«Упорство в защите дома». Губернатор Гладков — о прифронтовой Белгородчине

Белгородская область уже многие месяцы живёт в особом, прифронтовом режиме. К примеру, только за прошедшие сутки зафиксировали не менее шести десятков «прилётов» со стороны ВСУ.

«В Шебекинском городском округе по хутору Панков и селу Муром выпущено по три минометных снаряда, по городу Шебекино — один артиллерийский снаряд, по селу Середа — пять минометных снарядов… Также из миномёта обстреляли село Новая Таволжанка — установлено девять прилетов. Никто не пострадал», — дал в своём Telegram канале сводку за 30 октября губернатор региона Вячеслав Гладков.

Противник использовал и беспилотник-камикадзе (при атаке на Петровку в Белгородском районе), и сбрасывал взрывные устройства с квадрокоптеров — на окраине села Спандарюшино и хутора Лозовая Будка. По счастью, не было ни жертв, ни серьёзных разрушений, а Минобороны отчиталось о сбитом дроне самолётного типа. Такова едва ли не каждодневная «рутина» в приграничном регионе.

О том, как живётся в непосредственной близости от зоны СВО, как власти помогают попавшим в беду людям и как продолжают поддерживать нормальную жизнь, губернатор Гладков рассказал журналистам, выделив несколько минут в плотном графике.

— Вячеслав Владимирович, почти каждый день приходят сообщения о том, что ВСУ обстреливают белгородское приграничье. Люди уже покинули эти районы?

— В пятнадцати населенных пунктах проход людей запрещён, здесь объявлен режим чрезвычайной ситуации. Там расположены дома 1700 семей, то есть живут порядка четырёх тысяч человек.

Обстановка, безусловно, разная на каждой улице. Например, в Новой Таволжанке на четырех улицах по большей части нет жителей, так как обстановка там до сих пор достаточно сложная. Так, на улице Песчаной вчера в практически восстановленный дом опять попал снаряд — прямое попадание в дом, и разрушения достаточно значительные.

В зависимости от обстановки люди принимают решения: кто-то уезжает к родственникам, у кого-то есть другое жилье. Например, многие живут в Шебекине или Белгороде, а дома в той же Новой Таволжанке, которые им достались от родственников, использовали фактически как дачу.

Есть люди, которых мы переселяли в другие регионы, когда совсем было тяжело, и некоторые остались пока ещё там. Кто-то поехал к своим родным по всей России — начиная от Краснодарского края и заканчивая Приморским.

Мы стараемся поддерживать связь, если это удается. Движение людей происходит практически ежедневно.

— Из упомянутых вами четырёх тысяч кто-то предпочёл остаться?

— В Журавлевке, Нехотеевке (это сёла, откуда отселяли в безопасные районы) до сих пор находятся люди, которых мы не можем уговорить переехать.

Несмотря на то, что по понятным причинам отключена подача газа, потому что это опасно, люди продолжают там находиться. Но работают добровольные народные дружины, которые помогают и с продуктами, и с лекарствами.

Люди приняли такое решение, мы с уважением относимся, при этом глава села и сейчас продолжает убеждать этих людей переехать в более безопасные места.

— В какую сумму, по вашей оценке, обойдётся восстановление пострадавшего жилья и строительство нового? Сколько людей сейчас ждут новых домов?

— Было решение президента — выделить почти 10 млрд рублей на строительство жилья для пятнадцати населенных пунктов, где объявлен режим ЧС. На сегодня до 400 домов и квартир уже предоставлены, до конца года это будет 1 тысяча квартир и домов.

Остаются около двухсот семей, с которыми мы пока ещё не вышли на контакт: многие из них находятся за границей.

Есть ещё некоторое количество семей, которые не определились со своим решением по строительству жилья, поэтому со всеми регулярно встречаемся. Кто-то живет у родственников, кто-то — в пунктах временного размещения.

Это первое направление помощи. Вторая большая часть работы — это всё, что связано с последствиями обстрелов.

В первую очередь помощь нужна городу Шебекино, селу Новая Таволжанка, Грайворонскому и Валуйскому городским округам.

Работа здесь большая: не менее 5 тысяч квартир и домов получили повреждения. Два месяца работать здесь не удавалось из-за оперативной обстановки.

Работы по восстановлению начали в июле, многое уже выполнено.

Вначале восстанавливали периметр — это крыша, окна, затем внутренняя отделка. Есть ещё летняя кухня, гаражи в частных домах, заборы, тротуарная плитка. По каждому объекту расписаны объёмы и сроки, есть прямой контакт с людьми.

По каждой квартире, по каждому выполненному объекту требуем расписку от собственника — о том, что он согласен с количеством и объёмом выполненных работ.

— Сообщалось, что из-за обстрелов многих детей перевели на удалённое обучение. Сколько школ сейчас работает «в удалёнке» и как планируется провести ЕГЭ в 2023–24 учебном году?

— Пока планируем, что сдача ЕГЭ пройдёт в плановом режиме. Надеюсь, того, что происходило в прошлом учебном году, не потребуется, но опять же это зависит от оперативной обстановки, будем в зависимости от этого решения принимать. Благодарен и Владимиру Путину.

Когда я ему докладывал, он дал команду правительству посодействовать нашим детям в сдаче ЕГЭ — провести экзамен в немного облегченной форме.

Но дети проявили удивительный уровень мужества: большая часть отказались. Сказали, что, какой бы сложной обстановка ни была (а как раз тогда было очень много обстрелов), мы пойдём сдавать, мы готовились год.

У нас одна девочка из Новой Таволжанки получила по двум дисциплинам 100 баллов. Конечно, очень переживаем за качество и готовимся, чтобы дети получили достойное образование, несмотря на сложную обстановку.

В целом у нас порядка 8% от общего числа школ — у нас их 554 — на удалёнке. Это школы, которые находятся в приграничной двадцатикилометровой зоне.

Все зависит от обстановки, рисковать жизнями детей никто не собирается. Если к нам поступает информация, то мы максимально оперативно принимаем решение. Обсуждаем, безусловно, с родителями и учителями: это наше совместное решение.

— В будущем году предстоят президентские выборы. Есть ли риск, что в целом в регионе или в каких-то отдельных районах голосование не состоится?

— Я могу сейчас говорить исходя из текущей обстановки. На сегодня я не вижу проблем с форматом голосования. Надеюсь, что эта ситуация будет и весной. Мы готовимся к тому формату, который у нас действует на территории других регионов РФ.

— В этом году Белгородская область сталкивалась с попыткой проникновения на свою территорию украинских ДРГ. Насколько сейчас регион готов противостоять таким вылазкам?

— Мы понимаем, что противник анализирует информацию с нашей стороны. Поэтому я бы более прагматично относился к возможности противника анализировать нашу информацию — подробности говорить не буду. Мы находимся на переднем крае, у нас полтора миллиона жителей, из которых сотни тысяч живут вдоль государственной границы. Вопросами обеспечения безопасности мы занимаемся при полном взаимодействии с Министерством обороны, с другими правоохранительными органами. Динамика очень сильная, изменения происходят ежедневно в лучшую сторону — и противник это видит.

— Белгородская область одна из первых организовала отряды самообороны. Не могли бы вы подробнее рассказать об их работе?

— С октября 2022-го мы начали формировать самооборону. Это жители Белгородской области, которые готовы встретить врага с оружием в руках. Днём они на обычной работе, вечером они надевают форму, идут тренироваться. У большинства есть боевой опыт в горячих точках, у некоторых этого опыта нет, но они получают его от старших товарищей. Подготовка идёт профессиональная.

Да, Белгородская область была инициатором всех этих процессов. Почему? Потому что у нас было тяжелее всех. Отряды самообороны — это желание не власти, это желание народа. Те, кто приезжают, разговаривают с людьми, видят, что это настоящая мужская инициатива, желание защитить свой дом. Фактически сформированы боевые подразделения, они уже достаточно давно взаимодействуют со всеми силовыми структурами в области. Стараемся насколько возможно рассказывать об этом, но по большей части достаточно осторожно относимся к предоставлению информации — чтобы не раскрывать перед противником сведения, которые могут дать понимание того, что у нас происходит. В целом враг должен понимать, что люди готовы встретить его со всем профессионализмом, упорством и мужским желанием защитить свой дом. И я думаю, что они это знают и видят. И боятся.