Либералы вступили в битву с Министерством образования за новые стандарты

Министерство образования вынесло на общественное обсуждение поправки в действующие федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС). Изменения оказались настолько революционны, что вызвали незамедлительную атаку со стороны либеральной части образовательного сообщества как на само ведомство, так и на его главу Ольгу Васильеву. Минобразования обвинили в ретроградстве: попытке свернуть прогрессивные изменения в образовании, принятые в последние десятилетия, и вернуться к ненавистным советским образовательным методикам. И, куда уж без этого, в коррупции, то есть личном желании министра перераспределить государственное финансирование школьных учебников в пользу близких ей издательств.

Так что же такого предложило Минобразования, что это вынудило либеральных составителей образовательных программ, издателей учебников и методических пособий и представителей учительского сообщества выступить единым фронтом против изменения ФГОСов? В переплетении коммерческих интересов с интересами общества и государства, которые и породили сегодняшние проблемы в образовании, мы и будем разбираться в публикациях ИА REGNUM. А пока рассмотрим сложившиеся к настоящему моменту положение дел и расстановку сил.

Приведем цитату из приказа Минобра, на что направлен новый образовательный стандарт:

«Формирования российской гражданской идентичности обучающихся, единства образовательного пространства Российской Федерации… Доступности получения качественного основного общего образования, преемственности основных образовательных программ, начального общего, основного общего, среднего общего и профессионального образования… Развития государственно-общественного управления в образовании на основе взаимодействия общеобразовательной организации с семьей, общественными организациями, учреждениями культуры, спорта, дополнительного образования…»

Уже из нее видно, что вся «реакционная» суть инициативы сводится к желанию не только упорядочить созданный за предыдущие десятилетия методологический хаос в обучении детей, но и сделать качественное базовое образование по-настоящему доступным для всех нуждающихся в нем.

Наученных горьким опытом реформирования доставшейся нам в наследство от СССР социальной сферы читателей одними лишь цитатами из нормативных актов не убедишь, да и нас, кстати, тоже. Поэтому, мы обратились к программной статье Васильевой в газете «Коммерсантъ», в которой она обосновывает необходимость скорейшего восстановления единого образовательного пространства страны.

Из сказанного министром следует, что образование дает не только чисто утилитарные навыки и знания, но и призвано погружать ребенка в исторически сложившуюся социально-культурную среду своей страны, прививать ему присущее именно этому народу мировоззрение. Фактически Васильева заявляет о смене вектора, господствовавшего в российском образовании с начала 90-х годов.

Именно тому, чтобы взгляд ребенка на окружающий мир не был эклектичным и фрагментарным, и призван служить школьный учебник. Он привносит в процесс познания системность, то есть упорядочивает, обобщает взгляд на вещи, описывает, объясняет и фиксирует, а также рисует запоминающиеся навсегда образы природы, народа, Родины, утверждает Васильева. Для этого, по ее словам, существующее количество учебных линеек явно избыточно.

«Достаточно одной-двух сквозных предметных линеек, дополненных по мере взросления детей изучением многочисленных первоисточников», — пишет министр.

Убедительно? Вполне! Более того, наши симпатии находятся на стороне инициативы Минобразования, хотя мы категорически не согласны с ее утверждением о том, что «знания, умения, навыки и компетенции, нужные для сдачи будущего ЕГЭ, органично и без напряжения осваиваются в этом образовательном творчестве». Не согласны, поскольку убеждены, что только лишь волевое усилие и позволяет постигать новое и открывать неизведанное.

Тем не менее отрицательный опыт прошлого подсказывает, что реализация сколь угодно благих начинаний может быть прямо противоположной сделанным ранее заявлениям. И совершенно логично будет обратиться к критике инициативы, которой попросту не может не быть, чай не в Северной Корее живем. Война за то, какими методами и, главное, чему мы будем учить подрастающее поколение, началась не вчера, и приказ Минобразования о корректировке образовательных стандартов — лишь очередной этап в этой войне.

И действительно, желающих покритиковать образовательное ведомство оказалось предостаточно, перечислим лишь основных участников этой «драмы». В числе недовольных преобразованиями оказались такие широко известные персоны, как ректоры НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов, МГПУ Игорь Реморенко, СПБГУ Николай Кропачев, директор ФГАУ «Федеральный институт развития образования» Александр Асмолов, учреждения которых и являлись идеологическим и методологическим штабом проводимых экс-министром образования, а ныне помощником президента РФ Андреем Фурсенко образовательных реформ. Фурсенко же, благодаря «демократическим» устремлениям которого мы сейчас вынуждены преодолевать тот плюрализм в образовательных методиках и подходах, именуемых в просторечии бардаком, также стал критиком реформы ФГОСов.

