Кому выгодна темясовская Кондопога в Башкирии?

В Башкирии банальный бытовой конфликт, закончившийся поножовщиной и поджогом, стараниями одной из башкирских националистических организаций приобретает «межнациональную» окраску. Опрошенные ИА REGNUM эксперты выделяют экономическую составляющую «Темясовского побоища».

Шерше ля шаурма

Суть конфликта в селе Темясово Баймакского района проста. Сентябрьским вечером юная продавщица шаурмы обиделась на обхождение трёх приезжих клиентов с Северного Кавказа, она по телефону пожаловалась на неподобающее поведение гостей своему брату, тот собрал приятелей-сельчан и все они «поехали поговорить» с обидчиками. В ходе потасовки двое темясовцев получили ножевые ранения, один в ягодицу, второй в живот, гости из Чечни скрылись в лесу, на нелегальном карьере, где они «работали».

Вечером 29 сентября с поразительной быстротой образовалась толпа в несколько десятков «местных». Мстители на автомобилях устремились к карьеру, расположенному в нескольких километрах от Темясова. В ночь на 30 сентября неустановленные лица подожгли вагончик и автомобиль, работающие на карьере. По одним сведениям, на карьере в эту ночь разразилось побоище, в ходе которого и были получены ранения, по другим — девять жителей Кавказа никак не могли противостоять десяткам разгневанных «мстителей», а местные ребята были ранены накануне.

Прибывшие на место происшествия через три часа полицейские задержали около десяти темясовцев и девять приезжих. По соцсетям пошло гулять видео карьера после погрома. В пресс-службе МВД по Башкирии утром, 30 сентября, заявили, что конфликт между мужчинами произошел на бытовой почве. Все подозреваемые были задержаны, их доставили в райцентр, город Баймак.

Права ли была девушка-продавщица, которую, по ее утверждениям, облили пивом и пугали ножом, обратившись за помощью к брату? Да, безусловно. Нельзя мириться с оскорблениями, от кого бы они не исходили. Прав ли был брат, вступившись за сестру? Сам факт защиты сестры легальными способами похвален, а с методами восстановления поруганной семейной части не все так просто.

Правы были ли полицейские, задержав и тех, и других? Думается, что да. Противоправные деяния в виде уничтожения имущества (по предварительным оценкам, около 380 тыс. рублей) и нанесения тяжкого вреда здоровью налицо, и взять объяснения «по горячим следам» с участников побоища представляется необходимым. Однако дальнейшие события развивались по весьма своеобразному сценарию.

Осада и осадок

Вечером этого же дня на крыльце отдела полиции с требованием отпустить местных темясовцев собралась толпа, состоящая не только из темясовцев и баймакцев, но и уфимских и других общественников, а также жителей соседних районов. В то, что полицейские после взятия объяснений отпустят задержанных, толпа не верила. Через некоторое время один за одним задержанные темясовцы были отпущены. Далее, судя по имеющимся видеозаписям, последовал несколько настораживающий момент:

Отдельные так называемые общественники стали истерично требовать «отдать им» участников драки с противоположенной стороны.

В сухом остатке: семерых участников драки со стороны «рабочих» из Чечни уже выпустили (по некоторым данным, они уже покинули пределы Башкирии), оскорбитель девушки, находящийся под административным арестом, должен был быть освобожден 10 октября, под арестом остается девятый, обвиняемый по статье 111 ч. 2 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью».

Прокуратурой республики взяты на контроль «ход и результаты расследования уголовных дел, возбужденных по ч. 2 ст. 111 УК РФ и ч. 2 ст. 167 УК РФ (умышленное уничтожение или повреждение имущества) по факту нанесения ножевого ранения одному из участников конфликта между жителями с. Темясово и рабочими карьера».

Рабочими? Как-то слабо верится, что приезжие из Чечни собственноручно махали киркой. Они могли быть охранниками, организаторами, «смотрящими», но чтобы рабочими — маловероятно. О том, как трудятся на карьере, стоит рассказать отдельно.

