США не дадут Китаю то единственное, в чем он нуждается

Раньше визит американского госсекретаря в Китай был рядовым событием как в двухсторонних отношениях, так и в международной повестке. Но эти времена остались в прошлом, и, похоже, навсегда. Иначе двухдневная поездка Энтони Блинкена в Пекин не привлекла бы такого пристального внимания.

И дело не только в том, что визит должен был состоятся еще в феврале и был отменен из-за абсурдной (но хорошо характеризующей нездоровое состояние американского общества и элит) истории с китайским аэростатом над Америкой.

Дело в том, что нынешний визит стал поездкой самого высокопоставленного американского руководителя в Китай за последние пять лет — огромный срок, даже если учесть, что почти половину его Поднебесная была закрыта на карантин.

А последний визит на высшем уровне и вовсе состоялся в 2017-м, когда принимали Дональда Трампа. И с тех пор больше ни американский президент не посещал Пекин, ни Си Цзиньпин не приезжал в Вашингтон.

Редкие встречи на высшем уровне проходили все эти годы на полях многосторонних саммитов — так было и с единственной встречей Байдена и Си в прошлом ноябре на Бали. А ведь речь идет об отношения двух главных мировых держав, которые, по их собственным словам, больше всего влияют на мир.

Подобную формулировку употребил в понедельник и Си Цзиньпин во время встречи с Блинкеном: «будущие перспективы человечества зависят от того, смогут ли Китай и США правильно уживаться друг с другом».

Такие фразы порой вызывают в нашей стране болезненную реакцию — вот, смотрите, китайцы нам никакие не друзья, они опять поставили на первое место свои отношения с Америкой, а не с нами, показали России ее значение… Это так же глупо, как и упование на помощь китайской армии в боевых действиях на Украине, но и одними банальностями вроде «Китай не пророссийский и не проамериканский, а прокитайский» тут не отделаешься.

Чего Китай хочет больше всего? Стабильности и предсказуемости, в том числе и в международных отношениях. Именно об этом Си и сказал Блинкену: «Миру нужны китайско-американские отношения, которые в целом являются стабильными». Но как раз стабильность — это именно то, чего американцы не хотят дать Китаю. Ни стабильность в его развитии, ни стабильность в его глобальной стратегии.

Отсюда и нестабильность в отношениях двух стран, потому что именно Вашингтон постоянно раскачивает двусторонние отношения, провоцирует, угрожает, окружает, используя для этого все возможные поводы — от торгового дисбаланса до прав человека, от Синьцзяна до Тайваня.

Причина проста — время работает на Китай. Штаты готовы любой ценой не дать своему сопернику усилиться и нарастить влияние до американского уровня.

Потому что видят в Китае претендента на мировое господство? Конечно, нет, все это англосаксонская пропаганда. Китай не претендует на то, чтобы заменить США в качестве мирового гегемона. Именно поэтому Си и говорит о том, что «Китай уважает интересы США и не стремится бросить им вызов или заменить их».

В этой формулировке все не так просто, она не означает, что Китай согласен с американским гегемонизмом и претензией на мировое господство Запада. Она про то, что Пекин уважает интересы Штатов как национального государства, но не собирается вместо американцев «пасти народы».

Китай, по сути, предлагает США мирное сосуществование, отчасти похожее на то, что было в годы разрядки между СССР и США, но с существенной разницей: теперь нет двух противостоящих идеологических и экономических систем. Всё, что хочет Пекин, чтобы Вашингтон проявлял уважение к наличию у Китая собственного представления о правильном внутреннем устройстве и считался с его интересами в мире. Считался — значит хотя бы пытался вести честные переговоры о спорных темах и регионах, а не выстраивал военные альянсы вдоль китайских границ.

На словах Америка каждый раз соглашается с необходимостью уважительного диалога. Вот и сейчас Блинкен сказал председателю КНР, что Америка не стремится к новой холодной войне, не хочет менять политическую систему Китая и уж тем более не поддерживает независимость Тайваня и не намерена вступать в конфликт с Поднебесной.

Проблема этих заверений только в том, что они повторяются уже не первый раз. И каждый раз вслед за ними следуют прямо противоположные американские действия. То есть Штаты на словах убаюкивают Китай, а на деле наращивают усилия по выстраиванию военного сдерживания Пекина в Индо-Тихоокеанском регионе (привлекая к различным его форматам уже и европейские страны), периодически педалируют тайваньскую тему и все чаще угрожают экономическими санкциями за поддержку России и не только.

Никакого доверия к словам США у Китая уже нет — то, что было, растаяло за последние годы. Но при этом Пекин до последнего будет играть с американцами в дипломатические игры, потому что не собирается позволить спровоцировать себя на жесткие действия.

А американцы периодически ведут себя так, что становится понятным: в крайнем случае они взорвут ту же тайваньскую тему, чтобы спровоцировать Пекин на попытку военного решения вопроса. Решения, которого Китай всеми силами стремится избежать, будучи уверенным в том, что рано или поздно произойдет мирное воссоединение, но не до такой степени, чтобы позволить американцам иметь возможность по своему усмотрению играть с детонатором.

Получается парадоксальная ситуация — Китай теперь заинтересован в затягивании решения тайваньского вопроса, а Штаты пытаются ускорить его разрешение, рассчитывая поставить Пекин перед плохим выбором: присоединять с помощью военной операции или потерять лицо, допустив провозглашение независимости острова.

Сейчас, впрочем, Штаты не будут играть с огнем. В ближайший год американским властям нужно сосредоточиться на России, европейском театре геополитического противостояния и недопущении возвращения Трампа. Но вот потом, после ноябрьских выборов 2024 года, в США наступит полоса внутриполитической нестабильности, и тут уже Китай ни в чем не может быть уверен.

Потому что единственное, в чем на самом деле совпадает понимание Пекина и Вашингтона, это как раз в вопросе стабильности. В обеих столицах понимают, что если дать Китаю и дальше стабильно наращивать свои силы, то в следующем десятилетии от американской гегемонии мало что останется: Штаты превратятся в просто самую сильную в военном плане страну в мире. Без гегемонии доллара, с критически ослабленным влиянием во всем мире, от Ближнего Востока до Латинской Америки, с неработающим идеологическим оружием.

А без этих компонентов гегемонии одного лидирующего положения в области обычных вооружений будет уже недостаточно ни для сдерживания Китая (тем более находящегося в фактическом альянсе с Россией), ни для сохранения остатков собственного былого величия. Именно поэтому Штаты не могут и не хотят гарантировать Китаю стабильность — то единственное, что ему от них нужно.