Безликий герой в безликой России «Текста» Глуховского

В 2017 году писатель Дмитрий Глуховский (известный большинству по серии постапокалиптических романов «Метро 2033») написал «Текст»: нуарную мелодраму о маленьком человеке и роли смартфонов в современном обществе. «Текст» превратился сначала в спектакль на сцене Московского драматического театра им. Ермоловой (в 2018 году), а после — в фильм Клима Шипенко («Салют-7»). 24 октября 2019 года «Текст» запустили в российском прокате. Глуховский лично работал над сценарием ленты — это его первая не фантастическая работа.

За месяц до премьеры фильм транслировали в ограниченном прокате, чтобы получить возможную номинацию на премию «Оскар». Критики высоко оценили картину: здесь и социальная острота, и оправданный возрастной ценз, и свойственная отечественному кино атмосферность — правда, больше трагическая. Это фильм о социальном дне и том, как обычный человек обезличивается перед корочкой полицейского. И о том, безусловно, что смартфон порой куда полезнее, чем паспорт.

Человек без лица

Герой истории — студент филфака Илья, который отправляется в клуб, не послушав маму, — и «Рай» (так называется место вечеринки) превращается для парня в личный ад. Ему подкидывают наркотики и на семь лет сажают за решетку. Когда он выходит на свободу, оказывается, что мать умерла от инфаркта за день до его приезда. Девушка (которую он защищал, когда его ловили правоохранительные органы) уже давно живёт с другим; работы у Ильи нет, только маленькая мамина квартира в области и один верный друг (с ребёнком и ипотекой). У него даже нет денег на похороны мамы.

Закалённый тюрьмой и отчаявшийся, он находит того, кто заварил всю кашу: генеральского сына Петра Хазина. Конечно, Хазин не узнает в потрёпанном жизнью Илье молодого бойкого студента. В результате перепалки Пётр погибает, а у Ильи на руках, кроме крови, оказывается айфон погибшего. Вот и всё: дальше, можно сказать, жизнь Ильи заканчивается: заворожённый красивой жизнью полицейского (и заодно наркодилера), загнанный несправедливостью обстоятельств, он принимает виртуальную личину Петра. Живет за него в аккаунтах мессенджеров и социальных сетей, пересматривает видео, через которые знакомится с его семьей — родителями и девушкой Ниной.

Илья — образ человека «случайного», усредненного. У него нет интересов, хобби и привычек, нет воспоминаний (кроме того злосчастного вечера, когда мать препятствует его походу на вечеринку), нет другой родни. Илья — это вовсе не персонаж, это, скорее, поведенческий паттерн и архетип «ничтожной личности». Личности, полной комплексов и обид до такой степени, что эти обиды становятся ее ядром. Это не просто маленький человек, как в той же «Шинели» Гоголя, — это человек, после которого не остаётся ничего. Так кончается книга; но фильм спорит с ней. При незначительности Ильи зритель наблюдает его духовный рост.

Именно Илья мирит Петра с его родителями (пусть и посмертно), именно Илья спасает от аборта не рожденную будущую дочку Нины. У него нет денег на похороны, но между крупной денежной суммой за наркотики и спасением живой Нины он выбирает девушку. Илья даже готов покончить с собой, сталкиваясь с жизненным тупиком, но он все-таки пытается идти против ветра и сопротивляться даже в безвыходной ситуации.

Интересно: основной посыл фильма — связь человека и его смартфона, — по словам режиссера (в интервью журналистам), не поднимался прежде в отечественном кинематографе, несмотря на развивающийся благодаря Тимуру Бекмамбетову жанр screen-life кино (когда зритель видит события фильма через экран компьютера или смартфона главного героя). Разница между «Текстом» и такими фильмами, как «Убрать из друзей» (2014) или «Поиск» (2018) не только в принципе подачи материала (в «Тексте» экранное время чатов — не более, чем треть от общего хронометража), но и в самой проблематике: нам не просто показывают, как подсмотреть за жизнью другого, нам показывают, как можно им стать в реальности.

Читайте также: Dead of night: screenlife-сериал от Бекмамбетова про зомби и вечный онлайн

Кому на Руси жить хорошо

За сообщениями в мессенджерах и постами в соцсетях можно прятаться очень долго: голосовые сообщения можно исказить уличным шумом и фотографию подделать при помощи фоторедакторов или клубного освещения. Несколько дней Илья выдает себя за Петра — и весьма успешно, так, что подмены не признают ни мать, ни любимая девушка. Илья несколько раз приходит к месту, где оставил труп, и разговаривает с ним, «докладывая» о том, что происходило в жизни семьи убитого. Более того: погружаясь в семейные тайны, мужчина понимает, что Хазин — жестокая ирония — жалел о том, что подставил Илью много лет назад.

«Текст» похож на произведения российских классиков: здесь и самобичевания главного героя, и непрекращающийся поток критики в адрес государственного строя и «чинов», которым жить, конечно, легче. Историю Ильи Говорунова сравнивают со случившимся позже скандалом про журналиста Ивана Голунова, но съёмочная группа утверждает, что созвучность имен и схожесть ситуаций — не более, чем случайное совпадение. При этом режиссер замечает, что пессимистичное видение России Глуховским весьма справедливо: если за тобой не стоит никто влиятельный, то никто тебя не сможет отстоять в случае внезапной беды.

Несмотря на то, что в одноимённом романе очевидны временные рамки сюжета (на страницах книги присутствуют отсылки к определённым политическим событиям), мир «Текста» в фильме такой же обезличенный, как главный герой. Типовая мебель в типовых квартирах, эмалевые кастрюли, неоновые клубы, плацкартные полки. Эдакая Россия глазами XXI века: события в этих декорациях могли проходить и в нулевых, и вчера. Исключение составляют, возможно, свежая модель айфона и наличие Telegram и Whats’app в качестве мессенджеров.

Мне хочется сравнивать «Текст» с «Братом» (1997) или даже «Бандитским Петербургом». Не в последнюю очередь — из-за пересечения криминального мира и правоохранительных органов, которые часто оказываются зависимы друг от друга. Но «Текст» — не только о наркотиках и жажде красивой жизни. Он ещё о семье: сквозь весь фильм проходит сожаление главного героя о смерти матери: сожаление горькое и крепкое, то, что настигает нас, когда мы что-то не успеваем (и уже никогда не успеем). Отчасти из-за того, что Илья не послушался мать и пошел ей наперекор, вырастают все проблемы героя: он живет в прошлом и не имеет будущего, потому что всё его настоящее состоит из сплошного условного оборота. Если бы он не пошел в «Рай». Если бы он не заступился за девушку. Если бы он не убил, если бы он выкинул мобильник сразу. «Если бы» становится обезболивающим для Ильи.

«Текст» — это сплошное современное «если бы»: если бы мы жили чуть лучше, чуть честнее и чуть правильнее, — может быть, все могло бы сложиться иначе.