Интернет полон описаниями заслуг каждого из перечисленных господ, посему не будим специально на них останавливаться. Здесь лишь кратко напомним основные вехи реформирования постсоветского образования.

В начале 90-х годов была заявлена новая стратегическая цель образования: школьное образование направлено на удовлетворение интересов не только государства, но и, прежде всего, личности. Это зафиксировано в Законе об образовании, принятом летом 1992 года, и дополняющей его «Программе реформирования и развития системы образования РФ в условиях углубления социально-экономических реформ». Тогда же вслед за оговоренной в Законе «альтернативностью» и «вариативностью» стали появляться различные авторские школы, гимназии, лицеи, частные школы и прочее.

Следствием идей «свободы и плюрализма», которые активно пропагандировал заместитель и первый заместитель министра образования России (1992—1998) Асмолов, стала практически неуправляемая система образования, со всевозможными «инициативами», «авторскими системами» и прочими педагогическими изысками. Такими, как «модульное обучение», «дистантное обучение», «компетентностный» подход и прочее и прочее. И, конечно, «вариативностью», за которую ратовал и ратует Асмолов — то есть когда детей делят на «продвинутых» и не очень, и они получают образование разного уровня.

С 1991 года начинается смена учебных и методических материалов, появляются новые гуманитарные предметы. Характерной чертой этого периода является то, что учебники и пособия менялись под чутким руководством западных фондов: 14 апреля 1992 г. правительство РФ приняло Постановление «О развитии гуманитарного образования в России», которым и внедрялись новые учебные пособия и программы. Финансировалась программа за счет инвестиций западных фондов, в частности небезызвестного «мецената» Сороса, а не Российского государства.

Вектор, ориентированный на интересы личности как стратегию образования, сохранился во всех последующих документах: и в Национальной доктрине образования в Российской Федерации 1999 года, и в принятой в 2001 году Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года. Сохранилась и вариативность образовательных программ, которая все больше и больше рвала единое образовательное пространство и порождала недоступность образования.

В 2001 году начался эксперимент с Единым государственным экзаменом — переходом от полноценного экзамена к тестированию. Одним из авторов идеи ЕГЭ, как и многих других образовательных инициатив (например, идеи о нормативном финансировании школ), был ректор ВШЭ Кузьминов. Помимо ЕГЭ, которые активно внедрял министр образования Фурсенко (2004−2012), известны и другие его «достижения».

Во-первых, при Фурсенко произошло резкое сокращение обязательной программы и перевод части предметов на платную основу. Во-вторых, большая часть школ была переведена на систему госзаказов и перестала получать обязательное государственное финансирование. То есть школа в целом стала «коммерческой структурой», перейдя на самофинансирование. Тогда в обиход вошло словосочетание «образовательная услуга».

Результатом коммерциализации стало расширение неравенства: большая часть российской молодежи лишилась доступа к качественному образованию. Продолжилось и поощрение многообразия учебников и подходов, что еще больше запутало учителей, школьников и их родителей.

Получается, что чиновники от образования с начала 90-х годов стремились окончательно уничтожить «советскую» составляющую «постсоветского» образования, то есть отучить школьника мыслить, учиться, творить. Как тут не вспомнить печально известную целевую установку Фурсенко (из песни слов не выкинешь): «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других».

И неудивительно, что представители либерального лагеря ополчились именно на попытку сменить вектор и спаять страну единым образовательным стандартом, дав детям образование.

Уже сами фамилии критиков и их организации, без погружения в суть предъявляемых ими претензий, заставляет отнестись с еще большей симпатией к любому, кого они критикуют. Не правда ли?

Но раз уж взялись изучать их претензии к Минобразования, так продолжим. Не будем утомлять излишней детализацией предъявляемых либеральными деятелями обвинений, они все озвучены публично, и любой желающий без труда сможет ознакомиться с ними более подробно. Например, в специальной подборке «Учительской газеты».

Критика с либерального фланга сводится к двум совсем простым вещам. Министерство обвиняют в том, что чиновники посмели обсуждать и принимать такие важные решения без участия главных «окормителей» постсоветского образования. А также замахнулись на не менее «святое»: на коммерческий интерес. В своем стремлении свести 1,1 тыс. учебников и не поддающееся учету количество учебных пособий к нескольким десяткам изданий чиновники автоматически лишают бюджетных денег паразитирующих на них всевозможных составителей учебников и методических пособий. От чего в первую очередь, конечно же, пострадают организации вышеназванных персон.

