Отскочив ото дна, подлодка всплыла и расстреляла своих «загонщиков»

Подводная лодка, которая провела самый результативный артиллерийский бой в российском флоте, готовилась к походу, который прославил ее, на заводе 402 в Молотовске (ныне Северодвинск). Это крейсерская подводная лодка «К-3». 9 сентября 1941 года, буквально в последние часы до блокады Ленинграда она выскочила по Беломоро-Балтийскому каналу и 17 сентября была зачислена в состав Северного флота.

Александр Тарас, историк военно-морского флота: «12 лодок типа «К». Главный конструктор М. А. Рудницкий. Развитие проекта итальянской подводной лодки «Пиетро Микка».

Построены в 1936—1944 гг. на заводе №194 (в Ленинграде — прим. автора)… (водоизмещение надводное) 1487 / (подводное) 2100 т; (длина) 97,7 х (ширина) 7,4 х (осадка) 4 м; погружение на 80 м; дизели 2×4200 л.с./э.д.2×1200 л.с.; (скорость надводная) 22 / (подводная)10,5 узла; запас топлива до 263 т; 15 000 миль (на 2,9 узла); экипаж 66 человек; автономность 50 суток. Вооружение: 10 533 — мм торпедных аппаратов (6−4; боекомплект 24 торпеды), 2 100-мм орудия… 2−45-мм зенитки… 20 мин…»

Бессменным командиром «К-3» в годы Великой Отечественной войны был Кузьма Иванович Малафеев «1909 — …1943… капитан 3-го ранга.

…Дублер помощника командира ПЛ «Щ-306» (июнь 1935 — март 1936), помощник командира «Щ-302» (март 1936 — февраль 1937), командир «Щ-302» (февраль — март 1938), командир «С-3» (март 1938 — май 1941). Командир ПЛ «К-3» с мая 1941 года… Награжден орденом Ленина (1941), орденом Отечественной войны I степени (1943), медалью «За боевые заслуги» (1).

То, чем прославилась лодка, называют самым результативным артиллерийским боем подводной лодки. На самом деле славу «К-3» принесло нестандартное мышление ее командира.

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: «В 18 ч 21.11 вышла в район Хаммерфеста (обеспечивающий похода командир дивизиона ПЛ капитан 1-го ранга М. Гаджиев)… В 18:00—18:06 выставила минное заграждение… в прол. Магере-сунд (10 мин…). В 19:09—19:18 произвела постановку минного заграждения в Мосе-фьорде (…10 мин…)… В 13:28 3.12 произвела торпедную атаку конвоя (один транспорт, один сторожевой корабль, два сторожевых катера)… на выходе из пролива Бустад-сунд (транспорт 6000 т, через 140 сек. услышано два взрыва, безуспешно…)» (3).

Глеб Перепиляк, историк военно-морского флота: «Завершив маневрирование для выхода в атаку, в 13:28 К. И. Малафеев дал команду «пли», и в сторону цели устремились четыре торпеды, на бортах которых была сделана надпись «Смерть гитлеровским псам» (4).

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: Контратакована германским большим охотником «Uj-1403» (вскоре прекратил преследование из-за неполадок в машине), «Uj-0 1416» и «Uj 1708», сбросившими на ПЛ 43 глубинных бомбы (5).

Евгений Чирва, историк военно-морского флота: «После залпа подлодка не удержалась на глубине и показала над водой рубку. Сторожевики обнаружили атаковавшую субмарину и ответили глубинными бомбами» (6).

Охотники Uj — бывшие сейнеры, мобилизованные немцами в начале Второй мировой войны. Водоизмещение каждого не превышало 500 тонн, они были в несколько раз меньше «К-3», а их скорость была меньше надводной скорости ПЛ. Но когда лодка находилась под водой, сейнер становился «охотником» — скорость его выше подводной скорости лодки, вооружение давало преимущество — торпеды ПЛ не самое лучшее оружие против юркого «охотника», а его глубинные бомбы могли утопить самую крупную ПЛ. На поверхности же подводная лодка с сильным артиллерийским вооружением уничтожила бы «охотник». Но стандартное мышление подводников заставляло принимать роль «дичи» — убегать, прятаться на глубине, прислушиваться к шумам за бортом, строжить по отсекам: «Ни звука!» В малых лодках это было оправдано, но не в «К-3». Тем не менее и традиции, и инструкции требовали бежать и скрываться.

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: «При уклонении на 60-метровой глубине с силой ударилась о грунт (глубина моря по карте 115 м). При попытке оторваться от преследования ПЛ еще дважды ударялась о грунт на глубинах 83 и 78 метров. От близких разрывов через выбитые заклепки и нижний клинкет газоотвода внутрь прочного корпуса стала поступать вода» (7).

Глеб Перепиляк, историк военно-морского флота: «…В результате взрыва поблизости одной из глубинных бомб на лодке возникла негерметичность топливной цистерны, и вытекающее из нее дизельное топливо стало демаскировать корабль.

