Путь к «узаконенному убийству»: байкальская нерпа не даёт покоя чиновникам

Чиновники не оставляют попыток «подобраться» к байкальской нерпе, последовательно убеждая общественность в том, что необходимо возобновить промышленную добычу этого байкальского эндемика.

Как известно, ранее Минсельхоз РФ подготовил документ, снимающий запрет на добычу байкальской нерпы, который действует с 2007 года. Однако весной 2018 года, как только эта информация появилась в новостях местных и федеральных массмедиа, возник огромный общественный резонанс. В том числе в интернете создавались петиции в защиту эндемика. В связи с этим чиновники вроде бы отказались от этой антигуманной идеи. Однако, как выяснилось, её обсуждения продолжаются и по сей день.

Читайте также: Байкальскую нерпу хотят спасти от браконьеров, чиновников и бизнесменов

Например, как стало известно корреспонденту ИА REGNUM, 4 октября в Бурятии на площадке «Единой России» состоялось совещание с участием депутата Госдумы Николая Будуева, посвящённое «проблеме сохранения и восстановления численности байкальского омуля, регулирования численности баклана и нерпы в акватории Байкала».

Читайте также: Пока говорить о результатах «рано»: о запрете на вылов байкальского омуля

На совещании присутствовали первый замминистра сельского хозяйства Бурятии Пётр Брыков, врио руководителя Ангаро-Байкальского территориального управления Росрыболовства Роман Гармаев, директор Байкальского филиала ФГБНУ «Госрыбцентр» Владимир Петерфельд и другие.

При этом официальный пресс-релиз на сайте республиканского минсельхозпрода в основном посвящён байкальскому омулю, запрет на вылов которого действует с октября 2017 года. Про нерпу сказано буквально в двух словах, без подробностей:

«Обсуждались вопросы по мерам регулирования численности байкальской нерпы, баклана в связи с их возросшей численностью. Стороны договорились о проведении научных исследований и на основании данных мониторинга о вреде наносимым водным биоресурсам, среде обитания принять решение по регулированию их численности».

Сформировать «позицию по нерпе»

Подробности совещания дают СМИ Бурятии.

Оказалось, что упор вновь был сделан на чрезмерной численности байкальской нерпы. Это основной довод сторонников промышленной добычи эндемика — «расплодилась». Мол, сейчас численность нерпы составляет примерно 130 тысяч особей, что превышает возможности существующей кормовой базы для этого животного.

«Но мы не знаем опять же численности бычково-голомянкового комплекса, который составляет основу кормовой базы нерпы. Тем не менее первый звонок по превышению достаточной численности нерпы — это массовая гибель нерпы минувшим летом. Погибло примерно 200, ну пусть 300 особей. При этом не подтвердилась чума плотоядных, от которой в 80-х годах погибли десятки тысяч нерп. Если сейчас ничего не предпринимать, то эта ситуация может повториться. Причём если тогда туристов на берегах Байкала практически не было, то представьте, что случится в случае массовой гибели нерп сейчас, когда берега просто заполнены туристами, у каждого из которых в руках есть смартфон. Это будет жутко», — цитирует Владимира Петерфельда портал «Новая Бурятия».

В свою очередь, представитель бурятского минсельхозпрода Пётр Брыков напомнил, что нерпа — это ценный промысловый объект. По его словам, есть квоты на добычу нерпы — до 3 тыс. особей, которые, впрочем, не осваиваются.

«Однако когда мы только заявили о том, что готовы возобновить промышленный промысел нерпы, то получили огромный ком недовольства», — говорит чиновник.

Депутат ГД Николай Будуев отметил, что «нужно сформировать позиции по омулю, баклану и нерпе». Он попросил участников заседания направить ему предложения по финансированию и изменению законодательных норм.

Таким образом, очевидно, что чиновники по-прежнему, несмотря на волну возмущения общественности, убеждены в необходимости отмены запрета на промышленную добычу байкальской нерпы.

И совершенно никого не смущает, что за сухим словосочетанием «промышленная добыча» подразумевается убийство этого умнейшего, красивого животного, эндемика озера Байкал.

Охота на нерп представляет собой жестокое зрелище. В ходе ружейной охоты добычей становятся только те нерпы, которые убиты точным выстрелом в голову. Раненые нерпы скрываются подо льдом, где они должны либо найти в себе силы доплыть до другой лунки для дыхания, либо погибнуть.

