ЧВК в Афганистане: что будет после сделки?

В преддверии президентских выборов США готовятся к выводу войск из Афганистана и ищут способы сохранить контроль над ситуацией в стране после ухода.

Вывод американских солдат из зон военных действий является одним из элементов повестки ряда кандидатов в президенты, однако не вполне отвечает военно-политическим интересам, особенно в ближневосточном регионе и Центральной Азии.

В условиях, когда потери среди военных вызывают негативную общественную оценку, Вашингтон использует частные военные компании (ЧВК), сотрудники которых справляются с самыми различными задачами, от обеспечения переводческих и логистических услуг до услуг по безопасности, обучению местного военного и полицейского персонала, проведению разведки и т.д.

Солдаты и наемники

В течение последних лет во многих регионах военного присутствия США замещают военный персонал частными подрядчиками в сфере безопасности — это касается не только Афганистана, но также Ирака и других регионов присутствия сил США и НАТО.

Такая практика связана с зачастую большей эффективностью, технической оснащённостью и подготовленностью сотрудников частных военных и охранных компаний. В отличие от регулярных вооруженных сил, в которые зачастую входят лица, не имеющие реального опыта боевых действий, сотрудниками частных военных и охранных компаний, как правило, становятся бывшие солдаты и офицеры, принимавшие участие не в одной войне.

Обратной стороной этой практики становится большая, чем это характерно для военнослужащих регулярной армии, склонность к совершению преступлений. Среди таких преступлений — как убийства гражданского населения, пытки, так и коррупция и мошенничество в отношении самих же нанимателей.

Последнее ставит под вопрос экономическую эффективность ЧВК — к 2012 году США потратили около 232,2 миллиарда долларов на подрядчиков, и еще около 60 миллиардов были потеряны в результате расточительства, мошенничества и злоупотреблений с их стороны. Тем не менее, а возможно, и благодаря этому роль «частников» в американских военных операциях постоянно растет.

Это хорошо показывает соотношение количества частного персонала и военных: если во время Вьетнамской кампании на каждого сотрудника частных компаний, обеспечивающих военные действия, приходилось 55 солдат, то уже к началу операции в Афганистане военнослужащих было лишь в полтора раза больше, чем сотрудников ЧВК.

На сегодняшний день в Афганистане, так же как и в Ираке, сотрудников ЧВК значительно больше, чем военнослужащих. К концу 2019 года в Афганистане находилось около 25 000 человек — «частников», хотя далеко не все из них выполняли приближенные к военным задачи — такие как обеспечение вооруженной охраны объектов, разведка и т.п. Американских же военнослужащих было в два раза меньше — около 13 000.

Хотя формально участие сотрудников ЧВК в непосредственных военных действиях недопустимо с точки зрения международного гуманитарного права, развитие технологий и новых методов ведения военных действий в значительной степени размывает понятие «непосредственного участия в вооруженных конфликтах».

Тот факт, что за восемнадцать лет войны в Афганистане потери среди сотрудников ЧВК значительно превышают потери среди личного состава вооруженных сил, позволяет сделать однозначный вывод о значительном вовлечении частных подрядчиков в деятельность, связанную с риском для жизни, и непосредственные боевые действия.

По данным исследователей Брауновского университета, с 2001 по 2019 год потери среди частных подрядчиков в Афганистане более чем на четверть превысили потери среди военнослужащих армии США. С октября 2001 года по октябрь 2019 года в Афганистане погибли 2298 американских военнослужащих и 3814 сотрудников частных военных и охранных компаний, оказывающих услуги министерству обороны США в рамках этой операции. Тот факт, что потери среди частных подрядчиков, которые, с точки зрения международного права, вообще не должны участвовать в непосредственных боевых действиях, превышают потери среди военнослужащих, пусть косвенным образом, но подтверждает, что сотрудники ЧВК задействованы далеко не только в решении гражданских задач.

Политическое прикрытие

Если бы вся сумма потерь приходилась на военнослужащих армии США, внутриполитическая стоимость войны в Афганистане бы значительно выросла. Это связано с тем, что потери среди личного состава всегда становятся поводом для недовольства электората.

Использование ЧВК позволяет проводить более гибкую политику реакции на потери: совершать ответные действия, если это выгодно (так, гибель сотрудника ЧВК стала формальным поводом к недавнему убийству генерала Сулеймани в Ираке), или же, наоборот, не афишировать такие потери, делая эту часть контингента фактически невидимой для общественности и СМИ.

В Афганистане к работе в ЧВК нередко привлекаются не только граждане третьих стран, но и граждане Афганистана как страны размещения. Последние составляют около 15% всех действующих в рамках этой операции частных подрядчиков. Хотя таких сотрудников сравнительно просто привлечь, в результате зачастую они имеют устойчивые связи с локальными вооруженными группами и организованной преступностью.

Кроме того, когда отпадает нужда в широком привлечении местного населения, на улицах может оказаться множество вооруженных безработных бывших сотрудников ЧВК, что, скорее всего, негативно скажется на и так нестабильной социальной и политической обстановке в регионе.

Критики приватизации государственных функций в военной сфере нередко подчёркивают, что эта практика больше поддерживает коммерческие интересы, чем интересы национальной безопасности, осложняет взаимоотношения с местными властями и снижает уровень доверия к американским политикам. Неоднократно подтвержденные коррупционные инциденты не только не способствуют поддержке интересов США, но подрывают государственную безопасность.

