О, запретите мне «Матильду», чтобы я могла осуждать!

Диссиденты в советскую эпоху неистово глумились над выражением: «Пастернака не читал, но осуждаю!». Оно и понятно, эта фраза позволяла создать образ «упыря-совка», который ввиду своей дремучести оценивает происходящее вокруг не объективно, а с точки зрения внутренней идеологической кондовости и зашоренности. Тогда в итоге это сработало, и уже не столь важно, кто и что тогда в действительности говорил, зачем говорил и так далее. Фраза стала неким ярлыком, который лепится на лоб каждому, кто выступает в защиту советских ценностей.

Сейчас нечто подобное происходит вокруг фильма «Матильда» режиссера Алексея Учителя. Еще с конца 2016 некая группа инициативных граждан во главе с депутатом Госдумы Натальей Поклонской начала со скоростью бешеного принтера подавать жалобы во все существующие инстанции, чтобы проверить фильм Учителя на все возможные правонарушения, включая финансовые, и запретить фильм к прокату в России. А причиной всему — якобы оскорбление чувств верующих в связи с наличием в фильме любовной линии императора Николая II и балерины польского происхождения Матильды Кшесинской.

Вся странность ситуации заключается в том, что фильм никто из «протестантов» видеть не мог, потому что его прокат в кинотеатрах должен начаться только в конце октября 2017 года, а первый массовый предпремьерный показ состоялся только в середине сентября во Владивостоке. Однако, события к настоящему моменту, разворачиваясь по экспоненте, дошли до точки кипения, когда какие-то очень странные люди, не понять, на каком основании, выпускают видеообращения от имени православной общественности, призывая сжигать кинотеатры, где будет проходить премьера фильма.

Причем всё это происходит на фоне неутихающих и совершенно бессвязных по содержанию выступлений госпожи Поклонской и странной (но в какой-то степени понятной) позиции Церкви, которая приравнивает разворачивающиеся события вокруг «Матильды» к скандалу вокруг карикатур французского журнала Charlie Hebdo на пророка Мохаммеда, что, на мой взгляд, крайне притянуто за уши и дает почву для спекуляций (об этом чуть позже). В общем, это очень похоже на новую редакцию «не читал, но осуждаю», которой некоторые силы пытаются придать еще и экстремистский пафос, умышленно радикализуя и нагревая протест.

Но есть одно «но». В советскую эпоху заявить, что ты осуждаешь Пастернака с позиций человека, который его все-таки читал, — это означало признать, что ты где-то достал самиздат, поскольку Пастернак в СССР не издавался, а не осуждать — вроде как и нельзя. И это очень веселило советскую диссидентствующую интеллигенцию. Сейчас же — что может помешать группе экзальтированных граждан, называющих себя «православными», самостоятельно ознакомиться с фильмом, чтобы делать какие-либо выводы уже на основании личного опыта? Что, кроме запрета проката фильма, за который они сами же и выступают? Получается что-то совсем фантасмагорическое типа: «Не показывайте нам «Матильду», чтобы мы могли осуждать!» А это уже попахивает совсем далеко идущей игровой (и, по всей видимости, политической) комбинацией, причем явно не людей типа Поклонской.

Я еще понял бы, если бы Учитель снял киноленту порнографического содержания с Николаем II в главной роли, где в особо извращенных формах демонстрировалось бы глумление над царем, символами православной веры, императорской семьей и так далее. Тут, конечно, протесты (только те, что в рамках закона и Конституции), по крайней мере, были бы оправданы оскорблением чувств верующих или законом о защите детей от гей-пропаганды. Но из трейлеров к фильму, которые имеются в открытом доступе, каждому желающему понятно, что ничего подобного в фильме нет.

Мне довелось на встрече с режиссером Алексеем Учителем, проходившей в рамках кинофестиваля «Меридианы Тихого» во Владивостоке, посмотреть первые полчаса фильма. По правде говоря, в других обстоятельствах я бы с вероятностью приблизительно в сто процентов эту встречу обошел бы стороной, но в связи с тем дурдомом, что клубится сейчас в России на почве борьбы с «Матильдой», посчитал необходимым с фильмом всё же ознакомиться.