Место действия — карьер

В окрестностях села Темясово имеются залежи декоративного камня, который иногда называют «златолитом». Долгие годы он добывается открытым способом, занимаются большие и маленькие фирмы из Башкирии и Челябинской области. Долгие годы горные работы велись по проектам, не прошедшим экологическую экспертизу, а на отдельных объектах камень добывался нелегально, без лицензии на право пользования недрами. Например, в 2011 году в окрестностях села незаконно разрабатывались шесть карьеров. Рабочие кирками заготовляют плоские куски камня толщиной со спичечный коробок, вручную укладывают каменные пласты на деревянные поддоны, которые затем перевозятся грузовиками. Добытый с таким трудом камень используется для облицовки зданий, заборов, мощении площадок и дорожек, отделке внутренних при устройстве ландшафтов и т. д. Реализуется «златолит» как в Башкирии, так и далеко за ее пределами, в том числе и в Москве, и в Сочи.

В день человек может выработать кубометр, в лучшем случае полтора, оплата осуществляется за куб, более 2 тыс. рублей в день одному человеку заработать почти нереально. Местные жители на такие работы идут неохотно, эти рабочие места не для них. А для кого же тогда? Как правило для тех, кто не может устроиться на официальную работу по разным причинам, в том числе и из-за отсутствия документов. Лентяям и больным гражданам, годами страдающим наркоманией, здесь делать нечего.

Что имело Темясово от близости подобного производства. Минусов больше, чем плюсов. Развороченные лесные поляны — «как после войны, за собой бизнесмены не убирают, выработанные ямы и траншеи землей не засыпают». Истоптанные сенокосы. Кучи мусора. Минимум поступлений в сельский бюджет — «легальные бизнесмены налогов толком не платят, нелегальные не платят вообще ничего». Минимум рабочих мест для самих темясовцев. И, при своей кажущейся незаметности, самое неприятное — изменение менталитета местных жителей, деление людей на своих и чужих, равнодушие к «не своим» — «а что этих чужаков, работающих на карьерах, жалеть, это же сплошные бомжи и наркоманы». Плюс, пожалуй, только один — выручка в магазинах больше.

Отступление: рабы — немы

А теперь вопрос, который меня волнует: используется ли на этих работах труд тех, кто находится здесь не по своей воле? Баймакский район — не единственный в Башкирии, где добывается декоративный камень. Примерно таким же образом добывается плитняк в Белорецком районе.

О том, что многие работают в карьерах исключительно по своей инициативе, я знаю наверняка, так как в 2008 году лично общалась с группой уфимских студентов, решивших подзаработать, — несколько парней и девушка хотели накопить на путешествие и заодно «пожить на природе». Но все ли работают там добровольно? Вместо ответа на этот вопрос студенты прятали глаза и морщились: «У нас своя палатка, мы с другими не контактируем».

По имеющейся у меня информации, далеко не все работы в Башкирии производятся в строгом соответствии с законодательством. В 2012 году мне пришлось побывать в Белорецком районе. Там при наличии простаивающих лесопилок хищнически вырубался хвойный лес и в необработанном виде, кругляком, вывозился в Казахстан, Дагестан, другие регионы. Вырубку леса тогда контролировали выходцы из Чечни.

Откуда в Белорецке чеченцы? Несколько семей живут тут еще с советских времен. Но в девяностых, во времена заигрывания тогдашнего руководства Башкирии с басаевским режимом, число чеченцев в Белорецке резко увеличилось. Предполагалось, что Чечня примется покупать башкирские товары, в том числе и автобусы-«Нефазы» местного производства. «Нефазы» Чеченская Республика покупать так и не стала, а вот чеченцы в Белорецке осели надолго.

Тогда, в 2012-м, шли разговоры, что на рубке леса, организованной выходцами из Чечни, работают также уроженцы из башкирских деревенек Белорецкого района. Рубщиков леса обеспечивали жильем барачного типа, плохоньким питанием и подвозом на работу от места ночлега и обратно. Рабочие за это отдавали часть своего заработка организаторам. «Доля отдаваемого так велика, что можно уже говорить о рабстве», — утверждали осведомленные жители района.

Конечно, специально контроль над лесозаготовкой приезжим никто не передавал. Большие компании, занимающиеся вырубкой леса, непосредственно рубщиков не нанимают. Компании имеют технику и штат ИТР. Рабочую силу поставляют субподрядчики. Чем дешевле предлагаемая рабсила, тем охотнее ее берут. Детали — кто, что, с какой зарплатой — никого не интересуют. Гости с Кавказа предлагали более дешевую рабочую силу, им и поручалась вырубка. Бизнес, ничего личного.