Еще два года назад Эрик Принс, основатель печально известной компании Academy (бывшая Blackwater, переименованная после убийств мирных жителей в Багдаде), предложил, чтобы президент Дональд Трамп полностью заменил американский контингент в Афганистане частными подрядчиками, апеллируя к опыту генерала Макартура в послевоенной Японии. Принс при этом предлагает передачу контрактов в Афганистане в одни руки для того, чтобы избежать ряда негативных последствий приватизации военных функций: «В Афганистане «наместный» подход должен снизить неустанно растущий уровень мошенничества, сфокусировав затраты на тех инициативах, которые бы поддерживали центральную стратегию».

Несмотря на то, что непосредственно план Принса не был поддержан Вашингтоном, возвращение к нему (или какой-то аналогичной стратегии) не исключено на фоне вывода армейского контингента по результатам сделки с Талибаном (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Здесь также стоить отметить, что именно за время президентства Трампа количество частных подрядчиков в Афганистане в целом увеличилось почти на две трети. То есть в партнерстве с ЧВК администрация Трампа уже имеет большой опыт.

Невидимые армии в Афганистане

Говоря о дальнейшей роли частных подрядчиков в Афганистане, необходимо учитывать обстоятельства подписания исторической сделки между Соединенными Штатами и Талибаном (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Соглашение отнюдь не свидетельствует о значительных военных успехах Пентагона. За последнее время Талибан (организация, деятельность которой запрещена в РФ) увеличил контролируемую территорию, особенно — в приграничных районах, в то время как правительственные силы, которым оказывают поддержку США, не стремятся удерживать позиции, зачастую отступая при первом огневом контакте с противником.

В то же время основным эффективным инструментом США в регионе остаётся авиация, однако её функция, скорее, сдерживание. Авиаудары не позволяют США отбросить талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) с занятых ими территорий, а на земле боевики показывают высокий уровень эффективности в партизанской войне. Сокращение американской поддержки правительственной армии и полиции после вступления в силу сделки с Талибаном (организация, деятельность которой запрещена в РФ), несомненно, усложнит положение официальных властей страны.

В настоящий момент сложно сказать, не будет ли результатом вывода основного контингента фактическая передача власти в Афганистане Талибану (организация, деятельность которой запрещена в РФ), однако сторонам точно придётся в значительной степени поменять характер взаимоотношений.

Каким именно станет компромисс между боевиками и официальным Кабулом — покажет только время. В этой связи именно частные военные компании, присутствие которых в регионе значительно увеличилось за время президентства Трампа, могут помочь США продолжать осуществлять поддержку правительственных сил.

«Невидимая армия» может быть инструментом гибкого влияния на дальнейшие события в Афганистане: формирование новой политической системы, поиск компромиссных решений между официальным Кабулом и Талибаном (организация, деятельность которой запрещена в РФ), судьба военизированных отрядов, которые вряд ли будут распущены, и последствия непризнания выборов 2019 г. рядом региональных политиков.

Однако у такой гибкости есть и обратная сторона, поскольку контроль за деятельностью ЧВК, особенно при условии использования ими местного персонала, представляет собой очень сложную задачу, тем более в отсутствие военного контингента.

Риски несут такие факторы, как связи ЧВК и их сотрудников с местными элитами, в том числе криминальными, террористическими организациями и наркомафией; неэффективность механизмов юридической ответственности; деятельность сотрудников против интересов их нанимателя и т.д.

Несомненно, США стараются совершенствовать систему регулирования деятельности частных военных компаний, оказывающих услуги министерству обороны, однако судить о её эффективности в условиях, которые, возможно, будут созданы в Афганистане, в настоящий момент невозможно.

Сделка Талибана (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и США отнюдь не гарантирует стабильности внутри страны, и последствия эскалации конфликта между Кабулом и боевиками могут быть совершенно катастрофическими, в то время как для президента Трампа цели предвыборной кампании явно перевесят его афганские амбиции. В этом случае ЧВК останутся не столько предпочтительным, сколько единственно возможным механизмом воздействия на ситуацию в Афганистане.

Выводы

Военная операция в Афганистане, соглашение между Вашингтоном и Талибаном (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и роль частных военных компаний в этой истории позволяет сделать ряд важных выводов.

Прежде всего, стратегия преимущественного применения частных военных и охранных компаний не даёт положительного результата — по результатам сделки США выводят силы с территории Афганистана на фоне отступления поддерживаемых ими правительственных войск. Эта неудача вряд ли может нанести значительный ущерб международному положению США, но, несомненно, ослабляет их позиции в регионе.

Сами обстоятельства вывода сил также способствуют увеличению нестабильности — местный персонал ЧВК, лишившись работы по контракту с министерством обороны США, может быстро превратиться в слабо организованную, вооруженную и достаточно агрессивную массу.

В то же время потери среди частных подрядчиков менее болезненны для внутренней политики США: во-первых, они практически не отображаются в официальных данных, которые могут повлиять на электорат, во-вторых, ЧВК нередко привлекают местное население и граждан третьих стран, потери среди которых вообще не вызывают реакции со стороны граждан США, в то время как гибель американских военнослужащих всегда воспринимается болезненно.

В результате ЧВК становятся всё более удобным инструментом ведения непопулярных, затяжных войн, к которым относится и операция в Афганистане.