Фильм довольно красивый: сочная картинка, прекрасные декорации и костюмы. Сносная (но не блистательная, на мой взгляд) игра актеров, неплохая музыка. Местами прослеживается ужасная компьютерная графика — особенно касается сцены крушения поезда с царской семьей. Местами — странные крупные планы. В общем, с визуальной точки зрения — неплохо, но ничего особенного.

В фильме режиссер очень уважительно отнесся к императору Александру III — как к человеку, заботящемуся в первую очередь о будущем России и одновременно готовому жертвовать собой и своим здоровьем во имя других. Спорный, конечно, выбор актера Гармаша, которому сильно за пятьдесят, на роль императора, которому нет и пятидесяти, но это уже художественный взгляд режиссера.

Но что самое главное, Николай II в фильме показан не «Николаем кровавым» или «Царем-страстотерпцем», а человеком. Можно спорить о чем угодно, но то, что он был человеком, — бесспорно. Вопрос только, каким?

Судя по тому отрывку, что я видел, режиссер показал Николая не готовым к тяжкому бремени власти, имеющим свою точку зрению, но не готовым ее отстаивать до конца, безусловно патриотичным, но слабым человеком, находящимся в тени своего отца. Возможно, в той части фильма, которую я не видел, к этим штрихам добавится что-то еще. Но в той части фильма, которую я видел, образ последнего русского императора лично мне показался сильно приукрашенным: Николай показан лучше, чем он был в действительности.

И это делало бы ситуацию еще комичней, если бы она не была столь трагичной. По словам самого режиссера, он своей картиной в том числе пытается разобраться с причинами революционных событий 1917 года. Как заявлял он сам на презентации, причины распада империи были не не только внешними, но и внутренними, а стало быть, крылись и в исторической личности самого Николая. С чем, я, пожалуй, соглашусь. С другой стороны, режиссер как бы осуждает Николая за то, что тот женился на Алисе Гессен-Дармштадтской не по любви, а из долга и под давлением матери. В каком-то смысле, вероятно, это можно экстраполировать и на другие его действия. И вот тут-то, как мне кажется, и кроется какой-то нерв.

Если фильм никак не порочит честь последнего русского императора, но при этом столь порицаем его ярыми противниками, может быть, все-таки правы те, кто говорит о принадлежности госпожи Поклонской и Ко к группе «царебожников», чей символ веры лишают божественного и показывают простым человеком — с недостатками и преимуществами (как их видит автор)?

Церковь же, не отмежевываясь окончательно от «царебожников», говоря о том, что все это напоминает ситуацию с Charlie Hebdo, в каком-то смысле, хоть и неосознанно, но легитимирует все эти действия политической команды Поклонской и радикальной уличной тусовки, готовой жечь кинотеатры. Charlie действительно порочили священный образ пророка Мохаммеда в предельно извращенных формах, но Николай II — не пророк и не Богоматерь, он император, причисленный к лику святых, то есть фигура никак не божественная. А главное — его, как выясняется, даже никто не пытался оскорблять.

Возможно, церковь боится рассориться с покровителями «царебожников», а возможно, как это в нашем отечестве принято, их покровители отдельной группой существуют и внутри самой церкви.

Возможно, и Учитель свой фильм задумал неспроста, гадать не будем. Скажу только, мне начинает казаться, что кто-то хочет всё патриотическое запихать в одеяния «царебожной» политической маргинальщины, чтобы затем с кривляниями тыкать пальцем и причитать: мол, вот они, ваши духовные скрепы, вот они, ваши традиционные ценности.

Это, на мой взгляд, чревато ренессансом неолиберальной гельмановщины с их настоящим глумлением над любыми моральными, духовными ценностями и сакральным в принципе а-ля Charlie Hebdo. С другой стороны, из доведенной до безумия православной общественности можно будет сделать жупел, которым затем измазать всех неугодных, чтобы встроить их в протестные процессы. Ведь на носу, так совпало, выборы президента. А желающие «помайданить», как мы знаем, никуда не делись, и нельзя быть уверенным, что они не приложили к обсуждаемой проблеме свои руки.