Два просчета США. Почему Китай не будет враждовать с Россией

31 января министр обороны России Сергей Шойгу провел переговоры со своим китайским коллегой адмиралом Дун Цзюнем. И заявил, что отношения между двумя странами переживают лучший период в истории. Китайский министр с ним согласился и рассказал о «глубокой дружбе между армиями Китая и России» и «общих чаяниях по углублению стратегического взаимодействия, по поддержанию мира во всём мире». Ну и, конечно, добавил, что Пекин сейчас оказывает Москве «поддержку в украинском вопросе».

Поддержка, на самом деле, более чем существенная. Да, Пекин не отправляет свои дивизии «добровольцев» на фронт, как он это делал во время Корейской войны. Не отправляет он, по крайней мере пока, и свою артиллерию, РСЗО, бронетехнику.

«Однако при этом Китай помогает нам с компонентной базой — станками и оборудованием для производства. То есть он не поставляет готовую военную продукцию, но помогает нам ее производить», — поясняет ИА Регнум замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.

«Сейчас, в условиях противостояния с коллективным Западом, вопросы элементной базы, ресурсов, станков для ВПК, расходников для производства пороха и взрывчатки имеют важное значение. Потому что в таких масштабах произвести сейчас невозможно», — рассказывает ИА Регнум глава Центра изучения военных и политических конфликтов Андрей Клинцевич.

По словам эксперта, мы закупаем у китайцев сейчас весь станочный парк для обновления военного производства. Китай также обеспечивает параллельный импорт американских и европейских станков, которые не может производить сам, а также помогает закрывать наши потребности в редкоземельных металлах, порохах и взрывчатке.

«Ну и, наконец, — добавляет Андрей Клинцевич. — в ВПК ликвидность денег тоже имеет значение, и Китай нам сейчас добавляет ликвидности — дает под очень низкие проценты серьезные кредиты в ВПК».

По его оценке, китайские госкорпорации получили указание взаимодействовать с нами на приоритетной основе. Те же коптеры выкупаются нами на год вперед — и в Киеве переживают, что они ничего купить не могут, потому что Китай отгружает всё в первую очередь для Москвы.

Стержневой блок

Любопытно, но главными архитекторами российско-китайского сотрудничества стали американцы. Именно Соединенные Штаты, осуществляя одновременную конфронтацию с Россией и Китаем, сблизили наши две страны и фактически толкнули в объятья друг друга.

Да, в последние годы целый ряд американских экспертов прямо говорили о том, что усиление напряженности на двух направлениях приведет именно к этому. Призывали не создавать стимулов для российско-китайского сотрудничества и, наоборот, сделать всё возможное для того, чтобы затянуть в свой лагерь ту же Россию, проявив нормальное к ней отношение. Однако администрации Обамы и Байдена к этим предостережениям не прислушались.

По двум причинам.

Во-первых, Вашингтон явно переоценил уровень российско-китайских противоречий.

«Многие в Соединенных Штатах искренне убеждены в том, что, будучи соседними великими державами и не являясь при этом военными союзниками, Россия и Китай более склонны к соперничеству, нежели к сотрудничеству. Партнерство Москвы и Пекина назвали браком по расчету — абсолютно неискренним, неестественным состоянием, обреченным на провал», — поясняет Дмитрий Суслов.

Во-вторых, американцы все-таки рассчитывали на успешный блицкриг против Москвы.

На то, что санкции и масштабная помощь Украине не просто приведут к победе на «российском фронте», но и создадут этот российский фронт для Китая.

«Вашингтон считал, что после стратегического поражения Россия изменит на 180 градусов и свою внешнюю политику. В ней произойдет смена политического режима, и Россия просто сама, по собственной инициативе перестанет быть партнером Китая, встав при этом на сторону Соединенных Штатов. Именно поэтому США не придавали соответственно такого большого значения российско-китайскому партнерству», — продолжает Дмитрий Суслов.

В результате сейчас Соединенные Штаты оказались перед проблемой не просто российско-китайского партнерства, а созданного и укрепляемого стержневого антиамериканского блока.

«Российско-китайское сотрудничество является в этом плане локомотивом новой мировой реальности, и все страны начинают объединяться вокруг нас. Это и ШОС, и БРИКС, и наше взаимодействие в рамках «Одного пояса — одного пути». Так что Россия и Китай будут теми, кто похоронит американскую гегемонию в мире», — говорит Андрей Клинцевич.

Конфликт маловероятен

Пассивно наблюдать за похоронами своей гегемонии Вашингтон, конечно, не готов. Поэтому он делает всё возможное для того, чтобы российско-китайское сотрудничество расколоть. И делает это он на двух направлениях — информационном и экономическом.

В информационном плане Вашингтон пытается дискредитировать это сотрудничество за счет игры на российском самолюбии.

На всех углах американцы говорят о том, что Москва, мол, пытаясь добиться независимости от Запада, попала в зависимость от КНР. Тот же директор ЦРУ Уильям Бернс в своей статье прямо называет Москву «экономическим вассалом Китая». Он пишет о том, что эта зависимость угрожает безопасности и суверенитету России. Бёрнс утверждает, что Москва фактически привязана к китайской военно-политической колеснице и вынуждена будет участвовать во всех конфликтах Пекина с соседями.