Может быть, именно поэтому тотального неприятия чеченцев как представителей своего этноса в Белорецком районе я не заметила. Недовольство, и очень резкое недовольство, ведением лесозаготовок было, ненависти — не было.

В 2013 году напряженность в Белорецке только усилилась, после снятия негласного запрета об упоминании случавшихся в республике межэтнических конфликтов (дозволялось писать лишь о битвах на овощебазах и недовольстве распространителями наркотиков) начали появляться сообщения о «зреющих античеченских настроениях в поселке Железнодорожный города Белорецка». Формулировка была неточна — настроения были не столько «античеченскими», сколько «антимонопольными» и отчасти «антимигрантскими» («своим лесопилкам сырья нет, а мигранты кругляком наш лес вывозят за пределы региона и страны»).

19 декабря 2013 года на заседании Совета при полномочном представителе президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе при обсуждении вопросов реализации региональных программ по гармонизации межнациональных и межконфессиональных отношений в регионах ПФО говорилось и о Белорецке.

«При наличии оперативного вмешательства органов исполнительной власти субъектов Федерации, правоохранительной системы эти проблемы можно купировать, локализовывать. Когда многие годы людей не слышали, с проблемами не разбирались, местное население оставалось с проблемами взаимоотношений с мигрантами, как легальными, так и нелегальными, один на один. Целый ряд структур и руководителей были коррумпированы, называя вещи своими именами — «крышевали» данные этнические анклавы», — прозвучало в докладе при разборе ситуации в Железнодорожном.

Как утверждал глава региона Рустэм Хамитов, «совместными усилиями с Приволжским федеральным округом удалось нормализовать ситуацию в этом населенном пункте».

Все было бы просто отлично, но вот о судьбах работающих на нелегальных лесопилках на заседаниях не говорилось ни слова.

Круги по воде

Но вернемся к Темясовскому побоищу, Баймаку и Баймакскому району, а также расположенному рядом городу Сибаю. Нельзя сказать, что это первая подобная битва в этом районе. Ксенофобские настроения здесь не редкость. Летом 2010 года в Баймаке произошла массовая драка между баймакцами и уроженцами Азербайджана, поводом послужили старые железобетонные плиты, демонтируемые с заброшенной постройки. «Мусульман-башкир бьют!» — возмущались тогда представители башкирских националистических движений, забыв, что азербайджанцы являются также мусульманами.

Заподозрив в краже плит двух братьев из Азербайджана, приятели баймакского предпринимателя отправились «навести порядок» на принадлежащий мясокомбинат (владельцы — выходцы из Азербайджана), где были избиты, при этом двое из баймакцев получили серьезные телесные повреждения. За пострадавших вступился так называемый «Зауральский мусульманский молодежный комитет», собрав 150 своих членов со всей Башкирии у мэрии Баймака и потребовав у главы местной администрации выселить всех азербайджанцев из города. Сходка прошла без эксцессов, после обещаний властей досконально разобраться в произошедшем националисты разъехались по домам. Знакомый сценарий, не так ли? Подрались — осадили здание — потребовали — разошлись.

Одна деталь — двое из участников «антиазербайджанских» волнений 2010 года, братья Бикбердины, как утверждали правоохранители, в 1999 году прошли подготовку в международном учебном центре боевиков «Кавказ», расположенного у села Сержень-Юрт в Чечне.

Как сообщало ИА REGNUM, в 2013 году Баймакский районный суд вынес приговор в отношении братьев и двоих их подельников, 43-летний Нурмухамет Бикбирдин был приговорен к 2 годам 4 месяцам лишения свободы, 38-летний Нургали Бикбердин — — к 2 годам 3 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Они были признаны виновными в незаконном хранении огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, совершенном группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 222 УК РФ). Если покопаться в прошлом некоторых осадивших здание полиции после Темясовской бойни, можно также обнаружить любопытные «уголовные моменты».

1 октября изрядно перетрусившая администрация Баймакского района проводит совещание «по произошедшему конфликту между представителями чеченской диаспоры и местными жителями Темясово». На совещании присутствовали представители администраций Баймакского района, Темясовского сельсовета, главы Башкирии, Всемирного курултая башкир, Центра по борьбе с экстремизмом РБ, ФСБ, а также представитель Чеченской Республики в РБ, начальник РОВД Баймакского района, районный главврач, несколько темясовцев и пресловутые общественники.