Не менее кровожадное действо — сетевая охота. Охотники ставят сеть в лунку, которая находится внутри логова самки нерпы, кормящей своего детеныша. Как рассказывает иркутский учёный, руководитель нерпинария «Аквариум Байкальской Нерпы» Евгений Баранов, умная и осторожная самка очень редко попадается в сеть, и добыча охотников полностью состоит из детенышей. В подавляющем большинстве случаев детёныш достается охотнику живым, и последнему приходится его убивать:

«Убийство симпатичного беззащитного существа, которое к тому же нередко льнёт к человеку, принимая его за мать, сопряжено с большими моральными издержками. И, наконец, сетевая охота на открытой воде ведётся на нерп, которые заходят в покрывающиеся поздней осенью льдом заливы. В это время на входе в залив ставятся сети, и нерпы запутываются в них, особенно ночью. Байкальская нерпа может продержаться под водой без дыхания до 70 минут, поэтому практически все попавшие в сети нерпы погибают в длительных мучениях. Охотники достают их из сетей уже мёртвыми…»

«Нерпа может сама хорошо регулировать свою численность»

Так как проблема спасения байкальской нерпы не теряет своей актуальности, корреспондент ИА REGNUM побеседовал с Евгением Барановым, чтобы выяснить, настолько ли сейчас необходима промысловая охота на эндемичных пресноводных тюленей, которые обитают в Байкале.

— Я заметил, что в летописях, которым сотни лет, нет ни одного упоминания о массовой гибели нерп на Байкале. Видимо, она если и гибла, то в совсем небольших количествах.

Случай действительно массовой гибели байкальской нерпы зафиксирован в 1987—1988 годах. Учёные определили причину — это была чума плотоядных. Но я не стал бы утверждать, что это как-то связано с перенаселённостью вида. Также более 130 мертвых нерп были обнаружены осенью 2017 года на южном побережье Байкала в Иркутской области и Бурятии.

Вообще, по моему мнению, наше сегодняшнее представление о заболеваниях — неправильное. Все говорят, что заболевания — это плохо. Да, хорошего мало, но если рассматривать популяцию животного в целом, то это — фактор регулирования её численности.

Микробы для нерпы — это такой же хищник, как, например, волк для зайца. Если у нерпы снизится иммунитет, наступит заболевание. При этом погибнет самое слабое животное, которое менее жизнеспособно, чем другие. Инфекционное заболевание, как бы это жестоко ни звучало, «вычищает» популяцию нерп. А во время охоты охотники убивают лучших зверей — которые выглядят получше, у которых вес побольше, шерстка в лучшем состоянии. Получается, что охота на нерп — это большее зло, чем массовые болезни.

— Массовое заболевание, которое было зафиксировано в прошлом веке, унесло порядка 6 тысяч байкальских нерп. При этом в те времена каждый год специально добывалось примерно такое же их количество.

Чиновники также приводят доводы, что трупы нерп на берегу — это неэстетично и опасно. Так они оправдывают точку зрения, что нужно любыми путями устроить охоту, но не допустить массового заболевания. Это неправильная точка зрения. Я не сторонник болезней нерпы, но тем не менее повторюсь, что это не самое большое зло, в отличие от охотничьих чаяний чиновников.

Нерпа может сама хорошо регулировать свою численность. И она это делает через рождаемость. В природе бывают такие годы, когда почти 95% взрослых половозрелых самок являются беременными. То есть практически вся женская часть стада приносит по детёнышу, это очень высокий показатель.

В то же время в другие периоды и в других условиях наблюдаются обратные процессы. Нерпы регулярно спариваются, но детей у них нет, хотя условия неплохие.

Дело в том, что у нерп имеется так называемый механизм рассасывания эмбриона. Если что-то не так, включаются стрессовые гормоны, и самка нерпы может рассосать эмбрион на начальной стадии. Например, этот механизм действовал, когда на Байкале лёд исчезал раньше времени, при этом самки снижали рождаемость.

К такому же результату могут приводить различные отклонения от нормальной жизни: недостаток пищи, другой температурной режим, большая скученность нерп. В результате популяция сокращается самостоятельно.

Поэтому я убеждён, что популяция может сама себя регулировать, а охотники только расшатают ситуацию.

— Сколько на Байкале нерп, на самом деле никто не знает. Учёт ведется раз в пять лет, погрешность — огромная.

Численность нерпы считается по нерпятам, точнее — по беременным самкам. Очевидно, что точности от таких подсчётов ждать не стоит.

Процент беременных самок определяют варварским методом. Это забой и вскрытие, поиск самок с эмбрионами. Самцов не трогают. Погрешность получается не лучше, чем 30%.