На самом же деле американцы преувеличивают — а где-то прямым текстом врут.

Так, Москва действительно сейчас очень сильно зависит от Китая. Однако, во-первых, Пекин тоже зависит от Москвы.

«Ведь Россия для Китая — это поставщик энергоносителей и сельскохозяйственной продукции в условиях «судного дня». То есть если США заблокируют морской импорт Китая, Россия сможет обеспечить его жизненно важные потребности», — говорит Дмитрий Суслов.

Уже одно это делает конфликт Пекина и Москвы маловероятным.

По словам Дмитрия Суслова, Россия и Китай понимают, что они объективно не заинтересованы в соперничестве друг с другом — особенно в ситуации, когда они сталкиваются с общим противником. Который будет общим очень долго.

«И до тех пор, пока США будут рассматривать Китай в качестве стратегического противника — а это точно будет как минимум до середины XXI века — он не сможет проводить в отношении России враждебную политику», — говорит эксперт.

Но даже безотносительно общего противника соперничество просто не нужно. Оно дестабилизировало бы Центральную Азию, где и Пекин, и Москва заинтересованы в стабильности, и создало бы угрозы для нацбезопасности и экономического развития.

Во-вторых, говорить о том, что мы передаем сейчас Китаю кучу военных секретов и тайн (о чём тоже пишут западные СМИ), нет оснований.

«Сейчас они нам передают технологии. По ряду направлений они нас уже обошли. Так что это им нужно переживать больше», — поясняет Андрей Клинцевич.

Наконец, в-третьих, о военно-политической привязке России к «китайской колеснице» тоже речи не идет — ведь наши союзные отношения не являются полноценным военно-политическим союзом.

«Наши действия не направлены против третьих стран. Мы, в отличие от некоторых государств Запада, не создаем военного блока», — пояснил Сергей Шойгу.

У нас военное сотрудничество без обязательств по совместной обороне и ограничений внешнеполитического маневра, говорит Дмитрий Суслов. Да, сейчас враги Китая (та же Япония или Австралия, не говоря уже о США и Великобритании) являются и противниками России, однако это было их собственным выбором — пойти на конфликт с Москвой, ввести санкции, поддержать киевский режим.

Те же противники КНР, которые этого не сделали (Индия, Вьетнам), остаются российскими партнерами. Против них мы с Китаем не дружим.

Китай понял неизбежность санкций

Если же брать экономические методы разрыва российско-китайских отношений, то здесь у Соединенных Штатов ситуация получше.

Американские санкции ограничивают интенсивность, количество и качество российско-китайского сотрудничества.

Потому что Китай не будет сотрудничать с Россией себе в ущерб, если он придет к выводу, что выгода от этого сотрудничества уступает тем потерям, которые он может понести в результате санкций США, признает Дмитрий Суслов. «Все компании и корпорации Китая вышли на IPO, и американцы из-за этого могут доставить им много проблем», — поясняет Андрей Клинцевич.

С другой стороны, санкционные инструменты все-таки оказались не такими эффективным, как рассчитывали американцы.

Прежде всего потому, что китайцы (как и мы сейчас) потихоньку начинают рассматривать санкции как некий неизбежный процесс. Как-то, к чему США прибегнут в любом случае, что бы Пекин ни делал.

«Чем хуже становятся американо-китайские отношения и китайско-европейские политические отношения, чем больше конфронтация между Китаем и Западом, тем меньшее значение Китай придает возможным санкциям и ограничениям со стороны Запада», — говорит Дмитрий Суслов.

«США и Европа продолжают давить на китайскую сторону. Даже оборонительное сотрудничество между Китаем и Евросоюзом оказалось под ударом, но мы не будем из-за этого изменять или отказываться от установленной политики. И они не должны и не смогут помешать нормальному российско-китайскому сотрудничеству», — подтвердил эту мысль Дун Цзюнь.

В Пекине четко понимают, кто им друг, а кто враг.

Кроме того, китайцы рассчитывают, что на тотальную экономическую войну Вашингтон не решится. Не сможет себе позволить прямо ввести тотальные санкции и ограничения против Китая — как минимум в силу сильной взаимозависимости между ними.

В этой ситуации, казалось бы, Вашингтон должен переходить от кнутов к прянику.

Попытаться расколоть опаснейший для него российско-китайский союз через, например, попытки пойти на стратегические уступки России в украинском вопросе. Возможно, еще несколько лет назад это бы удалось сделать, однако в нынешних условиях подобный сценарий крайне маловероятен.

«Те в Соединенных Штатах, кто по-прежнему выступает за то, что надо бы Россию как-то привлекать на сторону США и ослаблять российско-китайское партнерство (например, Томас Грэм), не понимают, что Соединенным Штатам попросту нечего России предложить», — говорит Дмитрий Суслов.

Ведь мы, как и китайцы, понимаем, что конфликт с США продлится годы, если не десятилетия. А значит, нет смысла рвать отношения с потенциальным союзником ради каких-то бонусов на Украине, которые мы к тому же получим сами, без американских подачек.