразделения в качестве сдерживающего фактора. В ближайшие годы может произойти обострение этой динамики.

Положиться на Россию и Турцию

Учитывая эти недостатки политики Трампа в отношении Сирии, новой администрации нужен другой подход — такой, который успешно сдерживает ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), не вовлекая американские вооруженные силы в новую бесконечную войну. Вместо того чтобы поддерживать текущую стратегию США, команде Байдена, которая заявила о своем стремлении вновь активнее решать вопросы с помощью дипломатии, следует больше полагаться на Россию и Турцию. Как бы неприятно это ни звучало, но лучшие результаты может дать именно признание интересов этих двух стран в Сирии

Россия — далеко не идеальный партнер, но благодаря ее поддержке Асада она становится крайне значимой силой, которая могла бы взять на себя борьбу с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Москва намерена обеспечить выживание сирийского правительства, поэтому возрождение ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которое осуществляется с высокой долей вероятности за счет сирийских нефтяных месторождений, захваченных у ДСС, может представлять для Дамаска серьезную опасность.

Чтобы извлечь выгоду из этой узкой полосы схождения интересов, администрации Байдена следует заключить соглашение, согласно которому осуществление миссий по борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) по обе стороны Евфрата будет делегировано Москве. Такой шаг неизбежно потребует увеличения российского военного присутствия на востоке Сирии, и США необходимо будет договориться о поэтапном выводе своих сил и о сроках перехода контроля над регионом от США к России.

Однако передача ответственности за миссии по борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на востоке Сирии не устранит необходимости принимать меры, чтобы террористическая группировка не использовала Сирию в качестве базы для нападения на союзников или интересы США. Для уменьшения этой угрозы США должны убедить Турцию обеспечить безопасность своей южной границы. Как и у Москвы, у Анкары есть явные стимулы к сотрудничеству. Боевики ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) уже проводили террористические атаки на территории Турции.

Однако полностью перекрыть границу протяженностью почти 600 миль будет сложно, поэтому Вашингтону придется предоставить Турции технологическую и разведывательную поддержку для отслеживания движения террористов. Такие усилия потребуют интенсивного сотрудничества, но с Анкарой было непросто иметь дела даже до того, как поддержка США YPG, которую Турция считает террористической группировкой, поспособствовала резкому похолоданию отношений между Вашингтоном и Анкарой. Но сотрудничать станет легче, когда Соединенные Штаты больше не будут напрямую помогать курдским силам. Основная цель Турции — не дать этим группировкам создать автономное государственное образование в Сирии.

Уйти правильным образом

Байден не должен удивлять курдских партнеров США этой новой стратегией. Его администрация должна заранее проинформировать их о надвигающихся шагах США. ДСС и YPG были хорошими партнерами в борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), и Москве стоило бы продолжить работать с ними в рамках нового соглашения. У Москвы есть опыт в этой области: Россия создавала, оснащала и в настоящее время контролируют «Пятый корпус» лояльных Дамаску бойцов, которые участвуют в операциях по всей республике. Совместно с сирийским правительством Москва могла бы создать новый «шестой корпус», состоящий из членов группировки ДСС, под российским командованием.

В свою очередь, PYD и YPG должны будут вести переговоры с Дамаском о политическом статусе территории, которую они контролируют. Этому процессу могут способствовать давние отношения ДСС с сирийским правительством. В 2012 году группировка заключила сделку с Асадом о взятии под свой контроль северо-восточных городов после вывода сирийской армии, и ее общины никогда не подвергались бомбардировкам со стороны правительства, как в случае с провинциями Хомс, Алеппо и пригородами Дамаска.

Теперь YPG и PYD должны, опираясь это соглашение, обеспечить равные гражданские права и права собственности для своих сообществ — гарантии, в которых многим сирийским курдам на протяжении долгого времени отказывалось. Хотя такое устройство не будет представлять собой полную автономию в федеральной Сирии, это будет значительным улучшением их ситуации по сравнению с довоенным статус-кво.

Несомненно, стоит ожидать воплей протеста со стороны американских политиков и аналитиков, которые будут настаивать на том, что Вашингтон обязан YPG и ДСС гораздо большим. Но, несмотря на ценную помощь курдов в борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), США не должны предоставлять этим группировкам бессрочное военное прикрытие за существенный счет американских налогоплательщиков. Национальный интерес США состоит в том, чтобы сдерживать террористические угрозы, а не гарантировать кому-то на востоке Сирии получение желаемых форм правления.

Нужно признать небезграничность имеющихся у США сил

В конечном счете администрация Байдена должна реалистично оценивать способность США добиваться политических уступок в Сирии. Официальные лица США, в том числе и сам Форд, давно требовали от правительства Асада проведения реформ, но без особого успеха. Со своей стороны, администрация Трампа пыталась использовать экономические санкции и контроль над сирийскими нефтяными месторождениями, чтобы заставить Дамаск изменить свое поведение. Асад почти не двинулся с места.

Дамаск преуспел в затягивании переговоров, тогда как переговоры ООН в Женеве, на которые Вашингтон возлагал свои надежды, зашли в тупик. Для Асада и его клики конфликт — это игра с нулевой суммой, в которой требования о реформе или автономии неизбежно приводят к нестабильности, вызовам их контролю или нежелательным призывам к ответственности. Таким образом, режим продолжает свой курс, понимая со всей проблематичностью, что любые реформы лишь сократят его жизнь. Контроль США или ДСС над небольшими месторождениями нефти на северо-востоке не изменит этого расчета.

Другие аналитики утверждают, что уход США даст Ирану и России полную свободу действий в Сирии. Те, кто придерживается этой точки зрения, не принимают в расчет многолетние политические и военные связи обеих стран с Дамаском — связи, которые под давлением США вряд ли ослабнут. Россия и Сирия поддерживали тесные отношения со времен холодной войны, а российские советники работали в стране задолго до начала нынешнего конфликта в 2011 году. Присутствие Ирана столь же давнее: когда Форд был послом США в Сирии десять лет назад, американские дипломаты жили в одном многоквартирном доме с членами Корпуса стражей Исламской революции Ирана (КСИР). Военные объекты КСИР существуют в Сирии уже почти 20 лет. Периодические небольшие патрули США на востоке Сирии не изменят ни одно из этих двусторонних отношений, и они не смогут блокировать поставки иранских ракет в страну — это с большей эффективностью делают израильские ВВС.

Байден, конечно, мог бы продолжить стратегию администрации Трампа. Но это означало бы потратить миллиарды долларов на обострение напряженности между общинами в регионе и оказаться неспособным сдержать ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). У Соединенных Штатов ограниченные цели в Сирии, достижение которых должно стоить Вашингтону гораздо меньших издержек. Любые деньги, которые он хочет потратить, должны пойти на решение огромной проблемы с беженцами. Лучше позволить России и Турции защитить свои национальные интересы и взять на себя бремя борьбы с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). В конечном счете такие сделки являются сутью дипломатии — работы над конкретными проблемами, даже с сомнительными партнерами, для достижения ограниченных, но общих целей.