— Ещё в 2000 году я предлагал внедрить гидроакустический метод. С тех времён очень сильно развились технологии гидролокаторов, сонаров и так далее. Хорошее оборудование стоит и на больших кораблях, и на маленьких. Гидролокаторы в радиусе нескольких километров подсчитывают рыбу, принимая отражённые лучи ультразвука. Нерпа так же хорошо отражает лучи, как рыба. И именно таким образом можно вести подсчёт.

Дело в том, что нерпа во время ледостава живёт на Байкале осёдло, почти не выбираясь на поверхность. Она делает себе лунку и там все зимние месяцы сидит практически на одном месте. Поэтому, поместив ультразвуковую антенну под лёд, можно увидеть на экране этого прибора всех нерп на расстоянии более километра. Этот метод не требует убийства и подсчёта самок. Однако он дорогостоящий.

Мы делали самодельный гидролокатор, который определял, насколько хорошо нерпу видно под водой. И мы сделали вывод, что нерпу видно достаточно хорошо. Она хорошо отражается, когда повёрнута боком. А когда животное повёрнуто к исследователю «носом», оно отражается хуже, можно спутать нерпу с рыбой.

Всё это даёт большую надежду на то, что нерпу можно считать гуманным методом. На подготовку аппаратуры, по моим подсчётам, требуется около полумиллиона долларов. Недешево. Однако стоит отметить, что эта сумма эквивалентна стоимости лишь одного навороченного коттеджа.

— Бизнес-интересы — это один из вариантов. Например, привлечение в Сибирь богатых туристов за экзотикой.

Читайте также: Плач по байкальской нерпе: бизнесмены уже не боятся истреблять её детёнышей

Читайте также: Байкал. Убийство тюленей хотят разрешить в угоду миллиону китайцев?

Я считаю, что охоту на нерп разрешать нельзя. Это не несёт никакой практической ценности. В то же время нерпы — это животные, которые по интеллекту близки к человеку, с характером, с индивидуальными особенностями личности. Грешно их убивать!

Сейчас, в условиях запрета на её промышленный отстрел, нерпа становится добычей браконьеров. Но убивают её зачастую чисто ради охотничьего интереса, азарта.

Возможно, есть люди, которые разглядели в этих безобидных созданиях золотую жилу. Подозреваю, что эти люди довольно влиятельные. Это всего лишь версия, но она имеет право на существование. Чиновники утверждают, что нерпа никому не нужна, и даже квота для коренных малочисленных народов Севера на её добычу не используется полностью, но тем не менее в недрах различных министерств тема разрешения на добычу этого байкальского эндемика упорно продвигается.

— Для нерпы серьёзная угроза — изменение климата. Для размножения обязательно нужен лёд с хорошим снежным покровом.

Нам в нерпинарий приносили в прошлом году нерпят, мы их выкармливали. Самка на глади льда сделала себе домик, а к тому времени, как она начала рожать, домик растаял. Малышей пришлось спасать.

Популяция байкальской нерпы может сойти на нет, если на Байкале исчезнет хороший лёд. Тогда поголовье либо будет замерзать, либо съедаться хищниками. И виной тому — потепление климата.

Популяция нерпы испытывает также антропогенное воздействие. Приведу пример. В недавней экспедиции мы выяснили с помощью видеокамер, что в районе Ушканьих островов нерпа ест только рачков. И это новость для науки. Как правило, нерпа ест голомянку и бычка. И тут возникает беспокойство. Бычок делает кладку икры на камнях. А сейчас на Байкале размножилась водоросль спирогира, которая эти камни как бы укутывает. Это может привести к тому, что очень важного компонента — бычка — станет недостаточно для питания нерпы. Пищевая цепочка может прерваться, что приведёт в итоге к гибели нерп.

— Повторюсь, нерпа — умное животное. Когда она видит рядом с собой сеть с рыбой, в том числе с омулем, она не будет утруждать себя в поисках добычи и нырять за голомянкой, которую она обычно ест, на 400 метров. Сеть с рыбой — практически магазин для нерпы, она обязательно поживится из неё. И так может появиться привычка и интерес к омулю. Но виновата в этом не нерпа, а то, что весь Байкал по вине человека — в сетях.

Читайте также: Со дна Байкала достали огромную сеть с разлагающейся рыбой

Хочу подытожить. Нерпы на Байкале столько, сколько нужно, сколько это животное может себе позволить. Если популяция выросла, значит, так было нужно. Не стоит искусственно регулировать численность нерпы. Природа сама себя умеет регулировать. Слишком многое человек хочет контролировать и регулировать, это к добру не приведёт, а лишь спровоцирует неадекватные реакции.