Воспользовавшись этим, противник приступил к более прицельному бомбометанию, вследствие чего на «К-3» нарушилось освещение, оказались сорванным со своих мест оборудование и приборы… внутрь прочного корпуса стала поступать забортная вода.

Несмотря на то, что экипаж самоотверженно боролся за живучесть, ситуация с каждой минутой становилась все более критической.

В этих условиях К. И. Малафеев принял согласованное с М. И. Гаджиевым решение всплывать и дать противнику артиллерийский бой из 100 — и 45-мм пушек» (8).

Чтобы изменить правила поведения, нужен стресс. Для командира Малафеева таким стрессом стал неприятная неожиданность. Задав глубину погружения по карте, где значилось более 100 метров глубины, он на меньшей глубине получил удар в корпус «К-3», как он посчитал, о подводную скалу. Сильный удар не был полезен лодке, так как ослаблял корпус на большой глубине, где давление было значительным. А тут еще рвущиеся неподалеку глубинные бомбы. Малафеев еще дважды пытался уйти на глубину 100, но еще дважды лодка ударялась о грунт значительно ранее. Для Малафеева и Гаджиева это был шок. Он подтолкнул к решению всплыть и встретить врага не торпедами, но пушками. Не окажись в этом месте глубина значительно меньше ожидаемой, и К-3 пыталась бы дальше скрываться под водой и, скорее всего, погибла бы.

Глеб Перепиляк, историк военно-морского флота: «Сосредоточив в районе рубочного люка боевые расчеты и боекомплекты снарядов, в 15:07 подводная лодка всплыла и с дистанции около 20−30 кабельтовых (примерно 3,7−5,5 км) была атакована артиллерией противника, сумевшего вывести из строя носовое 100-мм орудие. Но комендоры кормовой «сотки» пятым снарядом попали в немецкий сторожевик, вызвав детонацию его боезапаса. Затем прямым попаданием был потоплен еще один корабль охранения, а третий — стал отходить, выставив дымовую завесу» (9).

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: «В 15:08—15:25 провела артиллерийский бой (один сторожевой корабль, тристорожевых катера, дистанция 20−30 каб, израсходовано 39 100-мм и 47 45-мм снарядов…» (10).

Сайт picturehistory.livejournal.com: «Как только продули главный балласт и ПЛ «К-3» показалась на поверхности, Гаджиев и командир Малафеев стремительно поднялись в ограждение рубки. Прямо на ПЛ строем фронта шли противолодочные корабли. Когда «К-3» дала полный ход, неожиданно отказал правый дизельный двигатель — возможно, в топливо попала забортная вода. Один из кораблей противника открыл огонь из орудия и двух скорострельных автоматов» (11).

Начало боя было неудачным. Отказавший один из двух дизелей, поврежденное на пятом выстреле одно из двух 100-мм орудие не давали шансов на успешную дуэль и уход от преследования. Спасли ситуацию расчет кормового 100-мм орудия, также пятым выстрелом поразивший укладку глубинных бомб на корме атакующего Uj-1708 и блестящая подготовка артиллеристов «К-3». Такой уровень стрельбы удивителен для считавшегося до войны второстепенным Северного флота. Заслугу следует целиком приписать командиру «К-3» Малафееву. За десять минут лодка израсходовала, ведя прицельный (!!!) огонь, 39 снарядов на два 100-мм орудия, причем одно из них на несколько минут вышло из строя. Если 39 снарядов выпустило одно орудие, то это рекорд скорострельности. Современные автоматические орудия такого калибра имеют близкую скорострельность.

Евгений Чирва, историк военно-морского флота: «Оказавшись на поверхности, «К-3» с дистанции 20−30 кбт открыла артиллерийский огонь по сторожевикам. Ответным огнем противника «К-3» нанесены легкие повреждения корпуса. С пятого залпа снаряд с подводной лодки угодил в корму охотника Uj-1708, разметав его на куски» (12).

Сайт picturehistory.livejournal.com: «Сначала скрылся под водой объятый пламенем и чёрным дымом корабль ПЛО UJ-1708 («Фёрер»), а за ним и другой корабль — «\UJ-1403"\ («Мекленбург»), получивший серьёзные повреждения. Уцелевший корабль UJ-1416, круто развернувшись, обратился в бегство» (13).

Евгений Чирва, историк военно-морского флота: «Получив два попадания, Uj-1416 тоже вышел из боя, его 20-мм зенитки не могли конкурировать с «сотками» «катюши». Третий сторожевик, Uj-1403, вооруженный 88-мм орудием, имел неполадки в машине и находился рядом с охраняемым судном в стороне от места боя; ему оставалось лишь послать 60 снарядов вдогонку уходящей субмарине» (14).

