Почему Россия должна заниматься курдским вопросом

Материалы о российско-курдистанских взаимоотношениях зачастую приводят к резкой обратной связи от читателей: с одной стороны, положительной, а с другой — негодующей. Причина недовольства одна — «Почему Москва должна заниматься курдским вопросом? Пусть этим занимаются руководства стран, разделивших Курдистан!». Подобную реакцию вполне можно понять. Россия «богата» социально-экономическими проблемами, которые беспокоят граждан: от внутренних угроз терроризма до коррупции. Вот и операция РФ в Сирии, помнится, вызывала подобную реакцию у населения в духе «пусть власти займутся благосостоянием граждан, нежели расходуют миллиарды на стабилизацию конфликтной ситуации в чужой стране».

Неужели курдская проблема действительно лишняя для России? Считаю, что нет. Если бы Россия имела статус непримечательного карликового государства, наподобие Микронезии, которую не каждый и на карте найдет, наверняка ее не беспокоили бы проблемы чужих этносов. Да и что говорить — курдов Микронезия тоже особо не интересует. Но Россия слывет мировой державой, ведущей борьбу за лидерство чуть ли не на смерть. А это значит соучастие в международных делах.

Моя задача предоставить максимум аргументов всем тем, кто считает, что Москва не должна заниматься курдским вопросом. Чтобы не быть голословной, я основываюсь прежде всего на правовой базе и экономических показателях, то есть буду максимально объективной.

Нормативно-правовой аргумент. Москва должна заниматься курдским вопросом ввиду принятой Концепции внешней политики РФ. Этот аргумент наиболее формальный и доказательный с юридически правовой точки зрения: «Россия будет вносить весомый вклад в стабилизацию обстановки в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, проводить последовательную линию на содействие достижению гражданского мира и согласия во всех государствах Ближнего Востока и Северной Африки», «Россия настроена и далее развивать двусторонние отношения с государствами Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки» (пункты №88,90 Концепции).

Имеет место еще один документ — указ президента о мерах по реализации внешнеполитического курса, в котором прописана задача «выступать за преодоление внутригосударственных кризисов в регионе Ближнего Востока и Северной Африки путём прекращения насилия, откуда бы оно ни исходило, и проведения общенационального диалога без предварительных условий, на основе уважения суверенитета и территориальной целостности государств и невмешательства в их внутренние дела».

Россия принятой нормативно-правовой базой позволила общественности понять, что Ближний Восток занимает одно из приоритетных направлений внешней политики. Несмотря на многие высказывания официальных лиц российского истеблишмента о том, что курдский вопрос не входит в поле первичных интересов, наша страна должна понимать, что рассматривать Ближний Восток вне курдского вопроса — недальновидно и неправильно. Пока не будет найдено легитимное для всех сторон разрешение курдского вопроса, противодействие курдскому геноциду и ущемлению прав этноса, Ближний Восток будет оставаться пылающим пожаром постоянных конфликтов, которые будут отражаться на мировых политэкономических процессах.

Энергетический потенциал Курдистана

Стратегия национальной безопасности 2020 гласит: «Внимание международной политики на долгосрочную перспективу будет сосредоточено на обладании источниками энергоресурсов, в том числе на Ближнем Востоке». В иерархии направлений российской внешней политики Ближний Восток — один из приоритетов наряду с Европой, Китаем и ведущими странами. Но теперь, когда Москва утвердила задачу добиться признания России в статусе великой державы, она больше не может игнорировать такой географически близкий, перспективный, богатый нефтяными ресурсами и относительно стабильный в социальном и политическом плане регион, как Курдистан. Ирак занимает V-ю строчку в рейтинге десяти стран с доказанными запасами нефти, а в Ираке наиболее энергетически изобильный район — Иракский Курдистан.

Борьба за сферу влияния «США vs Россия»

Негласный план США на Ближнем Востоке содержит пункт, касающийся создания Курдистана путем реализации автономии Сирийского Курдистана (это доказывают многочисленные данные о тяжелом вооружении и финансировании курдских отрядов) и объединения его с Иракским — так считает часть экспертного политического сообщества, называя еще не созданный Курдистан проамериканским. Нужно ли это России, стране, которая имеет все возможности взять в свои руки создание Курдистана? Сложно ответить. Новый Курдистан может быть и пророссийским, если Россия будет акцентировать свой политический курс на курдский вопрос, вооружать курдские отряды Сирии, подобно США, если Россия будет направлять курдам Сирии не патроны (как писали недавно СМИ), а ракетные системы и тяжелое вооружение, чтобы вести борьбу с ИГИЛ более современными методами. Могу сказать точно — курдам не столь важно под господством какого государства будет создан Курдистан, им важен сам факт реализации своей страны.

Не отдаляясь от темы Сирии, предложу следующий аргумент. Курды — ключевые игроки в гражданской войне в Сирии, а Россия — страна, имеющая максимальное влияние на Дамаск, главный международный союзник Башара Асада. Крайне важно отметить, что именно благодаря курдам сегодня сохранен правительственный режим Асада, поскольку курды — нейтральны в своей позиции к руководству республики. Россия может помочь курдам в реализации автономии (откровенно говоря, у России возможностей это сделать даже больше, чем у самого аль-Асада). И именно курды (а не Турция) могут помочь России выйти из войны в Сирии спасительной державой. Никаких сантиментов, исключительно политически выгодная взаимность.

Таким образом, вышеуказанные аргументы достаточно значимы и вески, чтобы Россия занималась курдским вопросом. Я не думаю, что курды будут всецело придерживаться пророссийской позиции, впрочем, как и проамериканской, в надежде заполучить их поддержку. Горький исторический опыт научил этот этнос не класть все яйца в одну корзину. Сегодня им нужно быть максимально прагматичными, дальновидными и при этом независимыми. Современная геополитика — это коммерческий рынок, где главенствуют «спрос и предложение». От того, как преподнесут себя курды, и как предложат партнерство с собой — будет зависеть «спрос» внешних игроков.