В ходе достаточно эмоционального общения за круглым столом все пришли ко мнению, что речь идёт не о межнациональном конфликте, а о «конфликте на почве бытового конфликта». По словам «общественников», представитель Чеченской Республики Сайдамат Мусаев извинился за пьяную выходку соплеменников и уверил всех, что «за такое у них на родине не прощают и принимают жесткие меры в отношении таких людей».

А в соцсетях в это время бушевали страсти. В соцсетях поднялась мутная волна ксенофобии. Дамы, милые дамы, отнюдь не фейки и боты, позволяли себе посты и комментарии весьма недружелюбного, а точнее гнусного характера.

К чести жителей Сибая и Баймакского района ксенофобы получали вразумительные ответы.

«А если бы свои, местные тухлый товар продали? Как бы их обозвали? Идёт второй день истерики. Если мигранты для вас не люди, то зачем к ним за товаром ходите?» — пытались усовестить «гонителей» 2 октября.

Впечатлениями обменивались не только жители Башкирии. В Татарии, например, развернулась дискуссия «Почему татары не столь активны и мобильны как башкиры». Башкирские общественники виртуально били себя в грудь: «Темясово — это первая столица Башкирской автономии, эта земля полита кровью башкир. И если кто-то из приезжих об этом забывает, то башкирский народ об этом жестко напоминает».

Интернет-баталии вскоре пошли на спад, но активность «общественников» нарастала.

Группы быстрого реагирования по этническому признаку

6 октября у озера Графское Баймакского района на площадке для проведения сабантуев состоялось собрание молодых людей из Зауралья и нескольких озабоченных уфимцев. Кроме представителей Хайбуллинского, Белорецкого, Абзелиловского, Зилаирского районов, присутствовали жители Челябинской и Оренбургских областей.

Инициатором встречи выступили общественники из Уфы, бросившие клич в социальных сетях с призывом срочно собраться. Поводом для сбора послужил инцидент в селе Темясово. Собравшиеся, которых, по их словам, было «больше тысячи», объявили, что не согласны с трактовкой конфликта как бытового, а настаивают на «межнациональной составляющей».

Во время собрания было решено назначить старшего от «общественников» в каждом районе, который в случае подобных инцидентов мог бы оперативно сообщить об этом и собрать «народную дружину». Под дружинами подразумевались мобильные группы крепких мужчин, способных передвигаться по территории республики на своем транспорте. Также был объявлен сбор средств в пользу пострадавших. Забегая вперед, по словам общественников, за несколько дней удалось собрать более 140 тыс. рублей. Для Зауралья это весьма внушительная сумма. «На лечение больных детей в Сибае или Баймаке столько за многие месяцы не собрать», — с горечью констатируют жители Зауралья.

Во всех или почти всех экономических бедствиях Зауралья обвинялись гастарбайтеры. «В то время как местные жители вынуждены уезжать на заработки на севера, здесь трудятся и зарабатывают приезжие. Поэтому у нас в Зауралье высокая безработица», — утверждали собравшиеся.

Подобные встречи планируется провести в ряде районов республики. Это значит, что в нескольких районах республики собираются создавать некие группы быстрого реагирования, которые будут разъезжать по Башкирии, участвовать в осаде административных зданий и решать, кого стоит задерживать, а кого — нет? А вот это уже не смешно.

И все же, бытовой или межнациональный?

В медиапространстве между тем решается, бытовой или межнациональный характер носило темясовское побоище.

Часть башкирских общественников настаивает на межнациональной составляющей. Пользователи соцсетей между тем обратили внимание на то обстоятельство, что в первые дни после конфликта в выступлениях и комментариях ни слова не говорилось ни о вреде, наносимом карьерами экологии, ни о тяжелых условиях труда работающих на карьерах, зато звучали наивная гордость («Мы первыми дали отпор!», «Мы хозяева на своей земле!», «Кто тронет башкирских девушек, тот умоется кровью») и требования уехать всем гастарбайтерам.

Большинство населения Башкирии с такой постановкой вопроса не согласны. «У преступлений нет национальности, но есть конкретные виновники, совершавшие противоправные действия», — уверены не только политологи, но и обычные граждане.

«Недавняя ситуация в Темясово — это в первую очередь показатель слабого внимания муниципальной администрации к социально-экономическим проблемам, вопросам взаимоотношения бизнес-групп в районе и низком уровне публичности органа местного самоуправления. Прежде всего, следить, чтобы не было причин появления коррупциогенных факторов, порождающих конфликты интересов, а они здесь четко прослеживаются, так как участники конфликта были работниками одного из предприятий, расположенных на территории муниципального образования. В итоге слабое наблюдение за такими процессами со стороны местных властей привело к прямым противостояниям нескольких заинтересованных сторон», — считает политолог Дмитрий Казанцев.

Эксперт международной Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов EAWARN Ильдар Габдрафиков, не отрицая некоторой «национальной окраски», также видит в темясовском инциденте бытовой конфликт.

«Но глубинные причины этого конфликта — социальные. Это и безработица, и низкий уровень жизни жителей района. Сельчане, особенно молодежь, недовольны своим положением, так как значительная их часть не может трудоустроиться дома, многие из них выезжают в соседние регионы и дальше, на север», — подчеркнул эксперт.

По мнению собеседника ИА REGNUM, социальную ситуацию на юго-востоке республики можно образно сравнить с засушливым летом в том же Зауралье: избыток сухой легко воспламеняющейся травы при нехватке живительной влаги, когда достаточно небольшого огня, малой искры, чтобы вспыхнул большой пожар.

«Не исключена и коррупционная составляющая. К сожалению, качество управления на местах на муниципальном уровне у нас не везде одинаково. В Темясово мы наблюдаем упущения местной власти и органов правопорядка. Инцидент свидетельствует о том, насколько важно муниципальное звено власти в управлении межнациональными и межконфессиональными отношениями. В условиях кризиса и неблагоприятной социально-экономической ситуации любое неосторожное движение, провокация может перерасти в серьезный конфликт», — отметил Габдрафиков.

Несколько смягчить ситуацию могли бы специальные тренинги с муниципальными служащими, полицейскими и местным населением.

Неожиданно ситуация в Темясово нашла самый горячий отклик у «марксистов-ленинцев» за пределами Башкирии.

«Местная полиция не особенно препятствовала действиям башкирских националистов. Многие жители села признают, что на самом деле причина конфликта вовсе не в межэтнических проблемах. Национализм — это только форма, которой прикрываются коммерческие интересы конкретных капиталистов, конкурирующих между собой в борьбе за собственность и прибыли. Истинная причина — тот самый карьер и немалые доходы, которые приносит его незаконная эксплуатация», — уверены «марксисты».

Вместо послесловия

Юная продавщица шаурмы, оскорбление которой послужило поводом (и поводом, возможно, формальным) для конфликта, прячется у знакомых и говорит о давлении, производимом на неё. Кто именно давит, не уточняется. Её брат, возжелавший беседы с обидчиками, жив и здоров, даёт интервью и позволяет себя фотографировать. Мать семейства также заявляет о давлении и также не конкретизирует, кто на неё давит.

Молодой человек, получивший ранения, по слухам, перевезен в одну из больниц Уфы. Его жизни ничего не угрожает. Родителям пострадавшего выдано 5 тыс. рублей из собранных 140 тыс.

Неоднородное башкирское националистическое движение разделилось на несколько лагерей, и каждый лагерь приписывает победу себе. Под победой подразумевается произведенное давление на баймакских полицейских и факт освобождения задержанных участников побоища из числа темясовцев.

Далеко не все жители республики знают о темясовских событиях. Те же, кто что-то об этом слышали или читали, задаются разными вопросами.

«Интересно, кто извлечет выгоду из этой неприглядной истории?»

«А что, не в Темясово и не башкирок оскорблять можно?»

«Почему на северо-востоке республики, где экономическое положение ничуть не лучше, такого не происходит?»

«Куда деваются миллиарды, выделяемые на развитие башкирского Зауралья?»

И, наконец:

«Они там в Зауралье думают, что после новостей о таких волнениях инвесторы побегут вкладываться в экономику Баймакского района? Пожелают ли поехать и полюбоваться красотами Зауралья состоятельные туристы?»

О судьбах рабочих, занятых на нелегальных производствах, не думает никто. Разве что московские марксисты.