А что же Минобр?

Заявив реформу, которую требуют и давно ждут от ведомства родители, с ее реализацией в министерстве, что называется, подкачали. За спорами о русском языке, литературе и истории вне поля общественного внимания оказались не менее важные естественнонаучные дисциплины. Лишь беглый взгляд на ФГОСы по математике, физике, и другим предметам, позволяет сделать вывод о том, что готовились они в спешке и зачастую непродуманно. В них отчетливо видна нынешняя тенденция к упрощению учебной программы и подгонке ее под ЕГЭ, что противоречит словам министра о важности повышения качества образования.

Примечательно, что и сторонники, и противники поправок в образовательные стандарты сосредоточили свое внимание на гуманитарных дисциплинах: литературе, истории и русском языке. Почему, например, о математике молчат либеральные критики, понятно — она дисциплинирует мышление, учит расставлять приоритеты и находить точки приложения усилий в достижении поставленных целей.

Читайте также: Министерство образования готовит контрольный выстрел в школьную математику

И тут чем хуже учат, тем лучше. Почему в образовательном ведомстве столь небрежно подошли к составлению стандартов в таких важнейших областях знания, для нас, признаться, непонятно.

Читайте также: Укрепим русскую математику по указанию Путина или разрушим просто так?

Как убить русскую науку раз и навсегда?

Вернемся к ФГОСам.

Скандал с так и не принятыми стандартами позволил нам сделать ряд умозаключений, которые мы попробуем либо доказать, либо опровергнуть в следующих публикациях. Пока же ситуация выглядит следующим образом.

В 2017 году министерством образования были предложены коррективы, тогда же по ним состоялись общественные слушания, на которых было предложено около семи тысяч поправок. Стандарты прошли научную и правовую экспертизу и вот-вот должны были быть приняты.

Но не тут-то было, в дело вмешались идеологи либеральных реформ системы образования и наживающиеся на учебниках издатели. Коммерсанты обвинили министра в желании перераспределить финансирование в пользу более близких издательств. Господа идеологи усмотрели в действиях чиновников стремление заменить созданную «тяжким» трудом Асмолова, Кузьминова, Фурсенко и иже с ними «идеологию развития» дрессурой. Создатели ЕГЭ, подготовка к которым и есть не что иное, как та самая дрессура, вдруг обвинили в ней оппонентов. Занятно, не правда ли?

Так или иначе, но эта консолидированная атака вынудила чиновников отступить. Намеченное на 19 марта 2018 года заседание Совета по стандартам, на котором и должны были утвердить изменения, было перенесено на 21 марта. На новом заседании Совета судьба проекта новых ФГОСов вновь подвисла. Было принято решение проект доработать и вновь предложить к общественному обсуждению.

Зная, какие персоны теперь будут участвовать в подготовке новых стандартов, и памятуя о том, что после инаугурации вновь избранного президента будет сформировано новое правительство, в котором кресло Васильевой может и не достаться, судьбу инициативы Минобразования предсказать нетрудно. Либо Васильева министром не станет, и тогда ее реформаторские усилия забудутся как страшный сон, либо участие в подготовке ФГОСов таких одиозных персон, у которых наверняка «в рукаве» приготовлен для чиновников еще не один сюрприз, приведет к окончательному извращению первоначального замысла.

Мы также считаем, что в правительстве сложилась установка на максимальное замалчивание проводимой реформы. В пользу данной версии говорит и ставшее достоянием общественности заявление вице-премьера Ольги Голодец, которая в ходе видеоконференции с региональными чиновниками «в жесткой форме» дала указание никак тему ФГОСов не поддерживать. А также распорядилась пресекать любые попытки СМИ осветить эту инициативу Министерства образования.

Подробности читайте здесь: Скандал в благородном правительстве: вице-премьер против начинаний министра

Раз уж Министерство образования предложило обществу еще раз обсудить назревшую реформу в походах к обучению, считаем своим долгом не только принять в этом максимально широкое участие, но и привлечь как можно большее количество экспертов. Мы твердо убеждены в том, что для народа, который желает бесконечно долго длить свое историческое существование и играть сколь-нибудь значимую роль на мировой арене, образование и воспитание подрастающих поколений являются задачами первоочередной важности.