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: «…Потоплены один сторожевой корабль и один сторожевой катер… в результате попадания взорвался и затонул германский БО Uj-1708, погибло около 50 человек, большой охотник Uj 1416 вышел из боя, Uj 1404 подошел к месту боя и произвел 60 выстрелов из 88-мм орудия вслед уходившей в надводном положении ПЛ» (15).

Через две недели газета «Правда» изложила ход боя «К-3» так:

«Правда» 17 декабря 1941 г.

Подвиг подводников Северного флота

СЕВЕРНЫЙ ФЛОТ. 16 декабря. (По телеграфу). Подводники флота совершили новый героический подвиг. Лодка N под командованием капитан-лейтенанта Малафеева находилась на коммуникации противника. После полудня на горизонте показался вражеский транспорт в 6000 тонн в сопровождении сторожевика и двух катеров-охотников. Лодка погрузилась, пошла на сближение и потопила транспорт.

Сторожевик и катера забросали лодку 35 глубинными бомбами. Лодка легла на грунт, но хитрый враг решил ждать. Тогда командир лодки принял смелое решение. Подводный корабль всплыл. Едва открыли люк, как краснофлотцы Гаджиев, Гранов и комендор Чигрин бросились к орудию. Лодка понеслась на вражеские корабли, не ожидавшие подобной дерзости. Фашисты растерялись. Прямой наводкой через две минуты после всплытия подводники на пятом выстреле взорвали сторожевик и еще через две минуты потопили катер. Второй катер удрал» (16).

Если уничтожение Uj-1708 подтверждается документами, то в отношении второго сторожевика, Uj-1403 или Uj-1416 авторы расходятся во мнениях. Но, даже если второй «немец» отделался повреждениями, это не снижает успешности боя «К-3». Вывести из строя половину судов противника, не получив серьезных повреждений, — это большой успех. Цена интенсивной стрельбы главным калибром — ослабление корпуса ПЛ. «К-3» после боя не могла погружаться.

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: «В результате бомбардировки и артиллерийского боя на ПЛ начали пропускать воду семь заклепок и крышка ТА №2, появились трещины по сварным швам междубортных топливных цистерн, перестала закрываться передняя крышка ТА №1, были заклинены в открытом положении кингстоны ЦГБ № 12 и № 6, погнуто перо кормовых горизонтальных рулей, сломано их ограждение, погнуты лопасти гребного винта… в ограждении рубки и надстройке обнаружено более десяти пробоин от крупнокалиберных пуль и осколков. Из-за утечки топлива по приказанию командования в 18:15 5.12 досрочно оставила позицию и … прибыла в Полярное» (17).

Через одну выбитую заклепку в час поступало не менее 0,5 тонны воды, через семь выбитых заклепок — 3,5 тонны. Дойти от Порсангер-фьорда до Полярного в надводном положении после такого боя, не имея эффективной ПВО — второй подвиг экипажа и его командира. Почему-то не отмечаемый авторами.

Через 1,5 года «К-3» пропала без вести.

Глеб Перепиляк, историк военно-морского флота: «14 марта 1943 г. «К-3» вышла в свой последний боевой поход. Очевидцы вспоминают, что ее командир, стоя на мостике, при отходе от пирса напевал:

«Тихо ветер шумит на просторе,Волны катятся плавно кругом.Мы уходим в полярное мореВоевать с ненавистным врагом».

На базу подводная лодка не вернулась. Весь ее экипаж, во главе с командиром, погиб, до конца выполнив свой воинский долг» (18).

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: «В 00:35 14.3 вышла в район Порсангер-фьорда …В дальнейшем на связь не выходила и в базу не вернулась. В 17:50 21.3 сев-зап м. Нордкин… безуспешной атаке подвергся конвой, включавший транспорты «Германн Фрицен», «Весзее» «Эдиа». С кораблей конвоя наблюдалось четыре (по другим данным, шесть) торпед, одна из которых взорвалась при ударе о скалы. Контратакована германскими БО Uj 1102, Uj1106 и Uj 1111, сбросившими 100 глубинных бомб… Наблюдали большое масляное пятно, пузыри воздуха и деревянные обломки — доложили о потоплении ПЛ… Вечером 31.3 не ответила на приказ о возвращении на базу. 10.4 истек срок автономности … НА ПЛ погибло 68 членов экипажа» (19).

Глеб Перепиляк, историк военно-морского флота: «Имя капитана 3-го ранга К. И. Малафеева навеки вписано в анналы отечественного военно-морского искусства. Не оказалась забытой и «К-3». Этот тактический номер был присвоен первой советской атомной подводной лодке «Ленинский комсомол», совершившей в 1962 г. беспримерный в истории отечественного флота подледный переход к Северному полюсу и водрузившей там государственный флаг СССР» (20).

Северодвинск строил и новую, атомную, К-3. Но это другая история, ИА REGNUM ее уже рассказывало.

Примечания: