Дело — труба. Водная проблема новых территорий растянется надолго

Недавно Федеральное агентство водных ресурсов (Росводресурсы) провело инвентаризацию водных объектов Новороссии, внеся в государственный реестр сведения о 400 из них, а также подготовило водный баланс территорий. Его используют для подготовки схем водоснабжения и водоотведения новых территорий, где Россия уже второй год решает водный вопрос.

Как сообщается, уже в 2023 году повсеместно здесь, в том числе в границах Луганска и Донецка, восстановят участки русел пяти водотоков общей протяженностью 47 километров. Например, как заявил министр природных ресурсов и экологии Александр Козлов, в этом году начались работы на реке Кальмиус в черте Донецка, уже расчищено 3,4 километра из семи. В сообщениях агентства указано, что в ходе работы намечаются водохозяйственные участки «для их последующего использования для нужд населения и экономики».

То есть теоретически огромная проблема с водой, существующая в Запорожской, Херсонской областях и в Донбассе, должна как-то решаться за счет дополнительных источников. В частности, восстановления малых рек, очистки прудов и небольших водохранилищ и т.п. Однако практически эти меры могут дать некоторое улучшение экологической ситуации в регионе. Новые реалии — вода по графику, ограничения на выращивание влаголюбивых сельскохозяйственных культур и необходимость внедрения водосберегающих технологий — в большей части Новороссии, вероятнее всего, станут нормой.

Неизбежные трудности

В наибольшей степени водные проблемы затронули города, чьё водоснабжение зависело от сложных гидротехнических сооружений, в частности, водоводов. Как известно, лидер по проблемам с водой — ДНР, где крупнейшие города — Донецк, Макеевка и Мариуполь — всегда зависели от поставок воды по каналу Северский Донец — Донбасс.

Поставки воды в республику киевская власть прекратила в марте 2022 года — оставшиеся на подконтрольной Украине территории насосные станции первого и второго подъёмов были обесточены, станцию третьего подъёма ВСУ уничтожили артиллерией. Города, получавшие воду по каналу, столкнулись с острым дефицитом воды, а те, чьё водоснабжение было завязано на Южно-Донбасский водовод, и вовсе остались без водоснабжения.

К слову, если бы не СВО, то рано или поздно Киев всё равно использовал бы воду как инструмент давления на ЛНР и ДНР.

Помимо общеизвестной водной блокады Крыма, в 2014 году тоже самое Украина устроила Луганску. Город частично получал воду из трёх городских и основную часть — из трёх загородных водозаборов. Два из них оказались отключены сразу после начала боевых действий девять лет назад, а третий водозабор — в январе 2020 года. Как следствие, Луганск недополучал 40% воды задолго до начала СВО. Что же касается Донецка, то в 2021 году украинские власти начали разработку схемы водоснабжения Мариуполя и Волновахи в обход территории ДНР. Планировалась постройка двух семидесятикилометровых ниток водопровода мощностью 360 тыс. кубометров воды в сутки, после чего Киев без проблем перекрыл бы подачу воды в ДНР и выдвинул ультиматум.

Теперь же Донецкая республика стала лидером по различным проектам, связанным с водоснабжением, ввиду острой потребности. Для подачи воды в Донецк проложены два водовода — Дон-Донбасс и Ханженковский, а также восстановлены закрытые в 1950-е годы скважины в Старобешевском районе. В сумме получается немногим больше 400 тыс. м3 воды — цифра внушительная, но недостаточная для обеспечения круглосуточного снабжения донецкой агломерации, так как до начала СВО только в сети Донецка подавали 280–320 тыс. м3 воды.

Тем не менее остроту проблемы удалось относительно снять. Сложнее обстоит ситуация с городами, получавшими воду из Южно-Донбасского водовода (ЮДВ), а также Ольховского и Волынцевского водохранилищ. По ЮДВ воду получали Мариуполь и Волноваха, а из водохранилищ запитаны 15 городов с общим населением около 1 млн человек. Теперь мариупольцы пьют из Кальчикского водохранилища, которое до СВО считалось резервным источником и покрывало лишь 3% городских потребностей.

Для снабжения водой Волновахи и Докучаевска военными строителями (ВСК) были проложены несколько ниток трубопровода, реконструированы две насосные станции, включая городскую, построены две электроподстанции. В свою очередь от Докучаевска в крупное село Еленовка протянуты ещё две нити водовода. Все это укладывается в единую концепцию, уже опробованную в свое время в Крыму. Там модернизировали водопроводные сети, сократив потери, увязали воедино водохранилища, что позволило перебрасывать воду между ними, а также ввели в строй артезианские скважины.

Так что работы по модернизации системы водоснабжения в Новороссии можно условно разбить на три главных составляющих: сокращение потерь, восстановление ранее использовавшихся водозаборов, а также организация подачи воды оттуда, где ранее её не брали. Работы по каждому из направлений ведутся параллельно.

Скудная альтернатива

Ремонтом инженерных сетей активно заняты во всех новых регионах. В ДНР в 2023–2024 годах проведут капитальный ремонт 80 км водопроводных и канализационных сетей в Донецке, Макеевке, Горловке и Мариуполе. Также будут капитально отремонтированы 76 км теплосетей и 115 котельных. Без этого всё остальное лишено смысла: сейчас, по неофициальным данным, потери воды в сетях Донецка составляют порядка 70%.

В ЛНР в ближайшие годы заменят 30 км магистральных водоводов, а замена изношенных труб водопровода и канализации в Луганске завершится к 2025 году. Схожие проекты будут реализованы и в областях. Никаких деталей в открытом доступе, к сожалению, нет, однако в Херсонской области к 2025 году планируют модернизировать водопроводные и канализационные сети Новой Каховки. В такой же логике движутся и власти Запорожской области, но там восстановят 150-километровый водовод от Акимовки до Бердянска.

Второе направление работ — восстановление подачи воды из различных водозаборов, как используемых ранее, так и не используемых. Лидером здесь является ЛНР, в принципе, можно предположить, что в течение двух-трех лет о проблемах с водой здесь забудут. В Запорожской и Херсонской областях масштаб проведенных работ значительно меньше, впрочем, как и острота проблем с водоснабжением. Применительно к ним стоит говорить о возросших из-за осушения Каховского водохранилища рисках, которые власти пытаются как-то снизить.

Уровень воды в точке водозабора водовода Каховка — Бердянск упал ниже нулевой отметки, что делает невозможным его использование. Компенсировать потерю днепровской воды обещают за счёт бурения скважин на Луначарском месторождении — дополнительные 20 тыс. кубометров воды для юга Запорожской области будут подавать по 15-километровому водоводу. Заодно ремонтируются водопроводы в сёлах.

В Херсонской области в силу отсутствия крупных городов власти поглощены работами в сёлах, которые невозможно описать в данном тексте, не превратив его в длинную летопись замены сгнивших труб. Где-то меняют десять метров, где-то сто метров, а кое-где, как в Аскании-Нова, областные власти просят о выделении федерального финансирования на полную замену.

Общая закономерность простая: легче всего живётся там, где есть несколько источников водоснабжения, хуже всего там, где источник один, и тот под угрозой пересыхания. Окончательно водный вопрос удастся решить не раньше, чем будет восстановлена разрушенная в ходе боевых действий инфраструктура: канал Северский Донец — Донбасс, а также плотина Каховской ГЭС. Когда это произойдёт — неясно, поэтому власти пытаются выиграть время, в том числе за счёт использования нетрадиционных источников.

В случае с Херсонской и Запорожской областями водные проблемы решаются за счёт бурения дополнительных артезианских скважин и углубления существующих. Уже сейчас для Бердянска или Васильевки Запорожской области скважины глубиной 100–120 метров являются нормой. А вот для ДНР скважины спасением не станут — там фактор урбанизации усугубляется обилием шахт, превративших Донбасс в территорию с сильными геологическими загрязнениями.

Даже если брать за основу данные украинских учёных 20-летней давности (актуальных данных, к сожалению, нет), то весь Восток бывшей Украины можно смело относить к зоне экологического бедствия. В случае, если микробиологические показатели поверхностных вод укладываются в нормативы, то нормативы по минерализации могут быть превышены в несколько раз из-за сброса неочищенных шахтных вод в водохранилища.

В Волынцевское водохранилище десятилетиями сбрасывались воды минерализацией от 1,4 до 2,1 грамм на литр, а в Ольховское водохранилище шахтные воды солёностью до 3,8 граммов на литр сбрасывали свыше двадцати угледобывающих предприятий. Отдельный вопрос — концентрация тяжёлых металлов в шахтных водах.

Тем не менее даже их можно использовать для решения водной проблемы. Так, специалисты донецкого «Донгипрошахт» проводили научные изыскания и доказали, что теоретически шахтные воды можно очистить до питьевого состояния. Стоимость спроектированного ими комплекса мощностью 24 тыс. м3 в сутки (покроет 90% города Снежное) составит порядка 3,5 млрд рублей. Предполагается, себестоимость 1 м3 питьевой воды составит 49 рублей, что сопоставимо с текущим тарифом в как в ДНР, так и в Таганроге Ростовской области. Однако неясно, будет ли данный проект в принципе когда-либо реализован.

Использование речной воды также под вопросом: больших рек на Донбассе, кроме Северского Донца, нет, а очистка малых, например, Лугани и Кальмиуса, ничего, кроме общего улучшения экологической обстановки в регионе, не изменит.

Выводы

СВО перевела водную проблему Новороссии из хронической в острую фазу, став катализатором копившихся десятилетиями инфраструктурных и экологических проблем.

Состояние и без того ветхих инженерных сетей и гидротехнических сооружений, которые при Украине десятилетиями не ремонтировали, стало катастрофическим из-за непрекращающихся боевых действий. Потери воды в сетях — бич всех регионов Новороссии. Однако Запорожской и Херсонской областям повезло, этим их проблемы, по большому счёту, и ограничиваются.

А вот Донбасс стал ещё и заложником модели экономики с упором на угледобычу и тяжёлую промышленность, а также высоких показателей урбанизации. Накопленный экологический ущерб усугубил период непризнанности и безденежья. На многих шахтах нет водоотливных комплексов, водохранилища не чистились десятилетиями, а очистные сооружения в городах устарели не только физически, но и морально — в советские годы не было такого обилия бытовой химии.

Теперь эти проблемы придётся решать России.

Задачу с обеспечением доступности воды власти, по большому счёту, решили вне зависимости от региона — она есть. Её объёмы разнятся, однако по мере сокращения потерь ситуация с водоснабжением будет улучшаться. Хотя выйти на довоенные объёмы подачи воды удастся не раньше, чем будет снова заполнено Каховское водохранилище, а также освобождена вся территория ЛНР и ДНР. А на это даже при самых оптимистичных вариантах развития событий уйдёт не меньше 5–10 лет: всё равно потребуется время для восстановления гидротехнических сооружений и наполнения их водой.

В ЛНР ситуация наиболее благоприятная, и по мере замены ветхих коммуникаций будет становиться лучше. В Херсонской и Запорожской областях дело ограничится заменой труб, бурением новых скважин и проблемами с сельским хозяйством, основой которого было выращивание овощей.

А вот ДНР ещё долго будет головной болью как региональных, так и федеральных властей. Быстро заменить сотни километров ветхих труб не получится, а альтернатив воде из Северского Донца нет. Изыскания учёных, безусловно, радуют и даже вселяют оптимизм, однако пока никаких подвижек в практической реализации их наработок нет.

Учитывая опыт Крыма, на который как раз и опирается федеральная власть при решении водной проблемы Новороссии, начало масштабных строек власти откладывают до последнего в надежде на то, что проблема решится сама собой. В случае с полуостровом в 2022 году это сработало, бюджетные деньги на строительстве опреснителей и продолжении изысканий с добычей воды из Азовского моря сэкономили. Скорее всего, подобного подхода власти будут придерживаться и в случае с Новороссией.