Накануне вечером состоялся телефонный разговор российского лидера Владимира Путина с президентом США Дональдом Трампом. Оказалось, что им есть что обсудить и кроме Украины.

Иван Шилов ИА Регнум

В ходе беседы была затронута и иранская проблематика — в частности, работа по заключению новой «ядерной сделки», вокруг которой уже сломано немало копий.

И хотя Трамп настроен не слишком оптимистично, его попытки «сделать ход конем» и добиться перевеса в партии с Тегераном не прекращаются.

Иран же реагирует на происходящее по-своему, понемногу замыкаясь на себя.

Конец спринта

Разговор Путина и Трампа продемонстрировал, что США взялись за корректировку подхода к взаимодействию с иранской стороной — ставка на спринтерский темп и быстрое возрождение соглашения себя не оправдала.

Хотя Трамп и продолжает требовать от Ирана «быстрого и окончательного ответа» по поводу «ядерной сделки» и всеми силами подчеркивает свое нетерпение, его позиция по отношению к Тегерану становится более гибкой.

политикаИранские релоканты нашли на родине «радужный объект» и пугают им Трампа

Так, Белый дом с его подачи как минимум несколько раз снижал темпы реализации «политики максимального давления» на Иран, а также удерживал Израиль от ударов по иранской ядерной инфраструктуре — тем самым стремясь к формированию здорового переговорного фона.

Вместе с тем республиканцу по-прежнему свойственен моментный переход к угрозам закрутить гайки, что ослабляет уверенность иранцев в договороспособности Вашингтона и его готовности соблюдать взятые обязательства.

В этом контексте невзначай озвученное Трампом предложение к российской стороне полноценно «присоединиться к переговорам» по иранской ядерной программе можно счесть за попытку уравновесить собственную экспрессивность.

С наскока не выйдет

Практически одновременно с появлением информации о российско-американских переговорах на высшем уровне свою лепту в развитие темы внес Верховный лидер (рахбар) Ирана Али Хаменеи.

Он заявил, что Иран, «вопреки внешнему давлению», смог выстроить полный ядерный цикл — от добычи ископаемых до утилизации ядерных отходов. Хаменеи не упустил возможности подчеркнуть, что количество стран, обладающих такими технологиями, «можно пересчитать по пальцам».

армияСотни подземных городов. Иран приоткрыл завесу над «оружием возмездия»

Не обошлось и без критики в адрес США.

Рахбар прямым текстом обвинил Вашингтон в «колониальных устремлениях» и попытках поставить иранскую промышленность в зависимость от внешних поставщиков.

Особенно в чувствительных отраслях (таких, как радиофармацевтика и разработка опреснительного оборудования), где Тегеран вполне успешно соперничает с другими мировыми игроками и даже экспортирует некоторые технические решения.

Таким образом, иранский высший руководитель обозначил, что договариваться «наскоком» его страна не готова и не планирует.

Американские предложения

Резкие заявления рахбара выбиваются из общего тона заявлений иранских чиновников, которые в последние недели высказывались о ходе переговоров с США преимущественно в нейтрально-благожелательном тоне. Возникли даже подозрения о новом расколе внутри истеблишмента.

Однако на практике никакого разлада в Тегеране не наблюдается. Заявления Хаменеи обусловлены продолжающимися кулуарными торгами вокруг национальной ядерной программы, а также попытками США и союзных им сил в ускоренном порядке продавить собственное видение регионального ядерного консорциума.

политикаВизит Трампа к монархам Залива: место в многополярном мире им обеспечено

Последний (на данный момент) вариант, который США предлагают Ирану, предполагает перенос иранских ядерных объектов на один из сейсмоустойчивых островов в Персидском заливе (Абу-Муса, Большой Томб или Малый Томб) и создание совместных центров обогащения.

В случае реализации такого сценария Иран мог бы продолжить обогащать уран на мирных уровнях и попутно закрывать потребности региональных игроков в топливе, а его ядерная программа стала бы более прозрачной.

Ее гарантами будут выступать аравийские соседи — ОАЭ, Саудовская Аравия и Оман.

Более того, перенос вырабатывающих мощностей на спорные острова гипотетически будет способствовать снижению напряженности между Ираном и ОАЭ, поскольку обе стороны формально удовлетворят свои притязания.

Всё это в долгосрочной перспективе должно помочь реинтеграции Ирана в региональную политику и завершению на Ближнем Востоке «малой холодной войны».

Впрочем, у проекта есть и подводные камни.

И наиболее очевидный — необходимость открыть миру национальные ядерные объекты. А при необходимости еще и демонтировать спорные и неоднозначные производства. Такие, например, как завод «Diba Energy Siba» в Семнане, на котором якобы уже много лет производится тритий.

Едва ли иранские «ястребы» готовы поступиться стратегическими объектами, многие из которых прочно встроены в национальную «экономику сопротивления».

политикаПереговоры в Омане: о чем смогли договориться Иран и США

К тому же официальный Тегеран не слишком доверяет соседям, которые при развитии контактов с иранцами по-прежнему действуют с оглядкой на США. И в особенности Саудовской Аравии: после возвращения Ирана в мировую экономику она получит сильного конкурента.

Иранцы небезосновательно опасаются, что в случае повторного выхода США из «ядерной сделки» аравийцы попросту лишат их доступа к совместным объектам, что негативно скажется на национальной энергетической безопасности.

Динамика настроений внутри иранского общества и общий рост поддержки лагеря «ястребов» ведет к тому, что проект регионального консорциума начинает буксовать, еще толком не стартовав. А вместе с ним осыпаются и остальные планы Белого дома по перестройке Ближнего Востока.

Чтобы не допустить проигрыша в торгах вокруг консорциума, Штатам срочно нужны надежные «поручители» — страны, которые имеют в глазах иранцев определенный вес. И Россия, разделяющая взгляды Тегерана на будущее ядерного комплекса, подходит на такую роль как нельзя лучше.