Митинги оппозиции в столице Ингушетии Магасе, которые взбудоражили республику на прошлой неделе, завершились, как известно, столкновениями протестующих с Росгвардией. В силовиков летели стулья, палки и камни. Сегодня стало известно о том, что Следственный комитет возбудил уголовное дело по фактам применения насилия в отношении представителей правоохранительных органов. Протесты в Ингушетии дают нам прекрасную возможность посмотреть на оппозиционную активность с точки зрения границ легального поля, переступая которые, протестующие ставят себя вне рамок закона и обнуляют любые перспективы конструктивных договоренностей с властями.

Иван Шилов ИА REGNUM
Ингушетия

Можно много и долго говорить о том, насколько были обоснованы или необоснованы протесты в Магасе. Формальным предлогом для митинга в столице Ингушетии стал закон «О референдуме в Республике Ингушетия». Напомним, что по требованию прокуратуры региона было начато обновление республиканского законодательства, но глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров законопроект из парламента отозвал ввиду его общественной значимости для более подробного общественного обсуждения. Но несмотря на все эти шаги, оппозиционеры решили всё равно проводить митинг, и руководство республики пошло им навстречу — организовали сцену, установили стулья для старейшин и даже поставили туалеты.

В итоге законопроект о проведении референдума был использован рядом деструктивных политических и общественных сил в Ингушетии в целях радикальной смены повестки и требований. Злосчастный документ, как уже отмечалось выше, был из парламента отозван, поэтому исчез даже формальный повод для проведения митинга — тем не менее он был использован в качестве предлога, запального шнура для организации нападения на Росгвардию. Фокус протеста был смещен уже на требования отставки руководства республики. И уже это не позволяет оценивать протестующих с точки зрения правомерности и легитимности их требований.

Отметим тот факт, что никто ни в Магасе, ни в каким-то другом городе или районе республики не запрещал митингов местной оппозиции — даже во время акции 27 марта никто не мешал протестующим, пока они находились в рамках согласованного с властями временного коридора. Проблема в том, что после завершения митинга все, кто находился на площади и отказывался оттуда уйти в соответствии с законными требованиями сотрудников полиции, стали правонарушителями. Но даже тогда их никто не ущемлял и дубинками не махал, их лишь призывали мирно и спокойно разойтись. В ответ полицейские и бойцы Росгвардии получили стульями, камнями и палками по голове.

Вообще после просмотра кадров нападений в Магасе не вызывает никаких вопросов возбуждение Следственным комитетом уголовного дела по части 2 статьи 318 УК РФ — «применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей». И наказание за такое преступление будет довольно суровым, вплоть до 10 лет лишения свободы.

Не очень понятно также и то, на что рассчитывали погромщики и провокаторы, участвовавшие в беспорядках. Лица многих из них оказались зафиксированы на камеры, многие фигурировали на роликах, которые снимали сами протестующие и выкладывали затем в Сеть. В условиях тотального проникновения цифровых технологий как в наш обиход, так и криминалистическую практику правоохранительных органов просто глупо надеяться на то, что удастся избежать наказания за участие в массовых беспорядках.

Также имеет смысл еще раз сделать акцент на недопустимости применения силы в отношении представителей власти и полиции в данном конкретном случае. Насколько бы справедливыми ни казались протестующим их требования, вне зависимости от объективных и субъективных обстоятельств, сопровождавших протест — переход к насилию автоматически нивелирует любые усилия по достижению какого-то компромисса и ставит участников акций протеста и в Ингушетии, и в любом другом регионе вне рамок закона. Нет ничего глупее и абсурднее, чем, поддавшись на действия провокаторов (перед которыми их хозяева ставят совершенно друге цели), идти громить витрины магазинов, перекрывать автомобильные трассы или драться с полицией. Каждое такое действие лишь отдаляет общественное или политическое движение от достижения им своих целей.

Следует отметить также крайний гуманизм российских правоохранительных органов. Если бы что-то подобное тому, что произошло в Магасе, случилось, к примеру, в США, Франции или Германии, то многие протестующие уже давно бы валялись в тюрьмах и карцерах, а особо буйных нападавших полиция вполне могла бы и пристрелить, без всяких предупредительных в воздух и криков «Стой, стрелять буду!» Просто застрелили бы, и всё, как данность, в качестве наглядной иллюстрации тезиса о том, что там, где начинается насилие, никакой диалог, а тем более политические требования становятся невозможными. Так что многим ингушским оппозиционерам остается только сказать спасибо Росгвардии за ее толерантное отношение. Впрочем, провокаторам расслабляться всё же не стоит, их уже ищут и наверняка привлекут к ответственности.