«Восточное партнерство» грозит крахом ныне правящих режимов его участников

24 ноября государства Евросоюза и шести стран «Восточного партнерства» — Украина, Азербайджан, Грузия, Молдавия, Белоруссия и Армения — соберутся в Брюсселе на пятый саммит. Предыдущий, четвертый, состоялся в конце мая 2015 года в Риге. За прошедшие два с лишним года европейские чиновники и эксперты проделали «внушительную работу», позволившую определить состояние «Восточного партнерства», что нашло определенное отражение в принятой на днях Европарламентом резолюции.

Поставлена первая и главная задача: ориентировать «Восточное партнерство» на выполнение к 2020 году поставленных 20 ключевых задач. Определены следующие направления: экономическое развитие и рыночные возможности, укрепление государственных институтов и общества. Все это призвано придать новую динамику отношениям Брюсселя с восточными соседями Европейского союза. Второе. В особую группу выделяются Грузия, Молдавия и Украина, которые имеют договоры об ассоциации с ЕС и которым обещают некоторые экономические преференции как странам, «демонстрирующим существенный прогресс на европейском пути после выполнения четких условий». Третье. Выделяются в особую подгруппу Белоруссия, Азербайджан и Армения, которые «не только движутся с разной скоростью, но и имеют разные стремления относительно сотрудничества с ЕС».

При этом важно отметить, что европейские эксперты считают, что в таких странах, как Белоруссия и Азербайджан, политической или социально-экономической трансформации по европейской модели не происходит, а Украина и Молдавия под предлогом «русской угрозы» пытаются подменить практическую повестку дня «геополитикой». В целом же шесть стран ВП объединяет один общий, но по-разному мотивированный фактор: стремление продвинуть свои трактовки в повестку дня, выводя на первые позиции геополитику и только на вторые или третьи позиции — навязываемые Брюсселем программы внутренних реформ. Причины понятны: реализация предлагаемых ЕС внутриполитических и экономических реформ рано или поздно ведет к смене ныне действующих режимов в этих странах.

Поэтому романтическое представление Брюсселя о том, что, окружив Россию «новыми демократическими режимами», он таким образом подтолкнет Москву к желательным для ЕС преобразованиям, оказывается несостоятельным. Фактически режимы Киева, Баку, Тбилиси, Кишинева, Минска и Еревана, несмотря ни на что, руками и ногами держатся за Россию. А выходящие под грифом Европейской комиссии документы не дают ответа на вопрос, как Евросоюз намерен решать обозначенную дилемму своей «восточной политики». Одни считают, что неготовность стран «Восточного партнерства» выполнять взятые на себя в рамках соглашений об ассоциации обязательства должна вести к замораживанию финансирования со стороны ЕС либо приостановке определенных частей договоров. Но утверждение приоритета внутренних реформ может привести к новым «майданам», кризисам государственности членов ВП.

Следует иметь в виду, что под внутренними реформами Брюссель подразумевает не только борьбу с коррупцией и «частными интересами местных олигархических структур», политическую демократизацию, но и улучшение положения этнических меньшинств. Для таких стран, как Украина, Грузия, Молдавия и Азербайджан, это предложение выглядит как предложение барону Мюнхаузену самого себя за волосы вытаскивать из болота. И в отличие от господина барона шансов на это у них мало. За примерами ходить далеко не надо. Украина отказывается выполнять Минские соглашения, вести переговоры с Луганском и Донецком по урегулированию ситуации на юго-востоке страны. Это привело к серьезному кризису в отношениях Киева с Брюсселем, что особенно видно по постоянным критическим заявлениям главы миссии ЕС на Украине. Не исключено, что в будущем Евросоюз решится заморозить или свернуть помощь Киеву по различным направлениям, такой вариант Брюссель уже практикует в Молдавии.

Далее. Стало известно, что послы стран — членов Евросоюза уже согласовали декларацию саммита «Восточного партнерства» в Брюсселе, кроме одного абзаца, который касается нагорно-карабахского конфликта. Азербайджан и Армения пытались и пытаются по этой проблеме провести в документ свои взаимоисключающие формулировки. Такое уже происходило в Риге в 2015 году на саммите ВП, когда Баку настаивал на том, что «основополагающим принципом урегулирования азербайджано-армянского нагорно-карабахского конфликта являются резолюции Совбеза ООН», хотя эта формулировка не значится в формулярах европейских институтов, в том числе и в рабочих документах Минской группы ОБСЕ.

Более того, Баку свой отказ подписывать соглашение об ассоциации с ЕС объяснял тем, что в его преамбуле отсутствовало упоминание о сохранении территориальной целостности Азербайджана. Брюссель предложил промежуточный вариант — поименно не выделять существующие конфликты и ограничиться общей формулировкой, конкретно не указывая на ту или иную проблему, призывая активизировать усилия по мирному урегулированию конфликтов на основе принципов и норм международного права. И сейчас все идет как прежде. Недавно президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил, что его страна во все европейские институты вступала добровольно. Все последующие его шаги в сторону «Восточного партнерства» делались с уверенностью, что, реализуя энергетические проекты в обход России, выступая в роли чуть не «гаранта энергетической безопасности Европы», он добьется позитивного отношения ЕС к урегулированию нагорно-карабахского конфликта исключительно по сценарию Баку.

И что в результате? Другое дело — Армения. Во-первых, ее позиция по нагорно-карабахскому конфликту в целом совпадает с европейской. Во-вторых, европейские эксперты считают, что в формате «Восточного партнерства» можно расширить коммуникационные связи между Арменией и Грузией. В-третьих, по всем признакам, Россия не усматривает в действиях Еревана игру против себя, ведь Армения уже определилась со своим стратегическим выбором, вступив в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Теперь появляется шанс создать на базе альянса с Грузией мост между ЕАЭС и Евросоюзом.

Так что если очередной саммит «Восточного партнерства» закончится определенными новациями в части реализации горизонтальных связей участников, хотя бы между Арменией и Грузией — это по дипломатическим меркам будет тоже результатом. Есть над чем серьезно задуматься Баку. Азербайджан относится к той небольшой группе трансконтинентальных стран, чья территория находится и в Европе, и в Азии. Но ЕС никогда не обращался с Азербайджаном как с европейской страной, в то время как Армения воспринимается в Европе совершенно иначе. Брюссель к Баку относится потребительски, держит его на расстоянии как страну исламского мира. В равной мере это относится и к такому стратегическому партнеру Азербайджана, как Турция, которую стали выдавливать из Европы. Случайно ли все это?